История одной тыквы

       Я проснулся перед самой полуночью – холодный ветер безжалостно трепал желтые листья на сухих ветках, звезды сверкали, как будто воском начищены, а месяц грозно показывал свои рога. Вокруг было темно и жутко. Ха, еще бы не жутко, - кладбище все-таки! Нет, вы не смейтесь, я действительно проснулся на кладбище. Нет, я не умер, а потом не воскрес. Я просто проснулся и начал жить.
       Рядом кто-то захихикал. Я попытался скосить взгляд, но не смог этого сделать. Я просто этого не умею. Не получилось, и ладно, буду слушать.
       - Слушай, а это правда, что Танькиному жениху тридцать пять лет?
       - Да почем я-то знаю? Я за ее жизнью не слежу. Хотя, зная эту шл… эту дурру набитую, могу сказать: не исключено!
       - Да хватит вам о всяких «вафлях» лясы точить, - перебил их третий голос со слегка заметной хрипотцой. – Хэллоуин сегодня! Крестный ход нечистой силы! А вы тут за каких-то Тань говорите!
       - Не ворчи, Андрюха, - фыркнула та, что за Таньку спрашивала. – Полночь только через пять минут, до нечисти еще далеко.
       - Народ, может за пивком кто сгоняет? Ну, для разогревчику, а то как-то прохладно, - жалобно предложил четвертый голос.
       В ответ ему лишь тишина. Ну и ладно, разговорились тут, подумать спокойно не дадут. А подумать ей о чем, тем более что времени все меньше и меньше – на одну свечку хиленькую. Не могли побольше - потолще поставить? Ну и на том спасибо. Итак, о чем я там хотел подумать? Ах, да. Почему я оказался на кладбище в компании разодетых в костюмы чертят молодых людей? Потому что сегодня Хэллоуин, день, вернее ночь, когда в мир живых выползают из своих могил ходячие мертвецы. Конечно, это лишь сказки, но традиции надо блюсти. Так вот, я – один из главных символов этого праздника. Я – тыква. Да-да, та самая, с вырезанными глазами, носом-треугольником и кривой полу-ухмылкой. Где я был до того момента, когда проснулся, не помню; куда уйду, когда догорит света во мне – не знаю. Поэтому я живу этими драгоценными минутами, пытаясь вобрать в себя все таинства окружающего мира, все эмоции людей, всю магию постепенно засыпающей природы.
       Я чувствую, что свечка уже наполовину сгорела, нужно поторопиться. Хотя, тоже, куда торопиться – не понятно. Ведь для хэллоуинских тыкв, кажется, нет ни рая ни ада. Даже чистилища нет. А что есть? Темнота? Яркие сновидения? Тишина? Но, думаю, в самом скором времени я это узнаю.
       Интересно, а вот если бы заменить эту свечку на новую, когда она догорит? Я мог бы проснуться вновь? Нет, вряд ли. По крайней мере, я бы вряд ли что помнил или мыслил бы совсем по-другому. Тут ведь все зависит от того, как делали свечку – с хорошими или плохими мыслями. Видимо, ЭТУ делал человек, который много размышляет. И не о всяких пустяках типа политики, развлечений, танцев, плотских утех, а на более возвышенные темы. Молодец, такой молодежи миру как раз-то и не хватает. Молодежь-то наша совсем от рук отбилась, пьет, курит, колется неизвестно чем и неизвестно где. Ох, а откуда я-то могу знать, какая нынче молодежь? Наверное, именно с такими мыслями и лепили эту свечку.
       Как бы там ни было, а свечки только четвертинка осталась, а я о самом главном не успел подумать – о том, как прекрасна жизнь! Вот молодежь эта сидит тут на кладбище, рассказывает друг дружке всякие страшные истории. Но они даже не задумываются, что они сейчас теряют. Им бы гонять по улице как угорелым, наслаждаться возможностью дышать, видеть, чувствовать, ощущать. Им бы драть глотки где-нибудь в лесу, слушая ответы эха. Эх, как я им завидую! Они смогут прийти сюда и завтра, и послезавтра, и через год. Они смогут подкалывать друг дружку, шутить, рассказывать истории... Для меня же все будет кончено. Никто даже и не вспомнит, что некогда была такая тыква, которая однажды на Хэллоуин вдруг взяла и проснулась!
       Небольшой огарок, и как назло я, кажется, начал понимать природу человеческих чувств. Ах, как несвоевременно! Теперь я понимаю, что значит тосковать. Говорят, опыт и знания приходят с возрастом. Если человеческий возраст прировнять к немногим минутам горения свечи, то я уже дряхлый старик на смертном одре, который только сейчас начал думать и прелести долгой молодой жизни. Я – дряхлый старец. Обстановка как раз мне подходит. Вот сейчас огонек шевельнется в последний раз, и я останусь здесь навсегда.
       А ведь как обидно! Я же мог проснуться ранним летом прекрасной бабочкой или жужжащей пчелой, я мог прожить значительно бОльшую жизнь, нежели эта. Но, с другой стороны, не факт, что я познал бы вкус жизни. Я был бы полностью поглощен процессом собирания пыльцы, мне некогда было бы думать о проблемах насущных. Хотя я был бы живым, я бы дышал, летал и ловил каждый золотистый лучик солнца. Я бы не стал тогда огорчаться, что свеча оказалась слишком корот…