Триумф идеологии

Под чёрным вязом смолкли хороводы.
Здесь вздумал Бес читать свои стихи
И отекли слезами пень-колоды,
От сложностей словесной чепухи.
Бес никого не вздёрнет на осине.
Бес хочет зло от добрых дел отсечь.
Он бьёт клюкой ноги по древесине
И как «партийный» гулко держит речь:
Что доброта добром не плодоносит.
Добро и зло – одна и та же ось.
Одно всегда в другое превозносит;
И потому всё вкривь идёт и вкось.
Что жизнь вся иструхлявила и сгнила.
Что даже старый лес уже не тот.
А филин слушает и дёргает кадилом:
Мудрец, философ, поп и полиглот.
Но Бес опять взлетал под крышу сферы.
Критиковал он Землю и Луну.
И убеждал: нужны крутые меры
Чтоб не остаться у людей в плену.
Что без следов проносятся столетья.
Ещё сто лет вперёд или назад...
И вновь взмахнув рифмованною плетью,
Сбивал в корзину звёздный виноград.
Чтоб набежали подхалимов стаи;
Давили в чаши свежий терпкий сок.
И по бутылкам пойло разливали
Для чёртиков из гениальных строк.
Понятно, Бог, есть первый среди равных.
Но Бес ровнее всей палаты мер.
По жизни потому Он самый главный,
Востребованный всей системой сфер.
И физики решив свои задачи
За Беса отдавали голоса.
А лирики, безмолвствуя и плача
Затягивали туже пояса.
Кто может с Бесом в качествах сравняться?
Кто может с ним дискуссию вести!
Спровадила Христа его столица
И Магомет у Беса не в чести.
А как Чёрт пишет! Ровно и свободно.
Как дышит; Словно ангелом рождён!
Беда ли в том, что если он голодный,
То, в человечий окорок влюблён.
Пусть ест и пьёт. Ведь кровь не в дефиците.
Она лишь - производное морей.
Бес думает, и пишет на иврите,
К чему скрывать, Он истинный еврей.
И потому стихи его прекрасны.
И потому весь мир у его ног.
А кто не понимает - враг опасный…
Пусть человек. Пусть праведник. Пусть Бог.