Парк, дурдом и дуля в кармане

...I...
Я гулял по тенистым аллеям
Городского центрального парка,
Ветерок то ли дул, то ли веял,
В общем, скажем, что было нежарко.
 
Шёл и брызгал опавшей листвою,
Зарываясь в неё по колени,
И бурчал на ходу сам с собою,
Что мести перестали аллеи.
 
Довели, понимаешь, мой город-
Всюду грязь и облезшие стены…
Поскандалить, однако, есть повод,
И на лбу моём вздулися вены.
 
Тут я как заору что есть мочи:
«Надоело в дерьме бултыхаться!
Эй, начальство сюда прошу срочно,
С вами здесь я хочу разобраться!
 
Порасселись в больших кабинетах
И свой хлеб пожираете даром,
А я здесь дожидаюсь ответа:
Почему не метут тротуары?»
 
На мой ор стал народ собираться,
Кто молчал, кто поддакивал смело,
А кто просто пришёл посмеяться-
Ну, зеваки, понятное дело.

Через час я совсем разошёлся,
Перейдя на конкретные маты,
Но в толпе кто-то умный нашёлся
И набрал телефончик бесплатный.

Моментально толпа расступилась,
Не оставив и капли надежды,
И как в сказке старинной, явилась,
Пара ангелов в белых одеждах.

Я ж сказал им обидное слово
И состроил дурацкую рожу,
Но для них это было не ново,
И влетела иголка под кожу.

Злость моя ещё больше вскипела,
И я стал нарываться на драку.
Но услышал: «Что жизнь надоела?
Ща тебя усыпим, как собаку.»

Да, вопрос был, однако, серьёзный,
И я даже слегка растерялся,
Только взгляд одного слишком грозный
Всё ж меня убедил, и я сдался.
...II...
На машине с сиреной мы мчали
Прямиком в направленье дурдома.
И в приёмном покое сказали:
«Раздевайся, садись, будь, как дома.»

Раздеваться я не собирался,
И «садись», извиняюсь, болело,
Я буянил, орал, нарывался,
И нарвался, понятное дело.

Тут же стая орлов – санитаров,
С кулаками размером с кастрюлю,
Подарила мне пару ударов,
А потом в простыню завернула!

И лежал я, вспелёнатый круто,
На скрипучей больничной постели,
А чтоб кто-то чего-то не спутал,
На меня они бирку надели.

Врач - зараза с косыми глазами -
Завалился ко мне рано утром,
Через слово ругался по-маме
И, конечно же, всё перепутал!

Влил в меня трёхлитровую клизму
И микстурой залил до икоты,
А чтоб вывести дурь с организма,
Прописал ещё что-то для рвоты.

Я, конечно, не пил эту гадость,
А хранил до поры за щекою,
И бурлила внутри меня радость,
Что назло им я был сам собою.

Мне горстями таблетки давали,
Я ж их честно топил в унитазе,
Но они-то про это не знали,
Да и я делал вид, что в экстазе.

Через месяц консилиум мудрый
Собрался в моей тесной палате.
Порешили, что я слишком трудный
Пациент, и что я здесь некстати.

Мне сказали: «Хоть ты ненормальный,
Но лечить тебя более нечем.
Твой недуг гиперо-социальный -
Мы такие болезни не лечим.»
...III...
Вот я снова по парку гуляю
И шуршу той же самой листвою,
Но уже дурака не валяю:
Ношу дулю в кармане с собою.
2001 г.