Инженер туш

Жил да был злой профессор Гореотумас. Он занимался генной инженерией, а попросту говоря, мастерил всяких чудовищ из несчастных зверушек. Он мечтал населить ими всю Землю, а пока разводил их на острове Дальдаль, затерянном в океане. Остров находился далеко от торговых путей, и даже самолёты над ним не пролетали. Кроме тех, что привозили Гореотумасу генетический материал. При появлении очередной партии материала профессор оживлялся, начинал потирать свои скрюченные пожелтевшие ручонки и приговаривал: «Нуте-с, нуте-с, посмотрим, что мы из этого сможем сделать».

В молодости Гореотумас мечтал сотворить из мухи слона. Ему удалось вывести мух размером с волка. Он собирался уже довести их размер до гиппопотамьего, но тут случилось непредвиденное. Оголодавшие мухи (профессор был жадноват и экономил на питании подопытных мух) загрызли парочку его ассистентов, и профессору пришлось покинуть тёплое местечко в Энском университете. А мухи ещё долго терроризировали жителей окрестных селений. Конец им удалось положить лишь с наступлением зимы. Мухи умерли, а их гигантские опарыши были уничтожены.

Профессор был приглашён на службу в тайную полицию. Там он и переориентировался на генетические эксперименты в обратном направлении, т.е. превращении крупных животных в мелких. Ему была поставлена задача вывести карликовых шпионов, которые могли бы пролезать во все дыры и вынюхивать нужные сведения. Обильное финансирование вскоре позволило Гореотумасу произвести на свет карманную антилопу и наладошечного медведя. Медведь потешно рычал и бросался на всех, пытавшихся погладить его. Большого вреда он, конечно, нанести не мог, но загрыз антилопу и откусил палец у крупного начальника, который курировал проект «Гном» — под таким кодовым названиям проходили изыскания профессора. Начальник вспылил, хотя сам был виноват: он дразнил крошечного мишку, тыкая в него пальцем и приговаривая: «Ми-и-ишка косолапый». Медведь, которому изрядно надоела эта бессмысленная забава, рассвирепел и, не ведая чиновничьих субординаций, вцепился в начальнический перст. Куратор разгневался, приказал медведя убить, а профессора вместе с его лабораторией перевести, а фактически сослать на Дальдаль.

Там, вдали от начальства, Гореотумас обрёл почти неограниченную свободу. С утра до поздней ночи он просиживал за экспериментами. Венцом его кропотливых трудов явился слон размером с пони. Правда, срок жизни этого слона сократился до 20 лет. Зато и приплод он давал раньше. Вскоре по острову разгуливали стада карликовых слонов. Профессор пристрастился к сафари. Он ездил на джипе, которым управлял его шофёр Степаныч, и постреливал в слонов из охотничьего ружья. Добычу он жарил потом на вертеле и пожирал её в обществе своего главного помощника приват-доцента Штудировича. Кое-что перепадало и другим ассистентам, а также обслуживающему персоналу. Туземцев к пиршеству не подпускали. Их вообще сильно третировали.

В свободное от уменьшительных экспериментов время Гореотумас творил. Он скрещивал самые нескрещиваемые виды зверей и птиц. Он просто наслаждался, если у него получались совершенно безобразные и бесполезные существа, которых он прятал в потайных вольерах, террариумах и аквариумах лаборатории. Узнай о его опытах защитники животных, они тотчас бы угодили с буйным помешательством в дурдом. Защитники с более крепкими нервами рванулись бы на остров, чтобы разорвать профессора голыми руками. К счастью для него, никому, кроме его непосредственного начальства, ничего ни об экспериментах, ни о местонахождении острова не было известно. По крайней мере, он предпочитал так думать.

В тот день ожидалось появление очередного транспортного гидроплана. Точно по графику, самолёт приводнился в 30 метрах от берега, вблизи лабораторного комплекса — серой и плоской громады из армированного бетона, накрытой маскировочной сеткой. Грузчики на катере отчалили от пристани и, рассекая с шумом волны, помчались к гидроплану. Через полтора часа возле лаборатории стояли ящики с химикатами и новейшими приборами, заказанные профессором. Сам Гореотумас, бегло осмотрев груз и довольно почесав себя по животу, поспешил в свой кабинет с шифрованным письмом, которое ему доставили на самолёте с Большой земли. Он споро распечатал конверт, сунул лежавший в нём листок в дешифровальную машину и затянул толстую как удав гаванскую сигару. Через считанные минуты дешифровка была завершена, и машина выплюнула бумажку со следующим текстом:

«Айболиту от Коршуна,

Срочно приступить к экспериментам по плану Б29Ч37. О готовности доложить. Ожидаем первых результатов к Дню Н. Материал будет доставлен в ближайшее время.»

У профессор от внезапной радости защемило сердце. Он понял — дано добро на эксперименты по выведению карликовых шпионов.