Вислава Шимборска. 1 Ничего не даровано

       

      НИЧЕГО НЕ ДАРОВАНО.
       

       Ничего не даровано – всё взаймы.
       В долгах утопаю по уши.
       И, как видно, придётся
       заплатить за себя собою,
       за жизнь расплатиться жизнью.

       Что делать – таков порядок,
       надо вернуть сердце,
       за требуху рассчитаться
       и за каждый палец – отдельно.
       
       Расторгнуть договор поздно.
       Долги сдирать с меня будут
       вместе со шкурой.
       Чтоб ни реснички, ни плодоножки,
       не сохранилось вовеки.

       Список очень точен,
       и очень на то похоже,
       что мы ни с чем остаёмся.

       Никак не могу припомнить
       Где, зачем и когда я
       себе открыть разрешила
       этот счёт.

       Хожу в толпе по свету
       с прочими должниками .
       кто-то срочно обязан
       рассчитаться за крылья,
       другие хочешь – не хочешь,
       разочтутся за листья.
       
       Под графою «Должен» -
       все клеточки нашей плоти.
       Ни реснички, ни плодоножки
       не дадут сохранить навечно.
 
       Не могу припомнить точно
       где, когда и с какой целью
       я себе открыть разрешила
       этот счёт.

       Протест против этого счёта
       нашей душой зовётся.
       И это - единственное,
       что отсутствует в списке.
       
       ПРОЩАНИЕ С ПЕЙЗАЖЕМ,

       Я на весну не в обиде,
       что снова она настала.
       Я её не виню за то, что
       как всегда ежегодно
       она наступает.
       
       Печаль моя, я знаю,
       Не остановит зелень,
       И заколеблется стебель,
       Только из-за ветра.
       
       Нет, не будет мне больно
       от того, что над водами ольхи
       снова шумят листвою.
       
       Я к сведенью принимаю -
       даже если бы ты не умер,
       берег нашего озера
       был бы красив, как прежде.
       
       Я не таю обиды
       к пейзажу за вид залива,
       озарённого солнцем.
       
       Могу себе даже представить,
       Что это не мы, а кто-то
       в эту минуту уселись
       на поваленный ствол берёзы.
       
       Я уважаю их право
       шептать и смеяться,
       и онеметь от счастья.
       
       Я поручусь даже,
       что любят они друг друга,
       что он её обнимает
       живой рукою.
       
       Что-то новое, птичье,
       шелестит камышами.
       Искренне я желаю
       им это услышать.
       
       От волн прибрежных не требую
       чтоб стали они иными –
       то быстрые, то ленивые
       они не в моей власти.
       
       Я ничего не желаю
       от омута под лесом,
       то изумрудного,
       то сапфирного,
       то чёрного, словно тьма.
       
       Я лишь на одно не согласна –
       на свое возвращенье
       туда,
       на льготу присутствия –
       
       я уже примирилась.
       
       Тебя я настолько надолго,
       пережила,
       что только
. могу о тебе издалёка
       думать.