Кантилена, художница и музыкант

За 50. Проблемы с желаниями? Дети от разных браков?
Но взгляд, поворот головы, улыбка.
Но музыка – этот певчий собор!
Ты тоже прямо скажем не примадонна,
тем более не примавера.
Встретила бы его, когда была на 20 килограммов моложе,
какой бы у вас случился тяжелый роман:
его вокализы, твои пейзажи, его сонаты, твои натюрморты –
роскошь распевной мертвой натуры,
пиршество, приправленное стихами, страстями, детьми –
его детьми от разных браков. Одним из разводов
могло быть расставанье с тобой.
А сейчас между вами только музыка –
ее четырехкратное эхо, антифонный концерт:
хор – справа, хор – слева, и по одному – впереди и сзади.
Ты пропитываешься голосами, тяжелеешь, взлетаешь
под кирпичные своды неранящего Арсенала,
оставляешь на стуле свои беспризорные бедра –
когда ты была невесомее и прочнее,
ты тоже умела летать от любви.
Теперь тебе не обязательно обнимать его тело,
прижиматься щекою к узким раменам,
обвивать, оплетать, прорастать,
впитывать запахи и секреты.
Вы сливаетесь одними глазами,
на мгновение дольше, чем принято, вглядываетесь друг в друга –
благодарная слушательница и капельмейстер.
Через минуту он сядет в свою машину,
но еще увидит, как ты приближаешься,
не отводя от него зениц, и двигаешься дальше,
удаляясь с плавностью кантилены.
В ушах – жемчужные серьги, в сердце –
впрочем, это уже не важно.
Жемчужная музыка, бриллиантовая, аквамариновая, живая –
от нее рождаются дети. Неужели не поняла,
что однажды на небе родишь ребенка
от этого невзрачного прекрасного - твоего - человека
с лицом другого, которого больше нет.
Оба они – напоминание о том, что никогда и не забывала:
вы встретитесь в конце фрактала –
бесконечной самоподобной геометрической фигуры,
каждый фрагмент которой повторяется при уменьшении масштаба.
Бедная моя, думала, что ты – просто баба,
А ты – бабочка-кантилена, хористка, фрагмент хорала.
Так бы и жила в его музыке. Так бы и не умирала.