Вяжет, вяжет моя спица и строкою в стих ложится

       
     

       Я не пешка и не ферзь.
       В моей пряже только шерсть.
       Вьётся стих за строчкой строчка,
       Вяжет нитка ткань чулочка.
       Мне стесняют рифмы грудь.
       Я стесняюсь их вспугнуть.
       Больно мне вздохнуть всей грудью
       Над моею мыслью судьи.
       Они в душу мне глядят
       Они совесть мою бдят.
       Чтоб стихи мои не крали,
       Я держусь основ морали
       Нет законов о стихах.
       Выше норм и правил – страх.
       Страх нас в общества сгоняет.
       Страх нам правила вменяет
       Друг за друга быть горой.
       Счёт на первый и второй.
       Пешка ходит потихоньку
       Я пихну её легонько.
       Я хочу пройти в ладьи.
       Бес толкает: мол, иди…
       И пойду, но кто прикроет?
       Впереди мне яму роют
       И вгоняют крепкий кол,
       Чтоб мне в задницу вошёл.
       Офицеры, как кокетки
       По касательной, вдоль клетки…
       Слон кобылу стукнул в лоб.
       Прежде, чем сказал я «гоп»!
       Я пишу, как бы играю…
       Я ходы не выбираю.
       Рвусь к победе, но – Увы…
       У ферзя пути кривы.
       Суть оси моей надежды
       Только нить моей одежды.
       Стержень мысли и ума –
       Сочиненные тома.
       Вьётся ниточка по теме
       Мимо «Оскара» и «Греми»…
       Я всю жизнь плачу оброк
       Тем, кто носит мой чулок.