Призрачный Горельник
В память о турбазе "Горельник" снесенной селем...
В своих стихах всегда я новичок. Не зная брода,
не выбирая розовой, в цветах, дороги
я ставлю ногу наугад в сырую скальную породу
и прохожу вслепую виражи и горных рек пороги...
За выступы цепляюсь кончиками пальцев. Не знаю, дотянусь?
Я незнакомых постояльцев пускать в палатку не боюсь.
И у меня в стихах ночуют разные стихии:
живой и вечный ветер, он спит всегда раздетый,
холодные дожди – все подберут мои носки сухие,
Вселенная – свернувшись в уголке, как старый лист газеты.
Еще приходят ночевать печали, осень, вечный снег,
под утро с гор спускается туман,
неся с собою спирт, настоеный на сини рек,
и запах конопли – он вечный наркоман.
Ещё - огонь, но тот в палатку не заходит,
он рядом по ночам сжигает, как колдун, дрова.
И солнце… Когда не занято. Когда не всходит, не заходит.
Ещё приходит спать из прошлого, истоптанная кедами, тропа...
Я так люблю, когда приходит ночевать
турбазы той, заброшенной в горах, усталый Дух.
Начнет неспешно из мешочков доставать
всё то, что он успел в кострищах Времени собрать
и отобрать у грустных и седых Забвения старух.
Немного у него богатств: рюкзак и книга – Монте Кристо,
ледоруб – на нем неизгладимы отпечатки рук
ребят, ушедших в горы навсегда,
значок, «маршрутка» Снежных барсов - альпинистов...
А вот гитара: «Милый Дух, прошу тебя,
сыграй и спой, пусть заскрипит от боли ельник,
о том, что все дороги и пути ведут меня
в тот призрачный - «Горельник».
Свидетельство о публикации №108060303868