Ведьма

Забрезжил рассвет неловко,
Как будто он все тянул,
Над площадью стало громко -
Толпа сердобольных фигур;
Он, совесть их проклиная,
Забрезжил в последний раз:
Она ведь такая младая!
Погубят! - таков приказ...

Вот уже бледный стражник
Возвел ее на помост -
Громко звякнули цепи,
Встала гордо - во весь рост;
Руки его нервно тряслись,
Когда он снимал капюшон,
Ряса ее пала к ногам,
По толпе вдруг прошелся стон;
И обнаружились рваные раны -
"Уроки судьбы" грешницам напоказ,
Но по-прежнему гордо стояла она,
Не пряча усталых глаз;

На помост, заляпанный кровью
Предыдущих невинных душ,
Не спеша, взобрался священник,
Пред царем извиваясь как уж:
Он спросил, не желала б она,
Чтоб запахло сейчас же дровами полеными?
В гневе его она прочь оттолкнула,
Сверкнув по-кошачьи глазами зелеными;

Кто-то выкрикнул снова, как тогда на суде,
То поганое слово, чтоб горела в огне!
Загудела толпа: "Ведьма!" - взвыли они,
О, дьявол! Загублена жизнь, сочтены ее дни...

Ровно в полдень свершится кара,
Но никто не знает за что,
Ухмыльнулся король, зевая -
Погубил разрез глаз и воронье крыло...
Палач свое дело знает -
Петля опоясала нежную шею,
Как горестно стражник вздыхает:
Уж лучше б он тайны не ведал этой!

И черные кудри взметнулись,
Веревка стянула молочную кожу -
Она задыхалась и билась, как в клетке,
Потупившись, он не решился взять ножик;

Агонией жертвы толпа наслаждалась
До самых последних минут,
И сердце у стражника камнем сжималось -
Он помнил все, хоть годы идут:
Он помнил ее бездыханное тело,
Как скрыла его закатная тьма,
С нею душа в мир иной отлетела;
Как в ногах он рыдал, прощенья прося.