Песни еретика Иоахима

Рождение ласки (Иоахим)

Улыбкой тонкой, хрупкой костью
Спадаешь сверху мягкой гроздью.
В рассвете бледном ищешь скрытья
Родным изгибам, крови нитям.

Мой взгляд блуждает, ждёт подвоха,
Жеманной грусти, злого вздоха.
А ты лишь с болью тихо ждала,
Да расстерялась, не узнала.

Стыдливость скользкими руками
Из швов запретных вынимаем.
По коже нашей гулким звоном
Стелится робость, сбившись с тона.

Считай пройдённые ступени,
Впивайся в веточку сирени,
Но не шепчи "чуть-чуть", "потом"
Я не приближусь с гадким сном.

Я так далёк от спелых соков,
Румяных яблок красных боков.
Мне б захлебнуться созреваньем,
Неясных складок колебаньем.

Чужим (Иоахим)

Мелькни сквозь разгул голосов,
Скрывая в ладонях сухих,
Несытый, неполный но свой
Клубочек огня для чужих.
Тот сгусток, что сплетен тоской,
Прощанием женской руки,
Из тел наших тихо падёт
Один в русло древней реки.
Мой голос не вскроет нутра
Отравленной злой тишины,
Как снимет немую печать
Предутренний ропот чужих.
Но всё же...
Увидишь, как звери придут
Напиться касаний твоих.
Затопит вода сухостой,
Раскупорит слабый родник.
Уже и не твой и не мой
Проник в сердцевину земли,
Расплавившись жгучей росой,
Зародыш огня для чужих.

Тёмный Самсон (Инквизитор)

Он снова пошёл тяжкой поступью,
Звоном цепи и дрожанием стен -
Один, разгибая хребты и суставы
Непроснувшихся маленьких тел.

В хмелю закачалась наша злая свобода,
Сорвала лохмотья с озябших бродяг.
Косматая ночь выбиралась из трещин зловонных,
Из путанных снов, из потушенных ламп.
Как две распалённые девки
Роняли слюну на прожжённый мечтами тюфяк,
Но вдруг замирали и стыли корявой струёю
На тёмных огромных ступнях.

Движение бледного города дрогнуло,
Слилось с ударом тяжёлой ноги.
Мы пятились к стенам, к щербатым заборам
А в дырах метнулись его золотые зрачки.
Шуршащий, обглоданный мусор
Цеплялся за петли в искусанных улицей швах,
И всё без исходу - слова не рождались
В измоленных страхом, затопленных пеной губах.
Он видя нас шёл тяжкой поступью
Мы помним - под тенью ложились дневные цветы.
Своей, не своей ли гранитною пяткой
Давил наши мокрые рты.

За поворотом он стал - он увидел -
Средь дыма кружится чумной, ох чумной хоровод.
Топтался, в серой пыли зарывался
Помеченный краской народ.
Тут люди, что время распяли
Ho празднуют новый смертельный виток.
Червивое тело лишь в танце не жалит,
Не манит последний глоток.

...Упали на медную площадь витки чернолитых волос
И не засмеялся, но в шопоте тихом истлел преужасный колосс.


Сонная прорубь (Иоахим)

Я закроюсь белой ватою,
Замотаюсь тёплым коконом,
Чтобы спрятать все конечности,
Защитить себя от вечности,

Сонной мыслью успокоившись,
Обращусь в себя так трепетно,
Разберу свой верх на досочки
И скользну на дно уверенно.

Как закупорилось краскою,
Как приштопалось морщинами
Моё тельце первородное!
Только имечко бредовое
Здесь осталось незатронутым.
Дневника не разобрать.

Раскрошу сухарь - не съем его,
Вёсла вытащу на берег я -
Загорожен омут мелочью,
Зяблый шёпот не унять.

Под моей скорлупой
Только сонность и пот.
Не смешаться с золою,
Не запрыгнуть под лёд.
Топну ли по лёду я,
Утоплю ли лёд,
Но вода тревожная
Прыгнуть не даёт.

Ноют каруселью
Белые края -
Жутко захлебнуться
Не увидев дна.

Но куда же глубже?
Я хочу наружу...