Страсти по живому русскому языку

 
Держась за поручни идущего трамвая,
Кондуктора, на слух, воспринимая,
Я ехал мимо узких переулков,
Выслушивая джаз, колёсный, гулкий.
Удобней на такси перемещаться.
Ещё удобней пулею вращаться;
Её язык от выстрела раскован,
И рельсами трамвайными подкован.
А мой язык вертляв и малозвучен.
Он только междометиям обучен.
По случаю лишь, держится в гортани;
Словесным рикошетом вечно занят.
Он о себе большого очень мнения.
Он – избранный. Всевышнего - творение.
Есть у него - запас крепчайших слов,
Под гландами приплюснутых шаров.
Я приношу им жертвоприношения.
Он есть начало. Ум мой - завершение.
Открою рот, а губы сами скажут.
И мысль придёт, когда по роже смажут.
Но всё равно я езжу на трамвае.
Мне стук колёс привычный ритм меняет.
Вдруг, крепкое словцо рванётся к воле,
Глядишь иные люди с тобой в доле.
И вот уже пошёл мужской галдёж:
Ядрёна вошь! Кто в этот гвалт не вхож…
Я к поручням две челюсти прижал,
Трамвай в тисках колодок завизжал.
Язык сорвался вниз и вмиг - в желе…
С тех пор молчу, как рыба, на столе.