Швейцария. Цюрих, Штайн ун Райн, Люцерн, Берн, Лоз

Швейцария. Цюрих, Штайн ун Райн, Люцерн, Берн, Лозанна, Монтрё, Виве, Женева.
(02.05.08 – 09.05.08)
1.
+++
Пестрота расписанных балконов,
Чистота надежных мостовых.
Строгостью неписанных законов
Здесь воспитан каждый из живых.
Под ногой ни трещины, ни кочки,
С книжки списан рукотворный рай
Деревца, фонтанчики, цветочки.
Хочешь, с тенью в прятки поиграй.
Будто бы шкатулка заводная,
Ключиком пружинку вспять крутя,
Ты звенишь, тревоге не внимая,
Мудрое, не мрачное дитя.
Ты – мечта, и ты – беда изгоя,
Что уснув в разыгранном раю,
В патоке бесчувственной покоя
Превратится в мумию свою.
02.05.08
2.
+++
Я сложу самолетик бумажный,
И в доверчивых складках листа
В светлый полдень прозрачный и влажный
Затаится, как будто, мечта.
Поднимаясь над кирхой и парком
В голубую, безликую стынь,
Самолетик, желанным подарком
Ты с собой унеси и покинь
Нежной вишни цветок, и озера
С молчаливой цепочкою гор.
Нетерпенье внезапное взора,
Трав подстриженных строгий узор.
Хороводы цветов, эскапады
Что, срываясь, твердит водопад.
Фонари и резные ограды.
Кто подарку такому не рад?
Пусть несут эти тонкие крылья,
Неподвластны ветрам и рулю,
Всю счастливую тщетность усилья,
Воплощенную в тихом «Люблю».
Пусть надежда – ужасный наркотик,
Только снова её призову
В то мгновенье, когда самолётик
Упадет в тишине на траву.
02.05.08
3.
+++
Вездесущ и неосязаем,
Словно воздух Анаксимена,
 Этот страх, что мы все вдыхаем,
Замирая одновременно.
Страх лежать в тишине безвольно
С колыбели несчастных будит.
Не боимся, что будет больно,
Страшно, что ничего не будет.
Он преследует нас докучно.
Но покорнее став с годами,
Громогласно или беззвучно,
Мы проходим, соря следами.
Остается чужой загадкой,
Будто символом в теореме,
Мир за тою чертою краткой,
За которой не бьется время.
03.05.08
4.
+++
В таких краях не стыдно быть бомжом.
У злой судьбы не требовать прибавки.
Тележку с небогатым багажом
Толкать перед собой, и спать на лавке.
Из склянки пить дешевое вино
И слушать диалог листвы и ветра.
Чем заниматься, впрочем, все равно.
Модерна здесь не отличишь от ретро,
Когда ты сам почти что раритет,
Ты никому на свете не обязан.
Ни прошлого, ни будущего нет.
Дыши и не жалей, ничем не связан.
Ведь ни о чем не говорит с тобой
Весь мир – многоязыкая ночлежка.
В листве осколок неба голубой
Застрял, и чуть скрепит твоя тележка.
04.05.08

5.
+++
Страдающая верность замерла
Фигурой льва, что лилию скрывает.
Кто искренне не принимает зла,
В огне безумных смут не выживает.
Но памятникам к счастью не понять,
Как память истончается людская.
К чему на равнодушие пенять?
Ведёт прохожих суета слепая.
А подвиг вековой окаменел,
И причитанья по нему остыли.
Ты был отважен, безрассуден, смел.
Но что с того, ведь и другие были.
Растаяла, твоя истлела рать.
Но ты один ей остаешься верным.
И чтобы сделать каждого бессмертным
Ты должен бесконечно умирать.
04.05.08
6
+++
К чему присягать влюбленности?
Былого наперечет.
Весь ужас в определенности
И вере, что все пройдет.
Доверчива боль случайная,
Непрошена и остра.
Надежда моя печальная,
Не стань же моим вчера.
Мне странно считать забвение
Исходом, безликий труп
Едва ль сохранит мгновение
Губам доверявших губ.
Пускай не пугают странностью
Мучительные клише.
Они остаются данностью
Наивной немой душе.
Ничто не сияет ценностью –
Ни радость и ни беда
За сказочной неизменностью,
Мифическим навсегда.
05.05.08
7
+++
Стар состав, ползущий в гору
Высоты как червь боюсь.
Иудей читает тору
И журнал глядит индус.
Горы как приют бессмертья.
Из неписанных примет:
Полузвуки, междометья –
Ничего превыше нет.
Словно подбираясь к Богу,
И надеясь вопрошать,
Запахни сильнее тогу
Облаков, не избежать
Неудачного сравненья
Ни с пророком, ни с козлом.
Дай же нам, Господь, терпенья.
Что там светиться в былом?
Что здесь имя или слава,
Или веры глубина?
Только старого состава
Или рек людских длина.
05.05.08
8
+++
Изумрудных ледников обрывками,
Ожерельем радужных дорог,
Весь покрытый облачными сливками
Стынет Альп сверкающий пирог.
Глаз людской – лазейка странной гордости
За чужие горные хребты.
Мне хотя б на шаг такой же твердости,
Хоть на йоту этой высоты!
Пусть за поворотом страшной карою
Ротозеев стережет обвал.
Часто эту смерть встречали старую
Те, кто тропы эти прорубал.
Что-то заговорческое, птичее
Поглотил молчанья звонкий хор.
До смерти прекрасно безразличие
Полных светом грозных строгих гор.
05.05.08



9
+++
На лошадке деревянной
С пышной гривой золотой
Я скачу цветной поляной
За наградою обманной.
Ветер мне кричит: - постой!
Предо мной в немом поклоне
Расстелаются цветы.
Солнце на сосновом троне
Моего целует пони,
Улыбаясь с высоты.
Мчи меня, конек счастливый
За любовью за мечтой!
Золотой густою гривой
Мой прекрасный, мой игривый,
Ночь свети, как день деньской!
Я не знал: близка развязка,
Краток радостный сюжет.
Не простившись, тает сказка,
С гривы облупилась краска,
Ноет счастья прежний след.
и пылится конь в чулане,
И поляна, что была
Зелена, уже не станет
Прежней, - прошлые дела.
Скакуна с волшебной гривой
Мне верните – отплачу
       Чем угодно, был счастливый,
Некрасивый, нерадивый,
Ведь не знал куда скачу.
05.05.08
10
+++
Гуляя здесь, немудрено
Узнать резной немецкий профиль
Проходит, молча Мефистофель,
Заглядывая к вам в окно.
Смолкает неуместный гам,
Листва усталая вздыхает.
Здесь доктор Фауст принимает
Безумных дам по четвергам.
И ждать не стоит перемен.
Как мне сказал знакомый пекарь:
Здесь Фауст – лишь уездный лекарь,
А Мефистофель – бизнесмен.
05.05.08
11
+++
Меж сиянья цветов и огней
В чистой горно-озерной глуши
Красота, что уродства больней,
Нежно шепчет: - Замри. Не дыши.
Безупречный спокойствия вид,
Где сегодня - лишь эхо вчера,
Так тревожит, что сердце молчит,
И дрожит в отраженье гора.
В пресловутый творения круг
Замыкается спуск и подъем,
И забвенья священный недуг
Отзывается в слове моем.
Тонут в тихой воде небеса,
Льстиво под ноги стелется тень.
Золотые от солнца леса
Провожают свершившийся день.
06.05.08
12
+++
Ни уму, ни сердцу непонятна
       Вязкая густая тишина.
Ласкова, шершава, необъятна
Воздуха прозрачная стена.
За спиной широкого платана
Спят озер цветные витражи.
Сердцу приглушенному желанно
Это колдовство счастливой лжи.
Время одурачено, забыто,
Замедляет свой неровный ход.
Ласковое небо приоткрыто,
Нежностью глубокий дышит свод.
Вниз по склону катится дорога,
И петляет и юлит шутя,
Прославляй неведомого Бога
Как его последнее дитя.
08.05.08