Война

Осел под пулей. Земля пахнет.
Осел под пулей будто спит.
Поникла голова солдата,
Уставшей звездочкой блестит…

Я знаю, видел. Годы длились...
Минули частой чередой.
Но не теперь. Остановились
Года и время, мир земной...

Понять войну умом возможно,
Представить выстрел, взрыв большой...
Конечно можно, но так сложно
Почувствовать ее… душой.

Граница четкая. Как мелом.
Проведена чертой. Не встать.
И остужая пулю телом,
На улице весна опять

Осел под пулей будто спишь.
Осел под пулей. Дерн, хвоя.
Уставшей звездочкой блестишь,
Поникла голова моя.

У обелиска, или где-то,
Где миллионами лежат,
Уткнув главу в песок планеты,
Покой упрямо сторожат.

Не подведу и буду честен.
Приду и тихо поклонюсь…
А постояв на том же месте
Я позабыть не побоюсь.

Когда проникнешь в ту войну,
Восстанет боль, пока не помер.
Не по рассказам, на яву
Почувствуй ж пулю между рёбер…

Можно читать статистику, видеть глаза, знать, верить, надеяться… Но когда поймешь через чувствование, как холодно, грязно, больно, обидно в этом сыром окопе... Когда со всеми, но один. Когда есть хочешь и себя любишь. А надо вставать с готовностью в любую…. любую секунду получить осколок или пулю в столь дорогое тело. Почувствовать, как больно и трудно дышать. Сочится кровь… И не знаешь сколько еще будешь жив и тёпл. Но надо вставать. И хочешь встать. И вложить душу из страха в крик. Бежать эти 133 метра . А рядом упал друг или приятель… И перестал быть знакомым… на ощущениях и чувстве… А мне страшно и жестоко в решимости на душе… Пройти эти 133 метра своей земли. Как трудно… Понять можно, но от почувствовать никогда не легче.
Я перед ними снимаю шапку… Перед теми кто чудом и вопреки выжил. И перед теми 15 человеками в минуту, кто остановлен железом и остыл… Каждую минуту умирало 15 человек. Почувствовал… И понял – надо сделать, чтобы это было не зря. Они умирали, чтобы жили мы… Они защищали нашу землю, кто-то перед смертью вдохнул в последний раз запах мокрой земли под ногами и умер, так и не поняв момента смерти. Но веря в то, что это нужно, это важно и смерти их достойно… С праздником победы! Я ходил мальчиком меж ветеранами, смотрел в глаза, пытаясь почувствовать их мысль и чувство. Пусть будет это не зря. Они умирали. Почувствуй долгие минуты боя, голода и страха. Почувствуй, как лязгает гусеницами железная махина танка перед тобой. В нем безразличие к тебе и твоей жизни… Почувствуй как мясо рвется и опаляются края кровавой раны свинцом и железом. Как перехватывает потускневшее дыхание. В твоем возрасте, с твоей памятью, твоим миром внутри… С праздником миллионов убитых и умерших, живых и инвалидов, с оторванными ногами или руками.
Я брал под руку незнакомую старенькую бабушку и вел через дорогу шныряющих БМВешек на другую сторону, а она рассказывала мне про блокаду, про бомбы рваным дымом над головой, про карточки, хлеб и праздник тушенки, про то, как ели сладкую землю бадаевских разбомбленных складов, как ели кошек, как холодно было, как добывали мерзлую картошку на поле, как повесили трех летчиков-немцев со сбитого бомбардировщика. Они висели на площади им. Калинина пол года. Жители хотели хоть кому-то отомстить, а мало кому есть возможность, ведь смерть падала с неба или обличалась в голод, привыкнуть к которому нельзя.
Так же и я, видел кадры документальной съемки блокадного города своего.
Была зима. Справа и слева от центральных ворот Летнего сада, что на Дворцовой набережной, были сугробы. Высокие. Идет шатаясь человек в черном пальто. Дойдя до правого сугроба, он падает и сползает по его склону... Я знаю и понимаю, что он больше не встанет. Но для одного- это просто знание, основанное на моих словах. А когда ты приходишь на это место..., прямо встаешь на него ногами и можешь потрогать рукой место его смерти, в этот момент это понимание отделяется от уроков по истории города и красивых стихов Ольги Берггольц... и становится тобой. И ты чувствуешь..., и от этого не легче.
Рядом с моей прошлой студией есть дом с фасадом из чистого гранита. Каждый раз, когда я проходил мимо, то смотрел на следы осколков на этой стене от разорвавшегося рядом снаряда. Подходил и трогал эти места... Я понимал, что прошло с той поры более 60 лет. И это ОЧЕНЬ не много!
От "почувствовать" никогда не легче.
Поклон им…