Письмо Шеймусу Хини

Моя ревность сдана на ремонт к самолюбию,
Теперь обед приготовлен, посуда вымыта,
Кто-то там, на небесах производит будни,
И заворачивает их в подарочную бумагу быта.

Мы уже чужие на этом признаке жизни,
Но верим еще в медсестер, шахматы и движение,
Для нас уже отдает строем и шифром шифер,
Нас не спасет ни голодовка, ни жертва.

Отрадно, что дети знают, что стихи не приносит аист,
Приятно, что они задаются также вопросом:
«Зачем вообще понадобилась
Это игра словами с четверостишиями-компасами?».

И все-таки мы помесь редкой горной породы
С Каштанкой, смесь из архангела и архаизма,
Мы еще не умерли вроде,
Но бессмертия предметы есть смерти признаки!

И все-таки есть еще ход конем и ферзь в рукаве,
Хотя любовь убивает кардиологию прямотой,
Мы смешаем Ветхий Завет и Интернет,
Мы – сознания всемирный потоп.

Мы умрем в душевный летний вечер,
Мы уже научились нервничать,
Почти как музы в Царстве девичьем,
Мы этот вечер умножим на вечность.

P.S. А в Швеции, размером с Ленинградскую область,
По-прежнему будут выдавать Нобелевские.