Четырнадцатый, который не после тринадцатого

Четырнадцатый,
который не после тринадцатого.


Часа два или три ночи, тишина,
Он сидит – седой, сгорбленный дед,
Как пишут в газетах: творец всех наших побед,
Больной, уставший, видавший, хлебнувший горя и бед.

Пачка цигарок, самогонка в стопке,
Нехитрая закуска: лук, консервы, картошка,
В словах горечь, мольба, обида – всего понемножку,
Курит, нервно пальцы сцепив, козью табачную «ножку».

Не Александр я вовсе с рождения,
Алёшей маманя когда-то меня нарекла,
Что стало? – не перекроишь, прошли времена,
Переиначить? – разбитый сосуд не склеишь из стекла…

***

Полки на марше – новобранцы брошены в бой,
Батальоны сходу - в прорыв идут, идут и идут,
В столице Москве отгремел первый, победный,
А кому-то … последний, прощальный салют.

Плацдарм ощетинился, истекающий кровью,
На том, далёком, безымянном реки берегу,
Гибнут солдаты, любой ценой выполняя,
Приказ штаба фронта: Не дать пройти врагу!

Рота, поднявшись штыком и словом в атаку,
За Родину! За Сталина! – как мал этот клочок,
Вгрызалась зубами, вжимались локтями в землю,
Жизнью и матом, удерживая тот «пятачок».

Стоны и хрипы смешались с гулом танков,
Ошалев от крика и трупов – под пулемёт!
Они зацепились и устояли – четырнадцать…
Последние… - тринадцать скосил артналёт.

Давай, махры закурим что ли…, помянем…,
«Заплатили», братец, сполна – это война,
Тактика, и плацдарм был тот ложной целью,
Выбора не было – такова у стратегов «цена».

А как же, Иваныч, ты выбрался? – Чудом…
Четырнадцатый…, Алексей…, рядовой…
Ранение…, контузия…, плен… и Победа,
Но не успел…, не вернулся в деревню домой.

Забрали «шпиона» сразу…, в райцентре,
Да я к своим, к родной мамке, с дуру, утёк…
Поймали… и схлопотал «червонец» на зоне,
Как говорят, «отмотал от звонка до звонка» срок.

Судили… А знаешь, ох, жить-то дюже охота,
Пацан я…, последний в расстрельном строю,
Давлюсь солёной слезой, со страха Бога молю,
В тумане – сейчас зачитают – уж мёртвый стою.

Случайность – нас снова четырнадцать было,
Подвал сырой, вонючий смрад, портяночный пот,
Портрет Сталина и «тройка» - за красным сукном,
Тринадцати приговор – «измена» - в «расход»!

Тот, который читал статью, поднялся, прошёлся…
ГУЛАГ… Живи молодой… Десять лет лагерей…
Сказал: Не плачь, тебе, Александр, очень «свезло»…
Эх, «за везение», давай, ещё по сто граммов налей.

Ну, дед дорогой, малым отделался и прорвался…?
Потому как в плену, немцам Ляксандрой назвался,
А у нас, по бумагам и метрике, Алёшкой считался,
Уцелел оба раза, схитрил – никому не сознался.

Путаница, видать, неразбериха – «концы в воду»,
Имена-то разные – посчитали что ли гражданским,
Мол, угнан насильно - «высшую меру» не дали…,
И покатил по просторам Союза вагон арестантский.

Пересыльные лагеря, колючка, болезни и голод,
Конвой с собаками – нас за людей не считали,
«Кожа да кости», животный ужас этапов ломали,
Иные, не выдержав пытку, «душу Богу отдали».

В холодных бараках степей Казахстана – «целинник»,
Ещё до генсека Никиты, осваивал, поднял и покорял,
На пузе, на корточках ползая, выл – «долги» отдавал,
Выжил надеждой на том «пятаке» - отсидел-отстоял…

***

Строил светлое будущее, социализм, коммунизм,
Ибо вера в нас и великая цель у народа была…
А от пули не убежишь, она догонит, она быстрей,
Не думай, ни о чём не жалею, так жила вся страна.

Но культ личности, и снова какой «ценой»?
Без веры той не одолели б ни белых, ни фашизм,
Слаб человек на соблазны – отведайте капитализм,
Извратили всякие проходимцы марксизм-ленинизм.
 
А Сталина – не позволю, не смейте вождя трогать,
Люблю, как «отца народов», ценю, уважаю!
Он выиграл Отечественную, у немца, войну,
Уж мне-то поверь: всё повидал, правду знаю.

Дуракам пусть басни с лапшой «на уши вешают» -
Иосиф, мол, палач-одиночка, винят его одного…
Не зря прячут в архивах под грифом - «секретно»,
Многие мечтают списать свои преступления на него.

Ты глянь, что сегодня в державе творится-деется,
Россию грабят, рвут, развращают, уничтожают…
Народ никому не нужен - катимся к катастрофе,
Спишут на Сталина? Абсурд! Не уж то не понимают?

Ордена с медалями, ветеранская пенсия где?
Так это… Они, по закону, положены Алексею,
А я, получается, предатель Родины Александр,
Отечеству не изменял, но открыться не смею.

Так спокойней оно…, знаешь, поздно в герои,
Возраст не тот, не шибко за деньги борюсь,
Потому, понимаешь, у нас не зарекаюсь, не рвусь,
Днём ещё ничего, а ночами жду, в страхе трясусь.

И от новой власти подачек со стола барского…?!
Мне от них наград? – ничего не возьму, не надо!
Большевиков ругают и Брежнева, мол, «застой»
А сами - к капиталу, чем лучше фашистского гада?

И кто теперь «враг народа», предатель, а кто герои?
А Ильич как же, а те, которые в Кремлёвской стене?
Имеют ли совесть и высшая где справедливость?
Безбожников хоронят при Новодевичьем монастыре.

Вот думаю часто: строил что, за что воевал и страдал?
Стар стал, здоровьем слаб - не прошибить мне стену,
Похоронят, а по-человечески и не довелось пожить,
Жаль…, под чужим именем, так безродным помру…

Ты, понимаю, умный, ты пишешь – тогда поясни,
Я ведь всю жизнь вкалывал, бился, сидел – за что?
Я всю жизнь недоедал, в фуфайке и кирзачах – я кто?
Как, зачем, почему, ради чего – я для них ноль, никто?

А те, тринадцать, что на плацдарме храбро легли?
Победу, веру, надежду украли – хуже шакалов!
Те, которых пустили в расход – их крови мало?
Загублены миллионы душ – ради каких идеалов?

Много пришлось повидать: подлость и смерть,
Калечим жизни, судьбы ломаем – кому в угоду?
Чего только в России не вытворяли все эти годы,
Безвинного сгноили, расстреляли уйму народу.

Так ты бы в партию…? Не пробовал вступить?
Шутишь, без биографии да с такой анкетой…
Сейчас бы пошёл без раздумий, но годы не те,
А тогда, в рядах верных ленинцев – места нету!

Четверть века в мороз и зной – кайлом да лопатой
Вкалывал на железке, копил рубли на сберкнижке.
В один день «ударник» «свободным» и нищим стал,
И должен поклонами в ноги бить Борису да Мишке?

Во, вишь донашиваю обноски роскоши социализма,
Копейки - на хлеб с молоком и огород, едри их мать!
А какие «блага» обещают – ух, мастера заливать,
Красиво «стелить», складно врать, да жёстко «спать».

Знать бы сие «светлое будущее», чем всё кончится,
Отвело тогда, не убило шальной, не утонул в реке…
Ей Богу, поверь, не кривлю душой, без раздумья -
Пулю б в висок или гранатой – сам на том «пятаке»...

Больше скажу: если сегодня война гражданская…
Я б шашку из ножен – Ура-а-а! – буржуев долой!
Снова бы воевать пошёл за коммуну, за красных,
За Советскую власть – в атаку! – на смертный бой!

Впрочем, не важно, как строй величать-называть,
Каждому – по труду, а нам – кость, как собаке…
Надо, брат, что-то в себе и в стране резко менять,
Жадность, грабёж, бесправие ведут к большой драке.

Ты пропиши, от меня лично, прямо и честно в лоб,
Скажи господам-вождям: не раб, не крепостной навек,
Я их всех видел… в гробу, я их всех презираю - грех,
Мой век ушел в прошлое, я их не боюсь, я – человек.

Чем мог ему ответить, что объяснить или возразить?
Слова лживые для него шелуха – какое значение?
Единственное, напишу, как оно есть – для размышления,
Возможно, строки прочистят мозги – кому-то прозрение.

Напрасно, бессмысленно, но через сто или тысячу лет,
Из судеб вершителей и тиранов – один хоть поймёт…
Мы не нахлебники, не инструмент политики, не сброд,
Мы – опора державы, русский, многострадальный народ.

Если вовремя, из когорты новых да отцов-поводырей,
Не втемяшат истину, в голову не вобьют, кому не дойдёт,
Новый Пугачёв или Сталин, по их души, снова придёт,
История нас топором и кровью рассудит, Россия умрёт.


***

Бог - судья Иванычу, его судьба-дорога, а мы ему не судьи,
Нам бы в себе самих покопаться, в истории разобраться,
Как же надо людей так унизить, как могло такое статься:
Прошедшие ад, готовы за оружие браться и назад вертаться?

Свободою грезили, равенством, демократией – противоречие,
Обстоятельства сильнее нас и культ личности – в оправдание,
Сильных мира сего, денег, пороков, похоти – мы заложники,
Без войн, без поклонения идолам – не мыслим без страдания.
       
Чего мы там пышно, громко всё водкой с салютами празднуем?
То первого, то четвёртого, то седьмого, то июня двенадцатого?
У Алексея своя истина: День Победы – девятого, не двенадцатого,
А четырнадцатый – это не тот, который после тринадцатого…