FuturoМетр 2. - Футур-сборник 12

Александра Бассель. «Не мне посвящается»
Эгокубо. «Архитектоника небес»
Белая Росомаха. «А-на х –грамматическое»
Александр Мансуров. «Зеркала»
Арсен Романов. «С тише»
Алекса Дракуд «Одной женщиной меньше»
Сенька Аргентинецъ. «Теория морского боя»


=АЛЕКСАНДРА БАССЕЛЬ=

НЕ МНЕ ПОСВЯЩАЕТСЯ

Я прожевала пять с половиной метров бесталанных стихов –
У меня болят губы и язык. Привкус теплого глинтвейна.
Их шагов,
       их слов,
       их слогов
Корчатся в агонии еле заметные тени. Тягостный топот Рейна,
Как топот конских копыт,
Подымающий тучи солоноватой пыли,
Волнами бьется в барабанные перепонки. Привык –
ли. Или нет. Нам все равно – мы были,
       мы жили.
Нам говорили много слов. Мы встречались с людьми, понимающими их смысл.
И даже, если мы сами не понимали смысла, мы чувствовали, что он есть.
И это было для нас главным.


На промасленных, еле шевелящихся губах
Осталось столько букв, не высказанных остальным, не нашим.
Не думайте, что мы позабыли алфавит – или запутались в слогах, словах
Просто мы привязали их к себе, мы никогда о них ничего не скажем.


=ЭГОКУБО=

АРХИТЕКТОНИКА НЕБЕС

Здесь очень просто: есть тугая синь,
И льется крышами сквозь скрежет, синий насморк;
Святым Антонием под лампочкой виси:
Все ограничено небесных легких астмой.

И если все исчезнет, знаю: куб,
Палящий сковородку с ясным маслом,
Бескрайним миром сразу нарекут,
Как только будут знать незримость массы –

На то и комнат больше – полторы,
Что так честней, что замкнутости рык
Негромок, что бескрайность уши давит,

На то мне неба морщь на откуп дали,
Что знаю: дали – близи. Что глаза,
Увидев край, не побегут назад.


=БЕЛАЯ РОСОМАХА=

А-НА Х -ГРАММАТИЧЕСКОЕ
 
Меня поражает человеческое обезьянство
(Прав, что ли, Дарвин?) и жуткая светобоязнь

Кто выше/сильнее/злее – того каприз
Воспринимается тотчас же как приказ

Мысли заизвесткованы. Нерасторжимость
Кнута и движенья питает старорежимность

Одного толстое барство
Тысячам – тощее рабство

Говорите: харизма?
Выплёвываю: архаизм!

Но зачем тратить силы на вертикаль
Когда можно тупо идти в кильватер?

А символ Бога – кому иконка
Кому – кокаин

Кричат: «Равняйся на знамя!»
Гляжу – а это мазня!

Разжимаю руку: прощай, кукла!
Сжимаю жизнь до боли в кулак

Воздуха сжатого последний вдох –
Кнопка нажата. Треск. Разрыв. Вход!


=АЛЕКСАНДР МАНСУРОВ=

ЗЕРКАЛА

Эпиграф.

Тебе это чувство ложилось на плечи,
когда становится трудно дышать,
когда облететь мир намного легче,
чем сделать один-единственный шаг?

I.

От понедельника к пятнице
сквозь связки железных змей
в общем движеньи чеканятся
шаги быстрей и быстрей.

Глазам стал милей электрический свет.
Стелется взглядов тонкая нить.
Обо всём узнающих из свежих газет
невозможно уже ничем удивить.

После: вниз – глаза, и шаги нелегки,
и голос, и нервы – непрочными,
у слов начинают расти кулаки,
и гвозди их – многоточия.

Вчерашний день в мешке за спиной,
но завтра ему же нас нужно учить.
Смотри! Настоящее идёт по мостовой
и плотью прошлого кормит будущее.

День за днём выносить сор из избы;
рядовые шагов треплют чубы месяцам.
День за днём человека толпы
грязь ворошенная месится.

А что нам с тобой? День равно век;
бросаем изящно над головами.
Мы прячем улыбки в шумящей листве
календарей яркими чернилами.

Наш мир просторен, ни на чей не похож,
и не чему нас трепать по мелочам.
Тогда я в глазах твоих отчего ж
холодную и тёмную читаю печаль?

II.

Идём. Тихо на миг. К чему бы это? -
не то, что родное, скорее знакомое -
гнёт зелёную бахрому эполетов
берёзовых ветер. Время грома.

Миг - расплетутся пряди молнии,
в небе оставят холодный блеск.
Что это? Луча последняя воля или
смелое урчание голодных сердец?

Там, на циклоне, скомандовал: Пли!
Сирены завыли. Дождя косого
топчут холодные кислые капли
зелень газонного свежего косова.

Ловит отражение города мутное
небосвод. Чал.
Слышишь, как медленно тают секунды
у нас на плечах?

Устанет линять – рыжее меди
на расстоянии вытянутой руки.
Серую конницу дальше гонит ветер.
Солнце рисует радуги круги.

(и всё обрывает закат)

тонкие кружева
над пеной вечернего золота
танец волн заставляет забыть о течении времени
вид с высоты где небо задеть головой достаточно просто
слов осталось только чтобы зажать в ладони
выглядят великолепно тени застывших секунд

(и всё возвращается в своё русло)

Луна теперь гость. Крадётся? Заманена.
Скованы сумерки. Встали на месте.
В этом городе тёмной ткани
ночам для плащей на одиннадцать месяцев.

Ни старый, ни юный, живёт в петле чёрной,
умытый росою в утр белизне.
Просыпано солнце на стеклянные горы -
к рассвету днём следом сиамский близнец.

Но миг – и отрезан его локон светлый
и брошен в кипу к остальным миллионам.
Уходить пора по разбуженным проспектам
парой игл в сене, жемчугом в песок донный.

Эпилог.

Смотрю вокруг. Одинаковы прохожие.
И вдруг – среди них знакомый анфас.
Простите, я, может быть, видел вас...
Простите, я знаю вас...


=АРСЕН РОМАНОВ=

С ТИШЕ

стихи ли
стихали
хихикали
стекали
по стёклам
капали
с крыши
чуть тише
девочка
в шелесте
слов нас
могут
услышать


=АЛЕКСА ДРАКУД=

ОДНОЙ ЖЕНЩИНОЙ МЕНЬШЕ

одною стало женщиной меньше,
трепещет жалость,
уйду в трещины,
забуду.
дубовых монеток добудет
осенний колющий дождь.
ждёт и жжётся порожняком вышколенный нож.
вот тут ровно рвётся.
двуличия мания,
подол у савана ткётся,
словами: "я весела, мне неймётся, я неймусь,
чтобы все поняли, как одиноко бывает ждать самоё себя"
из семи одну проживу и попрусь,
валенком повалюсь,
домиком карточным, губы кривя,
разумом не отдавая последний вдох, но уходя.
Лох, ты, последний лох,
плоха у холопа даже хула...
пей дотла,
ешь до сна,
и в саван давай, родная.
я знаю. я в такие же игры играю и рыдаю дарами
Ирода.
до дури, до пены, до дыр его
заруби в сердце,
как мякушкой талый пломбир на коленке,
на юбке с нетленным пятном,
тоннами веры в дверцу,
в пальто и в окно босиком.
тяжкий ком, сглатываешь и глазами заматываешь,
холодом дышишь, капельками под веками останавливаешь,
шьёшь себе Шиву и бархатный шов паршивый
на душе.
на подоле карман-клише,
на износ говорить "пришей! пришей
мне новый!"
я не убью себя, я и так хреновый...


=СЕНЬКА АРГЕНТИНЕЦЪ=

ТЕОРИЯ МОРСКОГО БОЯ

«… честных психов можно не лечить…»
«Обезьянка-ноль» гр. Тату

«Маски, позы, два листа прозы,
Так просто – сочинять песни.
Но я уже не хочу быть поэтом…»
«Я хочу быть». Гр. «Наутилус-помпилиус»

С8 – ранен
в первый раз в шестнадцать
четырёхпалубный сердце
ранен
до написанья стихов
в первый раз осознал
теорию эго и понял
это любовь

С7 – мимо
к тридцати трём
всё уже устоялось
и просто развлечься
не грех казалось
не грубо но очень вещественно
на рабочем столе
так прикольно голым
а потом теория сигарет
кофе и жвачки с ментолом
болтали мило
и мимо
всё к чёрту и чёрт с тобой
но накрыло взрывной волной

Z35 – убит
игра на чужом
честный размен
уют – убит
и снова С7 и неведом стыд
но вдруг заблудился
в мониторах - окнах
и немного воскрес
(хроника в новостях
запечатлевших процесс)
и всё б ничего
ночью пялился в потолок
вывел теорию безнадёжности.
Всё. Точка.
……………………………..
Усмехнулся и смял листок.