Родник

"Достойны жертв дары мои!
Я мир слезами напоила!"

Вяч. Иванов, Аскет


Пройдя круги засаленного ада,
и бос, и наг со струпьями на теле,
ты понял вдруг: перед тобой преграда,
закрывшая пути из пекла к саду
сквозь глаз совы до свиста свиристели.

Но разве ты – хранитель истин клятых,
которые сплетают жизнь со смертью?
Не в мантии, не в рубище в заплатах,
ты, нищ ли, царь, из племени ль распятых,
нам зря кричишь: «Безумные! Поверьте!

Переберите листья вечной книги,
слюну оставив на листах загнутых,
не для того, чтоб приложиться к фиге
иль выше Божеской идеи прыгать!
Там жизнь и смерть расписаны в минутах!»

Молчи, толмач! Такого быть не может
в миру, где мы срываем звёзды рая!
И прилипает к памяти и коже,
и бесконечность наслажденьем множит
идея фикс, до дырочки простая.

Округлая, упругая, парная,
зернистая, солёная до блажи,
она, себя собою проедая,
не крикнет никогда: «Кому нужна я!» –
и никогда уходом не накажет.

Молчи о том, что, может быть, и понял…
Бессмертным – жить. Живым – любить до праха.
Бессмертным – хлад. Прах пламенем наполнен.
Нам – кто в подножье, кто воссел на троне –
одна для всех холщёвая рубаха.

И как бы ни терзались прегрешеньем,
любовь сильнее клятв. Она - благая.
Её родник превыше всех прощений,
насильный дар, без догм и наущений -
он мчится к нам, и жизнь, и смерть свергая!