О счастье!

Тогда, когда мне было двадцать, и я была для тебя несмешным ребенком
Не умела отличить Баха от Моцарта и стригла всех под одну гребенку,
Ты еще удивлялся так, курил и всегда был на взводе
Но уверял, что с возрастом это проходит.

Тогда солнце светило в тени и было плюс двадцать девять,
Я не умела бить посуду, лгать, глядя прямо в глаза и всячески лицемерить.
Мечтала уехать на море, да какое там к черту море, хотя бы в Питер!
Но ты спокойно закуривал, умея показать, кто из нас с тобой лидер:

Брал меня за руки, целовал мне ладони, именно так, как никто не умеет,
Прижимал к себе, зная, что я задыхаюсь от этой нежности. И что твой свитер греет.
Наливал мартини, и выпивал его вместо меня, а хмелели – оба,
И я потом еще не спала часами, кутаясь в твои руки от накатившего вдруг озноба.

Тогда я была не смешной и веснушчато-рыжей, с длиннющей челкой.
Ты не мог понять, как можно выжить и быть вот таким ребенком.
Ты желал мне счастья и слова твои мой мобильный пытались плавить.
А счастье – это просто когда ты здоров и у тебя короткая память.