Игое

Было время, со старинных гравюр боги и звери сходили и разные диалоги вели. И, чтобы видеть сие, не нужно было пятипалой дурман-травой себя обкуривать и водой многоградусной истязать. И говорили они не словами простыми и ясными, а аллегориями, так, что услышавший, из десяти смыслов близкий себе находил.

Всякая мать игрушками своих детей забавляется, младость свою возвращая. Все, что внизу, то и вверху. Вот так и София, мать дитяти Иальдаваофа созидающего забавлялась. Создаст сын амеб, она им форму туфельки предаст. Создаст сын звезды - мать уже целыми днями архонтам гороскопы чиркает, словами всякими заумными балуется. Создаст себе сын игрушку безобидную – человечка глиняного, безмозглого - мать и тут ребенку забаву испортит, по прихоти своей невнятной человечка мозгами наградит.
Расплакался дитятя Иальдаваоф и выбросил подальше игрушку эту. Долго валялась она в болотных топях земной жизни не «нарадуясь».

А сын все новые игрушки себе придумывает. Создал он три царства природы и стал наполнять их всякими тварями по своей обиде и фантазии. Вначале твари эти были злобными. Пасти их острыми зубами наполнены, на лапах ножи когтей отточены. Мать София к ним прикасаться боялась. Но постепенно гнев создателя стал таять и вновь вылепил он игрушку безобидную. Назвал конем. Когда же увидел, что его творение всяк зубастый слопать норовит, сжалился над ним и сказал: «иди, найди себе побратима, чтобы защита тебе была, так как мне охранять тебя день и ночь некогда».

Окинул конь взглядом три царства: «по небу птицы пестрые щеголяют земли не касаясь - какой прок мне от них? В воде рыба серебрится - на брег не кажется. У лесных зверей зубов острых полон рот, да и нрав крутой - какие из них побратимы, если сам я - обед желанный им?».
Так проскакал конь лес и дол, а за лесом болото нашел. В болоте плачь чей-то раздавался. Увидел конь существо голое, с кожей бледной. Ни когтей у него, ни зубов острых. Такой побратим и сам беспомощен. Что от него проку. Но существо голое коня лаской обступило, по голове гладит, клюквой вкусной угощает, гриву в косы плетет. Сжалился над ним конь: «не ты мне заступником, а я тебе заступником стану. За твою ласку и корм за тобой всюду последую, от зверей зубастых копытами отобью».
Но не заметил конь, что у человечка в руках веревка была (видать с разумом человеческим София перемудрила). В две секунды опутал человечек веревкой морду конскую, сам сверху на него запрыгнул, отпустить коня уже не собирался.
Вот так они и побратались, добрым чувствам доверившись.

Так и мы выбираем себе среди вышних хозяина, лаской обольстившись, всей доброты его заранее не ведая. Аминь.