Пожинающий ветер

Забрезжив откуда-то из далекого далека высоко распахнутого звёздного неба, ускользая под струящиеся бледные облака и выныривая над клокочущим горлом сверкающего ночного города, стремительно движутся прозрачные волны свежего ветра.
И чудится спящему, как летит, летит, летит куда-то из-под ног его, рассекая упруго-призрачное пространство, невидимый земной шар.
Человек застонал, внезапно проснулся и начал медленно, покачиваясь, подниматься с кровати. Затем качающийся, кашляя перегаром вперемежку с табачной вонью, прошаркал к окну, открыл форточку, нащупал подрагивающими пальцами на столе зажигалку и закурил…
Вел он жизнь восторженную, беспорядочную, как пальба из ружей в разгаре старинных восточных свадеб. Лишь иногда по утрам, зияя глазами, словно силясь вспомнить о чем-то, беспомощно барахталось в зеркале его измождённое праздниками страдальческое лицо.
       Ну, не может такого быть! Куда-то же подевалось всё! А раз подевалось, значит, было!
Или не было? Свят-свят-свят!.. Что если и не было вовсе? Что если и не рождался на белый свет? А так и прожил, отгулеванил своё, кровное где-то в темноте нерождения?..
Что если?!...
Тут мысль его, как всегда, обрывалась, теряясь в непроглядных глубинах зеркала, на котором бочком-бочком тут же вырисовывался облик очередного жизнерадостного приятеля-собутыльника. И похмелившиеся вскоре глаза не видели более ничего, кроме стен квартиры, такой же немытой и мятой, как её хозяин ...
И исчезнет всё…
И останется только ветер, надрывно омывающий угловатые берега бесконечных зданий, широко выгибающий спину, стремительно падающий навзничь в самую гущу быстрокрылой сирени, в самую чащу восхищенного ливня, в самое сердце искролетного листопада, в самое логово снежнобровой метели...
И исчезнет всё…
И ветер останется…