Бросаю пить

Бросаю пить-писАть. А к чему? Чтобы создать неплохие стихи, нужно душу и сердце безжалостно вывернуть наизнанку, «на время сойти с ума», испытать сильный эмоциональный взрыв, после которого будешь болеть. Нужно, говоря сухим медицинским языком, затратить большое количество психической энергии. А результат? Восемь вымученных, недоношенных деток-строчек, каждая из которых вызывает в тебе сомнение – а правильно ли написано, соблюден ли размер, поймет ли читатель, что я хотел сказать? Да и захочет ли он, Читатель, понять?
Писать, не стреляя себе в сердце, особо не заморачиваясь всякими там чувствами-переживаниями? Так пишут многие. Знаю. Вернее, им кажется, что чувства их глубокие и подлинные, что пишут они искренне и, несомненно, талантливо, и всякий усомнившийся в этом, их личный враг. Но они глубоко ошибаются. Они пишут механически, больше заботясь о правильности, конформизме, форме, чем о чувстве, которое обязательно должно присутствовать в стихотворении. А чувство в нем будет присутствовать только в том случае, если ты это самое чувство отдал ему. И заботит таких поэтов только одно – популярность.
Как стать популярным? Для многих это то же, что быть хорошим поэтом или писателем. Это значит писать так и о том, что понятно всем. Или, как не странно, писать непонятно и надуманно. Это значит издавать себя в разных газетах, журналах и сборниках. Это значит всеми удобными способами набирать очки, баллы, рейтинги. Это значит пиарить себя. Значит иметь много друзей и знакомых, которые будут тебя рекламировать. Значит, значит, значит… А это все – фальшь.
Писателю не интересен другой писатель. Ему интересно только одно – чтобы его читали. И восхищались. Тогда, возможно, он прочитает вас и, возможно, тоже восхитится. Конечно, если он воспитанный писатель.
Писать «в стол»? Глупо. Писательская профессия – всегда на потребу, если не широкой «попсовой» публике, то узким интеллектуальным кругам. Писатель всегда нуждается в читателе, и даже, если и пишет «под сукно», то в тайной надежде, что когда-нибудь все равно труды его будут обнаружены и востребованы. Почти каждый пишущий подозревает в себе талант или хотя бы скрытые возможности.
Популярность часто основывается на фикции. На фикции убеждения публики, что это талантливо, хорошо, модно. Как напиток «Кока-Кола», крашенная отрава, которую хлещет весь мир. Убедили ведь, путем регулярного зомбирования, что это вкусно и круто. Все знают, что «Кока-Кола» - яд, а, к примеру, русский квас – полезно (и не менее вкусно!), но семь из десяти пьют ее, а не его.
Читателя нужно воспитывать. Постоянно твердить ему «это хорошо, хорошо, хорошо». И, уверяю вас, через неделю-месяц он в это страстно поверит. И другим будет доказывать то же. Это как говорить человеку, что он дурак. Или, наоборот, очень умный. Поверит ведь.
Бывало, читаешь откровенную ахинею. Или нехитрые такие, детские стишки, да еще с ошибками написанные. А у автора восторженных почитателей – в пору взаймы брать. Это популярность. А у другого глубокие, скребущие по нерву, откровения. И слог. И размер. И форма, и содержание. А читать – не читают. Возможно, это настоящая поэзия.
Но настоящую поэзию мало, кто хочет. Трудная она. Заставляет думать, задавать себе вопросы, мучаться. Это, как те подделки, которые носит большинство. «Адидас», «Армани», «Гуччи» и пр. Стоят дешевле. А ощущение такое, что настоящее. А какое оно настоящее - мало, кто знает.
С детства нам вдолбили в головы, что этот поэт или писатель великий, этот талантливый, этот известный, отсеяв за нас всех невеликих и неталантливых. То есть, за нас решали, кого нам читать, а кого нет. Да и сейчас решают, практически лишая нас права на мнение. А я, прочитав многих, в том числе в оригинале, пришел к ужасающему, прежде всего меня самого, мнению: Я НЕ СОГЛАСЕН.
Очень люблю Михаила Юрьевича Лермонтова. Знаю многие его стихотворения сердцем. Но никак не пойму, кто его назначил вторым, после Александра Сергеевича, поэтом России. А почему не первым? А почему не третьим? Пятым, двадцатым? Его стихи довольно безхитростные, простые, иногда не видишь в них того превосходства, на которые они претендуют.
Анна Ахматова. Русская Сафо. Первая поэтесса Серебряного века. Почему? Во многих ее стихах я не вижу ни глубины, ни особого поэтического дара. А у Цветаевой есть и то, и другое.
Гете, «главный» поэт Германии. Вот уж, где легкость и незамысловатость образов, форм, содержаний, скроенных с немецкой прилежностью и бесстрастностью. Уверен, что все эти «Meisterwerke» пеклись, как пирожки у моей бабушки - быстро и уверенно.
Шекспир, Сэлинджер, Стейнбек, Ги де Мопассан, Толстой, Булгаков… Я их всех люблю, но кто, говоря современным литературным языком, так позаботился об их рейтинге?
Шекспир Пастернака, намного лучше и поэтичнее самого Шекспира (если, это вообще его драмы).
Сэлинджер с его «У пропасти во ржи» просто примитивен с его подростковым сленгом, скупостью литературных образов, форм и содержаний. Само русское название книги гораздо поэтичнее, чем вся книга.
Кто сделал из Солженицына главного летописца Красного террора? Мы еще и слушаем его, заглядывая в рот! А почему не Шаламов? И все остальные? Десятки и сотни хроникеров тех ужасных времен?
Как много надуманного, манерничающего, претенциозного. Сказать поумнее-похитрее. Словес всяких побольше – где надо и не надо. И чтоб неизбито, ни-ни. Кажись, все внимание уделяется поиску вот таких вот «умных» оборотов, словечек. А на содержание почти ничего не остается. И получается, что если малопонятно – значит и талантливо.
Поэтому, баста! Бросаю писать!