Отделение кардиохирургии

А! Кривые ятаганы, отсеченных кос
жалят жалостные лица простыней.
Оживить косу зарезанных волос
вряд ли проще, чем скелеты костылей.

Эти стены белые в четвертый раз
обежали расстояние в семь дней.
Холоднее их горячечный окрас
вспоротой огнем груди моей.

В каждом вдохе - скальпельный надрез,
скобы ребер раздирают шов,
в накаленный клапанный протез
бьет толчками рвущаяся кровь.

Сколько можно вплоть до наступления нельзя?
Снова в плоть скользит железная змея.
Снова тяжесть отекает по ногам,
намертво сродняясь плоскостям.
Липкой паутиной шьет тоска
мысли о подНожном и ненужном.
В плоть (все больше разрастаясь по костям)
заплетает хитроумно кружево -
вдоль банальных радостей: гостям,
редким улучшениям, искренности слов.

Мелочи, кишат, подобно муравьям,
в нервной дискотеке полуснов…

А! Кривые бумеранги сделанных шагов
эхом систолируют в висках.
Мы в живых играем мертвецов
на вспотевших белых простынях…