Мих Гавлин. История с географией

 Михаил Гавлин



       Наталья Федоровна Лопухина
       
       Была статс-дамой при дворе,
       Блистала в золоте и серебре,
       Соперничая красотой
       С императрицею самой.

       Но разве можно без опаски
       Сгорать от страсти без огласки
       При полу варварском дворе,
       Где лишь жестокость на коне.

       Вдруг взбунтовалась, возмутилась
       И вмиг в три дня всего лишилась.
       И тело нежное бичом рвали на части,
       И дочь Петра смотрела безучастно.

       Наверно, коронованная стерва
       Была, как и отец, жестокосердна.
       И вырвали язык, как у рабыни,
       Чтобы смирить у подданной гордыню…

       В монастыре век дожила она немою,
       За миг любви все уплатив с лихвою.


















       
       
       Сибирь
       
       В тайге старинные заводы,
       Да избяные города.
       Над забайкальскою природой,
       В горах грохочут поезда.

       О забайкальские пустыни,
       С таежной ключевой водой.
       Молчат лесистые долины,
       Храня тяжелый, хвойный зной.

       Молчание – судьба Сибири,
       Ее величье и беда.
       Молчат дворянские могилы
       В старинных ссыльных городах.

       Вдали от всех столиц, от света,
       В сибирских избах, в теремах
       Угас тому назад столетье
       Народовольчества размах.

       И мы той боли не забыли,
       Как молча строились в полки.
       Спасать Москву со всей Сибири
       Шли лагерные сибиряки.

       И сколько кануло их в Лету,
       В таежных этих городках,
       В косоворотках, в эполетах
       И просто в русских мужиках.

       Молчанье – вечный знак Сибири,
       Ее безвинная вина.
       И надо всей таежной ширью
       Царит поныне тишина.











       
       
       Вена

       Вена: вальса круженье,
       Европейская ось,
       Судеб круговращенье,
       И истории гвоздь.

       Вена: век триумфальный,
       Поступь императриц,
       Век дворцовый и бальный,
       Бонапартовский блиц.

       Выгиб венского стула,
       Грациозней богинь:
       Его бедра округлы,
       Плечи эрцгерцогинь.

       Бархатистые ложи
       В старом венском балете,
       Как атласная кожа
       Антуанетты.

       Вена пышно нарядна,
       В окруженье веков,
       И ажурно-парадный
       Облик старых дворцов.

       Здесь ампир по соседству
       С уютным кафе.
       Кофе верное средство,
       Когда ты под шафе.

       Когда жизнь потускнела,
       И не в глаз все, а в бровь,
       Вена гонит по телу
       Горячую кровь.














       * * *
       
       У стен шекспировской Вероны
       Брожу я, словно в чутком сне,
       И лишь Джульетты дворик скромный
       Дух драмы пробудил во мне.

       На узкой улице Мадзини,
       Одетой в мрамор, как в паркет,
       Одни роскошные витрины
       И ни следа Ромео нет.

       И нынче молодые снобы
       Не заберутся на балкон
       И не поставят в страсти ль, в злобе
       Судьбу и жизнь свою на кон.

       Страсть утолит пивная пена,
       Любовь – тугие кошельки.
       На гладиаторской арене
       Давно уж не звенят клинки.

       Гид с бронзовой Джульеттой замер,
       Обняв на счастье, быстр, как ртуть,
       Ее, под вспышки фотокамер,
       Отполированную грудь.

       Шумит блестящая Верона
       У древних стен, у входа в бар,
       И дней Шекспира отблеск темный
       Лишь туристический пиар.





















       
       
       * * *

       Венеция

       Вся в золоте роскошная столица дожей.
       Под маской прячет лик патрицианка.
       Играет жемчуг на атласной коже
       Прекраснейшей венецианки.

       Владычица морей и островов,
       Дитя любви Европы и Востока.
       Меж смуглых, резвых скакунов
       Редчайший, золотистый локон.

       Глядит на вас прекрасная, как сон,
       Великой кистью на века согрета,
       Глядит из прошлого, из мглы времен,
       Из глубины старинного портрета.

       Все в прошлом. Обмелел канал
       И зданья ветхи на картине.
       Собора потемнел портал
       И в воду рушится лепнина.
























       

       * * *

       Средиземное море
       У подножья Европы.
       Омывало оно
       Ступни ног Пенелопы.

       Флорентиец жестокий
       Здесь натягивал вожжи
       После страстных утех
       С Лукрецией Борджа.

       Здесь ступив на корабль,
       Словно сгинула, канула
       В просторах морских
       Княжна Тараканова.

       Где рыбак поднимал
       Сети с бьющейся сайрой,
       К морю с греческих круч
       Апеллировал Байрон

       И лазурное море
       С прибрежных куртин
       Безмятежно писал
       Сильвестр Щедрин

       На закате тревожил
       Тайной сладкого груза
       Над вечерним Сорренто
       Страстный голос Карузо

       Ввысь стремился над морем,
       Синим, словно атлас,
       Голос чистого жемчуга
       Марии Каллас.

       Средиземное море –
       Облик тих и обманчив:
       Как последний романтик –
       Дон Кихот из Ламанчи.