Сон рабби Моше

Рассерженные шейки ворон висящих в склепе,
Как покрывала змейки из живности равнин,
Качаясь куски плоти в холодном пред рассвете,
Считал не отрываясь общипанный раввин,

"Шабат Шалом" кричали две арфы без названья,
Когда поднявши небо до верхних сефирот,
Разлитые суставы от пресного воззванья,
Сжимаясь обращались в кровавый сон клифот,

Рулетка с древом жизни висит на глазе левом,
И корчится в конвульсиях оглохшая вдова,
Цаде - не император, кричит она по делу,
Рабби шатаясь ходит забыв свои слова,

Курите прах амрозий и пейте морфий шприцем,
Жалейте книг бесчисленных в тумане бытия,
Леви писал - наверно уж лучше здесь напиться,
Иль сделаться не грешным теперь уже нельзя,

А как же индульгенции, здесь их не покупают,
Иль продают быть может за ценные мешки,
Когда никто не видит - их ростовщик меняет,
Ах, Моше, как не стыдно - уж лучше жрать кишки,

Но все же стоит денег, такое вот прощенье,
А как же быть ничтожным продавшим свою плоть,
И душу вместе с нею, во мрачном прегрешенье,
Простится вдовье горе - иное - заколоть,
 
Тем алым сном из веток на бархате могильном,
Зачем же умер Моше, ведь долг ей не отдать,
Тогда пройдет и Тора, на покрывале пыльном,
А может и из красного-то дерева кровать,

Кто чистотой запятнан и долго не признался,
Что вечность серым краем устлала свой порог,
Тому вменяем все же что он не догадался,
Забрать у богодельни истлевший свой листок...