предвосхищая свастику орла

предвосхищая свастику орла,
карабкающегося в кордильеры,
коньяк предпочитая из горла,
а тело женское телам небесной сферы,
растроган импотенцией девиц
разгуливающих в бикини
перед камероменами тв,
ещё не состоявшихся богиней,
плоть розовая,ухо скрипача ,
отдушина гремящего оркестра,
скрывая от суфлёра-стукача
движения и замыслы маэстро.
плывущая гармония светил,
определяя оторопь слепого,
колебля догорающий фитиль,
одновременно следствие и повод.
поводырём у собственных страстей,
безумным звонарём пизанскоё башни,
возницей опоздавших новостей,
перелагая музыку на башли
 отмычкою скрипичного ключа,
пришпиленного к арестантской робе,
пюпитру петербургского бича,
приснившегося девушке в найроби,
фиалковой офелии пустынь,
опустошённой натисками спермы.
наведены и сожжены мосты
желаниями тщетными быть первым
у матери,на паперти один,
отождествлен с пропавшим одиссеем,
закалипсован,раб и господин,
душою устремившийся на север,
к последнему пристанищу клинка
в полудремоту заржавевших ножен,
цепочками молекул днк
по чёрному и белому размножен.
проталины приталены,дизайн
уравновешен требованьем плоти
дарить и узурпировать,дерзай.
застывшее на полуобороте,
под жёлтым колокольчиком волос,
в серебряной оправе океана
зелёный эрин,рыжей камбалой.
козлиная всепроходимость пана,
любовника,у врубеля циклоп
голубоглаз,чуть разделенный кобальт,
на месте приземленья нло
со стюардессой,плоскогрудей холанд,
ещё не распустившийся тюльпан.
субстанция и прихоть занавески
движениями талии и па
на старом теплоходе ани веске,
отчаявшись,отчалившим нахт вест,
альтернативой сапогов нахт оста,
втоптавших ожидания невест
в заснеженныё холмики погостов.
гостилицы.гостиницы.в гостях
пожизненно.обочина цыгана,
крещённого кострами на костях.
вращаясь в эпицентре урагана,
пророчествуя и уразумив
ненужность,неизбежность мелодрамы,
начавшейся с библейской суламифь,
палатами общедоступной травмы,
сшивая сухожилья балерин,
предпочитая спирт одеколону,
коленопреклонным у нерли
на покрова,приговорённым к лону
безвременно,целитель рук и ног,
шарнирная структура акробата,
соединяя,с лёгкостью кино,
абракадабру,аббу и аббата.
аранжировкой голоса,к ночи,
бесперспективно тая перспектива,
поддержанная отблеском свечи,
сопротивляясь логике мотива,
молитвенно,наперекор ручью,
ладонями,шероховатость стаи,
где каждый,соглашаясь на ничью,
готов уединиться и растаять,
застыть в полёте свастикой орла,
карабкающегося в кордильеры,
коньяк предпочитая из горла
и тело женское телам небесной сферы.