Легенда о Лошади

Это было безумно давно,
Когда в реках струилось вино,
На земле тогда не было нас,
Но рождён был чудесный рассказ.


Жила в той древности глухой
Та, что сияла красотой,
Словно небесная богиня,
Но процветала в ней гордыня.
В глазах, как звёздочки искристых,
Был океан. А золотистых
Благоухание волос
Могло свести с ума всерьёз.
А сколько молодых парней
Любви пылало жаром к ней!
Но не жалела никого.
Отвергнув этого, того,
Собой она лишь любовалась,
Влюблённым глядя в след, смеялась
Сребристым смехом ручейка.
И жизнь была её легка.
Однажды полубог свирепый
В неё влюбился так нелепо.
Врагов мгновенно он разил,
А перед ней мальчишкой был…
Он диких побеждал зверей,
Могучих повергал царей,
Деревья с корнем воротил.
А перед ней мальчишкой был…
В тот день он пламенную речь
К ней обратил. Она сберечь
И не подумала любви.
«За что? Прошу, о, назови
Причину хладности твоей!»-
В отчаяньи кричит он ей.
И на коленях он, вздохнув…
Она лишь, волосом встряхнув
И гордо отвернувшись, встала.
Вот только капелька упала…
Свирепый полубог, герой
Отвергнут. Если б то был бой,
Он дал бы волю своей силе!..
Но он отвергнут. И на пыли,
Где на коленях он стоит,
Слеза… Слеза впервые в жизни!
Ах! лучше ядом в сердце брызни!
Слеза его в пыли блестит…
Как хмуро небо и сурово!
Но для него такое ново.
И, сжалившись к его терзаньям,
Оно послало НАКАЗАНЬЕ.
Да, зря ты, дева отвернулась.
Смотри: в кого ты обернулась!
Не волосы теперь, а грива.
Не платье – только хвост игривый.
И, вместо скорой той походки,
Ты, синеглазая красотка,
Как раньше… Рысью ускакала!
Всё человечье утеряла.
И нет божественного лика,
И ржанье, вместо смеха-крика.
Бежишь ты прочь, сама не зная,
Что обликом теперь другая.
Умчала в чащу. Стук копыт
Тобой не будет позабыт…
Мелькаешь по полям, шальная,
Но воля краткая такая.
Поймают вновь со злобным криком
И запретят тебе быть дикой.
Беги, всю жизнь беги, весь век!
Гонимый зверь, не человек.
Остался только грустный взгляд
И память жизненных отрад.
Ведь многими тогда вертела,
Поверх голов тогда глядела.
Но по тебе теперь не плачут,
А на тебе лишь лихо скачут.
И тяжкий плуг, и горький труд
Тебя в веках не раз найдут.
А, если б думала о тех,
Что стали жертвами утех,
Был б норов сломлен не кнутом,
Не жёстким въедливым седлом,
А силой мысли. Это сложно.
Но так не мучит невозможно…