Ее рука

- Ее рука как..
- Петь, мне не нравится, как ты начал. "Рукакак" не звучит.
- Не понял?
- Ладно, продолжай.
- Ее нога сколзнула под халат как рука.
- Хорошо, только мягкий знак поставь в слове "скользнула".
- Не буду, тов Сухов.
- Почему?
- Хочу писать с ошибками.
- Ну если тебе так хочется - пиши, краснармеец молодой...
- Она расстегнула халат, и он упал на пол, как простое человеческое "здрасьте".
- Петруха, а почему она "здрасьте" говорить научилась, а халат расстегивать - нет - расстегивает изнутри наружу?
- Да забывчивая она. Ну, молодая, скажем так. Неважно.
- Ну, Петруша...
- Взгляду Василия Ивановича открылись купола надежды - молочная грудь с кисельными берегами тела...
- Анка, что ли?
- ... по которому пробегала легкая дрожь.
- В каком направлении?
- Тов Сухов, это ж не тактика, это стратегия такая - по всем направлениям и бегала.
- Продолжай, Петрушенька...
- Посередине тела были слегка обозначены трусы...
- Почему не набедренная повязка? И почему слегка? Материи не хватило?
- Не, маленькие такие трусики, чтобы эротичнее... Мы же эротику пишем, в конце концов?
- А зачем она их вообще надевала под халат, Петруша?
- Так эротичнее. Короче, Марина улыбнулась ему всеми своими прелестными складочками, и прикоснулась к трусикам. Насмешливо глядя ему в глаза, она начала медленно стягивать их вниз. Его взору начались открываться невиданные горизонты девственных полей, в результате чего трусики оказались на полу...
- Блин, заговорил ты меня, Петруша. Конец исправь - не звучит.
- Одной рукой он потянулся к ней и раскрыл нежные створки...
- Да что ты за красноармеец такой. Что ж ты пишешь? Сам подумай - раскрой створки окна - еще кто и пульнет вночи с перепугу.
- Все, тов Сухов, я устал. Пишется тяжело, да и Вы все мешаете.
- Да рази ж я мешаю? Да ты че, обиделся, что ли?
Петя встает, устало чешет голову и уходит строить гарем на вечернюю поверку. По дороге думает: "Надо спросить Гюль-читай, носит она трусики или нет?"