Не Цветаева...

       

усмехнувшись, ты сказал
                про меня: «не цветаева…»
что ж, не цветаева,
                не похожа, как ни смотри.
и счастлива этим,
                что не истаяла, не истаяла,
снежная дева
              замороженной ангелом падшим земли.
не цветаева… не цветаева… не цветаева –
свечой худой и ненужной
                в землях чужих не истаяла.
оказавшись одна
                на пустом леденящем просторе,
не ушла как-то утром
                кораблём уплывающим - в море.
и, дай бог,
                никогда не писать, как писала марина;
какой острый кристалл
                в нежном сердце судьба испекла…
вечер, помнишь, марина,
                вечер тревог и забот комариных,
тихий звон на вечерне
                голубого, разбитого птицей, стекла?
и я рада, что не буду,
                быть может, писать так неистово,
так неистово-выживаемо,
                обреченно и зло...
ах, марина!
                ветер скрупулезно так перелистывает,
а туман переписывает,
                переписывает с чёрных книг набело.
и страницы тех книг –
                то раскрытые платы полей
твоей родины, где всё дорогое
                несло отпечаток гонимого,
где каждое поле –
                образ сына или образ любимого:
бледность – снег,
                а дороги - росчерк чёрных бровей…
эх, поля...
                это русская, наша навек, плащаница.
нам ее выносить напоказ;
                не стереть и не смыть -
                всё лица, и лица, и лица…
простят ли потомки когда-нибудь нас?