Кровь

Я долго думала, где сделать надрез. Руки было жаль, да и заметно слишком на них. Демонстративность мне сейчас претила, хотелось сделать все незаметно. Лишние вопросы пугали, я думала, что это скажется на решимости.
Я сняла одежду, посмотрела на свое тело, было холодно и меня трясло. Прикинув, что около солнечного сплетения одежда будет не сильно тереться о надрез, я быстро полоснула себя там ножом. В ответ на удар ножа все тело изогнулось, боль заставила содрогнуться, но цель была достигнута – кровь лилась. Я немного подождала, потом, вытерев алый поток, смазала место надреза одеколоном. Рана скоро закрылась, я прицепила пластырь, что бы не испачкать одежду. Надеюсь, завтра расковырять надрез будет не сложно.
Каждый день кровь текла все более не охотно. Со временем пришлось менять место и резать себя в другом месте. Было странно наблюдать, как кровь льется из тела, вид красной жидкости не успокаивал и не возбуждал, а наводил оцепенение. И к боли от порезов я тоже привыкнуть никак не могла, правда и страха перед этой болью не было. Просто сожаление и озабоченность как спрятать порезы.
Вскоре те участки тела, которые скрывала одежда, покрылись шрамами. Я стала себя плохо чувствовать, кружилась голова, я часто не понимала, что мне говорят окружающие, но продолжала резать себя. День за днем – боль, вид крови и оцепенение. Помню, как стала собирать кровь в баночки, она там сворачивалась, я ставила ее в холодильник. В зеркале на меня смотрела бледное обтянутое сухой кожей усталое отражение. Я стала сильно краситься пользоваться тональным кремом, румянами – как в театре практически рисовала себе лицо перед входом из дома. Несколько раз падала в обморок, один раз ударившись головой и раскроив себе кожу на подбородке. Но эту рану на лице я не трогала, залечила ее, чтобы никто не догадался.
Вскоре стало очень плохо, кровь практически не хотела течь из поверхностных надрезов, приходилось резать глубже, я боялась повредить себе сухожилия и внутренние органы. Чем дальше, тем было противнее и надо думать про выход. Я не знала, что делать. Заперевшись дома я разрезала на себе остатки кожи на руках и лице. Умерла я не легко, было больно и противно. Моя кровь залила весь диван. В красной липкой массе я лежала и думала с сожалением, что так и не увижу, сколько из меня вытечет КРОВИ.