Анна Каренина. Ч7. К10. 4 Рассуждения о разводе

Анна Каренина, или свежий взгляд на Анны зад. Часть 7 Картина 10.4 РАССУЖДЕНИЯ О РАЗВОДЕ

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!!   В данном тексте присутствует ненормативная лексика.

Интродукция (Анна и Вронский рассуждают между собой по поводу развода.)

АННА

Ведёт себя несообразно всем резонам явно он,
Как истинный, замшелый, глупый Муdазвон.
Он с положеньем дел не хочет примириться,
И злостью черно-гневной инда пузыриться.

ВРОНСКИЙ

Противник Бляdства ваш замшелый муж,
Всё оттого, что не под силу ему Гуж!
А если б были Силы и Еbический Задор,
Другой бы был понятно сразу Разговор.

АННА

Препятствия любви всё время чинит он,
Он будто бы ненужный в нашем случае гандон,
Мешает нам упиться эротичной сказкой,
Пугая с вами нас общественной оглаской.

ВРОНСКИЙ

Не понимая, что на это нам теперь насрать,
И что так важно нам друг-дружку драть,
И то, что довод сей навряд ли остановит,
Того кто глубь пизdы елдой своей буровит.

АННА

Хоть он твердит: «Я вовсе не ревную!»
Ему обидно очень то, что плотно к Xую,
Жену его пристроил истово другой,
Красивый, статный, сильный и нагой.

ВРОНСКИЙ

Войну священную, осуществляя с Бляdством,
Гундит-пизdит с завидным крайне постоянством.
Он не намерен в сторону не много отойти,
Мозги настроен он как дятел проеbсти.

АННА

Пристал мой муж как к жопе банный лист,
Твердя -мандя, что он пред Законом чист.
А я в дерме смогла вонючем извозиться,
Как только стала я с тобой мой друг любиться.

В башке его созрел наверняка коварный план,
Как только ты предпримешь тела моего таран,
Подкравшись, это дело зафиксируют филёры,
По части слежки за еbнёю нашей очень скоры.

И сразу же ему представят свой доклад,
Как трахал ты меня, обняв за голый зад,
Производя в меня активно впрыски,
Из до предела вздыбленной Пиписки.

Херово, коли дело так он повернёт,
То я не в жизнь не получу развод,
И буду в положенье глупой Бляdи,
Для утешения его Тщеславья ради.

ВРОНСКИЙ

В стараниях своих из кожи лезет вон.
Твой муж законный – старый Мудозвон,
Чтоб нам с тобою Анна дорогая помешать,
Он сразу тут как тут как я берусь сношать.

С своею гаденькою- сладкою ухмылкой,
И на виске его надувшеюся жилкой.
И тусклым цветом водянистых глаз,
Вынюхивает и выслеживает всюду подлый нас.

АННА

Достал, скотина, день и ночь гундосит,
Что Вронский меня членом купоросит,
Сегодня объявил, что подаёт он в Суд,
На рассмотренье, что меня бессовестно еbут.

Он в слежке своей гадкой до ушей погряз,
И кто он после этого, конечно Пидорас,
Подробности при всех интимные смакуя,
Как ты мне вставил в лоно молодого hуя.

ВРОНСКИЙ

Ты в собственной уверена должна быть Правоте,
И укоризны отметать его – и те, и те, и те.
Ему тебе, не позволяя с гневом заявлять,
Что ты ведёшь, да и вела себя как Бляdь.

АННА

Наивным будет это точно дальше полагать,
Что не решится он меня прилюдно оболгать,
И дело таким образом естественно представить,
Что я препятствий не чинила hуй мне сходу вставить.

Придётся пред Судом мне вскоре точно отвечать,
За то, что hуй любовника посмел вперед торчать.
И будет задавать мне мерзко-каверзный вопросец,
Обиженный на собственную слабость Рогоносец.

ВРОНСКИЙ

Уверен прямо на Суде решаться многие сказать,
Что ты развратница, распутница и Бляdь,
Да и меня с тобою вместе скопом осудить,
Что был я смел и hуй в тебя посмел всадить.

Подробности припомнят, обсудив что знают вкупе,
Припомнят все, аж с бала, то как льнула ты к залупе,
И очень-очень многое расскажут из того,
Чего в природе даже вовсе то и не было чего.

АННА

Коль развести пред ними сразу оправданья,
То вывод ложный сделают они уже заранье.
Вины своей не стану твёрдо признавать.
Что ходуном ходила в доме старая кровать.

Я стану целью и предметом обсуждения,
Моё обсудят и затем осудят поведенье.
Раздев прилюдно, нагло, подло догола,
Чтоб рассмотреть, как с Вронским я жила,

Отринувши бессовестно любовь,
Чтоб насмотреться вновь и вновь,
Топтать её бесцеремонно сапогами,
Плюя на нас своими гадким слюнями.

Жестоко с грязью жидкою смещать,
Свой вывод, сделав жесткий, что я Бляdь,
Признав конечно же моя вина Измена,
Оставивши за кадром всё его бессилье члена.

Чтоб стали все клеймить меня позором,
Уже теперь, да и во времени во скором,
Решительно меня и гневно обличать,
Чтоб повод был потом права свои Ему качать.

Пускай объявлен Миру будет горький мой позор,
И назовут меня Бляdюгой с этих самых пор,
Но жить я больше не намерена как прежде,
Во лжи запутавшись, как будто бы в одеже.

***