Вечером

В подъезде на ступенях сидит грязный бомж,
Он курит и блюёт своей же кровью.
Кровь так и хлещет из глотки, как будто там нож,
Она течёт неимоверно мерзко, а он не ведёт даже бровью.


Как будто так привычно сидеть на чужой ступени и дохнуть, как пёс.
Он курит, молчит, знает - не помогут, не просит, не зовёт.
Ведь не будет ни цветов, ни родных, ни слез,
Когда он так глупо и прекрасно, как свой предатель умрёт.


До небес - литровый глоток суррогатного вина…
Воплем тотальной безысходности зрачки сужены.
Мерзкая бордовая блювотная слюна…
Душевной гнилью собралась воронкою лужина.


Рецензии