В плену у слова

Вы можете смеяться и рыдать,
и пальцем у виска вращать, ощеряясь,
но мы подвергли казни благодать
и ей взамен обожествили ересь.

Как армия униженных рабов,
прикормленная деланным участьем,
свой страх готова выдать за любовь
к поработившей их верховной власти –

точь-в-точь все мы, что веруем давно
в чудесную в своем подлоге сказку,
и тот подлог, как кислое вино,
пьянит так сильно, что, пустившись в пляску,

распробовав его дешевый вкус,
не знаем и не требуем другого;
мы пьяны и незыблем наш союз
с изяществом дурманящего слова:

"любовь". Как много здесь вранья
и силы банковского чека!
Обман веков в себе храня,
дурачит слово человека.

Любовь, любить, любя, люблю, любим…
Склонений много, но едва ли больше,
чем смыслов, не принадлежащих им, -
словам, от истины далеким столь же,

сколь утреннего света добрый дар
далек от снопа искр и чадной гари
к столбу привязанной, горящей Жанны д’Арк,
Джоконды лик – он наглой, ржущей хари…

Казалось бы, что истина проста,
что вся любовь открыта нам с торицей
устами все постигшего Христа,
и здесь сам Бог велел остановиться…

Но нет, увы - другому внемлет мир,
все слышится ему совсем иначе:
в ходу превратно понятый Шекспир
и так буквально принятый Боккаччо:

Любовь – голодный, жадный пес,
Коварный лед на повороте,
Лаборатория для слез,
Противоядие при рвоте.

Так в чем же мы находим благодать?
В привязанности, хищной, как наркотик,
что, осчастливив раз, сто раз страдать
заставит, в сердце раскаленный дротик

вогнав?
Все больше доверяем мы
химической трактовке всех явлений.
Естественному свету синтез тьмы
предпочитаем в качестве стремлений.

В науке ведь давно упразднено
деление вещей на плюс и минус –
там всё всегда чему-нибудь равно
и подлинное равенствует с мнимым.

Известные нам признаки любви –
бессонница, расстройство аппетита,
неистовые клятвы на крови –
фантазии, причуды, Атлантида!..

Тот о любви не знает ни черта,
кто верит, что ее первопричина –
сухая медицинская черта –
слиянье женщины с мужчиной;

что это – шерстка милого щенка,
забавного, всего лишь, но не боле;
что это – с ямочкой щека
и сердце, защемившее до боли.

Любовь – великий, чистый дар,
спаситель, лекарь, панацея
для тех, кто без любви страдал,
кто путь искал к высокой цели.

Любовь – даяние без всяких жертв,
не власть и не покорность, а – свобода!
Способность разломить сухую жердь,
что нам на время выдала Природа;

сломать труху уродливой кости,
кривой, как наша жизнь без света,
и ей взамен лишь на любви взрастить
живое древо Нового Завета.

Хочу, чтоб понял каторжник любой,
усталый узник плотского острога:
есть дикая, безумная любовь,
и есть любовь, которая от Бога.