Г. Малер

В себе он уверен, и не уверен,
Но музыка в сердце живет.
Прибоем ласкаемый берег
В себя волн палитру вберет.

Следы на века запечатав,
Их прелесть и вязь сохранит,
И новые звуки и краски
Он в ноты для нас огранит.

А новое, жесткое время
Ужасный диктует надрыв:
Мы люди сейчас, завтра звери,
И злобы в нас зреет нарыв.

Вот музыка, чисто разлившись,
Прервалась. Возник диссонанс...
Без дома, покоя лишившись,
Он прошлого выбрал аванс.

И что-то рождается грубо,
Терзая и слух нам, и душу.
Неужто жестокая правда
Убъет нас, и след наш иссушит?

Мелодия, вдруг появившись,
Уводит в невинное детство;
Впервые печаль и тревогу
Узнал тогда мальчик еврейский.

А рядом в полку маршируют,
И музыка медью грохочет.
Солдат в медный рог чудно дует;
В толпе кто-то громко хохочет.

И конское ржанье, и топот,
И марш, и толпы возбужденье,-
Все в памяти мальчик отложит,
Как счастье, восторг и сомненье.

А музыка позже родится,
И лишь для другого столетья.
И странно в ней будут гнездиться
Здоровье, и чье-то увечье.

И гений в ней, загнанный в угол,
И мальчик, не знающий горя;
Так шут в барабан глупо бухал,
Так плакал над миром философ!

Ах, Малер, вас в школе не учат,
Проходят, возможно, лишь в "Консе".
Всхожу вверх все круче и круче,
В Ваш стиль утонченно-японский.

А выше, а выше, а выше
Души чуть колеблемый трепет.
Мелодий эфирная пища
Сознанье в несчастьи укрепит.

       2001 г.
Примечание: "Конса" - сокращение от консерватории