Узелки на память Ким Смирганд

Оригинал см. stihi.ru/2008/06/18/589

Предуведомление

       Один «узелок», оставленный мною для Ким Смирганд, вызвал у нее целую бурю непредсказуемых эмоций. Эта творчески взбудораженная дама принялась гонять меня по сайту, как соленого зайца, с требованием разъяснить ей мою позицию. Я некоторое время терпел ее необоснованные притязания, наконец сдался и в два присеста подверг разбору первую строфу ее неподъемного сочинения, каковое человек здравомыслящий и тем более разбирающийся в поэзии не сможет, по моему мнению, осилить ни за какие финики и абрикосы.
       По ее же, Ким Смирганд, настоянию я разместил свою рецензию на ее странице — и что же? Ким благополучно удалила с глаз долой мой титанический, я бы даже сказал, нечеловеческий труд по истолкованию ее виршей, не удостоив меня ни малейшей благодарности. Поразмыслив, я решил опубликовать свой разбор (в дополненном и отредактированном виде) на своей странице как образец «малой прозы». Чтобы, во-первых, означенной даме было неповадно; во-вторых, в назидание тем, кому это может оказаться полезным; в третьих, — не пропадать же добру.

Юрий Абломов.

УЗЕЛКИ НА ПАМЯТЬ КИМ СМИРГАНД

       Вы меня достали, мадам, Вашей простотой. Я полагал, сказанного достаточно. Что ж, сами напросились. Теперь не обессудьте.
       Разберу только четыре строки из Вашего увража. На большее, поверьте, сил нет. За комментарии произведений, подобных Вашим, нам, критикам, надо молоко бесплатно давать. :)

       Когда автор ставит перед собой чисто формальные задачи, это не значит, что он имеет право нести околесицу. Например, известная детская присказка со словами, начинающимися на букву «о», насыщена определенной смысловой нагрузкой: «Отец Онуфрий, Обходя Огород, Обнаружил, Обнаженную Ольгу. “Ольга, Отдайся — Озолочу!”. Ольга Отдалась Отцу Онуфрию. Отец Онуфрий Обманул Ольгу». Все на своем месте: подлежащие, сказуемые и прочие части речи. Но главное — имеется смысл.
       Другой пример — обратный, когда автор делает вроде бы откровенную заумь, но создает текст, вполне подлежащий истолкованию. Л.Петрушевская сочинила лингвистическую сказочку «Пуськи бятые» (цитирую начало): «Сяпала Калуша с Калушатами по напушке. И увазила Бутявку, и волит: “Калушата! Калушаточки! Бутявка!”. Калушата присяпали и Бутявку стрямкали. И подудонились...». Несмотря на заумь, данный текст все же построен по правилам русского языка. Мы не знаем, кто такая Калуша, но можно понять, что Калушата — ее дети; что она обнаружила на опушке (леса) некое неведомое нам существо (Бутявку), которое можно стрямкать (съесть), созвала детей, те Бутявку скушали, в результате чего подудонились, то есть описались. С одной стороны, ничего не понятно, с другой — понятно все.
       Переходим к данному мерзо... пардон, мезостиху. Формальная задача, поставленная автором, вроде бы выполнена, но, во-первых, текст получился целиком и полностью бессмысленный, во-вторых, абсолютно безграмотный, построенный вопреки правил русского языка.

       Итак:

       Умельцы, уварив углём ушичку,
       Уселись услаждать ухой уста,
       Уединённо ужинать устав,
       Удумали ундин угрём «упичкать».

       1. Кто такие эти самые умельцы? В чем умельцы? В искусстве «уваривать» уху? Но об этом в строфе ничего не сказано. Просто умельцы как таковые, умельцы в принципе? Но ведь умелец — это умелый, искусный мастер в каком-то деле. Мастерами какого дела являются умельцы из этого вирша? Нет ответа...
       2. Уху вообще то варят, а не уваривают. Впрочем, глагол «уваривать» имеет два значения: 1. варкой доводить до полной готовности и 2. уменьшать количество, объем чего-либо в процессе варки. В нашем случае вроде бы подходит первое значение. Но не тут-то было. Все дело в следующем слове, а именно —
       3. «углем». Что значит «уварить углем»? Сварить на угольях? Сварить с помощью угля? Но уху, как известно, просто варят в ведре на костре, а не «уваривают углем». Может быть, делаем предположение, глагол «уварить» употреблен в каком-то неведомом нам переносном смысле? Например: ударить, швырнуть, бросить? А что? Умельцы неведомо в каком ремесле, накушавшись водки, принялись швырять углями по ведру с ухой. Ведро перевернулось, уха вытекла и тем самым «уварилась» (см. выше второе значение глагола «уваривать» — уменьшать объем чего-то в процессе варки.)
       4. Рыбаки, конечно, могут употребить слово «ушичка», но обычно говорят «уха», поскольку это слово легко встраивается в обычную в таких компаниях нехитрую игру слов: уху ели — ох.ели. (См. В.Астафьев. Царь-рыба.)
       5. Уселись услаждать ухой уста. — По-русски говорят: уселись есть уху. Что же такое услаждать уста? По-видимому, дальше уст упившиеся до положения риз рыбари донести уху не смогли, а только усладили ею уста. С другой стороны, ухи в расплесканном в ведре осталось совсем немного, что и не позволило мужикам как следует поесть.
       6. Чьи уста принялись услаждать ухой умельцы (наверное, мастера, хорошенько поддать)? Свои собственные уста или уста друг другу? И вообще — почему уста, а не губы, не рот? Зачем здесь славянизм? Непонятно.
       7. Уединённо ужинать устав — Почему уединенно-то? Умельцы поставлены автором во множественном числе, стало быть, их было как минимум два человека. Возможно, наречие, «уединенно» означает, что умельцы, ощутили себя одиноко без женщин, взятых ими на рыбалку. И это предположение находит подтверждение в последней строчке четверостишия.
       8. Следует предположить, ужин умельцев заключался в том, что они выкушав определенное количество алкоголя, устали от непрерывных возлияний, ведь уху они уварили (во втором значении — см. выше) до такой степени, что только усладили ею уста, так и не откушав. Упившись спиртным, отдыхающие вспомнили о дамах, которых они взяли с собой на рыбалку и которые, отказавшись глушить водяру, плескались в воде. Именно поэтому, надо полагать, пьяным рыбакам купающиеся женщины с распущенными волосами и показались ундинами.
       9. Почему автор вставил в текст зарубежных ундин, тогда как в русском фольклоре имеется их аналог, а именно — русалки? Предположительно пикник мог происходить заграницей, хотя вполне возможно, умельцы «сняли» для поездки на рыбалку иностранных дам нетяжелого поведения. И это также могло происходить за пределами России. Впрочем, бардак (просим прощения за незнакомое читателю слово), подобный живописанному нашей поэтессой, в странах Евросоюза невозможно себе представить, поскольку чреват крупными штрафами. Таким образом, вероятнее всего дело происходило именно в России, причем мужчины были русскими, а дамы — выходцами из стран Балтии, где только и могут водиться ундины (я говорю исключительно о бывших Союзных республиках).
       10. Удумали ундин угрём упичкать — Это предположение отчасти подтверждается тем обстоятельством, что соскучившиеся парни удумали невесть откуда взявшимся и, надо полагать, копченым угрем (из угря, насколько известно, уху не варят) угостить проголодавшихся дам. Возможно, впрочем, угорь был живой, изловленный неподалеку, и тогда вполне понятно, почему девушки с первого взгляда на неведомую им пищу разом отказались ее потреблять. Озверевшие от такой наглости мужики («Жрите, что дают!») принялись вытаскивать своих ундин из воды и насильно скармливать им не то копченую, не то свежеотловленную дичину. На это указывает глагол «упичкать», каковой означает не что иное как, — пичкая, обкармливать, причинять вред.
       11. Все вроде бы так, но поэтесса поставила глагол «упичкать» в кавычки, а это навело меня на мысль, что он (глагол) в данном контексте употреблен в переносном значении. Каком же? Я приношу извинения читателю, но мне ничего не приходит в голову, кроме следующего предположения: копченого или полуживого угря наши «ушкуйники» использовали для определенного рода сексуальных игр. К этому умозаключению нас привели три возможных обстоятельства: 1. в стельку пьяные мужики не смогли заниматься сексом непосредственно; 2. дамы ими были взяты на рыбалку с «определенной» целью и 3. женщины плавали в воде, то есть были раздеты и готовы к «употреблению».
       12. В итоге получается картина, достойная кисти ужравшегося в дупель абстракциониста («Налетай, торопись, покупай живопись!»): мастера по части уничтожения спиртного, нашвырявшись углями в ведро с ухой, так и не поели по-человечески, а всего лишь усладили себе уста (несолоно хлебнули), поскольку по причине глубокого алкогольного опьянения: 1. не могли открыть рты; 2. не попадали в них ложками с ухой. После чего, вспомнив о женщинах иностранного происхождения (ундинах), обретавшихся в водоеме, извлекли их из воды и попытались в качестве компенсации предаться с ними сексуальным утехам. Но поскольку в силу вышеприведенных обстоятельств не совсем владели собой, пустили в ход угря и тем самым причинили определенный вред здоровью женщин — «упичкали» их.

       Такое истолкование вполне правдоподобно — но только на том основании, что я постарался придать вышеприведенной строфе хоть какой-то смысл. На самом же деле она пуста, как... ведро из-под расплескавшейся ухи.
       В заключение, перефразируя А.Райкина, добавлю: поэт — это человек, который берет нужное слово и ставит его на нужное место. В случае с данным опусом авторесса берет абсолютно не те слова и ставит их совершенно не на те места — ради соблюдения неизвестно на кой сдавшегося, сочиненного ею формального принципа. Налицо не стихосложение, а явное стихоложество.

       Уффф! Насилу закончил. Мадам, Вы удовлетворены? Теперь Вы понимаете, почему я назвал Ваше произведение мерзостихом?

      И последнее. По-Вашему, Урания — богиня высшей, идеальной любви? Так, да не совсем. Как всегда в подобных случаях, лучше полная необразованность, нежели полуобразованность.
      Разъясняю. У древних греков были две Афродиты (богини любви): Афродита Пандемос (общенародная или пошлая), и Афродита Урания (небесная, возвышенная и пр.) Первая оказывала покровительство разнополым влюбленным, а вторая, увы и ах, освящала однополые взаимоотношения. Почитайте «Пир» Платона и вы поймете, чем отличается любовь земная от любви небесной, как об этом понимал родоначальник пресловутой платонической любви.
      Кроме того, в Вашем стишке Урания стоит в виде «Ураньи», а это ни с чем, кроме «пираньи», не срифмуешь.
      Теперь действительно все.