Прекрасная любовь. ДДТ и Юрий Шевчук

День был жаркий и бесквасовый. Мы крутились на войковском пятачке (с той стороны, где магазин обоев) и искали квас, если не разливной, то хотя бы «Очаковский».
Из «Настроения» играла музыка – шансон, и пел голос – Шевчук. Шок, невероят-ный шок. Да нет, не может быть! Этого не может быть, потому что этого не может быть! Постояли-послушали и пришли к выводу, что всё-таки это не он, не Юрий Юлианович.

31 мая у нас оставался трафик, который надо было потратить на что-нибудь, чтобы не ушёл впустую. Набрали в яндексе слова «ДДТ», «новый альбом», «2007». Как в воду глядели! Альбом назывался «Прекрасная любовь», 15 песен, но… но в графе жанра было написано «Рок/Шансон».
Молния ударила в громоотвод-меня, Гамлет оказался женщиной, Сид Баррет ока-зался говном, а ВВП – хорошим.
Шевчук предал! Свои предали! Я как в 97-ом году, когда Летов давал концерты под эгидой Эдички Лимонова и пел «Общество «Память». Я как тот Корабль, чей капитан умер, оставил только розовую нить. И не ясно, что нам делать: то ли плыть, то ли тонуть. На фига?
Но, не смотря на шансон, половина песен была до боли знакома. О нет! Их никогда не было на номерных альбомах, но Шевчук очень любил их петь под акустическую гита-ру. А мы очень любили их слушать.
Альбом всё-таки скачали…

Альбом «Прекрасная любовь», 15 песен.
Первыми бросаются в глаза «Прекрасная любовь», «Осень, мёртвые дожди», «Вот сижу я у окна» и «Расскажи, как ты любила», то есть те песни, которые пелись исключи-тельно под акустику и почти всегда посвящались Владимиру Семёновичу, Булату Шалво-вичу и иже с ними. Бард, авторская песня, шансон.
Одновременно взгляд разрывается и на две другие песни: «Разговор на войне» («Господь нас уважает») и «Капитан Колесников». Наконец-то их записали! Концерты это конечно хорошо, но они стираются из памяти слишком быстро, быстро для таких вечных песен. Последняя, кстати, по своему драйву является реинкарнацией «Просвистела», толь-ко теперь вместо лихого казака, сибирского шамана, нашего рокнролльного колокольчика Сашки Башлачёва выступает пропавший без вести Капитан Колесников.
Бегая по строчкам, глаз задерживается и на «Дыме», который был на теперь уже предпоследнем альбоме. Может и он перепет под акустику? Ну, как «Метель». Есть элек-трическая версия, а есть акустическая на чуть подрастроенной гитаре, и от второй версии метель поднимается в душе.
Из новых песен центральное место в моей разметеленной душе заняла «Новая жизнь», по своему звучанию отсылающая к «Пропавшему без вести», к студийной версии «Контрреволюции», к «Метели Августа».
Подводится итог нашего смутного времени: «Новая жизнь никогда не даётся да-ром», «Новая жизнь мокрым веником с лёгким паром», «Разлилась по ларькам, по вокза-лам».
С другой стороны, «процарапала тайгу бивнем, воробьиную рвёт ратью». И как будто бы музыка возносит тебя над пеной дней, над волнами эволюции.
С третьей:
Хорошо бы воды холодной,
Он за руку меня дёрнул.
Я ему – «Ты чего, родный?»,
А он ствол достаёт чёрный.
…
Эх, дырявое тело моё,
Всё родимые мои пятна.
Слова опускают тебя… ну, например, на берег Клязьмы, где с окрестных дач не-сётся «Владимирский централ»… И эти строчки посильнее, чем про жанр Рок/Шансон. Ибо как пел Сашка Башлачёв: «Я хотел бы жить, жить и умереть в России, если бы не бы-ло такой земли – Сибирь». Шансон наступает, и этот зверь похлеще попсы.
И всё те же народные бабьи напевы, это всё тот же Шевчук, просто теперь, когда стало ясно, что рок оказался не таким уж и глубоким явлением он указал нам другую звезду и другую колею, которой мы все поклоняемся – Высоцкого.
Но к Высоцкому мы ещё вернёмся. Но и другие новые песни очень яркие и очень точные и (я тут пафосну) бескомпромиссные. Например, «В гостях у генерала ФСБ», а вот строчки из других песен: «Война бывает первая, а больше не кончается», «Я чеченею на ходу».
Ну и конечно, по замыслу автора, главной песней альбома должна стать «Цыганоч-ка», о чём он нам прямо и заявляет:
Нам Высоцкий как-то спел
Про кабаки и храмы -
Жаль, увидеть не успел
Нынешнего срама.

Я цыганочку его
Вряд ли позабуду…
Нет, ребята, все не так,
Не так все, гадом буду!
Ну что ж! Господь, нас уважает!
Альбом завершается постскриптумом «Закопали штыки»: «Закопали штыки мы у Белой реки», возвращающие тебя к середине девяностых, когда из любого ларька летела эта «Белая река», а также «Два корабля», а из подворотен – «Пачка сигарет» и «Ой-йо», и казалось, что у Русского Рока наступит «серебряный век».

1 июня 2007 года