Я скучаю по тебе, сотона

И на манер средневековья
позирую и ем покорно
округлый фрукт; сим - от тоски,
взаимной глухонемоты,
в согласии беды с талантом.

К высокой степени безумства
не дотянуться и умам - там
нет Бога, нет там сатаны;
уставшая от невезений -
добыча лёгкая всегда

Погибели. Не в этом дело;
предтеча чувству неизменна,
но до сих пор ему на смену
другое так и не явилось,
чтоб сострадать дождю и саду.

Чтоб Дом проник в глаза мои,
чтоб отразился визави
нижайше (ниже на полтона)
не сатана, но всё ж сотона;
и лепит зело хорошо.

Не всё, что лепотно – грешно;
не всё, что лапотно – смешно;
нет выбора средь утешений:
оно как плач, если хотело;
оно как бунт, если могло.

Оно ничто, ничьё - оно
скукожилось, свернулось дулькой,
будто увядшая звездулька -
я дохну, лгу, вдохнув отравы -
поникла я, уткнувшись в травы.

Да, не везет мне, не везёт -
смыл дождик кистей отпечатки
и солнышко наискосок;
и слово снова слово рвёт -
до воскрешений все мы падки…