Серые камушки

Май. Ненавижу этот подлый и гнустный месяц. Ненавижу за самый разгар весны, который проявляется в самом ужасном и уродливом издевательстве – в истинно хорошей погоде. Это вполне оправданная и искренняя неприязнь. Подумай, разве было бы логично любить того, кто смеется, видя твои слезы, и плачет от негодования, видя твою улыбку. Вот такой вот заразой и является май. Для меня, по крайней мере…
       Ехидной усмешкой приходит новый день мая-подлеца, и чем больше погода за окном расходится с моей собственной погодой, тем ехиднее кажется мне эта усмешка.А это, признаться, вызывает некоторое раздражение. Во мне плавно течет, как лужа, серое межсезонье. Уже который месяц.
       Этим утром мне все же пришлось разодрать веки и посмотреть, что твориться в мире этого нового дня. Яркий, неприятный и мучительный свет лучом дернул мой зрительный нерв. Так не хочу двигать ни рукой, ни ногой, но надо. Надо проверить, все ли работает. Работает. Еще бы. Если бы омертвело, то не болело бы. Вот и первый вздох. Признаться, нелекгий и какой-то поверхностный. Не могу вздохнуть глубоко. Тяжело и как-то неприятно, словно внутри, в центри груди, все заполнено какой-то то ли мокротой, то ли слизью, а иногда мне кажется, что и камнем придавлено. О, прикончьте кто-нибудь этот визг. Мне кажется, что сейчас он меня разъест. Прихлопнуть бы этот будильник. Но не могу. Еще один вздох – снова неприятное жжение в груди. Вот оно, утро. Хочешь ты того или нет, но оно приходит и приносит по утрам к тебе в постель Это.
       Когда Оно впервый раз пришло? Я не могу вспомнить, но точно могу сказать, что так было не всегда, и очень страшно думать,……… о будущем. Что я тогда почувствовала? Это смешно, но чувствуешь, как твое нутро превращается в жерло кипящего вулкана с черной пенящейся лавой и, как что-то там прыгает. Да, какие-то серые кругленькие камушки, вроде гальки. Это правда очень смешно…Смешно. От всего этого возникает жжение и беспокойство. Действительно, как сидишь на вулкане, вечно ожидаешь чего-то нехорошего, и когда его нет через минуту-две, понимаешь, что это просто задержка, и оно обязательно прийдет. И все это изводящее ожидание продолжается. Месяцы. Может быть даже годы? Если годы, то это невозможно выдержать долго.
       Вот Оно. Вот. Опять все внутри почернело и зашевелилось. Ужасное предвкушение чего-то чудовищного. И все это только хуже от того, что с логикой вещей никак не вяжется. От чего это все? Хм… Который раз…,а ответа нет.
       Спинка стула. Омерзительный предмет, в который упирается мой взгляд. Дверная ручка. Нет, вот это действительно гадкая вещь. Как противно она извивается, как напоминает о том, что ее нужно коснуться, когда я буду уходить. Уходить…Уходить…Еще один тяжелый вздох под камнем, под большим серым валуном.
       А может мне не прийдется больше мучаться? Залесть на девятиэтажку, на самую ее крышу, расставить руки и попробывать, какого это. Мне кажется, что там, летя в мягком свистящем воздухе, я буду уже только я, а Оно останется на крыше.
       Прямо слезы проступают от досады на этот мерзкий душераздирающий вопль. Все. Времени больше нет. Прийдется поднять свой полуживой труп, опрокинуть его в вертикальное положение. Давай. Усилие воли. Встань. Я на ногах. Аж до тошноты раздирает необходимость собирать сумку….Вот я пойду туда. Целый день одна в толпе людей буду сидеть и волочиться, и прийдется смотреть на их противные лица, читать их гадкие мысли, видеть их поступки… Крыша. Воздух….Нет, куча мелочей, которые надо собрать. День начался, хочу я того или нет. Оно будет мучать меня целый этот день, хочу я того или нет. Уродливое солнце и камушки, скачущие в моей груди. Я уже поздравляю себя с тем, что разговариваю сама с собой.

       Vottre Provocateur