После пьяные брали машину,
в лицах Гайдна прощальные ноты,
а пока ты рассказывал сыну,
о студенчестве до зевоты.
Это слышал я раньше и четче,
сладкий голос, хрипя, выводил.
Как сдавали с друзьями зачеты,
как на Севере ты полюбил.
И Москва вспоминает не сразу
молодую гульбу бунтарей,
что звалась буржуазной заразой
и судьбою твоей и моей.
Я не знаю, как встретились с мамой,
отчего разошлись, промолчу.
В голове нераздельно и прямо
счет за вас я пространству плачу.
За недолгий уют и вокзальный
график мамы, что б жить и писать…
В голове развернувшийся Гайдн,
самых близких нельзя не прощать.
Я пройду вдоль дороги, гудящей,
словно улей развернутых лет.
За беседой как птичкой ледащей
развернется огромный рассвет.
семейное
© Copyright: Михаил Месонжик, 2008
Свидетельство о публикации №108053102097
Свидетельство о публикации №108053102097
Рецензии