На пляже

       
       Эдику.

Такой мелководный шельф,
Что даже крохотный эльф
На водах не утонул,
А лишь безмятежно уснул…
Ребенок играет у моря
И, чайкам весело вторя,
Визжит пронзительно он,
Прервав мой полуденный сон.
На солнце жмурюсь в шезлонге
И думаю, где-нибудь в Конге,
В курортной зоне для лордов,
Культуры такой не найти.
И мне становится гордо
За Крым. Уже час без пяти.
И я окунаюсь с разбегу,
Прохладную чувствуя негу,
И бодрость, и силы. Смеюсь!
Но у виска крутит пальцем
Наяда и хмурится. Пусть.
Я свыкся с ролью скитальца.
Ищи себе Аполлона,
Наплачешься с ним, Антигона…
А я пройду через пляж –
Вразвалочку, как супертяж,
        Что в ринге одним левым хуком
Срубает противника в ухо.
Пять кружек купив в баре пива,
Ищу, где б досуг был красивым.
Мне по… оболью «Невским» тело!
Две выпил, бреду себе смело.
Сажусь я на край лежака
И напеваю слегка:
«Любовь - это птичка весны,
Щебечет в цветах на полянке.
Послал арабченка в пустыню,
Послали узнать у гречанки,
Чьи песни сладки, словно дыни,
        Как ловится птичка весны.
Сказала старуха гречанка:
Глазами ловят ту птичку,
Глазами поймаешь - сама
Она упадет на уста;
И с уст не замедлит, и глядь,
  Проникнет в самую душу.
Гречанку я слушал и слушал….»
Я кружки допил. И халдей
Возник за ними, как джин.
  Я грозно прикрикнул: «Налей!»,
Не зная, что он не один.
С дружками ко мне заявился.
Я сразу раздухорился.
Вдруг чувствую, что я лечу,
Как будто бы чайка … иль «Миг»…
        И слышу: «Его бы к врачу».
«В психушку»! – злора-а-а-адный был крик…
Очнулся в больничной палате.
Вот вам демократия, кстати…