Я чему-то улыбаюсь

Здорово. Очень понравилось.

Чуть позванивают льдинки -
Растрезвонилась капель.
Словно музыкою Глинки
Весь просвечен наш апрель.

Весь ажурный, весь узорный,
Лужи, звоны, зеркала,
На реке как бархат чёрный,
Пароходиком прошла

Там мечта наша - проходит,
Не даётся в руки. Влёт
В птичьем чёрном хороводе...
В ручейки сбегает лёд...

Набоков:

Пора мне помнится иная:
живое утро, смех, размах.
Окошки искрятся в домах,
блестит карниз, как меловая
черта на грифельной доске.
Собора купол вдалеке
мерцает в синем и молочном
весеннем небе.

Есть чудно-грустная отрада:
уйти, не слушать, отстранять
день настоящий, как глухую
завесу, видеть пред собой
не взмах пожаров в ночь лихую,
а купол в дымке голубой,
да цепь домов, весёлых, хмурых,
оливковых, лимонных, бурых,
и кирку, будто паровоз
в начале улицы, над Мойкой.

Набоков:

Давно ль - по набережной снежной,
в пыли морозко-голубой,
шутя и нежно, и небрежно, -
мы звонко реяли с тобой?

Конь вороной под сеткой синей,
метели плеск, метели зов,
глаза, горящие сквозь иней,
и влажность облачных мехов,

и огонёк бледно-лиловый,
скользящий по мосту шурша,
и смех любви, и цок подковы,
и наша вольная душа, -

всё это в памяти хрустальной,
как лунный луч, заключено...

Набоков /о фантазиях, грёзах - а что наша память, как не они?/:

И мы рядом на мху засыпали,
и мне сон примерещился там...
Горе, горе! С тех пор я бессонно
брожу по холодным холмам;

королевичей, витязей бледных
я увидел, и, вечно скорбя,
все кричали: "Прекрасная Дама
без любви залучила тебя".

И алканье они предрекали,
и зияли уста их во тьме,
и я, содрогаясь, очнулся
на этом холодном холме.

Потому-то, унылый и бледный,
одиноко скитаюсь я тут,
хоть поблёкла сырая осока
и птицы давно не поют.

Фолко Торбинс   01.05.2010 22:48   •   Заявить о нарушении