Утро. Город

Город просыпался разбуженный множеством будильников. Миллионы рук хлопали, нажимали, щелкали, выключая их противный звон, треск, писк. Потом руки брали пульты от телевизоров, музыкальных центров или просто включали самый простой трехпрограмный приемник на кухне, шум, доносившийся из всех этих громогласных устройств, напрочь глушил звуки раннего утра. Никто не слышал ни пения птиц за трехслойным стеклопакетом, ни вдыхал свежий еще не наполненный запахом отработанного бензина воздух. Люди в большинстве своем предпочитали дышать выхлопом автомобиля, или искусственным, кондиционированным и как им казалось чистым воздухом. Большинство уже давно забыло, как и чем пахнет утро.
Быстро выпивали положенную чашку кофе, слегка на ходу завтракали и выбегали на улицу. Из подъезда появлялся уже совсем иной человек. Сосредоточенный, целеустремленный, готовый много и плодотворно работать, и что немаловажно, хорошо зарабатывать. Сливаясь в бурные потоки, одна половина шла на остановки и спускалась в подземелье метро, вторая садилась в личные автомобили, прогревала двигатели и устремлялась пополнить городские утренние пробки. Редко кому удавалось проскочить до места своей работы, нигде не останавливаясь, с «ветерком».
Люди шли, глядя вперед и совершенно не смотря по сторонам, не замечая ни чистого неба, ни первой зелени уже появившейся на деревьях. Им было не до этого. Они шли на работу. Ничто не должно было мешать им, сосредоточится и мысленно приготовиться к рабочему дню. Какие птичьи трели? Вы о чем уважаемые? Вот шум принтера выплевывающего очередную порцию очень важных бумаг, это песня. А птицы…зачем?
Плотный людской поток спешил, толкался, и как ни странно молчал. Нет, конечно, иногда прорывались чьи то голоса, но в принципе разговоров слышно не было. Людской поток…там не было отдельных личностей. Был именно поток. И каждый, кто входил в течение этой людской реки, сразу терял присущие только ему черты, и становился частью этого единого организма. Люди в потоке теряли индивидуальность. До каких красот утра может быть человеку, когда он перестает ощущать себя личностью? Какое солнце?! Солнце будет на выходных, а сейчас это просто источник энергии и света. Кстати, не мешало бы его сделать немного потише, а то слепит глаза.
Утро большого города. Здесь все подчинено корпоративной этике. Люди как специально сбиваются в товарищества по интересам. Но самое интересное другое. Если вырвать из этой толпы одного человека он растеряется как потерявшийся ребенок, и никто ему не поможет. Еще один закон большого города, гласит – каждый сам за себя. Никому нет абсолютно никакого дела, до частички, которая идет рядом с ним.
Солнце продолжало светить, небо было пока еще не закрыто смогом, воздух был еще относительно чист, но никому не было до этого никакого дела. Они шли по делам. Никому нет дела до отдельно взятого человека. Что значит песчинка, одна из миллионов, которая пересыпается в песочных часах? Правильно, ничего. Город безумно напоминает песочные часы. Вот утро. Все посыпались в одну сторону, чтобы вечером, когда часы перевернут, устремиться обратно. А получается, что куда бы ни стремился поток, направление у него всегда одно, вниз. Вот только непонятно, кто руководит этими часами? Кто их переворачивает, когда сочтет нужным? День, ночь…День, ночь…пересыпаются люди-песчинки в круговороте дней и лет. Нет конца этому движению по заданному кем-то свыше маршруту, и не выбраться из колбы, в которую заключен этот поток. И некогда им, занятым таким важным делом, смотреть по сторонам, невозможно остановиться и взглянуть в чистое весеннее небо, они вынуждены все время падать вниз, думая, что этот скорый и постоянный полет на дно песочных часов и есть жизнь, которая будет продолжаться всегда.