разговор с богом. кареглазой душе посвящается

господи, я не прошу, я требую,
дай хоть чуть-чуть одним воздухом с ним подышать.
я прокляну же свое петербургское небо,
если посмеет оно вдруг Москве помешать.
жизнь превращается в вечновокзальное горькое
счастье, которое вряд ли в горсти унесешь.
господи знаешь, как больно и остро иголкою
в сердце вонзается железнодорожная дрожь?
я разделила все дни на Москву и Московию,
душу свою продала человеку тому,
кто этой ночью стоял у меня в изголовии,
кто обещал вновь и вновь отдавать мне Москву.
господи, там у тебя высоко и неистово,
что ж ты, всевышний, глаза не опустишь-то вниз?
ты бы увидел, как я люблю нежно и искренне,
ты бы узнал, почему так безумно саднит
в самом московском до слез уголке в моем сердце
тот, для кого я готова пешком до Москвы,
дальше Москвы - да куда ни прикажет мне деться,
всюду дойду, пока силы еще мне даны.
господи, что ж ты молчишь, будто рыба в воде,
ты ведь все видишь, все чувствуешь, господи, знаешь!
так почему ж ты меня оставляешь в беде,
словно на верную смерть, на вокзал отправляешь?
к самому близкому, к самому дорогому,
даже семьсот километров ж/д полотна
преодолею, и мне ведь не нужно другого.
господи, веришь, на свете лишь он и Москва.