Решил я... Прозаик был... В литгруппе... Мы опять

       Решил я Божье естевство,
Мне данной в жизне нашей,
Подзаострить на мастерство
В литгруппе "Энтомаша".
       Но там партийный консультант
"Во имя человека"
С такой злобой душил талант -
Куда там "кукарекать"...
       
       ****
       Прозаик был в литгруппе странный,
По жизне, видно, дилетант,
Главу озвучивал романа
Да так, что ёрзал консультант.
       Не знал, что связь будет обратной,
А может знал да пёр "шайтан" -
Пропал прозаик безвозвратно
И не дочитанный роман

       ****
       В литгруппе жизнь в ни "гу-гу",
Прозаик канул уже в Лету,
Но паренёк из ОГУ
Вчера блестнул во тьме просветом.
       Мне день покоя не давал
Его задор и стать гусарства
И тот клинический накал
Удушья мысли в "тёмном царстве".
       А он читал душевный крик
Совсем, совсем ни с кем не споря,
Хорей и ямб, эпитет, ритм
И дифирамбы аллегорий,
       Как звёзды, сыпались в строку,
Где помешались кони, люди,
Но не нашлось лишь на току
Зерна простого лизоблюдья.
       Строка потоком ручейка,
Звеня, по камушкам сбегала
В строфу и мощная река
Стиха волною заиграла,
       Но вдруг замолк. Его стихи
Под потолком ещё витали
И зал так мертвенно затих,
А мысли путались в тех далях,
       Которых он нарисовал
И вставил в огненные рамы!
Сижу пишу и нервно встал...
Ещё свежа удушья рана.
       Литконсультант прервал обет
И стал доказывать так рьяно,
Что он не только не поэт,
А даже хуже графомана:
       "В стихих показана не жизнь,
А чьё-то злое отраженье.
Ну где, скажи, соцреализм
С его бескрайним достиженьем?"
       И у ребят, вертясь, искал
Ну хоть какой-нибудь поддержки,
И просыпался нервно зал,
И гасла разума надежда...

       ****
       Мы опять в азарте пылком,
В поднебесии совсем
С раскупоренной бутылкой
"Верь Михайловна в три семь".
       И рифмованое слово
С перегаром прёт из нас
В чудном парке "Горюнова",
Где темно, хоть коли глаз.
       Вонь не в счёт и мусор тоже,
Но зато известно нам -
Не появится прохожий,
Чтоб примкнуть к нашим стихам.
       Строфы льются друг на друга,
Превращая стих в гармонь,
А бутылка ходит кругом,
Подливая в них огонь.
       Помогает "бармотуха"
И пока не видно дно,
То, что в сердце - не для уха,
Выливается с вином.
       Но бывает стиль высокий,
Мы не знаем, что творим,
Я молчу, лихие строки
Не созвучные моим...
       Из архива 1965 г.