Офицер Флота Леха Мамин

Н.Н. ГУЛЬНЕВ
СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ В ПЯТИ ТОМАХ
ТОМ ТРЕТИЙ
ОФИЦЕР ФЛОТА
ЛЕХА МАМИН
Санкт-Петербург
2007
ISBN 5-98220-026-3
© Гульнев Николай, 2007
© НИКА, 2007
ББК 84.2
Г-94


Автор выражает благодарность и признательность
Старшему вице – президенту ЗАО «Компании ТРАНСТЕЛЕКОМ»
ВЛАДИМИРУ ИВАНОВИЧУ СУРОДИНУ
и
Генеральному Директору фирмы «БАЛТИЙСКИЙ ЭСКОРТ»
АНДРЕЮ ГЕННАДЬЕВИЧУ БАБУРОВУ
за помощь в издании данного собрания сочинений

Гульнев Н.Н.
Офицер флота Леха Мамин. Собрание сочинений в пяти томах. Том
третий. – СПб.: НИКА, 2007. – 408 с.

В третий том вошло повествование об офицере флота Лехе Мамине
от курсантских лет до окончания службы на Северном Флоте, со всеми
перипетиями судьбы и случаями из флотской жизни.
Г-94

О МОЁМ ГЕРОЕ «ЛЁХЕ МАМИНЕ»
И СЕВЕРНОМ ФЛОТЕ
Почему Мамин? Был такой командир, о котором мне поведал флотскую байку
ветеран ВМФ капитан 1 ранга В.С. Литвинов. Я написал о нём три страницы, а
постепенно эта байка обрастала подробностями и вылилась в целое повествова-
ние. В своей книге я охватываю период с начала 60–х годов до начала 90-х годов
прошлого века. Это был период становления и выдающихся достижений ВМФ,
когда он стал атомным, ракетно-ядерным, когда шла «Холодная война», которую
бездарно проиграли политики. Офицеры же флота, ценой неимоверных усилий,
риска, жертв с честью выполнили поставленные задачи, добились паритета на
море и с гордостью несли Военно–морской флаг во всех океанах.
Чтобы представить потерянную мощь Северного флота, я напомню обыден-
ность флотского дня в 1975–1985-х годах, к которым был причастен: одновремен-
но в море, начиная с февраля и по сентябрь, находилось до 50-ти атомных ПЛ, из
них до 20-ти ракетных подводных крейсеров. В дальней зоне находилось до 22-ти
атомных ПЛ, в ближней зоне и на Белом море до 30-ти атомных ПЛ. Кроме того на
боевой подготовке находилось от 10-ти до 15-ти дизельных ПЛ, до 50-ти надвод-
ных кораблей и судов. В отдельные дни на флоте выполнялось до 12-ти ракетных
стрельб и до 20-ти торпедных стрельб, не считая артиллерийских стрельб и дру-
гих боевых упражнений. Да, случались аварии и навигационные происшествия,
но никто и никогда не загонял на 100-метровые изобаты атомные лодки. А какие
были кадры! Только в Управлении боевой подготовки СФ служило до 20-ти коман-
диров атомных и дизельных ПЛ, командиров надводных кораблей. А какие были
начальники Штаба Северного Флота! По долгу службы, «моя работа» ежедневно
дважды ложилась на стол Начальнику Штаба флота – в 12.30 шифровки с суточ-
ным планом всем атомным ПЛ в море, а в 18.00 – сам суточный план. Я видел, как
вникал в суть плана выдающийся оператор адмирал В.Н. Поникаровский.
В обстановке, нанесённой на карте, где всё черным-черно от сотни кораблей,
он вычленял главное и замечал такие мелочи, которые были доступны только
исполнителю плана. Не кричал, не разносил, а учил и жёстко спрашивал за со-
блюдение мер безопасности. Я помню стиль работы осторожного, вдумчивого
начальника Штаба адмирала В.К. Коробова и его «знаменитый треугольник»,
когда он в период ответственных флотских учений лично убеждался в правиль-
ности «Боевых распоряжений», для чего вызывал к себе командира ПЛ, автора
«Боевого распоряжения» и подробно, дотошно в этом «треугольнике» разбирал
на карте суть действий командира атомной ПЛ. Не могу не назвать руководителей
Управления Боевой подготовки – настоящих профессионалов контр-адмиралов
И.Г. Швецова и В.М. Бешкарева.
Закат славы Северного флота начался со второй половины 1986 года, когда к
руководству флотом пришли «волевики», вроде бы всё успевшие очно или заочно
закончить, но по сути нередко странно проявлявшие свою деятельность – разбор,
разнос, проверка цвета носок у офицеров Штаба Флота, проверка гальюнов и ут-
ренней физзарядки на кораблях, правил несения караульной службы, сбор метал-
лолома. Они зачастую не слушали, а слышали только себя, учили всех, но плохо
учились. Они считали, что с назначением на высокую должность им автоматиче-
ски добавлялись ум и мудрость. Это руководители, о которых я как-то написал:
«…И каждый верил, будто разом,
Постиг премудрости тома –
И должность дали, и Указом
Ему добавили ума…»
По их вине положены на печальный алтарь «К – 219», «Комсомолец», «Курск».
Да, командующий отвечает за всё перед Министром Обороны и Президентом,
но есть вещи, за которые он отвечает перед Всевышним. Кстати, то что ПЛАРК
«Курск» оказалась на 100-метровой глубине, говорит о том, что потеряна школа,
предан забвению 5-ти этапный контроль за соблюдением мер безопасности.
Таким ПЛ даже при одиночной отработке задач давались полигоны с глубинами
свыше 150-ти метров, а при совместной отработке задач – свыше 200 метров.
…Почему Лёха Мамин начинает службу на надводных кораблях и вдруг
переходит на дизельные ПЛ, а потом на атомные ПЛ ? Это не выдумка автора.
Такой путь прошли многие, в частности Герои Советского Союза адмирал Э.
Балтин и вице–адмирал Е. Томко. На атомных ПЛ служить желали многие, и на
командирский мостик приходили нередко, пройдя должность замполита. Других
легальных путей было очень мало. Поэтому, ничего надуманного в прохождении
службы Лёхой Маминым нет.
Что из приведённых ситуаций выдумано, а что правда? Ничего нет
выдуманного. Я позволил себе в отдельных случаях сместить время и место
событий, а факты все реальны. Раздумывал – может мне назвать фамилии тех
офицеров, кто является подлинным героем некоторых ситуаций? А потом решил
– пусть каждый узнаёт самого себя. В отдельных случаях я пишу и о себе. Всем
за байки и флотские истины я признателен и благодарен.
Сейчас много пишут о флоте, но чисто бытовой срез жизни офицера, как
правило, упускается. Возможно, моя книга заполнит этот пробел. Герой «Василий
Тёркин» появился, как «Вася Тёркин» в 1939-м году в период советско – финской
войны, автором которого являлась группа поэтов: Н.Тихонов, В.Саянов,
Ц.Солодарь. В неё входил и А.Твардовский. Нечто подобное было в период
войны 1812 года, когда в народных картинках в героическо – лубочном тоне
отображались отдельные герои и образы. Так что Герой Лёха Мамин родился не
на пустом месте. Моё отличие от А.Твардовского в том, что он – поэт, а я офицер.
Но Твардовский в окопах не сидел, а я, всё о чём пишу, испытал многое на себе.
Флотский читатель и время всё оценят и расставят по своим местам. Жаль,
что флотские офицеры и поэты не оставили такого повествования за период от
Крымской войны и до Цусимы.
Н.ГУЛЬНЕВ
Санкт-Петербург
14.02.2004 года

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
АЛЬМА МАТЕР
«Альма Матер» – в переводе с латинского означает «кормящая мать». 14 января
(25 января) 1701 года Указ, подписанный Петром I, гласил: «Быть математических и
навигацких, т. е. мореходных хитростно искусств учению». Создание Навигацкой
школы в Москве положило начало системному военно-морскому образованию
в России. Одним из преподавателей Школы был Л.Ф. Магницкий. В 1705 году
состоялся первый выпуск учеников Школы – было выпущено 64 человека.
1 октября 1715 года Пётр I подписал Указ о создании в Петербурге Морской
Академии. В 1741 году в Морской Академии и Навигацкой школе училось 251
человек. С 15 декабря 1752 года последовал Указ о реорганизации Морской
Академии в Морской шляхетский кадетский корпус.
7 октября 1918 года в здании бывшего Морского корпуса были открыты
Курсы командного состава флота, которые в 1919-м году переименованы в
Училище командного состава флота. В 1926-м году Училищу было присвоено
имя М.В. Фрунзе. В настоящее время Училище носит название – «Корпус Петра
Великого».
За более чем трёхсотлетнюю историю Училище подготовило десятки тысяч
высококвалифицированных офицеров флота. В их числе выдающиеся флотоводцы
– Ф.Ф. Ушаков, Г.А. Спиридов, Д.Н. Сенявин, П.С. Нахимов, В.А. Корнилов, В.И.
Истомин. Отсюда вышли такие деятели русского флота, как военный педагог П.Я.
Гамалея, адмиралы А.С. Грейг и Г.И. Бутаков. Имена выпускников отмечены на
картах мира. Это свидетельствует об огромном вкладе русских моряков в мировую
науку. Среди них А.И. Чириков, С. И. Челюскин, С.Г. Малыгин, Д.Я. Лаптев, Х.П.
Лаптев, И. Ф. Крузенштерн и Ю.Ф. Лисянский, первооткрыватели Антарктиды
– Ф.Ф. Беллинсгаузен и М.П. Лазарев. Всемирно известны выпускники Училища
– выдающийся русский композитор Н.А. Римский- Корсаков, писатель К.М.
Станюкович, художник А.П. Боголюбов, художник-баталист В.В. Верещагин,
изобретатель самолёта контр-адмирал А.Ф. Можайский, учёный- математик А.Н.
Крылов, географ и океанограф Ю.М. Шокальский, академик адмирал – инженер
А.И. Берг, знаменитый промышленник А.И. Путилов, поэт Алексей Лебедев. 30
офицеров–декабристов были выпускниками Училища. В разные годы Училище
закончили выдающиеся советские флотоводцы и видные военные деятели.
Среди них адмиралы Н.Г. Кузнецов, С.Г. Горшков, В.А. Алафузов, Л.М. Галлер,
В.Ф. Трибуц, А. Г. Головко, Ф.С. Октябрьский, С. М. Лобов, В. В. Михайлин,
Г. М. Егоров и др. Фактически Училище заложило основы системного высшего
образования в России. Куда бы не забрасывала флотская жизнь выпускников
Училища, они хранили традиции, помнили тех, кто передал им свои знания, опыт,
кто заботливо и терпеливо готовил их к нелёгкой, но благодарной профессии
военного моряка.

ПРЕДИСЛОВИЕ
Мы судить привыкли строго
Власть, вождей и жалкий строй,
Но у времени любого
Есть деляга и герой,
Есть обычный приживала,
Порученец, лиходей,
Судеб горьких зазывала
И воинственный злодей.
Есть сынок – слюнтяй от крапа,
Взявший мостик втихаря,
Для кого «высокий» папа
Роль сыграл поводыря.
Курс от трапа и причала –
Вечно призрачный успех,
Есть готовность для начала,
Да возможность не у всех.
Есть поступки и примеры
На размашистом пути!
…Были, были, офицеры
С Верой, Правдой и в Чести!
Кто суровые порядки
Принимал своим нутром,
Не играя в игры – прятки
Под отеческим крылом.
Кто у пенного наката
Повидал «девятый вал»,
Кто не ведал зла и блата,
Не сдавался, не сдавал,
И кому достались дыры,
Службы груз, а не паркет,
Кто узнал уют квартиры
Через много долгих лет.
Кто служил в слепом аврале
На окраине земли,
И кому не подбирали
Экипажи, корабли.
Разделила нас эпоха –
Дел и судеб полюса,
И герой мой Мамин Лёха,
Как тельняшки полоса.
Офицер он – не «калека»,
От простора и добра,
От железного отсека
И от флотского вчера.
Это он ходил в походы
В безутешные моря,
Да и флот в лихие годы
Жил ему благодаря.
Он – герой не от бумаги,
А от жёсткой глубины,
У него с лихвой отваги
В мирный день и час войны.
Это он горел, взрывался,
Облучался и тонул,
Но мужчиной оставался
И не гнулся, и не гнул,
Это он на грани риска
Шёл под паковые льды,
Где навек его прописка
И великие следы.
Со страной – Россией, с нами,
Настоящий номинал,
Офицер наш – Лёха Мамин,
Флибустьер, оригинал.
Весь от выдоха до вдоха
Флотской службы эталон,
Однокашник Мамин Лёха –
Узнаёте? – Это он.
До корней по чести – флотский,
Он – не Тёркин, что воспет,
Да и я вам – не Твардовский,
Офицер, но не поэт.
Но замечу всем при этом –
У стиха своя цена!
Причислялись и к поэтам,
Флот не зная ни хрена.
То поэты от причала,
От партийного ярма –
В рот глядели для начала
И не знали, где корма.
Лёша Лебедев, известно,
Маяка надёжный свет,
Он поэт – отметим честно,
Да погиб в морях поэт.
Есть о флоте у Рубцова
Настоящий разговор,
И его – велико слово,
Да иных страстей напор.
Я живу своим советом –
Можно что-то написать,
Тиснуть сборник, но поэтом
Флотским, братцы, трудно стать.
Пушкин – Бог, в моём почёте,
Для меня авторитет…
…Много есть стихов о флоте,
Да поэтов флотских нет.
У меня своя задача –
Не совру, не согрешу,
Я о флоте, сердцем плача,
Байки честные пишу.
И живу былым накалом,
Да в России, не в раю,
Офицерам, адмиралам
Долг последний отдаю.
Власть своё свиное рыло
Отвернула в трудный век,
У неё своё мерило,
Что ей флотский человек?
Ведь она наживой дышит –
Так в России суждено,
И о нас никто не пишет,
А списали всех давно.
Вспоминайте! За плечами,
Дел и мыслей целина,
Флот великий был за нами
И «Холодная война».
Были мы едины вместе
И гордились ремеслом,
И служили, да по чести,
И гребли одним веслом.
Дело делали сурово,
Не умели пасовать,
…Знаю точно – лечит слово,
Значит надобно писать.
Не хожу толпой и строем,
А по жизни – прям и строг!
Север, флот – мои Герои,
Свой несу и крест, и долг…
ОТКУДА ОН – ЛЁХА МАМИН?
От вишнёвого рассвета,
Что порадовал слегка,
От зимы, весны и лета,
От травы и молока,
От земли и чёрствой корки,
От обиды и вины,
От великой русской порки,
Где в печали все равны,
От песчаного откоса,
Где мерещились моря,
От удачного заброса
И речного пескаря,
От ухабистой сторонки,
От сирени у окна,
От проклятой похоронки,
Что оставила война.
От деревни клятой – крытой,
От ручья, что лёг стрелой,
От глубинки полусытой
Лёха Мамин – мой герой!
Летом – чаще босоногий
На лугу, да у реки,
Где лежал окоп убогий,
Что оставили полки.
В зиму – валенок дырявый,
Школьный путь по целине,
И подсумок, тот, что славой
Грел на стареньком ремне.
Парт весёлое соседство
И судьбы простая гать!
Это – Сталинское детство,
И не нам его ругать.
От великого замаха
И великой немоты
Мы не знали зла и страха,
Да и верили в мечты.
Шли по новенькому следу,
Покидая отчий дом,
Поклонившись молча деду,
Что возвёл его с трудом,
Иль отцу, коли вернулся,
10
В срок к родимой стороне,
Что не сгинул, не споткнулся
На немыслимой войне.
Шли к суровому накату,
Шли служить, не на постой,
С верой доброй к аттестату
Да и к истине простой.
Не для нас привычка – треба
И заманчивость полей!
Флот нам дал кусочек хлеба
И своих Учителей,
Песню памятного хора,
Неразгаданную даль!
Мы – романтики простора,
Воск, железо и печаль.
Позади леса и трели,
Горизонта строгий план –
Среднерусские метели
Заменил нам океан.
От обид не измельчали,
Отогрелись, проросли
И славянские печали
В океаны унесли!
От неведомой заначки,
От остывшего огня
Просыпается от спячки
Гордость прожитого дня.
У крутого поворота
Нет обиды роковой –
Всё мы сделали для флота,
Флот для нас – навеки свой!
АЛЬМА МАТЕР
Мы от школы счёт ведём,
Первой – «Навигацкой!»
И своим путём идём
К службе «кора****цкой».
Был Указ, а не молва,
Как начало пашни –
Указом Петра I от 25 января 1701 года была создана Навигацкая Школа, с июня 1701
года размещалась в Сухаревой башне в северо-восточной части Москвы. Начальником шко-
лы был поставлен боярин Фёдор Головин.
11
Приютила нас Москва
В Сухаревой башне.
Мы – наследники Петра,
Счастья побратимы!
В паруса – одни ветра
И одни Цусимы.
Рубка флотская для нас
И суровый мостик,
И немеркнущий запас –
Наш Петровский Ботик.
Он отческий венец,
Как времён оттенки,
Прародитель, праотец
У музейной стенки.
Адмирал – российский сын,
В век суровый, дальний,
Шеф наш – Фёдор Головин,
Первый, изначальный.
Пётр умело подбирал
Для России кадры,
И водил наш адмирал
Первые эскадры.
Был Азов тогда, не Крым,
Главным перевалом!
Он в России стал вторым
Русским адмиралом.
…Город вырос из болот –
Славные картины!
Шли с надеждою на флот
Мы – гардемарины.
Закалили времена –
От азов учились,
И какие имена
Боже, появились!
Всё в походах и в боях
Славою согреты –
И в России на устах
Флотские кадеты.
Море нам – благая весть,
В радость – шторм и мили!
Не теряли флота Честь
И свою хранили.
Под отеческим перстом –
12
По Петровской воле,
Шли с Андреевским крестом
К офицерской Доле!
Что нам качка или крен,
Бури да цунами –
С нами гордость – Крузенштерн
И Нахимов с нами.
От немыслимых веков
Вечно непоседы!
С нами Слава – Ушаков
И его Победы!
Флот для сильных и не рай,
Служба – не для вида!
Был открыт далёкий край
Нами – Антарктида.
И у времени – реки
Сказочный фарватер!
Это мы – выпускники,
Питер! Альма Матер!
От российской глубины,
От великой Веры –
В мирный день и час войны
Флота офицеры!

ЛЁХА МАМИН ПРИБЫВАЕТ В УЧИЛИЩЕ
Хочешь быть умным –
Поступай в минёры!
Минёры о себе
Из посёлочка, из Энска,
Так случилось, наугад,
Мимо Курска и Смоленска
Мамин ехал в Ленинград!
И на Витебском вокзале
Он – приезжий, а не свой,
Но, однако, рассказали –
Там, за гордою Невой,
Мост стоит ветрам открыто
От монарших перемен,
Носит он названье Шмидта,
Слева в бронзе – Крузенштерн!
Дальше…! Ясно, нет покоя,
Покатил его трамвай –
13
Вот училище морское,
Коль не знаешь – узнавай.
Сбросил он остаток груза,
Что пронёс в душе не зря,
Прочитал! Сияет – «Фрунзе»,
Справа – слева, якоря!
Но глазам пока не верит –
Нет заметного следа,
Правда, вдруг открылись двери,
Слышен голос – «Вам туда!»
С палашом курсант, с «повязкой»
Направленье указал –
Пахло известью и краской,
Сразу ясно – не вокзал!
Приглядись и будь умнее –
Вон куда идёт народ!
Дверь и вывеска скромнее –
Не парадный, всё же вход.
Не ищите тётю-няню,
Мичман тут, не выпускник:
Дал талон, прорыкал – «В баню!
Там пройти санпропускник!»
В бане жарились да мылись
В настоящей тесноте,
Но в училище явились,
Как святые на кресте.
Судьбы маятник качает
Под созвездием веков –
Вот и вход, где их встречает
Старшина из «сундуков».
Воин грозный и бывалый –
У него для всех узда:
«Кто желает в адмиралы
Подходите все сюда!»
И пошла, пошла атака –
Как салаг легко ведут!
Говорит, что он с Артфака,
Адмиральский там редут.
Все «едят» его глазами –
Сколько счастья и огня!
И решает Лёха Мамин –
Запишите, мол, меня.
Ротный нового набора
14
Подготовил зазывал,
И в режиме разговора
Выбор – конкурс создавал.
Не вели тогда дебаты,
Закрывали быстро рот:
«Сдашь экзамен, в кандидаты
Вас зачислят и на флот!»
Если так, обида бита,
Пишет твёрдая рука –
Стало ясно, вождь Никита ,
Так лелеет моряка.
Так свои готовит кадры
От Кремлёвского добра –
Губит гордые эскадры
И красавцы крейсера,
Так ведёт лихую пробу –
Не спеши и не ликуй,
Прежде чем начать учёбу,
Ты на флоте побачкуй.
От Кремлёвского забора
Докатился завиток –
Был Хрущёвского набора
Лёхи Мамина поток!
… Позже все мы удивлялись –
Адмиральский где этаж?
Артиллёры сокращались,
И в минёрах Мамин наш!

ЛЁХА МАМИН – КАНДИДАТ
В КУРСАНТЫ ВВМКУ им. ФРУНЗЕ
Нам на пути дороги спорной
Светила флотская звезда!
И мы не мажем краской чёрной
Судьбы достойные года.
Н.Г.

Флот, известно, это – сила!
Судьбы с чистого листа,
Если что и поразило –
Это лоск и чистота.
Абитуриенты, сдавшие успешно экзамены в училище, по желанию зачислялись «кан-
дидатами в курсанты», и направлялись после двухмесячной подготовки в учебном отряде
на 10-ть месяцев на боевые корабли ВМФ. Это практиковалось с 1959 года по 1961-й год.
15
Коридор – не надо света
Для порядка и красы!
Тут сияние паркета
До зеркальной полосы.
За привычкою такою
Скрыты гордые века –
Всё ухожено рукою
До стерильного платка.
Дело вовсе не в аврале –
Все в порядок влюблены!
Чистоту тогда являли
Даже наши гальюны.
А дежурного курсанта
Оглядите не спеша –
Он горит полоской канта
И грозою палаша!
Посетили камбуз строем –
Есть салфетки – белизна,
В коридоре счёт Героям
Обозначила война!
Старина! Стоят две пушки,
Там картин прекрасных ряд,
Зал, сияние картушки,
Досок мраморных парад.
Вот они времён отсветы,
Вот традиций леера!
Значит здесь хранят заветы
Благодарного Петра!
Красит дело, а не слово,
Красит истина, не сон!
И решение готово –
Поступать решает он.
Курс ведёт к надежде ратной –
Все в стремлении равны!
На комиссии мандатной
За столом – Герой войны.
Знал победы не по книжке,
Не любил детей ломать,
И задал вопрос мальчишке –
Кто его отец и мать?
Порядили, посудили
Да и выдали мандат –
Всех ответы убедили:
16
Мамин – нужный кандидат!
Путь суров до первых «галок»,
До мечты такой родной –
Был без блата и шпаргалок
Балл превышен проходной.
Честь по чести, отличили,
На душе уже светлей!
Хорошо его учили –
Вспомнил он учителей.
Жизнь вела легонько в гору,
Торопись, спеши на взлёт,
Но «Хрущёвскому набору»
Выбор был один – на флот!
У Балтийского порога
Долг прекрасен и велик –
Повела его дорога
В порт Петровский – Рогервик.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ШТРИХИ:
ПОРТ РОГЕРВИК – БАЛТИЙСКИЙ ПОРТ – ПАЛДИСКИ
Царю на всё хватало воли –
Пётр Первый был в делах велик!
Ему Ништадтский мир позволил
Порт новый строить – Рогервик.
Порт создавали каторжане –
Из камня в море шла гряда,
Учились предки – россияне
Не только строить города.
Для флота строил Повелитель,
Но не хватило царских сил,
И славный Сеятель – Строитель,
Как говорили, опочил.
Цари, царицы на престоле,
В размахе царственных забот,
Петровой не имели воли,
И не спешили строить порт.
Но изменилась вмиг картина –
Под крики гвардии – «Ура!»

Рогервик – С 1723 года каторжане начали строить порт. С 1783 года порт назывался
– Балтийский порт, с 1918 года – Палдиски. В Великую Отечественную войну – концлагерь,
после войны учебный отряд, позже – Центр подготовки экипажей атомных ПЛ, место ро-
ковое и несчастливое.

17
На трон взошла Екатерина,
Сменив там Третьего Петра.
В суровый век событий дивных –
А он кого не удивлял?
Стал строить порт опальный Миних
И дело быстро исправлял.
Но все труды мелькнули прахом –
Зря надорвали столько жил,
Забылся порт под русским ахом
И плохо Родине служил.
То где-то проявлялись мели,
То разбивала мол волна –
Как видно, у Петровской цели,
Судьба свершилась не сполна.
Знать поп российский зря старался,
Порт освещая в давний год,
В итоге он не нам достался –
Таков уж, братцы, мы народ!
Да и эстонцы поспешили –
Чтоб нашу память поунять,
Порт Рогервик они решили
Эстонским Палдиски назвать.
Хранит история начала,
Века, поступки, имена…
…Учиться нас сюда послала
Ещё Советская страна.
Не ждали нас друзья – прибалты,
Но был их выбор невелик,
И мы – в курсанты кандидаты,
Явились в бывший Рогервик.
Там в буднях поднималась споро
Матросской службы высота,
И у Хрущёвского набора
Сбывалась давняя мечта!
В стихию флотского закала
Вела надёжная рука,
А песня «Ладога» звучала
По закоулкам городка.
Так, от Петровского острога,
От трудных дней календаря,

Миних – (1683 – 1767), граф, генерал – фельдмаршал, в 1742 году сослан Елизаветой
Петровной, возвращён Петром III. Дом Миниха входит в общий ансамбль домов училища
им. М.В. Фрунзе – ныне Корпус Петра Великого.

18
Как от надёжного порога
Легла дорога на моря!

ЛЁХА МАМИН НА БАЛТИЙСКОМ ФЛОТЕ
Напиши, салага, Музе –
Сколько там у вас на клюзе!
Н.Г.

Рыбный край, а может хлебный,
От эстонского родства!
Подарил отряд учебный
Нам намётки мастерства.
Нас готовили сурово,
Не вели не нужный спор,
И наставника Пырёва
Помним мы и до сих пор.
Научили шить и драить,
Чистить, красить, мыть и лить,
Службу флотскую не хаить
И отечество любить.
Мир прекрасен и отраден –
Позади отрядный стон!
Рад сегодня Лёха Мамин –
Тральный ждёт дивизион!
Расписали, разместили,
Дали номер боевой,
Вкусным завтраком почтили –
Значит ты на флоте свой!
Румб и румпель на заметку
Брал трудом от флота асс,
Знал репитера подсветку,
Курс, нактоуз и компас.
Бачковал, стоял у трапа,
Познавал удар волны,
Спал везде, не слыша храпа,
Честно драил гальюны,
Не боялся «годковщины»,
Не шалел от новизны,
Подрывал на шлюпке мины,
Что остались от войны.
Мастерить пытался кранцы,
Матерел в морях слегка,
Да ходил с толпой на танцы
19
В гарнизонный БМК.
Все эстонские дороги
Покорил в один момент,
Был однажды в Кадриорге,
Где гранитный монумент.
И запомнил не для галки
Горе памятных веков –
Гордый памятник «Русалке» –
Судьбам русских моряков.
От азов его карьера,
Словно ранняя заря!
Флот – начала офицера,
А прописка – все моря!
Много сказано – забыто
И не ясен старый счёт!
Может прав Хрущёв Никита,
Посылая нас на флот?
Может быть крутая мерка,
Труд от шлюпки и весла –
Настоящая поверка
Для основы ремесла?
Ведь не все служить решались –
Их надежды подвели!
Где-то в жизни затерялись,
Но учиться не пошли.
Не для них крутая проба –
Флотский призрачный уют,
И матросской мерки роба,
Мостик, рубка, скользкий ют!
Не для них – моря и качка,
Труд на грозном вираже,
А надёжная заначка –
Быт гражданский по душе.
Выбор сделан! Не споткнулся!
Мамин, что ему покой!
Он в училище вернулся
После практики морской.
И от памятного гула,
От Кремлёвского тычка,
Жизнь штурвалом развернула
Путь лихого новичка!
20

ЛЁХА МАМИН В КУРСАНТСКИЕ ВРЕМЕНА
…Вход парадный! Видишь пушки?
Мамин гладит их слегка,
Вот сияние картушки,
Что идёт издалека.
В коридорах гулко, пусто,
Время дышит стариной –
Здесь хранят четыре бюста
Наш репитер основной.
Где же вы лихие дали,
Где жестокие моря!
Мы картушку вспоминали
И надеялись не зря.
Курс к великим океанам
Дал великий эталон –
Нулевым меридианом
Называл картушку он.
Старой памятью согреты,
Давним светом, что не гас,
Коридорные портреты
Смотрят пристально на нас!
За спиной шторма и баллы,
И времён Петровских честь –
Нам седые адмиралы
Всё несут благую весть,
Всё гудят тугие ванты,
Гонит волны ветер злой,
Всё идут, идут курсанты
Коридорною стрелой.
Видим прошлое острее –
В душах оторопь, озноб!
Тут, в картинной галерее,
Дышат Чесма и Синоп.
Тут – великая основа,
Нашей Родины оплот –
Гордость, слава Ушакова
И Петровский грозный флот.
Мир высокий и отрадный
Судьбы временем связал –
Минный двор и двор Парадный,

В Компасном зале Училища установлены четыре бюста – Галилею, Колумбу, Копер-
нику, Магеллану.

21
И родной красавец Зал!
Для поэмы – это тема!
Лёха Мамин – он не франт,
Там, где лучшая Система,
Есть и истинный курсант.
…Вспоминай, учился с нами,
Балагур, душой добряк,
Однокашник Лёха Мамин,
Но не Мамин – Сибиряк.
Кашу ел без аппетита,
А картошку от души!
Правил Сталин, не Никита,
И носили палаши.
Фехтовать учились дети,
Проявляя свой талант,
И на Третьем факультете
Друга заколол курсант.
Пережил и Мамин случай,
Всё обдумав не спеша,
И назначил роль получше
Для стального палаша.
…Позвонил в Систему: «Еду!»
Едет кто? Успей – спроси!
А к парадному подъезду
Подъезжают три такси.
В первом – гордая девица,
А с девицей – Мамин наш,
В двух других – какие лица!
Бескозырка и палаш.
И дежурный с перепугу
Руку взял под козырёк!
Десять суток дали другу –
Вот такой от шутки «прок».
…Коль шутить, то лучше дважды,
Мамин шуткой дорожил!
И дежурного однажды
В снег и слякоть уложил.
Знал инструкции, уставы,
Часового помнил роль –
Караул не для забавы,
Проверять? Учи пароль!
Не вернулись к прежним мерам,
Здесь не шутка, не заказ –
22
Стал за бдительность примером
Лёха Мамин в этот раз.
Что ж, хохмач на флоте вечен,
Как судьбы веретено –
Этим случаем отмечен
Минный двор давным-давно.
…Как в отряде пионерском,
Не щадя курсантских сил,
Мамин вечером на Невском
Патрулю глаза открыл.
Он держал такие речи:
«Полагается учесть –
Спущен флаг, на флоте вечер,
Отдавать не надо честь!»
А «армеец» – он культурен,
И решил порядка страж,
Что с утра в Комендатуре
Был хреновый инструктаж.
Молодой, однако ранний,
И находчивость – в цене!
Прибыл, мол, без замечаний
Доложил он старшине.

ТЫ КУДА, СЫНОК, ПОМЧАЛСЯ…
Коль большая, то приборка,
Коль начальник, то большой,
Коль сачкуешь – будет порка,
Коли драишь, то с душой.
Подрастала тихо смена,
Матерел надёжный пласт,
Лёха Мамин стал спортсменом –
И «штангёр» он и гимнаст.
И шагал по жизни гордо,
Несмотря на то, что юн,
Впереди его рекорды –
Он приличный был бегун.
Час приборки долго длится,
И забыт простой завет!
Он решает отлучиться
За конфетами в буфет.
За отлучку, как известно,
На себя все беды брал!
23
Вдруг, некстати, неуместно
Появился адмирал.
Адмиралы вечно строги –
Наш порядка был слуга,
Мамин знал, спасают ноги,
И ударился в бега.
Курс держал по коридору,
Даже скорость перебрал,
А за ним, как будто в гору,
Шёл неспешно адмирал.
Правда, выглядел сердито,
Завершая тихо спор,
Всё в приборку перекрыто –
«Тупиковый коридор».
Адмиралы, словно Боги,
Эту истину усвой!
Не спасают даже ноги,
Коль не думать головой.
«Ты куда, сынок, помчался,
А, гляди! Не угадал!
Адмирала испугался
Или зверя увидал?
Говори, коли не знаешь,
Не собака, не рычу,
Почему так убегаешь –
Вот я что понять хочу!»
Ясно стало, не до фальши,
Отвечал: «Решил сбежать!
Нас учили – нос подальше
От начальников держать».
Адмирал, храня браваду,
Продолжал: «Однако, брат,
Ты не всю поведал правду,
Коль сбежал, то виноват.
Приучайся без нахальства
Жить в суровые года,
Будь подальше от начальства,
Но не бегай никогда!»
А курсанты, словно дети,
Слух прошёл – не смог сбежать!
И на Третьем факультете
Веселилась юных рать.
…Есть проруха, нет старухи,
24
Автор я, учти, не лгун!
Адмирал тот – Солоухин,
Сам отличный был бегун.

ЛЁХА МАМИН О ПОЛЬЗЕ ДИСЦИПЛИНЫ
От времён былых таланты –
Подтвердят календари!
Шутники у нас курсанты,
Это что не говори.
Такова видать эпоха
И российские дожди!
От курсантов жди подвоха
Или розыгрыша жди.
Вспоминаем повороты –
Командирская рука
Старшиной курсантской роты
Нам дала Мартынюка.
Зарыдаешь от гостинца,
Станет плохо с головой –
Под командой «пехотинца»
Шаг держали строевой.
Был на пару курсов выше,
До училища – сержант,
Мартынюк, по кличке «Миша»,
Из извилин – только кант.
Не училище – а бурса,
А сержант – не старшина,
Молодёжь второго курса
На беду обречена.
Говори сержанту «Браво!»
И люби погорячей –
Не отступит от устава,
Спросит всё до мелочей.
От ремня до бескозырки,
От носка до каблука,
От фланелевки до бирки –
Видел глаз Мартынюка.
И обычно, без сомнений,
Службы истинный мастак,
Отстранял от увольнений
Часть курсантов только так.
Роту, как заколдовали,
25
Но хохмили шутники –
Нас, курсантов, называли
Лихо так – «Мартынюки».
…Дух здоров в здоровом теле,
Тренируйся и во сне!
В койку ротные гантели
Все сложили старшине.
И чуть-чуть подразобрали –
Ты на койку не дыши!
Тихо жди в ночном аврале –
Шутка будет от души!
Мартынюк не догадался –
Развалилась койка враз!
Вместе с грохотом раздался
Смех, как будто был приказ.
Утром прежняя картина,
Старшина суровый прав!
Не устроил «карантина»,
Но для нас читал устав!
И горел к нему любовью,
А за случай не корил –
Вновь: «Устав написан кровью!» –
Перед строем повторил.
Мы по-детски не кипели –
Сбита спесь, как та волна,
Но в порядке преуспели,
Прав был строгий старшина.
…Срок приходит для догадок –
Флот догадками богат:
Если есть в делах порядок,
Есть и нужный результат.
Жизнь связала воедино,
Словно молнию и гром,
Суть: порядок – дисциплина,
Флотским истинным узлом.
Дисциплина – не коварство
И не прихоть знатоков,
Это – горькое лекарство
От немыслимых веков.
И курсантская ватага
Понимала не со слов –
Дисциплина – это благо
И основа из основ.
26
Но она, увы, не чудо!
Командир любой – не маг!
Перегнёшь, и до абсурда
Будет сделан первый шаг.
Береги судьбы оправу
И с курсантских лет усвой:
По Уставу – знать по праву,
Только требуй с головой.
Не с конца, не с середины,
Жить с «азов» обречены,
И обычные старшины
Нас готовят для войны.
Но не надо зазнаваться,
Забывать про стремена:
Научился подчиняться?
Значит требуй сам сполна!

МАМИН О ПОСЕЩЕНИИ Г.К. ЖУКОВЫМ
ВВМКУ им. ФРУНЗЕ
Служба – дело основное,
Не жалей трудов и сил!
Раз училище родное –
Наше! Маршал посетил.
Не точил без дела лясы,
Как сегодняшний пострел,
Галерею, Зал и классы,
Кабинеты осмотрел.
Показалось, улыбнулся,
Маршал истинный слегка –
То Министру приглянулся
Кортик к форме моряка.
«Что ж, годится для приманки,
Красотища! Не пустяк!
С ним, пожалуй, можно в танке
Разместиться просто так.
Эки флотские замашки» –
Говорил он не в укор,
И на форменной фуражке
«Шнур» рассматривал в упор.
Слушал молча адмирала –
Пояснял тот не за страх:
«Это золото сияло
27
Ночью тёмною в морях!
От традиций эта мера –
Суть её не в красоте!
Видеть должно офицера
И в кромешной темноте!»
Что ж, училище – не рубка,
Да и дело не в молве!
Но оставлена зарубка
У Министра в голове.
Слух прошёл: «Ребята, братцы!
Прибыл Маршал на парад!»
Потянулись ленинградцы
Под училищный фасад.
Так Герою угодили
В дни лихие – времена:
Все проходы запрудили
И кричали у окна.
Маршал – времени икона,
Старой честью дорожа,
Речь держал свою с балкона –
Со второго этажа!
Речь Министра не забыта –
Вмиг сгустились облака –
Упрекал его Никита:
«Как, без санкции ЦК?»
…Маршал вывод сделал веский,
Был не выдумщик – мастак!
Кортик есть теперь армейский,
Говорят, на ножнах танк.
Флотской памятью согреты –
То от наших судеб весть –
У десантников береты
И тельняшки нынче есть!
Мы традицией богаты
Да и Пётр, как флотский Бог!
Есть армейские бушлаты
И ботинок – не сапог.
Так случилось – подравняли
Нас однажды и слегка,
Что могли, то переняли
По воспоминаниям капитана 2-го ранга А Ванифатьева Г.К. Жуков посетил Училище
в июле 1957 года. Осенью этого же года он был снят с должности Министра Обороны Ни-
китой Хрущёвым.
28
Для армейского полка!
Форма флотская в почёте
И сегодня, и вчера!
…Первой гвардия на флоте
Появилась у Петра.
ЛЁХА МАМИН О НАЧАЛЬНИКЕ УЧИЛИЩА
Говорить всегда уместно,
Что начальник – это спец,
Но курсанту лишь известно,
Кто ему второй отец.
Видит он давно без света,
Коль молва идёт вдогон,
И высоты кабинета,
И сияние погон.
Если нет святого дара
Подчинённых уважать,
То отметку ординара,
Словно Честь, не удержать!
Торопись, пугай до крика,
Всех равняй под новый кант,
И тебя полюбит пылко
Новой вольницы курсант.
…Не казался нам забавным
Блеск российских эполет –
Крузенштерн был шефом главным
Полтора десятка лет!
Пережили перемену,
Новый строй и новый лад,
И не ясен Крузенштерну
Странный кадровый наряд.
Ведь под будничным накалом
Дураку не крикнешь – «Нет!»
Покидали со скандалом
Часто старый кабинет.
Главный вывод безутешен,
Коль вопрос в Москве решён –
Тот «причастен», тот «замешан»,
Тот бездарен и смешон.
А иному должность – праздник,
У него один изъян –
Он, как истинный лабазник,
29
Полувесел, полупьян.
Зря дана большая фора
У просторного стола!
Жаль, обидой часть позора
На флоты за нами шла.
В нашем бешеном накате
Не случился странный крен –
Должность принял Ванифатьев –
Наш, советский Крузенштерн.
Был старинного покроя
От обиды и вины,
Не игравший роль героя –
Скромен был герой войны!
Ровен, выдержан, спокоен,
Не грозился, не карал,
От корней – славянский воин,
Настоящий адмирал.
Он добро и ласку сеял!
И у времени реки
Смену новую лелеял –
Флота славного ростки.
Память флотская согрета
И её не изменить!
Новых судеб эстафета
Шла на финишную нить.
И у бешеного вала,
Где тревогам нет конца,
Мы седого адмирала
Вспоминали, как отца!
ЛЁХА МАМИН О ЗАЛЕ РЕВОЛЮЦИИ
Лейтенант, как Божий дар,
Он в душе давно гусар!
Н.Г.
Сияет Зал отделкой новой,
Бриг «Наварин» не гонит вал!
Зал побывал, увы, столовой
И местом чести побывал.
Из Зала, под Петровским взглядом,
В зале училища до 1917 года находился большой макет брига «Наварин».
30
По руслу времени – реки,
Последним памятным парадом
Шли на флоты выпускники.
Страны родной эксперименты,
От дикой вольницы и сна,
Снесли гвардейцев русских ленты,
Знамёна, мрамор, имена.
Зал помнит давнюю картину,
Что оставляет вечный след –
Кричали «Слава Наварину!»
Они – наследники побед.
Не то привыкли мы итожить,
Забыв, что слава – не молва!
Пытались память уничтожить,
А память русская – жива!
Привычкой истинно кадетской
Мы покоряли здесь сердца,
И славил вечер факультетский
Миг благодарный без конца!
Менялся флот, менялись планы,
Вершились славные труды!
Встречались в Зале ветераны,
Смыкая гордые ряды.
Вместилась целая эпоха
И прокатилась по векам!
России плохо – Залу плохо,
И плохо нам – выпускникам.
От предков буйные замесы
Нас закрутили, замели
И мы – великие повесы,
Здесь удивлялись и росли.
Нахальны были даже в малом,
Меняя пламенных подруг!
Да и не знали! Первым балом
Здесь просыпался Петербург.**
Оркестры гордо отзвучали
И промелькнуло столько лиц!
Не жён искали мы вначале,
А просто преданных девиц.

* До 1917 года в Зале находился памятник Петра I, мраморные доски с именами Геор-
гиевских кавалеров.
** Зал революции – один из самых больших залов Петербурга. Существовала традиция
городской элиты, открывать здесь первый зимний бал 6 ноября.

31
Их много – будто на вокзале,
Спешили девочки к венцу!
Они стояли в нашем Зале,
Как новобранцы на плацу,
А мы, как войско на поверке,
Как чёрно-синее пятно!
И нас любили пионерки,
И комсомолки заодно.
Где ты теперь, девица – дама,
От безымянного числа?
Ты многим юношам упрямо
Дала «основы ремесла».
Была, увы, не малолетка,
А на помин, как пух легка!
Времён обломанная ветка,
Но дама флотского полка.
…Года идут, а счастье снится,
Флот всех нас памятью связал!
И продолжает сердце биться,
Когда мы входим в этот Зал.

УЧИТЕ ТТД, РЕБЯТА!
Была фантазия богата
В преподавательском труде –
Он говорил шутя: «Ребята,
Учите лучше ТТД…»
И мы его часы любили –
Он смог нас байками связать,
Хохмил: «Чтоб вас в плену не били,
Хоть что-то надо рассказать».
Для знаний отводилась мера –
Любой в теории богат,
И наша флотская карьера
Имела разный результат.
Флот – настоящая стихия,
На службу с гордостью смотри,
И теоретики лихие
Шли в командиры «БЧ – 3».
Но жизнь расставила оценки
И довершила странный счёт…
…Вот МПК стоит у стенки,
Где тренируется расчёт.
32
Сам командир БЧ ретиво
Свою испытывал судьбу –
Снимал с расчёта нормативы
При подготовке РБУ.
И верил, кажется, в удачу –
Имел теории запас!
Но кто-то сунул на подачу
Практический боезапас.
И продолжалась тренировка,
Как час обыденной судьбы –
Вот старшина проверил ловко
У всей системы «цепь стрельбы».
«Условный залп» – дана команда,
Всё, перекурим, отдохнём,
Но реактивная громада
Рыгнула яростным огнём.
И заметался в небе чистом
Дым непонятного следа –
То бомба грозная со свистом
Неслась неведомо куда.
…А комендант глядел понуро,
Но местью посчитал стрельбу –
Воронки след, комендатура,
А в ней снаряд от РБУ.
Всю комендант осмыслил правду
И разделил свой тяжкий крест –
Он лейтенанту, как награду,
Коль нёс патруль – давал арест.
…Но мы в отличниках ходили
И нам мерещилась звезда –
В трубу торпедой угодили,
Всё перепутав, как всегда.
Свой СКР – надежда флота,
И новый случай роковой,
Своя труба, своя работа,
И теоретик новый свой.
…Ещё оплошность приключилась
И счёт продолжился «побед» –
Своя торпеда наводилась
На свой же корабельный след.
Мы в кошки – мышки не играли,
Машины – «Стоп!» Мотай на ус!
Пошла торпеда по спирали,
33
Теряя свой моторесурс.
Переборщили с интегралом –
В расчётах были мастера,
А вот к практическим началам
Шли, как обычно, на «Ура!»
За все проколы и изъяны
Своя назначена цена,
И мы зализывали раны
Там, где волна и крутизна.

ИСТИНЫ НАЧАЛЬНИКА КАФЕДРЫ
Был совет последний дан –
Не спешите на редан!
Н.Г.

Как говорят, не до сомнений,
Когда наставник рядом свой –
Вояка буйных поколений,
Моряк со светлой головой.
Крещёный в море мрачным небом,
Где гибли люди и металл,
Он с нами, словно крошкой хлеба,
Делился всем, что испытал.
И не судил нас очень строго –
Жалел наивные сердца,
А вот рассказчик был от Бога,
С лицом седого мудреца.
… Из вас сегодня каждый верит,
Что покорилась вам волна!
Нет! Флот вас практикой проверит
И испытает жизнь сполна.
У флота ведь иная проба,
Где спрос заведомо двойной,
И ваша прошлая учёба
Не показатель основной.
И что скрывается за баллом –
Не ясно с нынешних высот,
В башке с мудрёным интегралом
Флот теоретиков не ждёт.
По силе вам сегодня гаммы –
За них в училище не бьют,
Но все учебные программы
Давно от флота отстают.
34
И будет вам не до улыбки,
Считайте, новый поворот,
Проявит ваши же ошибки,
Но не простит их грозный флот.
Вы, как времён далёких витязь,
Хранить свою умейте стать –
Работать сутками учитесь,
А где упали, там и спать.
Давно на флоте любят скромных,
Кто может слушать и молчать,
Кто, как отец, за подчинённых
Сполна умеет отвечать,
Кто в споре мягко стелет слово,
Но в самый истинный момент,
По чести спор решит сурово,
Имея твёрдый аргумент.
На флоте служба долго длится,
И офицер – почти аскет,
Но надо всё-таки учиться
И свой хранить авторитет.
Добавлю в качестве совета,
Чтоб разобраться до конца,
Без знаний нет авторитета,
Как нет без мысли мудреца.
Спокойней будьте, без истерик,
Не нужен вывод сгоряча!
Полезен в службе и холерик,
Да он сгорает, как свеча.
Суть в нравах часто, не в законе,
Где проживаешь – не следи!
Гуляй в соседнем гарнизоне,
Красавиц местных обходи!
Путь ваш веками с флотом связан!
Довольны будьте тем вполне,
Что флот вам вовсе не обязан,
А вы – обязаны вдвойне.
И всем должны на этой тризне,
Где гнут нередко вас дугой –
Должны матросу и отчизне,
И партячейке дорогой.
Есть аргументы основные,
Коль посмотреть со стороны –
Для флота не нужны больные,
35
А безответные нужны.
Но от карьерного полёта
Не надорвите свой живот!
Не знаю, как там вы без флота,
А флот без вас переживёт.
На трудной, вздыбленной дороге
Сквозит обида и в словах –
Сто раз напомнят вам о долге,
Зато ни разу о правах.
Ещё запомните по чести,
Что море – это не проспект,
Характер – он на первом месте,
А как добавка – интеллект.
Но не сдавайтесь, выгребайте
Под флотский бешеный аврал!
Умейте больше, а не знайте,
Тогда поможет интеграл.
Ветра всегда на флоте злые,
И нет пощады от пурги!
Храните флот! А вам Россия
Ещё вернёт свои долги.
Без бриллианта – нет оправы,
Без лейтенанта – флота нет!
Ищите свой «фарватер Славы»,
А не казённый кабинет.

ПОДГОТОВКА К ВЫПУСКУ
Утверждал, как пионер:
«Делал девушке промер!»
Н.Г.

Все горели, а не жили
И равняли новый ряд –
Форму флотскую пошили,
Звёзды золотом горят.
Выпускная показуха –
Закажи фуражку в срок,
Чтоб от уха и до уха
Резал воздух козырёк.
Что нам времени загадки –
Узнавайте «фрунзака»,
Уж на ромбики накладки
Точит лёгкая рука.
36
Слух прошёл довольно веский –
Флотский рушится редут:
Всем при выпуске армейский
Кортик вроде бы дадут.
Рисовал шутник картину –
Не обида, а беда:
«Танк» заменит бригантину,
Якорь – алая звезда.
Ясно! Автор есть у слуха –
Это Мамин, он таков!
Слух развеял ротный Тюха
У лихих выпускников.
Слух же сам живёт на свете
И гуляет без конца –
На минёрском факультете
Опечалены сердца.
Зря, однако, волновались,
Нарушая свой покой!
Позже кортики достались
Всем с символикой морской.

ИСТИНЫ НАЧАЛЬНИКА ФАКУЛЬТЕТА
Он лихой судьбы навал
Сам на деле познавал
Н.Г.

Прост и сумрачен Начфака,
Строен, будто бы весло,
Командир, боец, служака –
Нам – курсантам повезло.
Он служил под гул набата,
Как Российский патриот!
Для него Россия – свята,
Для него надежда – флот!
И порою, ненароком,
Вёл не детский разговор,
И его былым уроком
Дорожим мы до сих пор.
…Мысль сквозила основная –
«Нынче надо проще жить,
Служба флотская – смешная,
И не дело флот смешить.
Офицер! И ты не смеешь
37
Проклинать лихую жизнь,
Всё же помни, коль вспотеешь,
То начальству покажись.
Всем звезда едина светит
И у всех едина высь,
Ты трудись, тебя заметят,
Только, братец, не ленись.
Для начального успеха
Есть и крохотный пустяк:
Жёны – первая помеха,
Флоту нужен холостяк.
Уточняю – вы не дети,
Свой у вас привычный круг,
Но начальник на банкете –
Он начальник, а не друг.
Справедливость – это мера,
По уставу – значит прав,
Но порой для офицера
Совесть выше, чем устав.
Знай об этом, мудрый воин,
По наклону не катись!
С подчинённым будь спокоен,
А в беде – не суетись.
Расточительство – не дело,
Кашу ешь, не пироги,
Да и деньги трать умело,
Никогда не лезь в долги.
Офицер за всё в ответе,
Доля всё же – не наказ,
Есть у вас жена и дети,
Есть родители у вас!
Не суди друзей сурово –
Точно знай обиды край!
Как лекарство лечит слово,
Но словами не играй.
Дисциплина – это благо,
Это ваш ориентир!
Без неё ничто отвага,
Помни, флота командир!
В быт вошли давно приметы –
Ты их честно величай,
Коль дают – цени советы,
Сам совет не расточай!
38
Служим мы не для отчёта,
А стране в лихие дни!
Есть традиции у флота –
Знай их, помни и храни!
Будь открыт, живи в активе,
Но не будь, как зам, речист!
И запомни – в коллективе
Есть подпольный «особист».
Шум начальственный и топот,
Словно гром, перетерпи,
И не деньги, лучше опыт,
Для надёжности копи.
Опыт, это как сноровка,
Как хороший урожай!
Унижать других неловко,
И себя не унижай.
И со зла в служебном споре
Не пытайся дать под дых!
Всех само проверит море –
Умных, ушлых и крутых.
Океан – лихая планка!
В океане без конца
Проявляется изнанка,
Открываются сердца.
Лейтенанты, как подранки,
Городошный шумный ряд!
Помни! Лучшие по пьянке
Часто спичками горят.
Знай, когда поставить точку,
И для пьянки есть пора!
Пить не дело в одиночку
И, особенно, с утра.
И запомни! «Шило» с водкой
Закуси не просто так –
Лучше мясом и селёдкой,
А лимончиком коньяк.
Есть друзья, а сеть коллеги,
К другу с помощью успей!
Пей на собственные деньги,
Если можешь, то не пей.
Да и пьянка – не услада,
То, что пьют, не всё равно,
Алкоголь мешать не надо,
39
Фрукты – это под вино!
И ещё, коварно «шило»,
С ног повалит и коня,
Выпил лишку, и страшила
Для тебя почти родня.
Если водка – постоянство,
Не считай, что так и быть!
Стыдно всех корить за пьянство,
А себя, увы, любить!
Не кичись, как на экране,
Будь скромней в текучке дней,
Умных много в океане,
Но здоровые – нужней!
Ни к чему по мёртвым тризна,
Тот опасен – кто ретив!
Меньше, меньше героизма,
Меньше инициатив».
Мысли памятью согреты –
Продолжал Начфака сказ:
«Бьют на флоте за секреты,
Попадал и я в приказ.
Всё осядет наносное,
Не останется следа!
А училище родное –
Знайте! Это – навсегда!
И ещё – не деньги мера,
И не призрачная весть,
Есть пока и Честь, и Вера,
И пока Россия есть!»

ПРЕПОДАВАТЕЛЯМ – СПАСИБО!
Мамин – он не наблюдатель
Там, где путь суров и нов!
Всех учил преподаватель,
Словно лучших штурманов.
Из советов – первый дельный:
«Чтоб соседа не винить,
Нос линейкой параллельной
Соизвольте прищемить!»
Выбор сделан – не гадаем,
Тихо слушаем завет:
«Пишем то, что наблюдаем,
40
А чего не видим – нет!»
На урок, как на игрушку,
Открываем молча рот:
«Если ветер – то в картушку,
А вода – наоборот!»
Что нам первые загадки –
За промашки здесь не бьют!
Кабинетные прокладки –
Это штурманский дебют.
А невязка – просто фора,
Но учёба – не игра,
Для сурового простора
Мы пока не мастера.
…Помним вас жучки-задачки,
Вечной истины мотив,
Как в тиши, без жёсткой качки,
Выполняли норматив.
Новый день, как новый опус,
Часть неведомой главы –
Показали звёздный глобус
С «митрой» не для головы.
От проверенной идеи
Открывается окно –
Все курсанты Одиссеи,
Но не все найдут руно.
Направлял учитель строго
Курсом точного руля –
Коль учитель, он от Бога,
Слава вам, учителя!
Вы не криком, не навалом,
Не за страх, не за навар,
Нас не гнули низким баллом
И хранили ординар.
…В славный миг, в пылу накала,
Под знакомое – «Налей!»
Меркой полного бокала
Тост за вас – Учителей!
41

ИСТИНЫ БЫВШЕГО ВЫПУСКНИКА
Нет, братцы, нет: полусолдат
Тот, у кого есть печь с лежанкой,
Жена, полдюжины ребят,
Да щи, да чарка с запеканкой!
Денис Давыдов
Суров размашистый язык,
Коль горький опыт за плечами –
Учил нас бывший выпускник
Своими страстными речами.
…Знакомьтесь – полулейтенант,
Вдруг посчитавший флот за дачу!
Везёт, как главный бриллиант,
Жену с ребёночком впридачу.
Ты полюбить его изволь
И предоставь ему квартиру –
Взвалил боец немую боль
Легко на плечи командиру.
Не благородный пансион,
Не корпус, меркою, кадетский,
Наш флот – немыслимый фасон,
Давно не русский, а советский.
Причал, плавбаза и барак,
Да сопок мрачная картина,
Полгода ветер, холод, мрак –
Привыкнешь, будет всё едино.
Сурово наше ремесло,
Давно расставлены аспекты –
Ждёт «полигонное число»
И курсов флотские проспекты.
А вековая борозда
Давно на флоте не награда,
И море – это не вода
И не красоты водопада.
Тут от детсадовских щедрот
Тебя не кормят кашей манной,
Хотя и ждёт нас грешный флот,
Но лейтенант не гость желанный.
Твоя проблема не важна –
Люби жену и женщин пылко,
Жена лишь флоту не нужна,
И зря оперилась «женилка».
42
Служенье флоту – не пустяк,
Не щегольство блестящим кантом!
Нахимов – вечный холостяк,
И был, известно, лейтенантом.
Да и представить он не мог
Жену, а с ней детей избыток,
Семья на флоте, видит Бог,
Давно великий пережиток.
Не прыгай в буйную волну,
Не лезь в стихию гарнизона
И не вези свою жену
Для лейтенантского резона.
Судьбу не следует бодать,
Но если поступать для дела,
Семья – большая благодать,
Но позже позднего предела.
Поведал много новостей
Нам выпускник, чтоб не скучали:
«Свою жену и двух детей
И я оставил на причале.
Служить к вам прибыл – доложил!
Но нравы флотские суровы,
Корабль минутой дорожил –
Команда и отдал швартовы.
Как будто шутка на заказ,
Но неудачно пошутили –
Детей с женой на этот раз
Друзья случайно приютили!»
…Слова старлея учтены –
Они не кажут оптимизма,
Что ж, обойдёмся без жены
Да светлых далей коммунизма.
Маячил выпуск новизной
И собирались чемоданы –
Кто ехать помышлял с женой,
Тот расставлял свои капканы.
Проложит однокашник след
С женой своей к просторам флота,
А Мамин – флотский сердцеед,
Он птица гордого полёта.
Бывает скука среди птиц,
Из истин – истина простая!
Но для него – он знал, девиц,
43
Толпа найдётся, а не стая.
…На флоте был сухой закон,
Как будто Север – это лето,
И жил на «шиле» гарнизон,
На женщин не было запрета.
Светила Севера звезда,
Сияли новые погоны,
А нам в те юные года
Годились жёны и не жёны.
Но декабристки наших дней
Неслись от Северной столицы,
И были ближе и родней,
Чем безымянные блудницы.
Поклон вам, жёны, до земли
За то, что вы страдали с нами
И службу тяжкую несли,
А шлёт его вам – Лёха Мамин!

МАМИНА ПРИГЛАШАЮТ НА КОМСОМОЛЬСКУЮ РАБОТУ
Что ж, считай, удача с нами –
Жизнь не брошена на слом!
Стали нынче мичманами –
Впереди один диплом.
Все сомнения сминая,
Настоящему вдогон,
Шьётся форма выпускная
С гордым блеском для погон.
Подгоняй её по мерке –
Коль запас, то не велик,
Бьётся сердце на примерке,
Лёха Мамин – выпускник!
…Вот однажды утром, слёту,
Верь – не – верь лихим словам:
«Комсомольскую работу
Предлагаем срочно вам!»
Пригласили не к обеду
Под отеческий навал –
Сам НАЧПО, ведя беседу,
Перспективу рисовал.
Вот те на, какая штука,
Приближают к чудесам!
Значит что, прощай наука,
44
Из минёра будет Зам?
Даже тяжкою порою
Правда слаще пирога –
Мамин так сказал: «Не скрою,
Специальность дорога».
В цель стреляет, а не мажет,
С думой тяжкою: «Держись!
Если Партия прикажет,
То попробуй, откажись!»
Принимай слова, однако,
Верь ответам, не глазам!
И НАЧПО, отец – вояка,
Разобрался быстро сам.
Был он флотским патриотом,
И на чувствах не играл –
Сам свои высоты потом
На войне и службе брал.
Знал он – дело в человеке,
А промашка – не беда!
Офицер, считай, навеки –
У него своя звезда.
Не по чину – не братались,
Но не вышел перекос,
И довольными расстались,
Разрешая так вопрос.
Не меняет флотский дышло!
…Вспомнил, годы погодя,
Как из юноши не вышло
Комсомольского вождя.
Предложения лучисты
И приятен тихий глас –
Вербовали в «особисты»,
Приглашали в замы нас.
Но у флотского порога
Даль великая видна,
А у Мамина дорога,
Как и Родина – одна!

КАКОЙ ВЫБРАТЬ ФЛОТ?
О, Боже, судеб переломы
И ты, счастливая звезда!
Уже написаны дипломы –
45
Идёт защита, как страда.
Свалились с плеч какие горы,
И вроде нет уже забот,
А остаются только споры –
Какой сегодня выбрать флот?
Тот грезит Тихим океаном,
А этот Балтикой седой,
А Мамин? Он делился планом,
Как «анекдотом с бородой».
«Считать не дело Север адом –
В морозе есть своя краса,
И Петербург почти что рядом,
А до столицы – три часа.
Я не готов на роль героя,
Но послужить России рад,
И деньги – это не второе,
Ведь там полуторный оклад».
И продолжалась тихо схватка
Под ленинградский нудный зной!
«Коль деньги, видимо Камчатка,
Там вообще оклад двойной!»
Спор завершили для порядка,
Решив, что флот любой – не рай!
А тут из «Кадров» разнарядка
Пришла и лучший выбирай.
И под отеческий конвейер
Качнулись трудные года,
И Лёха Мамин выбрал Север –
Встречай, Полярная Звезда!
Питомцы Северной Пальмиры
На шаг от палуб корабля –
Поклон вам, флота командиры,
Спасибо вам, учителя!

ВЫПУСК ИЗ УЧИЛИЩА
Позади года и дали,
Коль с улыбкой, то не сник,
Лёха Мамин без медали,
Но, однако, выпускник!
Петропавловская пушка,
Судеб пламенных редан,
Свет – компасная картушка,
46
Нулевой меридиан.
Альма Матер, значит дома,
Здесь сбываются мечты,
И с защитою диплома
Путь – дорога на флоты.
Жди надежду – перемену,
Но традиция не ждёт,
И тельняшку Крузенштерну
Лёха Мамин тихо шьёт.
Да и время на пределе –
Вон в Дзержинке просто как –
Если выпуск, там имели
Пасту «ГОИ» и наждак.
«Медный Всадник» не играет –
Выпуск ждёт, как сумрак дня,
Ведь «дзержинец» яйца драит,
Хорошо, что у коня.
Коллективная замашка –
Первокурсникам урок:
Будет славная тельняшка,
Если ей назначен срок.
А пока всё шито – крыто,
Сердце бьёт, но тишина,
И ещё идёт защита,
Как последняя война.
Ждут дипломную находку –
Славу будущих побед,
Защищает Мамин лодку
От опаснейших торпед.
Институтские ребята
От «пехотного полка»,
В Лёхе видели собрата,
Лейтенанта – знатока.
Мамин чётко держит слово,
Схем десятка полтора –
Диссертация готова,
Так решили мастера.
Завершилась славно порка –
Лейтенантская заря!
За диплом ему «пятёрка»,
Значит можно и в моря.
Счастье новых поколений
В обстановке правил – мер!
47
Лёха Мамин – он не гений,
Он попроще – офицер.
Ночь размечена для плана
У суровых, старых стен,
И тельняшку утром рано
Примет гордый Крузенштерн.
Но дежурный гаркнул зычно,
Не давая мирно жить –
Крузенштерна будет лично
Грозный мичман сторожить.
Мамин знал такие штучки –
Не раззява, не простак!
…И для «службы» на плавучке
Есть «три звёздочки» – коньяк.
Знатно с мичманом кутнули
Под балтийские ветра,
И тельняшку натянули
Крузенштерну в шесть утра.
Он стоит перед фасадом,
Удивляя всех окрест,
Перед выпуском – парадом
Свой несёт традиций крест.
Дело сделано по чести,
Не последовал разбор!
…Всех в последний раз и вместе
Ждёт родной Парадный Двор.
Стихли мудрые педанты –
Нынче каждый Бонапарт,
Это флота лейтенанты
Принимают главный старт.
Вот торжественно и быстро,
Голос чёткий, как металл,
Огласил приказ Министра,
Открывая ритуал.
Где вы, флотские Главкомы,
От отеческой руки?
Вот и кортики, дипломы
Получили моряки!
Сердце рвётся, словно пламя,
Рядом лучший ротный наш –
Впереди родное Знамя,
Под оркестр – последний марш!
…Непреложные законы –
48
Дань немеркнущим годам,
Тост: «За новые погоны!»
И естественно – «За дам!»
Показалось время балом –
Пили юные сыны
С настоящим адмиралом
От войны и глубины.
Нет волны, но укачались,
И последний бросив взор,
Все с Училищем прощались
Под весёлый разговор.
Лейтенантов океана
Жизнь привыкла торопить,
И в застолье ресторана
Продолжали водку пить.
…Финиш есть и после старта,
Есть конец календаря –
Вся страна – родная карта,
Океаны и моря.
Предписания вручили –
Поезд есть и самолёт,
Километры, а не мили,
Но они вели на флот.
Развернули судеб веер
Безутешные ветра!
Лёха Мамин – он на Север,
Там есть лодки, крейсера,
Там жестокие глубины,
Льдов и сумраков капкан,
Там у паковой вершины
Ледовитый Океан.
49

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СЕВЕРНАЯ СПИРАЛЬ
Российское побережье на Крайнем Севере русские поморы начали осваивать
ещё в XI веке. Именно тогда они совершали первые дерзкие плавания на Грумант
(Шпицберген) и на Новую Землю. В последующие столетия русским и саамам
много раз приходилось защищать исконно родные заполярные земли. Надёжным
пунктом обороны в этом районе со временем стал Кольский острог (ныне город
Кола), известный с XIII века. На Севере, на базе Соломбальской верфи в 1701
году было образовано Архангельское Адмиралтейство. В конце XVII века была
сформирована Архангельская военная флотилия, предназначенная для обороны
устья реки Северная Двина и города Архангельск. Императрица Елизавета обра-
тила свой взор к северным морям. В Кольский залив был направлен отряд боевых
кораблей, построенных в Архангельске, под началом капитан – командора Лю-
веса. Он основал военно-морскую базу в очень удобном месте, позже названном
в честь Екатерины I Екатерининской гаванью. По инициативе М.В.Ломоносова
14 мая 1764 года Екатерина Великая подписала секретный Указ по отысканию
северо-восточного морского пути. Начальником экспедиции был опытный мор-
ской офицер В.Я. Чичагов. В мае 1760 года три корабля – «Чичагов», «Панов»
и «Бабаев», названные так по фамилии их командиров, пытались пробиться на
восток. Впервые в истории отряд кораблей под Андреевским флагом совершил
совместное плавание в высоких широтах Арктики.
На протяжении всего XIX века офицеры российского военного флота продол-
жали настойчиво изучать и осваивать Арктические моря. 24 июня 1899 года на
берегу Екатерининской гавани был заложен новый российский город Александ-
ровск, наречённый так в память Александра III.
Первая мировая война заметно ускорила развитие заполярных районов России
на Кольском полуострове. Следует заметить, что Николай II приблизительно на
10 лет опоздал со строительством железной дороги на Мурман. Это значительно
снизило объём перевозок воинского снаряжения, боеприпасов, угля из государств
– союзников.
И.В. Сталин учёл уроки истории, в чём его огромная заслуга. С приходом
Гитлера к власти в 1933 году, в СССР было закончено строительство Беломоро
– Балтийского канала и начато создание Северного Флота. 1 июня 1933 года была
сформирована Северная флотилия, что стало основой Северного флота. В пери-
од Великой Отечественной войны Северный флот обеспечил проводку союзных
конвоев, что стало величайшим вкладом в общую победу над врагом. В послево-
енные годы Северный флот стал самой мощной группировкой и вынес с честью
все тяготы «Холодной войны». В том заслуга наших военных моряков – продол-
жателей славных традиций русского флота.
50
СОЗДАНИЕ СЕВЕРНОГО ФЛОТА
Тридцать третий год маячил –
Пятилетки новый взлёт!
Сталин сроки обозначил,
Значит будет новый флот.
Шил легко, хотя не кроил,
Как обычно много знал,
Торопил и быстро строил
Выход – Беломорканал.
Не бывало передышки –
Зэкам это не дано,
Есть для них барак и вышки,
Судеб боль – «спираль Бруно».
Возводились срочно шлюзы
У Карельской стороны,
Ждут уже – готовы грузы
Для величия страны.
Сталин – вождь, а не наместник,
Муж жестокий, не пострел,
На буксире «Буревестник»
Лично стройку осмотрел.
Благодать! Легло Онего,
Китеж град, легенды взор,
Край раскола, смуты, снега,
Сосен, камня и озёр.
Под его суровым оком
Жизнь, как чуткие весы,
Он пока доволен сроком –
Гладит трубкою усы.
Строго, буднично, неброско –
Ни к чему ненужный риск,
Нет на карте Беломорска,
В планах есть Северодвинск.
Вождь осмотр закончил миром –
Гнев не давит берега,
Рядом с ним товарищ Киров,
Ворошилов, как слуга.
Путь на Север – не забава,
Не прогулка для вождя:
Соловки по курсу справа
В скоротечности дождя.
Красота легла навеки
51
От российской старины,
Но и там сегодня зэки,
И с виной, и без вины.
Там последняя прописка
И последний тяжкий стон,
Там не знают – Сталин близко,
Он не с ними – рядом он.
Вышли в Баренцево море –
Здесь у сумрачной воды,
Слева – лет суровых горе,
Страшной каторги следы.
Дальше ясно и красиво –
Без конца июньский свет,
И до Кольского залива
Заключённых больше нет.
Встали Севера картины –
Завершён недолгий путь!
Гавань – вот! Екатерины,
А какой, не в этом суть.
Вождь великого народа,
Вождь провалов и высот!
Что погода и природа –
Будет здесь великий флот!
…В гавань гнал немало флагов
Штормовой девятый вал,
Флотоводец наш – Чичагов,
В этом месте зимовал.
Открывает время давность –
Тут, на краешке земли,
Новый город Александровск,**
Как картинку возвели.
Оцени первопроходца
У родных суровых мест –
В честь Николы Чудотворца
Вознесён церковный крест.
Капитан «Двух капитанов»,
Да погиб один, увы!

* Императрица Елизавета направила отряд кораблей под командованием капитан – ко-
мандора Лювеса в Кольский залив в 1741 году. В честь её матери Екатерины I, гавань носит
название Екатерининской.
** Город Александровск (ныне Полярный) – основан 24 июня 1899 года и назван в честь
царя Александра Ш. На церемонию открытия города на крейсере «Светлана» присутство-
вал его брат Великий князь Владимир.

52
Это он – Андрей Русанов
Из Каверинской главы.
Там, где Север, наши плюсы
И родные берега –
Проложил Русанов курсы
В бесконечные снега.
…Память, Слава и Отвага –
От Цусимы злая весть!
Как-то гордого «Варяга»
Приютила гавань здесь.
…Выше Бога и закона –
Сталин сам давно закон!
Флот, Держава, оборона –
Корабли собрал ЭОН.
И под истинным авралом,
Как в России – как всегда,
Экспедиции каналом
Шли в те трудные года.
И размеченные мили,
Словно судьбы пролегли,
Без вопросов, как учили,
Вёл Исаков корабли.
Не споткнулись, не устали,
Не орали слово «Честь!»
Корабли на рейде встали –
Есть эсминцы, лодки есть,
Есть начало новой эры –
Пятилетки новизна,
Гордость флота – ЭСКАЭРЫ,
Что построила страна.
Сталин Север не обидел,
И у кромки ледяной,
Что-то он уже предвидел
Да и в мыслях был с войной.
…Тихо, буднично и строго,
Под алеющий восход,
Повторил я ту дорогу
В беспокойный мирный год.
Строек видимых подвижки –
Отдыхают Соловки,
Зэков нет, остались вышки,
И бараков островки.
Флот иной – мрачнее дали,
53
И расклад иной уже,
В бронзе стал товарищ Сталин
Здесь, на флотском рубеже.
Нами точно не забыто,
Как немного погодя,
Монумент убрал Никита,
Не создателя – вождя!
Обозначил нам задачи,
Бросил множество камней,
Но не стали мы богаче
И, естественно, умней.

ЛЕЙТЕНАНТ МАМИН ПРИБЫВАЕТ НА СЕВЕРНЫЙ ФЛОТ
Вновь судьбы натянут леер,
Закружил водоворот –
Мамин держит путь на Север,
Там его любимый флот.
Час назначен переклички,
Близок истинный дебют,
А пока что без привычки
Лейтенанты водку пьют.
Позади слова и лица,
Первый отпуск – благодать,
И счастливая девица,
Что его решила ждать.
А романтика дороги
Подарила свой настрой –
Лейтенанты, словно Боги,
И любой из них – Герой!
Силой мускулы играют –
Гни монету калачом,
Всё они сегодня знают,
Всё им нынче нипочём.
Не обижены, не биты –
Впереди судьбины плеть,
Их ещё проверят бытом
И не будут их жалеть.
Не фанфары ждут, не лиры,

В городе Полярный до 1956 года стояла бронзовая фигура Сталина напротив Циркуль-
ного дома, лицом к Екатерининской гавани, как бы указывающая своей рукой выход кораб-
лям в море. Она была снесена варварским способом. Ходила легенда, что голова Сталина
пропала на заводе, где разделывали памятник, и вроде её так и не нашли
54
Не оркестров перебор –
Гарнизоны ждут и дыры,
И с волною долгий спор,
Ждут походы не по книжке,
Мест неведомых спираль,
Где почти без передышки
Жизнь распишет календарь.
Тральщик ждёт, возможно лодка
И немыслимый аллюр –
Лейтенант всегда находка
Для различных амбразур.
Счастье всё же не в стакане,
Водка – это эпизод!
Мамин в новом чемодане
Адмиральский жезл везёт.
За окном пошли картины,
Как остатки пирога –
Кемь мелькнула и Хибины,
Да октябрьские снега.
Всё размерено и просто –
Вот залив и склоны гор,
Здравствуй, Кольский полуостров,
Здравствуй, Мурманский узор!
…Вот она, Столица края!
Что ж, вполне приличный вид –
С солнцем бликами играя,
Бюст Сафонова стоит.
Чаек видимая стайка,
Строгих улиц точный план,
Рестораны – выше «Чайка»,
Ниже – буйный «Океан».
Как бойцы стоят по стойке
Не дворцы, не терема –
Доброй Сталинской постройки
Разноликие дома.
Удивительны картины
И заметен флотский лоск,
Эх, красавицы – рябины,
Здравствуй, мой Североморск!
Где причалы, там эскадры,
Там большие корабли,
Но пока что Лёху в «Кадры»
Курсы точные вели.
55
Лейтенанта по походке
Вижу я и не учу –
«Где вы, атомные лодки,
Я служить на них хочу!»
Но в ответ ему: «Минутка!
Не желания важны,
Лейтенант – не институтка,
Вы на тральщиках нужны».
И легла немая виза,
Как обыденная весть –
Флот есть флот, не до каприза,
Лейтенант ответил: «Есть!»
Постою и здесь на страже
В несгибаемом ряду,
Время, мол, ещё покажет –
И на лодки попаду!
От обидного извива
Путь проложен на причал –
Створом Кольского залива
Север Мамина встречал.
Рейд под дымкой и туманом
Обозначился слегка,
И с огромным чемоданом
Мамин сел на «ПСК».
Глаз намётан – замечает
Лейтенантов гордый взвод,
Катер вроде и качает,
Но блаженствует народ.
Путь недолог благородный,
Торопись, коли не слаб,
Александровск? Нет, Полярный,
Гавань здесь и старый штаб.
Доложил, что флот назначил!
Кадровик, как детектив,
Сообщил и озадачил –
Лейтенанта ждёт комдив!
Словно с прошлым перекличка:
Адмирал краса и стать!
У него была привычка
Лейтенантов принимать.
Счастье есть на белом свете –
Занесло так далеко!
Боже, в этом кабинете
56
Флотом правил Головко.
А пока простором главным
Лёг судьбы надёжный створ –
Вёл комдив, как равный с равным,
С лейтенантом разговор.
Мудрость – флотская основа,
Как Полярная звезда,
Честно сказанное слово
Светит долгие года.
«Ждут тебя труды и лихо,
Здесь у сумрачной межи!»
И ещё добавил тихо:
«Честно Родине служи!»
Просто, буднично и строго
Был судьбе повязан бант –
Ту беседу помнил долго
Флота юный лейтенант.
Как от главного прилива,
Что случается порой,
Слово мудрого комдива
Стало делом – не игрой!
Мудрецы, оригиналы
От войны и глубины!
Были, были адмиралы
Флота русского сыны.
Честь имели, не кричали
Про неё из-за угла –
Адмиралы нас венчали
На великие дела!

НАЧАЛО КОРАБЕЛЬНОЙ КАРЬЕРЫ
Умный в море не пойдёт –
Умный море обойдёт!
Из флотских баек
Кадровик сказал: «Удачи!»
Будто дал добро на сход –
Так на тральщик был назначен
Флота юный мореход.
…Всё случилось так, как надо,
Жаль, курсантским временам
Не бывать, но как награда,
Знали – будут сниться нам.
57
Океан – лихая вера,
Бесконечная страда –
Честь и дело офицера,
И красивая звезда.
Океан – лихая мера,
Где не жалует накат –
Корабельная карьера,
Корабельный лейтенант.
Коль в просторе океана
Заиграла в сердце кровь,
Появилась, знай, вне плана
Обоюдная любовь.
И от этого почина
На дороге временной,
Закаляется мужчина
Небом, ветром и волной.
Проверяет трудно море –
Выбьет, словно на духу,
На размашистом просторе
Глупость, блажь и шелуху.
И оценит все привычки,
И просолит до сердец,
Но на флотской перекличке
Вас поднимет, наконец.
…На лице храня отвагу,
В духе флотских строгих мер,
Честь отдал родному флагу
Флота юный офицер.
И по чистому шкафуту
Путь продолжил в коридор –
В командирскую каюту
Прибыл истинный минёр.
Море – дом, корабль квартира,
Не щади живот и жил!
И в каюте командира –
«К вам назначен!» – доложил.
Тут, в коротком разговоре,
Уходила быстро тень –
«Принимай дела и в море
Будь готов в ближайший день.
Помни – служба не подарок,
Рядом – счастье и беда,
Каждый день суров и ярок,
58
А ответственность – всегда!
Тихо в гору поднимайся
И не прыгай выше крыш,
Не хитри, не обольщайся,
Сам себя перехитришь.
Повторять сегодня нудно –
Честью надо дорожить!
Будет, ох, на флоте трудно –
Это надо пережить.
Флот не любит плач и стоны,
Не преемлет реверанс,
Да и новые погоны –
Это всё-таки аванс».
И от этих наставлений
Стало легче на душе –
Командир был прост, как гений,
На начальном вираже.
Торопись, минёр от юта,
Поднимайся на этаж –
Твой корабль, твоя каюта,
Твой жестокий каботаж.
…Флот мужал, его эпоха
Натянула судеб кант!
Выбрал море Мамин Лёха –
Настоящий лейтенант.
Для него труды и мили,
Да суровая волна,
И такие не хитрили
В те, лихие времена,
И такие не искали
Слишком тёплые места –
Жили в истинном накале,
Не за пазухой Христа.
Им назначены отсеки,
Боевые корабли –
Без отеческой опеки
И подальше от земли.
Юность – время перелома,
Юность – время высоты,
Коль поймёшь, что в «море – дома»,
Значит сбудутся мечты.
Здесь – великие начала,
Здесь – отеческий оплот!
59
Помнит Мамин, у причала
Не стоял великий флот.
Время чести, время славы,
Счастье новой крутизны
Для России, для Державы,
Для величия страны.
Наша Родина за нами –
Мы надежда и заслон!
Узнаёте? Это Мамин –
В океан уходит он!

МАМИН О ЛЕЙТЕНАНТСКИХ БУДНЯХ
А мне везло на командиров –
О, Боже мой, какие дни,
Храни их, Севера Пальмира,
И Север сумрачный храни!
…Есть корабельная каюта
И наставлений кратких суть,
И флотский я – минёр от юта
До Штаба флота начал путь.
Все лейтенантские заботы,
Как корабля стального часть –
Сдавай по времени зачёты,
Учи немедленно матчасть.
Ветра в картушку по заказу
Не дуют, словно в паруса,
Не удивляйся службе сразу,
Жизнь, как тельняшки полоса.
И не смотри на службу узко –
У ней широкий горизонт,
А лейтенантская нагрузка
Отныне твой великий фронт.
Секретчик ты и дознаватель –
Не обижает юных флот,
Ты трёх комиссий председатель,
Руководитель всех работ.
И мастерство политзанятий
Ты показал не по годам,
Но и заметил вдруг некстати –
Тебе сегодня не до дам.
Ты, как резинка для износа,
Что написал, то и сотри,
60
Не до каприза, не до форса,
Тащи нагрузку, не хитри.
И если силы на пределе,
То отыщи ещё запас,
Но лейтенантом будь на деле,
Ведь наступил проверки час.
А коль прошёл через горнило,
Не сник, не сдался и не сдал,
И всё тебе сегодня мило –
То ты надежды оправдал.
А командир? Он не чинуша,
А настоящий коренник,
Уж он то знает – наши души
Не принимают шум и крик.
Ему известна судеб правда,
Ведь юность в море пролегла,
Его вопрос – почти награда,
Коль спросит тихо: «Как дела?»
И суть сегодня не в ответе,
Да и вопросы не в укор,
Ты не сломался – он заметил,
Об этом честный разговор.
…В моря уходим для закала –
Так где ты, горе-лейтенант?
Курс, скорость выбрана для трала,
Но ты пока что дилетант.
И ют – не место для привады,
Тут бьёт в корму тугой накат,
Где старшина твоей команды
Учил немало салажат.
Гляди, не сделай перекоса,
Не торопись нести вину
И не поставь навек матроса
На «заданную глубину».
Ты – от тралчасти и тавота
За неумение прощён –
Судьбою трального расчёта
Впервые здесь перекрещён.
Спеши, дерзай, коли не дама
И сдай на вахту свой зачёт,
Смени прореху флота – зама,
Он так на вахте устаёт.
Обзор на мостике немалый,
61
Почти картина – акварель,
Сигнальщик в толстые журналы
Заносит в срок любую цель.
А зам из лётчиков назначен,
И службу флотскую не знал –
От любопытства озадачен:
«А что вы пишите в журнал?»
Матрос – сигнальщик, ушлый малый,
Поведал истину, как стих –
Вношу, мол, в нужные журналы
Я всех для выплаты «морских».
И зам немедля догадался –
«Морские деньги» – хороши!
Он впредь на мостик появлялся
И говорил – «Ты запиши!»
…Вели к Медвежьему широты –
Волна почти под «сельсовет»,
А может выше, спросит кто-то?
Два «сельсовета», как ответ.
Под грохот сумрачной погодки
Пришли в назначенный район –
Здесь наши атомные лодки
Держали путь на Пентагон.
Мы жили истинным накалом,
Вранью о мире вопреки,
Для нас задача – новым тралом
Найти сигнальные буйки.
Лежат вповалку от «науки»
Дел непонятных мастера –
Все изблевались – наши муки
И институтам знать пора.
Всё чётко сделано, умело,
И новый трал – времён краса –
Пошёл! Как совесть для задела
Легла на карту полоса.
А что затралено, в секрете,
Как говорится, сохрани!
Как ту обойму в пистолете,
Как судеб памятные дни.
И нас волна не укачала –
Не зря «пропаханы» моря!
Пришли и стали у причала
Мы в день седьмого ноября.
62
В неделю «зализали раны»,
А раны флоту не позор,
И повели другие планы
На выход в море и в дозор.
Вновь под знакомые мотивы
Настрой единый – на борьбу!
И у расчёта нормативы
Снимай в зарядке РБУ.
С проверкой Штаб – ещё морока,
Суров проверочный извив,
Но всё заряжено до срока –
Мы уложились в норматив.
Не обошла удача мимо –
Никто за промах не пытал,
И будни флотские без грима
Нас закаляли, как металл.
…Мужали мы, иная парта,
Вмещала нас и не одна –
Ушли в моря в начале марта,
Прощай, подруга и жена.
Привычка зама заносила –
«Восьмое марта – важный день!»
А стенгазета – это сила
И наш зачётный трудодень.
В газете есть передовица –
Времён обыденных каркас,
А остальное – лица, лица
И поздравления от нас.
Что ж, стенгазета наша марка,
В ней не вершился перебор,
А что касается подарка,
То вышел славный разговор.
Помощник так сказал: «Серёжки
Мне оказались по деньгам!»
«Набор купил – в наборе ложки!» –
Поведал тайну мудрый зам.
Механик старый, Митрофаныч,
Умел без вёсел выгребать,
Изрёк: «Подарок лучший на ночь,
Коль смог подругу …!»
Видать годами мысль согрета,
Ведь Митрофаныч – голова!
Есть офицерская газета –
63
И в ней весёлые слова.
Она сияет, как обнова,
Не излучая женский свет –
Есть поздравления основа
И Митрофаныча совет.
Всё зам хотел переиначить –
Морали праведный мастак,
Но командир считал иначе
И сделал вывод: «Это так!»
С дозора вовремя сменились,
И принял берег нас родной!
Все офицеры торопились
Совет исполнить прописной.
…Коль повезло на командира,
Считай – попал удачно в масть!
Корабль тебе – почти полмира,
А берег – остальная часть.

ЛЁХУ МАМИНА ВЕРБУЮТ В «ОСОБИСТЫ»
Времена, увы, бывали! –
Помня партии наказ,
Лёху тоже вербовали
В «особисты» и не раз.
Не успел он сдать зачёты –
На руках зачётный лист,
А его под вечер, что ты!
Вызвал «флотский особист».
Офицер, почти «рубаха» –
Дело партии твори!
И для первого замаха
Предложил ему: «Кури!»
Зажигалка, сигарета –
Вроде всё – «попал в струю»,
Мамин в качестве ответа
Вдруг сказал: «Я только пью!»
Не допустит воин сбоя –
Пьяный – это благодать!
У меня, мол, нет с собою,
Но могу команду дать.
Слышат уши, видит око:
«Пью, когда встречаю дам,
Завязал пока до срока,
64
Выпью, коль зачёты сдам».
Потекла рекой беседа –
Скрыты времени следы!
Лейтенантского полпреда
Вербовал в свои ряды.
Брал свою лихую пробу –
Проверяем, а не бдим!
Мол, отправим на учёбу,
Видишь? Корочки дадим.
Что не сказано – забыто!
Продолжал, умён и строг:
«С ними всё тебе открыто,
Даже путь на Военторг».
Потянулся к сигаретам,
Но крутил родную нить:
«Сможешь даже с пистолетом
День и ночь везде ходить!»
Приласкал, не отказаться –
Виден опыт зазывал!
Можно плакать и смеяться,
Но а Мамин так сказал:
«Я не вы! Своим масштабом
Разгребаю шелуху,
Так люблю ходить по бабам –
Признаюсь, как на духу!
Вы такой большой учитель,
С пистолетом, при уме!
Я – копаться не любитель
И, особенно, в дерьме,
Пистолеты, я не скрою,
По моим замашкам – вздор!»
Тут же брякнул кобурою
И добавил: «Я – дублёр!»
«Особист» изрёк: «Понятно!
Я беседой дорожу,
Баб люблю – добавил внятно –
И по ним, как ты, хожу».
…Тихо ломит за ушами,
Ни к чему служебный спор!
Расставались корешами –
Лёха Мамин – он минёр!
65

ЛЁХА МАМИН И ЗАЧЁТЫ
Флот – своя по меркам каста,
Но, однако, на виду,
Где острили очень часто
Про «елду и щеколду»,
Про походы и полёты –
Мол, они нам не страшны,
Да замучили зачёты
У родимой стороны.
Мы гордились временами,
Не забыли их ничуть…
…Вот сегодня Лёха Мамин
Начал свой зачётный путь.
Расписали точно сроки –
Торопись судьбу ковать!
Ведь зачёты – не уроки,
Надо вовремя сдавать.
От кормы, до полубака,
От заклёпки, до болта,
Это всё его атака,
Перспектива и мечта.
В час свободный, вечерами,
От кингстона до руля,
Изучал устройство Мамин
Дорогого корабля.
Выход в море, укачало,
Но салагой не блевал,
Был дублёром для начала,
Жизнь морскую познавал.
Море учит, море лечит,
Выявляет слабаков,
Души хилые калечит
И не терпит дураков.
Море – жесткая работа,
Море – это высота,
Проверяет без зачёта
И зачётного листа.
Там, где палуба стальная,
А не лаковый паркет,
Гордость – должность основная,
Первый кадровый просвет.
Жизнь расставит и распишет,
66
И прощупает сердца –
Если море вас услышит,
Значит с ним вы до конца.
…Счастье вновь не изменило,
Как Полярная звезда,
Он прошёл через горнило
Корабельного труда,
Показал в морях на деле
Свой характер и настрой,
И вливался на пределе
В корабельный славный строй.
Путь к причалу, как в рассказе,
Ждёт любимая земля,
И в итоге Мамин в базе
Сдал устройство корабля.
А зачётные напасти,
Как развилка на пути,
Допуск есть к «минёрской части»,
Значит Мамин наш – в чести!
День за днём в едином такте
Шёл вперёд и не гадал!
В нужный срок стоял на вахте –
Все свои зачёты сдал.
Сколько трудных поворотов
К цели истинной вели –
От зачётов, до зачётов
Матерели и росли,
И учили, и учились,
Не ползли по-рачьи вспять,
А хотели – торопились,
Кораблями управлять.
Не поможет вам порука,
Коллективный шум и гам,
Допуск – целая наука,
Постигай науку сам.
Мамин наш «минёр» и «плошник»,
А корабль огромный мир,
Сдал зачёты – ты помощник –
В перспективе – командир!
Старт от штурманского факта
Да от книжки записной,
Да от «флотского театра» –
Он учитель основной.
67
В море главные походы,
Там развилки всех дорог,
Да и допуск в эти годы,
Как начало и пролог.
Изучай пути и створы,
Мели, знаки и огни,
Безымянные просторы,
Но считай до срока дни.
Океаны – не проспекты,
Трудный вывод, не совет,
…И росли, росли конспекты,
Как подшивки из газет.
Вспоминаем судеб дали,
Прошлый призрачный успех,
Ведь на допуск все сдавали,
Допустили лишь не всех.
Командир – своя порода
И почти что образец,
От восхода до похода
Он радетель и отец,
Он – опора и основа,
Покровитель и пророк,
А его простое слово –
Это вывод и урок.
Он на мостике – в кумирах,
Свой ведёт с судьбою счёт!
На великих командирах
И мужал великий флот.
Боль обид и соль решений,
Тяжесть флотского труда,
Счастье сказочных мгновений
Командир несёт всегда.
Командир – мужская правда,
Осторожность и расчёт!
Командир – не для парада,
Не смотри начальству в рот.
Вывод прост и очень ясен,
Словно первый детский крик,
Командирский труд опасен
И прекрасен, и велик!
От великого аврала
Есть назначенный ранжир,
Коль заметишь адмирала –
68
Знай! Он – бывший командир.
Открывают просто двери,
Лёха Мамин – точен глаз!
Командир ему доверил
Швартоваться в первый раз.
И судьба его венчала,
Память навыком легла –
Стали точно у причала,
Но погода помогла.
Так приходит время дани
Точным срокам и молве!
Опыт – он не в чемодане,
Если есть – то в голове.
И под ветреным мотивом
Мамин навык не терял!
…В океан ушли с комдивом,
«Сам» на допуск проверял.
У него подходы строги,
Свой размеченный редут!
Корабли ведут не Боги –
Командиры их ведут.
А комдив суров от века,
Как полярный мореход,
Сходу видел человека,
Там, где служба и поход.
Да и допуск – это проба,
Это – к мостику просвет,
Море – трудная учёба,
А иной учёбы нет!
Как Москва, был флот за нами,
А Комдив – судьба и Бог!
…Сдал на допуск Лёха Мамин –
Главный вывод и итог!

ЛЁХА МАМИН И ПРОТИВОЛОДОЧНАЯ ОБОРОНА
Мамин трезвый, как стекло,
Принял не корону –
Пост! Дежурный он по ПЛО,
Держит оборону.
Тут заботам нет числа –
Карта, обстановка,
Да гранитная скала,
69
Словно мышеловка.
Силы поиска – у нас,
МПК – награда,
Да спокойствия запас
И комдив, что надо!
Не любитель лишних слов,
С ним всегда опаска,
Юрий Викторыч Крылов –
Флотская закваска!
Взгляд, как точные весы,
Видит самородки!
Сам от тральной полосы,
Нынче ищет лодки.
Он – из истинных рубак,
Внешне неуклюжий,
И отчаянный рыбак
На подлёдной стуже.
Мамин помнит времена,
Их не судит строго,
Ведь подводная война
Продолжалась долго.
Спрос суров, страну блюди,
Если есть «ШЕЛОНИ»,
И за лодками следи
В нашей ближней зоне.
Верь назначенной мечте,
Да сурова НАТО,
Ведь сидели «на хвосте»
Лодки супостата.
Время – главный аргумент,
Кто там обнаружен?
И сигнал в один момент
Нам по флоту нужен.
Не стояли за ценой!
Видимо для прока,
Спрос чинили временной
Просто и жестоко.
Был один оригинал,
Шут – оперативный!
Задержал слегка сигнал
Офицер наивный.
Опоздал для сил набат,
Дело вышло комом!
70
Был ОД немедля снят
Истинным Главкомом.
Поумнели моряки,
Научили дали –
Хоть нагрузки велики,
Но врага искали!
Честь и служба дорога,
Вспоминайте сводку!
Как «подняли» мы врага –
Дизельную лодку.
Не в терводах, это факт,
Правда – в зоне флота,
Но известен результат –
Чистая работа.
…А пока в скале герой,
Не на школьной парте,
Делом занят, не игрой,
Собран, как на старте.
Лёха Мамин – он талант,
Выгибает спину,
И на карте вариант
Действий сил прикинул.
Снят с дозора МПК
Кольского залива,
Ищет лодки он слегка
И без перерыва.
Командир – лихой боец,
Не уйти от факта,
Был всегда по лодкам спец,
Как слуга контакта.
Не страшит в заливе мель!
Видно для успеха,
Поискать решает цель
Он в режиме «эхо».
Но у сумрачной межи
Призрачна находка –
Прорывает рубежи
Дизельная лодка.
Так проверили дозор!
Спать и нам не надо,
Командир? Ему позор,
Подвела бравада.
Не страшил его накат,
71
Он – сродни Емели,
У него всегда контакт
Без подводной цели.
Смены час ещё далёк,
Впереди запарка,
Вот и пьют с ОД чаёк –
Нежная заварка
Показалось, тишина,
Отпустили гайки!
Мирный день, а не война,
Тихо «травят» байки.
…Против лодок способ свой –
Флота оборона!
Заградитель сетевой
Славная «Сухона».
Лодкам можно дать урок –
Выдумкой богаты!
Сетевые если в срок
Ставить агрегаты.
По команде был доклад!
Вера есть расчёту,
И комдив находке рад –
Катер и к Комфлоту.
Но Комфлот в один момент
Против лодок НАТО
Запретил эксперимент –
Это, мол, чревато!
Оборона флота – груз,
Что об этом споры,
Мощным был тогда Союз,
Но гляди – просторы!
ПЛО, что «чёрная дыра»,
Мы не сомневались,
И контакта мастера
Часто надрывались.
Путь не дальний, но поход,
Трудная сторонка!
Суток 200-300 в год
Наша «напряжёнка».
И без нас горел очаг,
И скучали дети,
Если был смертельный враг –
Были мы в ответе.
72
Принял весть, как детектив,
ЧВС с улыбкой:
Доложил ему комдив
График трудный шибко.
Это ж надо! Ну дела –
Истина доклада!
Укрывала всё скала
Овровского склада.
Не мрачнели от тоски
И остались живы,
Офицеры – моряки,
А не детективы.
…Мамин Лёха вмиг узнал:
Буднично и строго
Прозвучал в скале сигнал –
Нам в моря дорога.
В сборе штаб и наш комдив,
К выходу готовы –
Есть на это норматив,
Отданы швартовы.
По тревоге от Земли,
Да под рёв погодки,
Шли на поиск корабли
Атомной подлодки!

ВСТРЕЧИ, СУДЬБЫ
Друг, как будто на экране,
Однокашник! Боже мой!
Встреча вышла в ресторане –
Заглянули, как домой.
Есть для выпивки и мера
Под знакомое – «Налей!»
Штурман Бусырев Валера
Обошёл – уже «каплей».
Вот она лихая фора
И судьбы надёжный створ!
Есть предмет для разговора,
Коль о службе разговор!
Однокашник разошёлся:
«Минус есть у ремесла –
Я с женой уже развёлся,
А от друга – так ушла.
73
Нет семьи, одни обломки,
Как карьерная цена –
После первой автономки
В Питер «съехала» жена.
Время нас не научило –
Распадается семья!
В штурманах уже Топчило
И в каплеях, как и я!»
Неизбежные побеги –
Бант подводной борозды,
Однокашники – «стратеги»,
Мамин скромен – три звезды!
Не случается награда,
Звёзды сами не горят!
«Платим мы за всё, как надо!» –
Так на флоте говорят.
Принцип ясен без нареза,
Без заведомых страстей:
Корпус лодки из железа,
Мы – из мяса и костей.
…Выпил Мамин – не напился,
Тут не «шило», а коньяк!
Тем сегодня он гордился,
Что на деле – холостяк.
Но у флотской панорамы
Без нужды не суесловь!
Есть девицы – проще «дамы»,
Есть понятная любовь.
Что тут призрачные цели
И морали шелуха?
Офицеры грех имели –
Кто на флоте без греха?
В сутки многое вмещали
И «гудели» до зари –
Секс в труды не превращали,
Но не ели сухари.
Выбор в Мурманске отменный –
Разговляйся, но слегка!
Север, край благословенный,
Не обидел моряка.
Для судьбы лихой и зыбкой
Называй удачей – сход!
Офицер шутил с улыбкой:
74
«Курс по «дамам» и вперёд!»
Принцип старый не нарушен –
Миг уверенно лови!
Жить обидно без отдушин,
Жить не дело без любви!

«ФЛОТ – ДЕНЕГ НЕ БЕРЁТ!»
А деньги?
Флот денег не берёт!
Из флотских баек

Мы советского пошиба,
Общность новая – гляди!
Но стихию перегиба
Применяли все вожди.
Срок размечен – трое суток!
И на Север, в нашу даль,
Всех московских проституток
Прятал первый фестиваль.
Как всегда, легко и просто,
Всё Хрущёв предвосхитил –
Приютила женщин Роста
Да и Мурманск приютил.
Времена какие были!
Понимал любой простак –
Лейтенантов всех любили
Не за деньги, просто так.
Девки новые – загадки,
Как цветочки на меже,
Им московские порядки
Были явно по душе.
И менялись срочно нравы!
Выгибай крутую бровь –
Незабвенные шалавы
Брали деньги за любовь.
…Раз решили порезвиться,
Знали злачный бережок,
Лёха Мамин, две девицы,
И проверенный дружок.
Время до подъёма флага –
Ни к чему печаль толочь!
Их старинная общага
Приютила в эту ночь.
75
Стол накрыт, с собой бутылка,
Не турнир, однако, блиц,
И любили очень пылко
Новоявленных блудниц.
Захлестнула вмиг стихия,
Что там мерить и гадать?
Годы юные, лихие,
Да и девки благодать.
Корабли ждут у причала –
Там надежда и оплот!
Вдруг: «А деньги?» – прозвучало,
«Флот – простите – не берёт!»
Но назад, увы, ни шагу,
Коль убыток, то велик!
И российскую «общагу»
Разбудил девичий крик.
Удивились, не гадали
Вдалеке от кораблей,
И девице каждой дали
За любовь по 5 рублей.
…Размещало время ловко
Всё по истинным местам –
Появилась «стометровка»,
И девицы наши – там!
Маскируются умело,
Словно камбалы у дна,
На подошве – такса мелом,
Для прохожего – видна.
Так подальше от столицы,
Где пурга и облака,
Неуёмные блудницы
Выручали моряка.

ЛЁХА МАМИН И ОДНОКАШНИК – ЗАМПОЛИТ
Говорил он мне на «ты»,
Славная компания:
«Пусть сбываются мечты,
Только не желания».
Железякой в форму влит,
Не гремит ключицами,
Однокашник – замполит,
Я с двумя девицами.
76
Нашей партии боец –
Связка очень тесная,
В минах я великий спец,
Девка – ****ь известная.
Нет, не пьёт дружок до дна,
Ценит воздержание,
Но не пьянка нам важна,
Больше – содержание.
Тост – за наше бытиё,
За старлея звание!
В тесноте сидим, жильё,
Так, одно название.
Друг твердит – росту грибом,
Служба очень дивная,
Есть квартира – новый дом,
Должность перспективная.
Поглядишь, почти – герой,
Речь ведёт извечную,
И за партию – горой,
Нашу, безупречную.
От минёров я – минёр,
С полосою тральною,
Не любил лишь разговор
Да про власть центральную.
Мысль моя была проста,
Как картошка ранняя,
Совпадать должны – мечта
И моё желание.
Значит хватит воду лить
У застолья славного,
И пора нам совратить
Зама своенравного.
Подсказал, как видно, бес
Нужное решение:
«За свою КПСС!» –
Тост в одно мгновение!
«За генсека тост!» – встаём,
И девицы плоские,
Да единым залпом пьём,
Словно парни флотские.
Я то знал – не надо врать,
Нарушать идиллию!
Зам готов и пить, и жрать,
77
Хоть за всю флотилию.
Нет ума, в достатке сил,
Эх, беда с засранцами!
Зам девицу пригласил,
Я слежу за танцами.
Прижимает, не жена!
Понимает разницу,
Цель желанна и важна –
Держит уж за задницу.
…Быть умнее, старина,
Нет резона веского!
Не гнушайся пить до дна
Да и тела женского.
И при встрече мы на «ты» –
Наши связи прочные!
Хорошо, что есть мечты
И желанья точные.

КАК СНОСИЛИ ПАМЯТНИК СТАЛИНУ
В Полярном место всем знакомо!
…Отлитый скульптором в металл,
Он стал у Циркульного дома –
Считай, на вечный пьедестал.
Душенов – флагман в ссылке сгинул
За то, что был правдив и смел,
Но тенью из квартиры в спину
Вождю великому смотрел.
А вождь стоял с ветрами споря,
Как князь на тризне вековой,
И кораблям, спешившим в море,
Свой путь указывал рукой.
…Хрущёв, напуганный тираном,
Метлою новой стал мести –
В угоду дням и новым планам
Вдруг приказал: «Вождя снести!»
Партийцам повторять не нужно,
У них давно великий раж,
И на вождя, по–флотски дружно,
Пошли толпой на абордаж.
Вот такелажник полупьяный
На шею «Сталина» аркан –
Так был исполнен подвиг главный:
78
Повержен грозный истукан.
Есть «особист» и есть охрана,
Толпа зевак под целый взвод,
Не сняв со «Сталина» аркана,
И БТРом – на завод.
Есть на заводе газорезка,
Сам бригадир разрезать рад!
Но кто-то там заметил резко –
«Вдруг повернётся всё назад?»
Толпа притихла – напугалась,
Заморосил некстати дождь,
И резать дружно отказалась –
Так уцелел недавний вождь.
Но не закончилась прополка –
Приказ, ведь это не слова,
Нашлась дурёха – комсомолка,
И покатилась голова.
…Охотник был за головою!
Парторг кричал: «Едрёна мать!»
А «особисты» с перепою
Не знали где её искать.
Народ российский, ты прекрасен,
Готов всегда продать – предать,
Распять того, кто не опасен,
И кто не может в морду дать.
Нам царь – тиран, царица – стерва,
Грехи их, слышь ты, велики,
Антихрист – Пётр, хотя и Первый,
А Президенты – дураки!
А голова? Живёт без риска,
Ещё качаются весы –
Вождь для Иванушек российских
Вновь улыбается в усы.

ЕСТЬ КОМБРИГИ НА РУСИ!
Ценим встречи, неиначе,
И для них особый круг!
…К нам в бригаду был назначен
Армянин – хитрюга друг.
Обменялись флотским «крабом»,
Радость есть – выпускники!
Через день пошли по бабам –
79
Грех имели моряки.
Завели крутые дали –
Ночь мелькнула, словно миг,
И на службу опоздали –
Ждал с вопросами комбриг.
Лёва – друг хитрил привычно
И не нёс правдивый крест –
Тут комбриг заметил зычно:
«Направляйтесь под арест!»
Мамин карты открывает –
Офицер он, а не франт,
И комбриг изрёк: «Бывает!
Жаль, что я не лейтенант».
Понял Мамин – в жизни всё же
Часто истина проста –
Правда горькая дороже,
Чем обмана красота.
Так по жизни, не по книге,
Нас учили мудрецы –
Корабельные комбриги,
Настоящие спецы!
…Если ты не из детсада,
То у Мамина спроси,
Коль в цене на флоте правда –
Есть комбриги на Руси!

ЛЁХА МАМИН ДАЁТ ЗАМУ «ФАКТЫ»
Флот давно сродни эстраде,
Где хранят настрой и пыл!
…Раз дежурным по бригаде
Лёха Мамин заступил.
Форма флотская в порядке –
Он её готовил впрок,
Спиртом вычистил перчатки,
Да остался запашок.
Ставь на глупости зарубки
И не верь своим глазам!
У дежурной – видишь? Рубки
Беспокойный ходит зам.
Он один, как волчья стая,
И наставник, и мастак –
Жаль, ноздря его пустая
80
Чует, что-то здесь не так!
Не держал в кармане фигу,
Знал, где «шило», где компот!
Утром грозному комбригу
Доложил, что Мамин пьёт.
«Как, откуда, что за факты?»
«Есть приметы!» – зам в ответ.
«Ваши домыслы богаты,
И даю я вам совет.
Факт всегда имейте точный,
Как надёжную печать,
Не из скважины замочной
Обстановку надо знать!»
Не такой был зам наивный –
Боже, ты его прости!
Лёху Мамина с повинной
Он решает привести.
Был подобен тяжкой ртути
И удачу торопил –
Убеждал в чужой каюте
Лёху в том, что Лёха пил.
Мамин в роли партизана
Объяснений не давал,
И заметил, как ни странно,
Что комбригу зам соврал!
Эх, партийная элита,
Кто и чем вас окропил!
«Уловил я запах спирта,
Это значит – точно пил».
К тупику вели дебаты –
Есть виновный без вины!
Понял Мамин, только факты
Заму шустрому нужны.
…Сейф открыт легко и быстро –
Замер флотский истукан,
Есть блестящая канистра,
«Шило» есть и есть стакан.
Поднят тост почти по-русски
И исполнен первый такт –
Выпил Мамин без закуски,
Предъявляя заму «факт».
Так писалась судеб книга
И легла строкой на стол –
81
Случай этот до комбрига
Зам немедленно довёл.
Но комбриг не возмутился
И проблему завязал:
«Ты хреново, брат, учился!» –
Заму так комбриг сказал.

НЕУДАЧНАЯ РЫБАЛКА
Рыбакам умелым Мамин
Может ставиться в пример –
В разговорах с рыбаками
Мамин – главный браконьер.
Не зевай, лови, работай,
Море – это огород,
Он подводною охотой
Пробавлялся каждый год.
Отличался сам обычно
От известного жулья –
Сёмгу бил в воде отлично
Из подводного ружья.
…Было место на примете –
Час путины подоспел,
Где стоят на сёмгу сети,
Там в засаду Мамин сел.
Есть пловца экипировка,
Да подвёл его талант –
Вмиг разгадана уловка
И повязан «диверсант».
Что ж, устроили облаву –
Пограничные места!
Он доставлен на заставу
Был нарядом неспроста.
Разбираясь в этой были,
Не вершили перебор –
Пограничники не били,
Был с комбригом разговор.
Но для всех душа – рыбалка,
Отмечается размах!
Пожурил комбриг – служака
И прошёл рыбацкий страх.
От такого поворота
Ловля сёмги – не мечты,
82
От матроса до Комфлота
Все с рыбалкою на «ты».

НЕУДАЧНАЯ ПОПЫТКА ВЫБРАТЬ ЖЕНУ
Служба – дело офицера,
Флоту мы всегда нужны!
Всё с собою – честь и вера,
Не хватает лишь жены.
И судьбе пора сдаваться –
Потянуло на весну,
Офицер спешит на танцы
Выбирать себе жену.
И на танцах, в день получки,
Лёха Мамин «на коне»:
«Все налево, если сучки,
Если честные – ко мне!»
Он сегодня при «параде»,
Да суров немного слог –
Так сказал он: «Все вы б…!»
И покинул с горя ДОФ.
Выбирал, но необычно,
Перепутал ДОФ и ют,
Крыл легко и неприлично
Женщин тех, что всем дают,
Крыл других следом пороши –
Трудно Лёху обуздать,
Что записаны в святоши,
Но мечтают, как бы дать!
Речь – струя из водопада,
Выдал – не перекрестил,
Укорять его не надо –
Мамин всё-таки шутил.
План, увы, опять не сбылся –
Ведь женитьба, не пустяк!
Лёха Мамин не женился,
И пока что холостяк.

ПОМОЩЬ ОДНОКАШНИКУ – СВЯТОЕ ДЕЛО
Когда судьбою в гарнизоне
Двух однокашников сведёт,
Когда все звёзды на погоне,
83
Ещё не удивили флот,
А вы пока не ветераны
И вас не мяли времена,
То понимаешь без изъяна,
Что есть у прошлого цена!
…И раскатились в разговоре –
Дружок на лодке «штурманцом»,
Уже проверен строгим морем
И стал, как принято, отцом.
Он жить в «коттедже» приучился,
Удобства, правда, во дворе,
И как назло – гальюн забился
В суровом горе-январе.
Но друг – минёр, гроза тавота,
Стихия взрыва и огня,
Сказал: «Гальюн – моя забота,
Здесь нет проблемы для меня!»
И как в Системе научили –
Он был в теории силён –
В гальюн наутро притащили
Запал и подрывной патрон.
Поколдовал минёр с запалом
И силу взрыва рассчитал –
Подумал, что взрывчатки мало –
И на подрыв команду дал.
Подвёл минёр родного друга
И не туда направил взрыв –
Дерьмом покрылась вся округа
Да и гальюн снесло в обрыв.
До флота докатились вести,
Комфлот верша свой скорый суд,
Кричал: «А что, на этом месте
Ещё подводники живут?»
…Во сне сарай уже не снится –
Был расселён, а штурман рад!
Минёр наказан, но учиться
Направлен позже в Ленинград.

МАМИН ВСПОМИНАЕТ УЧЁБУ НА КЛАССАХ
Волны нас не укачали
На железном корабле,
Но немного одичали
84
Мы на Северной земле.
Не для нас мольба и стоны,
Где снега, пурга и град,
Но заметим, гарнизоны,
Это вам не Ленинград.
Вот и очередь у кассы,
Как обыденность тех лет,
Мы торопимся на Классы –
Покупаем свой билет.
Распрощались с грозным флотом,
На дорогу – посошок!
Да тараньку с «шилом» оптом
Загрузили в свой мешок.
Знали мы, что в скромном быте,
Там, у Невского моста,
Всё, что нынче в дефиците,
Пригодится для «поста».
Классы, классы! Наш фарватер,
Малоохтинский проспект!
Здесь вторая Альма Матер,
Службы будущей «просвет».
Счастье призрачное близко,
Коль судьба легла на створ –
В общежитии «прописка»
И с друзьями разговор.
Есть причина для беседы –
Говорить не устаём,
И, как флотские полпреды,
По привычке «шило» пьём.
Друг не пьёт, знать перемена,
Не находит в этом смак,
Говорит нам откровенно:
«Если выпью – я дурак!»
Уговаривали малость,
Только совесть знать пора,
Три часа нам оставалось
До рабочего утра.
На суровом развороте
Мы – «каплеи» с неких пор,
И прошли на грозном флоте
Свой «естественный» отбор.
Знать вперёд глядели «в оба»
Взглядом юного спеца!
85
…И пошла, пошла учёба
До победного конца.
Вместо битвы кабинетной,
Где зовёт судьбы порыв,
К нам полоской незаметной
Приходил и перерыв…
…Невский ветер бьёт упруго –
Не скупись, сполна налей!
День рождения у друга,
Настоящий юбилей!
Долгожданная суббота
Проложила первый след –
Как положено для флота,
В ресторане наш обед.
Пьёт без нормы дурачина,
Нарушая ритм и строй,
Правда, если есть причина,
Пьёт и трезвенник порой.
Мы не пили три недели,
Надоело нам говеть!
Помним пили, что-то ели,
Друг же мой пытался петь!
Мыслил Северным масштабом
Да испытывал судьбу,
И шумел: «Пойдём по бабам,
Нарушаю я табу».
Другу, как это ни странно,
Я годился в сторожа –
Шли домой из ресторана,
Со второго этажа.
Друг спешил, как по этапу,
Но не мне его корить,
Он кричал: «Бегом по трапу!
Сколько можно говорить?»
Сторонились пары тихо,
Не пытались подыграть –
Друг решил, что здесь Гремиха,
А толпа – матросов рать.
По Литейному дорога
Повела нас налегке,
Где заметили бульдога
На коротком поводке.
Друг орал: «Всего два пальца –
86
Видишь сила? Во рука –
Оторву бульдогу яйца
За бутылку коньяка!»
От беды спасал я срочно –
Не блефует друг, не врёт!
Если он сказал, то точно,
Всё бульдогу оторвёт.
Похвалил: «Какая сила!
Оторвать – один пустяк!»
Мне ума сказать хватило,
Что куплю ему коньяк.
…Рядом шёл ремонт сезонный –
Замечает зоркий глаз:
Люк канализационный
Был открыт на этот раз.
Вмиг замедлил друг походку –
Видно думал, вот причал,
Вспомнив атомную лодку,
В люк привычно прокричал:
«Слышно как? Отсек! Центральный!
Где старпом? Его наверх!»
Голос громкий и нахальный
Был у друга, как на грех.
Так дурацкая отвага
Захлестнула моряка,
Да из люка работяга
Шутника послал слегка.
…Не суди, Всевышний, строго!
От немыслимых веков,
Коль дурак – уже надолго,
Флот не терпит дураков.
Пронесла на прочность проба,
Ждал нас Cевер – главный дом,
Поднимала всех учёба,
Друг на лодке, он – старпом!
Ум и сила от природы,
Хватка флотская видна –
По душе ему походы
И морская глубина.
Из таких вставала смена
На великие дела,
Но привычка супермена
Вновь старпома подвела.
87
Лучший способ – оборона,
Первым бей, когда накал!
Коменданта гарнизона
Он по пьянке «приласкал».
Наказали, пожурили,
Охладили страсть и пыл,
Да привычно говорили,
Чтобы больше он не пил.
Нет для пьяного закона!
…Отпуск, жизнь от куража –
Говорят упал с балкона
Он с седьмого этажа.

МАМИН – ПОМОЩНИК КОМАНДИРА ТРАЛЬЩИКА
Где огнём горит восход,
Где поход – экзамен,
Вот уже четвёртый год
Служит Лёха Мамин.
Не ругает буйный флот,
Да порой смеётся,
Никого давно не гнёт,
Но и сам не гнётся.
На скрещении дорог
Вечно озадачен,
Вечно должен – вечен долг,
Что судьбой назначен.
Для него основа – план,
Истина для счёта!
Ледовитый океан –
Трудная работа.
Есть и опыт, как багаж,
Для труда – основа!
Через сутки каботаж,
Точно и сурово.
Но вперёд глядит смелей,
Будто бы на сцену,
Мамин сам уже «каплей»
И готовит смену.
Есть в минёрах – лейтенант,
Он его не дрючит,
Правда, чистит, словно рант –
Это значит учит!
88
«Дома все заботы брось –
В море, как на битву!
Если служишь «на авось» –
Приготовь молитву.
От успеха не ликуй,
Ликовать не сложно,
Где не надо – не рискуй,
Но рискуй, где можно.
На расправу будь не скор
И не числись хватом!
Ты минёр, не артиллёр –
Не ругайся матом.
Коль разлад в душе давно
И с собой не сладить,
Юный воин! Всё равно
Брюки надо гладить.
Замечаю не в укор –
Ты пока не кормчий!
Лейтенант – не ревизор,
Он – чернорабочий».
Говорить так заслужил –
За спиною школа!
В море службой дорожил,
А не у прикола!
По делам на флоте Честь,
Если судят строго!
Стрельб ракетных и не счесть –
Обеспечил много!
Где гудел девятый вал,
Где страшны накаты,
Он нередко штормовал
Призраком «Марьяты».
Не судил и не рядил –
Пел в едином хоре,
В море лодки выводил
Да стоял в дозоре.
И, как старый мореход,
Вдалеке от дома
Тралил мины каждый год
На призы Главкома.
Изобата, как петля,
Повела умело –
Остров Новая Земля
89
Посетил для дела.
Сохранить бы тайну рад,
Там где буря воет!
Только ядерный заряд
Сам её раскроет.
Знал завет учителей –
Доли не перечил!
Сколько разных кораблей
В море обеспечил!
С головою в службе весь –
Не нужна награда!
Шелухою сбита спесь,
Чист, как в жизни правда.
Продолжать, не начинать,
Там, где даль синеет!
Знает он, что надо знать,
Да ещё умеет!
Утверждать ему не грех –
Флот России вечен!
Трудной службою успех,
Как звездой отмечен.

КАК МАМИНА ПЫТАЛИСЬ ЖЕНИТЬ
Казнь не в счёт,
Коль не казнили,
Жив остался – молодец!
Если вдруг тебя женили,
Помни – жизни не конец!
…В теплоте каюты тесной
Не торопятся ко сну,
И в компании известной
Вспоминают старину.
…Караул кавалергарды
Во дворце несли всегда,
Видеть фрейлины их рады,
Если смотришь – не беда!
Отлучился с караула
Раз гусар почти шутя,
И от легкого загула
Появилось в мир дитя!
Недовольны царь – царица,
В Зимнем слышен шум и гам,
90
И краснели даже лица
У придворных милых дам.
Не везло кавалергарду –
В карауле вновь скучал,
Дал жену царь, не награду,
И гусара обвенчал.
Был священник! Честь по Чести!
Коль случился Божий дар,
То дитя растите вместе –
Царь решил так, не гусар.
Факт вполне документальный,
Вспоминаем и не зря –
Наш НАЧПО, вполне реальный,
В роли выступил царя.
У него свои замахи –
Нагонял привычно страх,
Думал мы давно монахи
И живём на сухарях.
Но учил слуга порядка
От партийной слободы:
«Дама вам – не шоколадка,
С ней два шага до беды.
Дорожите поколеньем
И великою страной,
Женщин с лёгким поведеньем
Обходите стороной».
Но, известно, что на флоте
Не по нраву канитель,
Мы давно живём в цейтноте,
Нам бы бабу – и в постель.
Дорожи лихим мгновеньем,
Подвернулась – так и быть!
А с «тяжёлым поведеньем»
Даму трудно убедить.
Торопили нас просторы –
Выход в море, как приказ,
Тратить час на уговоры –
Это, братцы, не для нас.
Мы то знали, но молчали,
«Лёгкий» выгоден настрой,
В гарнизоне выручали
Эти дамы флотский строй,
Где порой резвились знатно –
91
Разгоняли в жилах кровь,
А любили нас бесплатно –
Есть бутылка, есть любовь.
Мамин женщин не гнушался,
Был хорош собой с лица,
Правда, след за ним остался
Записного наглеца.
Были, были для заначки,
Но не жёны! Упаси!
В гарнизоне холостячки,
Словно нечисть на Руси.
Если заяц, то петляешь,
Коль не заяц, не петляй!
Не живи там, где гуляешь,
Где живёшь – там не гуляй.
Наша доля, а не квота,
Не кричи: «Хочу и дай!» –
Эту истину для флота,
Если можешь, соблюдай.
Не живи легко и просто,
Не кажи фальшивый лоск,
Мурманск есть, а ближе Роста,
А потом – Североморск.
Знай что дама – не Минерва,
Коль её спешишь любить.
…Вот одна решила стерва
Лёху Мамина женить.
Проворачивать умела
Непристойные дела,
И порог Политотдела,
Догадались вы, нашла!
И на нового кумира
Написала – во раздел!
Мамин! Должность командира!
Вызван был в Политотдел.
За столом слуга морали,
Дама сумрачно – легка,
Есть свидетель – подобрали,
Давят все на моряка.
«Было!? Да, гулял на славу,
Но не каюсь, не винюсь,
Как на флоте – по Уставу,
Коль прикажите – женюсь!»
92
Шутка видно не от скуки
Родилась на этот раз:
«Свадьбу справим по науке –
Нужен письменный приказ.
Для меня приказ в почёте,
А в словах бывает ложь,
Всем известно, что на флоте,
Слово к делу не пришьёшь».
Даме он заметил: «Ждите!
Впереди у вас века!»
Но НАЧПО изрёк: «Идите!
Я подумаю пока».
Решено легко и прямо,
Результат не как в раю –
Сообщил НАЧПО: «Я, дама,
Сам приказ не издаю».
Холост был, таким остался,
Для других, увы, сердец!
Позже он с НАЧПО встречался,
Тот сказал: «Но ты – боец!»
…Хороша, гляди, фигура,
Что мелькает впереди –
Разберись, коль дама – дура,
Эту даму обходи.

ОБЕСПЕЧЕНИЕ ЯДЕРНЫХ ИСПЫТАНИЙ НА НОВОЙ ЗЕМЛЕ
Не считали пьянку пиром,
Знали, мостик – пьедестал!
Лёха Мамин командиром
На земле суровой стал.
От похода до дозора,
В ритме тральной полосы,
Он загружен до упора –
Проверяй по нём часы.
Коль ветрам не уступаешь
И идёшь не по волне,
Значит к морю привыкаешь
И доволен им вполне.
Служба – это не отвага,
А крутое ремесло,
И сигнал подъёма флага,
Словно новое число.
93
День – обычная текучка,
На ходу да на бегу!
В месяц раз одна получка
И любовь на берегу.
Где под натиском объятий
Приземлённый интерес,
Но зато легко и кстати
Пропадает новый стресс…
…Не похож доклад на шутку,
А на славный детектив –
Затянул «пятиминутку»
Озадаченный комдив.
Разменял! Оставил сдачу!
С грозным видом на лице
Ставил Мамину задачу
Очень странную в конце.
Тайна нового размера,
Как нечаянный восход:
«Десять дней для ППРа –
Ожидается поход!»
Не повысил голос – мерку,
А сказал ещё: «Учти!
Сдать дозиметры в проверку,
Тренировки провести».
Охранял, как от заразы
И давал приказ – совет:
«Осмотреть противогазы,
Лично – каждый химкомплект!»
Штабу речи для порядка:
«…Сделать всё для корабля!
Штурман! Карты и прокладка –
Курсы – Новая Земля!»
Мамин знал – поход не мука
И уже не каботаж!
Вот и прибыла «Наука» –
Загружает свой багаж.
Как положено – почтили,
Показали флотский вид,
Уплотнились, разместили
И теперь не до обид.
В службе нету перерыва,
Если служба – не игра!
И из Кольского залива
94
Вышли ровно в семь утра.
Не штормит, по курсу чисто,
Есть волнение в груди!
Не забыли «особиста»,
Он, как знамя – впереди.
Учит зам народ по сути
И всегда наверняка:
«Есть, коль будет взрыв на юте,
Химкомплект у моряка».
И по части наставлений
Обогнал суровый век!
Мамин знал, что он не гений,
Но хороший человек.
Зам давно расставил точки
Записного мудреца –
Загрузил и соль, и бочки
Да и сети для гольца,
Говорил ещё про ружья –
Слишком, видимо, хватил!
…Через сутки рейд Белушья
Тральщик гордый приютил.
Дальше всё согласно плана –
Есть недолгий перерыв,
Сообщили, как ни странно –
Через месяц будет взрыв.
Лёха Мамин принял меры –
Есть от прошлого следы,
Химик вёл свои замеры,
Чтобы не было беды.
Вот и штабом озадачен,
Инструктаж со всех сторон,
Для закрытия назначен
Был для тральщика район.
Чтобы не было сомнений
И без толку не гадать,
Ветер нужных направлений –
Показали! Надо ждать!
С замом вовсе нету сладу –
Вот кому служить не лень!
На гольца свою бригаду
Он отправил через день.
Подходил к задаче круто –
Был характером таков!
95
Знал, голец – почти валюта
Для любых кадровиков.
Коль слегка рассказам верить,
Отдавая дань молве,
Открывал голец все двери
В белокаменной Москве.
Рыба роль свою играла –
Ясно, вкусная еда!
И погоны адмирала
Получали здесь всегда.
Говорим не для обиды –
Адмиралом дорожи!
Север – это не для вида,
Сам возьми и послужи!
…Что ни день – опять задачи,
На посылках тральщик был!
Жизнь полна, не надо сдачи,
Если дело полюбил.
Время шло, голец загружен,
Жаль, есть срокам перенос,
Ведь для взрыва ветер нужен,
Чтобы «облака» унёс!
Ждали, словно в обороне,
Угадай, коли пророк!
Ветер есть! И вот в районе
Оказался тральщик в срок.
Гул прошёл, как часть финала,
Взрыв заметен с корабля!
Задрожала, застонала
Снова Новая Земля.
Все поверили в удачу,
Не напуганы ничуть –
Мамин выполнил задачу,
Можно вроде бы вздохнуть?
Вроде с плеч свалились горы,
Да нагрянула беда:
«Затрещали» все приборы –
Выброс страшный был тогда!
Отдавая дань науке,
Чтоб не вышел перебор,
Вмиг задраили все люки,
Срочно сделали подпор.
Экипаж не зря учили
96
Без изъяна круглый год –
СВЗ легко включили,
Ход на полный и вперёд!
Оказалось, есть защита,
Пригодился химкомплект!
Тренировка не забыта
И начальственный совет.
Не учебная тревога
Для отвода строгих глаз –
Всё, как надо, очень строго
Выполняли в этот раз!
Пронесло – знать пережили,
Ясно Мамину без слов!
Тут к несчастью доложили –
«Фон» заметен от чехлов!
Мамин, разуму в угоду,
Вмиг проблему развязал –
Все чехлы, обвесы – в воду
Сбросить срочно приказал.
…Служба рядом с чудесами,
А порой, как яркий сон!
От Министра был часами
Лёха Мамин награждён.
Боевая подготовка
Завершилась без наград,
Есть «горящая» путёвка,
Да под город Ленинград.
Отдыхал он, не лечился,
Эта истина проста,
Но однажды заблудился –
Пограничные места!
Лес – не финиш, нету ленты,
С картой нет проводника,
Вдруг спросили документы
У лихого моряка.
По закону, знать по праву,
В лес без паспорта идём!
Тут сказали, на заставу
Вас немедля отведём!
Завершили спор неплохо
У нейтральной полосы –
Показал им Мамин Леха
«Министерские» часы.
97
Как сияет гравировка –
Пограничный видит взгляд!
Что ж, задерживать неловко –
Показали путь назад.
…Жизнь на флоте продолжалась –
Локоть можно не кусать!
Лёхе Мамину осталось
Лишь свои чехлы списать.

ПОСЛЕДСТВИЯ ОХОТЫ
Выпал миг, стреляй без счёта,
Лучше целься, не спеши –
Счастье, славная охота,
Как разрядка для души.
Заселили куропатки
Расписные берега –
Перелески да распадки,
Тундру – белые снега.
Выходной уже маячит,
Старший Мамин – есть приказ,
Для охотничьей удачи
Собран истинный запас.
Спички, порох и патроны,
Да палатка – вдруг метель!
Есть для ближней обороны
Керогаз – малютка «шмель».
Взяли горе-собачонку,
Не забыли перец, соль,
Крупы, сахар и тушёнку,
«Шило» – главный алкоголь.
Слабаков судьба отшила,
В тяжесть им и патронташ!
Тот, кто пьёт без меры «шило»,
Не охотник, а алкаш.
Все на россказни богаты,
Как бы здесь не перебрать!
Коль плохие результаты –
Разрешается приврать.
Счастье следует за нами
В тундре снежной и пустой,
И орава с рюкзаками
Вышла снова за мечтой.
98
…Был охотник Мамин знатный,
Птицу бил обычно влёт,
Как случилось – непонятно,
Провалился он под лёд.
Проявил Всевышний нежность –
Он таким тропу мостит,
Но застужена промежность,
Донимает простатит.
Не даёт судьба покоя!
Предрассудки бросив прочь,
Он достоинство мужское
Лечит срочно день и ночь.
Врач – уролог, гордость флота,
Королева – красота!
Как увидел Мамин, что ты,
Но болят его «места».
Сердце всё-таки не камень,
И к нему полно путей –
Задавал вопросы Мамин:
«Сможет ли иметь детей?»
Улыбалась врач привычно,
А тепло хранит рука:
«Будет всё у вас отлично,
Ждёт успех холостяка!»
Беспокойство есть на свете
И тревогу не унять,
Продолжал вопросы эти
Мамин снова задавать.
…Вечер. Он один в палате,
А от скуки плач – не – плач,
Дверь открылась и в халате
Красота явилась – врач!
В обстановке полусонной,
Где для скуки есть предел,
Вдруг предстала обнажённой –
Даже Мамин обалдел.
Показался в смутном свете
На любовь известный шанс,
Но «почуял» – будут дети!!!
И закончился сеанс.
Не публичный дом, палата,
Терапия. Секса нет!
Это клятвой Гиппократа
99
Врач дала ему ответ.
Всё решилось в том ответе!
Вспоминает Мамин дни,
Появились позже дети,
Правда, девочки одни.
Подлечившись, был на взводе
И расходовал заряд:
Без разбора в турпоходе
Всех девиц любил подряд!
И студентки, холостячки,
И «бальзаковская» масть –
Все годились для заначки,
Так проверил Мамин страсть.
Нас судьба порой пытает,
Уживаемся мы с ней!
Умных флоту не хватает,
Но здоровые – нужней!
…На ближайшую субботу,
Помня истины завет,
Не оставь тоску – работу,
А любовь на старость, нет!

ПОПЫТКА ПОСТУПИТЬ В АКАДЕМИЮ РАЗВЕДКИ
Планы строил Лёха Мамин –
Неуёмен, горд и смел!
Занимался языками
И заметно преуспел.
Способ выбрал партизанский –
Долю с горя не коря,
И английский, и испанский
Изучал он втихаря.
От судьбы простая ветка
Вдруг мечтою расцвела –
Всё мерещилась разведка
У медвежьего угла.
Был в трудах чернорабочим,
Но спешил вдогон молве –
Есть, слыхал он между прочим,
Академия в Москве.
И удача шла по следу –
Оказалось, шанс велик,
Лёху как-то на беседу
100
Вызвал флотский кадровик.
Сердце бьёт почти набатом –
Счастье вышло на заказ,
Оказалось, кандидатом,
Мамин выбран в этот раз.
…Принимай гостей столица –
Мы явились, как домой!
На вокзале – лица, лица,
Однокашник! Боже мой.
Горевать сегодня рано –
Есть по времени простор,
В обстановке ресторана
Был продолжен разговор.
Коль свела судьба – дорога,
Не до призрачных затей!
Говорили очень долго –
Было много новостей.
Уточнили – этот болен,
Этот спился, тот блажной,
Валька Сидоров уволен
По причине основной.
В офицерском разговоре
И расклад хорош, и прост –
Поднят тост: «За тех, кто в море!»
За друзей надёжных тост.
Развели крутые дали –
Друг сказал, как завязал:
«Хорошо с тобой поддали,
Но прости, мне на вокзал!»
Лёха Мамин – он не гордый,
Что московские ветра!
Сквер нашёл – какие годы,
Да и лёг в нём до утра.
От ночёвки не убудет –
Летом всё вокруг цветёт,
Утром слышит – дворник будит,
Тот, что в скверике метёт.
Так Москва его встречала –
Видно гость по меркам мал!
По-английски для начала
Мамин дворника послал.
Но мудила дворник – адский,
Вот, московский дикобраз!
101
«Не буди!» И по-испански
Он послал на этот раз.
Дворник жил своим советом
И не мёл напрасно пыль!
…Ослепили фары светом –
Подкатил автомобиль.
Бьют по морде, а не склянки,
И рычит суровый мент –
Мамин Лёха на Лубянке
Оказался в сей момент.
Есть вопросы на заметку,
Но ответы все легки –
Поступаю, мол, в разведку,
Тренирую языки.
Объяснили без запинки:
«Вот такие на беду,
Всё застёгивать ширинки
Торопились на ходу.
Извини за авантюру –
Не разведчик ты, моряк!
И валили агентуру
За границей просто так».
…Тихо маятник качнулся
В роковой текучке дней,
И на Север он вернулся –
Там удобней и родней.

МАМИН О МИННОЙ ОБСТАНОВКЕ НА СЕВЕРНОМ ТЕАТРЕ
Как говорится – не до спора,
Когда известно всем везде,
Что есть у флотского минёра
Одна загвоздка – в щеколде!
И как придумали на флоте –
Минёр годами на войне,
Он с головы до ног в тавоте,
И тралит мины в глубине.
…Судить о минах очень сложно –
Тут спор не в пользу дурака,
Но точно скажем, не серьёзно,
Глядеть на мину свысока.
У всех понятие о минах,
Что это шар, на нём рога,
102
И ждут те мины на глубинах
Нередко друга и врага.
Но есть о Севере причина
Сказать мне правду заодно –
Подводных лодок половина
От мин в войну ушли на дно.
Замечу я – не до сомнений,
Фашистом связано не зря
Названье минных заграждений
С семьёй Романова – царя.
Во сне такое не приснится,
Хотя с архивом сложен спор –
Есть заграждение «Царица»,
И что об этом разговор.
Архив напомнит для «баранов»,
Как воздавалась странно честь –
Есть заграждение «Романов»,
«Романов и Царевич» есть.
Шторма «Царицу» разметали –
Опасна Чёшская губа,
Но мины мы и там взрывали,
И проверяла нас судьба.
Была обыденность покруче,
Когда наш тральщик подтвердил –
Сидел на донной мине чукча
И трубку старую курил.
Всё помнил чукча, и признался,
Как брат медяшку приглядел,
Как плохо с нею обращался –
И в воздух с миною взлетел.
И похитрее мины были –
Те от Рыбачьего, в войну,
По воле волн неделю плыли
И все ушли на глубину.
Бушует Баренцево море –
Крут нрав у северных морей,
С волной три года мина спорит,
В срок обрываясь с якорей.
…Резона нет валить на мины
Возможность взрыва под водой –
Сюрпризы не несут глубины,
Подрывы? Сказка с бородой.
103

ПОХОД В ЧЁШСКУЮ ГУБУ
Мы на флоте не устали
И готовы на борьбу –
Вновь вели морские дали
Тральщик в Чёшскую губу.
Торопись, ищи умело
Мины те, что в глубине,
Занимайся тральным делом,
И придёт конец войне.
Мины море разметало,
Перед ним и мы в долгу –
Находили и немало
Мин тогда на берегу.
Позади часы и мили,
Интересен наш поход!
Брошен якорь, как учили,
Шлюпка, вёсла и… вперёд!
В бухте малые глубины –
Замечай, коли не лень,
Поискать решили мины
На осушке в этот день.
Взяли зама – непоседу
С кипой стареньких газет:
«Проведу свою беседу!» –
Молвил зам – авторитет.
Взяли «шило» для обмена,
Как подарок и запас,
Вот и чум аборигена,
И встречают вроде нас.
Первым зам ступает гордо,
Как вожак, на край земли,
Счастье – случай для народа!
В чум гостями повели.
Шире шаг, иди без лени,
Ты же гость – не просто так!
Рядом – гордые олени
И весёлый лай собак.
Есть причина для обеда –
Мясо, сёмга, крепкий чай,
«Шило» есть, идёт беседа,
На вопросы отвечай!
Дети тундры и окраин,
104
Помним вас мы до сих пор!
Самый старый – он хозяин,
Вёл достойный разговор.
Прояснилось в разговоре,
Что от них невдалеке,
Что-то выбросило море
И «оно» лежит в песке.
Время нас зовёт упрямо,
Честь имей, хороший гость!
На прощание для зама
Был подарок знатный – кость.
Говорил хозяин чинно:
«Гость какой за много лет!
Будешь ты большой мужчина,
Принимай мой амулет».
Зам смотрел на кость без звука,
Как на лилию весной –
Сантиметров сорок штука,
Набалдашник костяной.
Амулет хорош по сути,
Не об этом разговор!
Гордо зам в своей каюте
Кость повесил на ковёр.
Правда, в качестве ответа,
Хохот выше всяких мер:
Кость – не кость для амулета,
А простой моржовый х…
…А подсказка для минёра
И надёжна, и важна!
Мы нашли три мины скоро –
Мирный взрыв, прощай война!

МАМИН ВЫВОДИТ ТРАЛЬЩИК В ОТЛИЧНЫЙ
Соревнования размеры
Приобретали свой размах –
Служить стремились офицеры
Впредь на отличных кораблях.
Вверху привычно блажь плодилась –
Почином ленинским звалась,
И коль на флоте появилась,
То и до ОВРа добралась.
Очковтиратели на страже –
105
Кричат, негоже отставать,
Отличным первым экипажем
Решили тральщик обозвать.
Сменили зама для примера,
А Мамин – он один за двух,
Был сам огромного размера –
В его размер моральный дух.
И вот поветрие в разгаре –
Гудит пчелой партийный дом,
И все находятся в ударе –
Ведут в отличники силком.
…Тут кок – баптист, назад ни шагу,
Не хочет веру нарушать –
Не принял до сих пор присягу,
И зам хотел его списать.
А Мамин? Он не озадачен,
И быстро выбор сделал свой –
Баптист дневальным был назначен
На время в кубрик кормовой.
Наш командир – всегда хозяин,
Не тратит попусту речей!
Был в срок линолеум надраен
До блеска солнечных лучей.
Вошёл Комфлот крутой и строгий,
И видит – тральщик, не вокзал!
«Почище вытирайте ноги!» –
Всей свите медленно сказал.
Осмотр продолжил для порядка,
Вот и до кубрика дошёл,
И там спросил матроса кратко –
«А кормят вас как, хорошо?»
«Не хорошо – и это правда!» –
По лицам пробежала тень,
Но продолжалась часть доклада –
«Отлично кормят! Каждый день!»
И после этого финала
Легко поверилось в мечту –
Корабль без всякого скандала
Свою оформил высоту!
…Но вновь продолжилась морока –
Маяк, равнение держи!
Все уважали очень кока,
Как вывод – коком дорожи.
106

ЛЁХА МАМИН НА ЗАЧЁТНОМ УЧЕНИИ
С ОБОЗНАЧЕННЫМИ СИЛАМИ
Повела морская лира –
Мамин, времени кумир,
Он не в роли командира,
А отныне – командир!
Тут от бешеной погодки
Полосой идёт туман,
Но повёл за тралом лодки
В Ледовитый океан.
Что ж, сегодня не скучает!
Дал задачу Кольский штаб –
Силы он «обозначает»
Там, где сумрачный Нордкап.
Создаёт врагам блокаду
Да грозит ему окрест,
И за целую бригаду
Свой несёт служебный крест.
Флот имеет превосходство,
Свой успех спешит ковать –
В море Баренца господство
Надо нам завоевать.
Карта есть для интереса
С обстановкой в глубине:
Лодок две – из них завеса,
Но на нашей стороне.
Чуть правее – два района
Стали призрачной стеной –
То сюрприз для Пентагона
Затаился под волной.
Так стелили мы соломку –
Не стучали громко в грудь!
Вот под Северную кромку
Два «стратега» держат путь.
Крейсер «Мурманск» семафорит –
ОБК он и АУС!
Вновь с волною честно спорит
И упрямо держит курс.
Святашов покинул базу –
Крейсеров других-то нет!
..Разобрал сигнальщик фразу:
«Лёхе Мамину – привет!»
107
Крейсера неповторимы –
Сила, мощь и красота!
Вот бы их да в час Цусимы,
В те печальные места!
Постигаем службу с боем
Так, как было в старину!
И под Северным прибоем
«Помним точно про войну!»
Мамин – «отобозначался»,
Стих на миг накал борьбы!
И на всех парах помчался
На закрытие стрельбы.
Вот и новые приметы –
Вышел Голосов в эфир:
Три крылатые ракеты –
Отстрелялся командир!
Враг поставлен на колени –
В нашу пользу вышел бой!
Дырок три нашли в мишени –
«Для закрытия» – отбой!
И в эфире стихло разом –
Завершился флотский спор!
Торопились все по базам,
Лёхе Мамину – в дозор!
…Служит Мамин, дело мира
Охраняет холостяк,
А матросы командира
Любят не за просто так!
Отстоял в дозоре, ясно,
Полным ходом в базу путь,
«Шар на малом» – не напрасно,
Пост решили обмануть.
Вот залив – любовь и свечи,
Уготован ресторан,
Но идёт буксир навстречу,
Нарушая чёткий план.
Под гражданским гордым флагом
И, волне благодаря,
Две баржи и обе лагом
Тащит в дальние моря.
Капитан был видно хватом,
И на боцманский манер,
Обругал всех сочным матом
108
И добавил: «Мамин Хер!
Ход сбавляй, залив не море –
Глянь, волною бьёт буксир!»
Разошлись в случайном споре,
И заметил командир –
«Очень тесно в этом мире –
Есть у Мамина цена!
Знают даже на буксире,
Так что я – величина».
Офицеры соглашались –
«Да, известность – не пустяк!»
…Гавань – дом, ошвартовались,
Торопись любить, моряк!

КАК КОМДИВ Ю.В. КРЫЛОВ
ПОЛУЧАЛ АДМИРАЛЬСКОЕ ЗВАНИЕ
Был командир дивизии умён –
И опыт службы приобрёл немалый,
Всё ожидал, когда же станет он –
Надежда ОВРа – новым адмиралом.
Зимой старался море «на замок»
Закрыть и переждать ветра, метели,
И корабли стояли долгий срок –
Шли на задачи в марте и апреле.
Ему грозили каждый год подряд,
Но у него была своя примета –
Мол, за БП ещё никто не снят,
По крайней мере, он не помнит это.
Но помнил, как предшественник спешил
В Североморск – и путь то был не дальний,
Министр Булганин встречей торопил –
И тральщик сел тогда на остров Сальный.
И что Министр? Суров был результат –
Он всех ругал и обвинял в развале,
С позором был комдив Министром снят,
А о БП тогда не вспоминали.
…Уж «догнивал» почти капитализм
И «агрессивность» истины венчала –
НАЧПО кричал: «От НАТО защитись!»
Но корабли стояли у причала.
И не сдавался комплекс ЗРКа,
С трудом великим ставились зачёты,
109
На выход не давались допуска –
Такие вот случались повороты.
Неслись дозоры – их не отменить,
Дежурных сил почти не убавлялось –
Так плёл комдив свою родную нить,
И времечко над ним не посмеялось.
В тот день комдив засел за телефон –
Был близок праздник Армии и Флота,
Давно в Москву отправил сёмгу он,
Так может быть в ответ получит что-то?
И вот звонок, и следует доклад –
Судьба лихую шутку не сыграла,
И кто-то свыше сообщал, и рад –
Страна дала комдиву адмирала.
Свалились горы с командирских плеч,
Шли корабли – искали и стреляли,
Вмиг притупился у комдива меч,
Такого мы давно не наблюдали!
Пошли горой проценты, допуска,
Сама стихия даже благосклонна –
Надёжна адмиральская рука,
А план БП, как новая икона.
…Пошита форма новая к лицу,
И наступила в Штабе передышка!
Блестит рублём и просится к венцу
Наш адмирал, весёлый, как мальчишка.
Обмыли знатно – что не говори!
…Был века сын он и в большом, и малом –
Узнали мы, что года через три,
Контр-адмирал стал вице-адмиралом!

«ЛЮБИЛ И ТРЕЗВЫЙ, И ПРИ СВЕТЕ…»
Ты , хлопец, может быть, не трус,
Да глуп, а мы видали виды!
А. Пушкин, 1833 год

Для травли – истинный простор,
Когда корабль, хотя и в море,
Но не ведёт с волною спор –
Стоит на якоре в дозоре.
Покой на трудном рубеже –
Никто не рвётся из залива,
110
И травля флотская уже,
Как час идёт без перерыва.
Чай в кружках, не бокалов звон,
Но не казалась жизнь пустою,
И жаль, тогда магнитофон,
Казался призрачной мечтою.
Но нас в лихие времена
Кают-компания сплотила –
Вся служба радостью полна,
Коль есть отчаянный травила.
…От смеха воздух задрожал,
Заколыхалась занавеска,
Но Мамин Лёха продолжал
Вести свою беседу веско:
«Командировка в Ленинград
И холостяцкой жизни койка –
Не надо званий и наград,
Переноси удачу стойко.
Соблазнов истинный масштаб,
А красота давно от Бога!
Был перебор по части баб,
Но мы их подбирали строго.
Краса – девицы, на экран,
Где можно просто удивиться!
Есть деньги – значит в ресторан,
Немного выпить, не напиться.
А дальше всё идёт на лад,
Прости нас, Севера Пальмира,
Приятны случай и расклад,
Коль у подруги есть квартира.
…Однажды, штурман, я – минёр,
Считали тёплый день везучим –
Девицы, нужный разговор,
И столик на известный случай.
Бокалов звон и тост – «За дам!»
По полной можно ради встречи –
Как хорошо сегодня нам,
И люстры радуют, как свечи!
В оркестре ушлые мужи
За деньги всё решают чётко!
Лихим моментом дорожи –
Звучит «Усталая подлодка!»
Блеснули флотской чешуёй
111
Без непременной подготовки –
Ты, если флотский, значит свой,
Из ленинградской упаковки.
Играет кровь, зовёт струна
И рвёт мелодия эстрады –
Гордись, родная сторона,
Гудят твои «кавалергарды».
Сердца – отчаянный накал –
Сильнее продолжали биться,
И новый звон – бокал в бокал,
И так нам нравились девицы.
Но время вышло – не проси!
Ждёт ночь и, кажется, шальная –
Со мной подруга и такси,
Оплата, правда, лишь двойная.
Встречает Кировский проспект –
Тринадцать – цифра в свете фары!
Ну что касается примет –
Мы офицеры, не гусары!
Подъезд – бойницей на пути –
Конец крутого перевала,
Но что там? Господи, прости,
Нам кошка путь перебежала.
Что ж, впереди удача ждёт,
И на этаж – спешим упрямо,
А флот, учти, не подведёт!
«Но тише, отдыхает мама!»
На кухне чай и коньячок,
Сидим не ради бутерброда,
Я тороплю заветный срок –
Уж такова моя порода.
…Диван-кровать и поцелуй –
Люби свою девицу – даму,
Но не шуми и не балуй,
И помни всё-таки про маму!
Грехи укрыла темнота,
Но ненасытная девица,
Как будто с чистого листа
В ту ночь решила насладиться.
Из ванной – снова на кровать,
И торопись – девице мало!
А опыт – опыт, удивлять,
Она, казалось, не устала.
112
…Проснулся утром! Что за вздор?
Старуха рядом! Верь примете!
Прости, девиц я с этих пор
Любил и трезвый, и при свете.
Такие сладились дела –
Не торопись зубами клацать:
Ведь это пятница была,
Да и число, учти, тринадцать!»

ЛЁХА МАМИН ПЕРЕХОДИТ В ЗАМЫ
Жизнь судьбу меняет круто!
Помнит Мамин – в тишине,
Ходуном пошла каюта –
Тральщик вздрогнул на волне.
Понимали, не забава,
Взрыв по силе узнаём!
Там, где лодки у подплава,
Полыхало всё огнём.
Аварийная тревога
Всколыхнула, подняла –
Торопила тральщик строго
На суровые дела.
Не стреляли пушки – сотки,
Да печален был исход –
То взорвались две подлодки,
Что закончили поход.
Мощный взрыв! Торпеды, мины?
Мамин там людей спасал,
А детали и причины
Позже Мормуль расписал.
Гибли флота лейтенанты –
Доставал огонь везде,
И второй набор в курсанты
Оказался в той беде.
Проверяла флот эпоха
Неожиданно и вдруг!
И узнает Мамин Лёха,
Что погиб на лодке друг.
Не своей причуде ради –
Он причуды не любил!
Срочно рапорт по «команде»
Написал, как отрубил!
113
Указал, что другу цену
Знает он и будет прав,
Если сам уйдёт на смену
В наш прославленный подплав.
Для романа эта тема
В старый кадровый размер!
Переход любой – проблема,
Это знает офицер.
Выбор мал, а мы не дамы,
Но НАЧПО, как удружил,
Перейти на лодки в замы
Командиру предложил.
Флот – суровая порода,
А обмен – не «баш на баш»,
То времён такая мода –
В замы вышел, значит наш!
…Строй стоял не для парада,
Нет! Пришёл печали миг!
Провожала вся бригада
И проверенный комбриг.
Эх, каюты – не квартиры,
Да корабль – земная связь!
Провожали командиры,
Обнимали, торопясь!
Знали, времечко качнётся,
Не позорит флот мундир,
Лёха Мамин! Он вернётся,
Он – по жизни командир.
…«Шило», шпроты – есть запасы,
А по сути – сущий клад!
Лёха Мамин! Он на Классы
Убывает в Ленинград!
114

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ВИТЯЗИ ПОДВОДНОГО ЛАБИРИНТА
Подводные силы Северного флота созданы 1 июня 1933 года. Они состояли
из отдельного дивизиона подводных лодок, в состав которого вошли ПЛ ПЛ: «Де-
кабрист», «Народоволец», «Красногвардеец». К 1939 году подводные силы флота
пополнились лодками типа «Щука» и «М», а к августу 1940 года подводными
крейсерами типа «К». Первое боевое крещение подводные силы СФ получили
в период советско-финской войны. Они несли дозоры, вели разведку и охраняли
подходы к основным базам флота.
В период Великой Отечественной войны подводные лодки СФ успешно реша-
ли задачи по пресечению вывоза стратегического сырья из губы Печенга и нару-
шению коммуникаций вдоль Норвежских берегов. Выполнялись и другие задачи.
Около 50%, это где-то 10 – 12 ПЛ погибли по неизвестным причинам. По нашим
оценкам, которые мы проводили в штабе 23 дивизии ОВР СФ, лодки в основном
погибли на электрических якорных минах (типа нашей мины УКСМ) в районах
позиций у Норвежских берегов.
В послевоенные годы флот пополнился новыми дизельными и атомными ПЛ,
которые добились паритета на море и вышли в океан. Мужество, Смелость, Без-
заветность, верность Долгу и Отечеству – вот основа, на которой держался под-
водный мир. Слава подводникам!
В мирное время с 1939 по 2003 год на Северном флоте погибло 10 лодок – 5
дизельных и 5 атомных, из них 2 в базе. Следует заметить, что Нарком Н.Г. Куз-
нецов не сдавал своих командиров (пример гибели «Щ-424», где командиром был
капитан 3 ранга К.М. Шуйский). Нарком не сдавал и Комфлотов. Кстати, Сталин
тоже входил в обстоятельства и разбирался, где вина командира, где вина стихии
и где вина власти. Из 16-ти Комфлотов, начиная с К. Душенова и заканчивая Г.
Сучковым – шесть Комфлотов на СФ были сняты со своих должностей, а один из
них – К.Душенов расстрелян. За аварийность на СФ сняты: В.П.Дрозд, В.И. Пла-
тонов, А.Т. Чабаненко, А.П. Михайловский, В.А. Попов, Г.А. Сучков. Удивитель-
на избирательность власти при наказании Комфлотов! Например, за гибель в ап-
реле 1970 года ПЛ «К-8» никто не наказан, а Комфлот С. Лобов стал Первым зам.
Главкома. За гибель «К-219» в октябре 1986 года и ПЛА «Комсомолец» в апреле
1989 года практически никто не наказан – один из Комфлотов впоследствии стал
Первым зам. Главкома, а другой умудрился стать Главкомом. Гибель ПЛ в мирное
время – это не рок и не неизбежность, а цепь непредотвращённых случайностей,
на 99% – человеческий фактор. Только высочайшая ответственность перед фло-
том не только командования флотом, но и власти, способна исключить гибель ПЛ
в мирное время. Пример тому – организация БП и использование ПЛ в период с
1971 по 1985 год, когда не было гибели ПЛ и была самая высокая напряжённость
сил флота. К сожалению, прошлое не учит, а те, кто приходят к управлению фло-
том, из прошлого выводов не делают.
115
ОТ АВТОРА
Доступны и подвластны океаны,
А дом родной – испытанный отсек!
Всё было так, и помнят ветераны
Достойный флот и судеб славных век,
Век крайних мер, не знавший середины,
Великих слов у призрачной земли,
Где навсегда спартанские глубины
И наши курсы строго пролегли.
Мы – люди долга, чести и приказа,
Упрямцы, следопыты, ворчуны,
Нам Крайний Север – памятная база
И образец, не пасынок страны.
Нам море дом, каюты – не квартиры,
А снег и сопки вовсе не мираж,
Мы – времени сурового кумиры,
Вершили под водою абордаж.
Счастливый путь! На выходные створы!
На курсе «Ноль!» Ведёт репитер счёт –
Ждут впереди российские просторы
И океан, что вновь волною бьёт.
Не сникли, не согнулись, не сломались,
Шли на Восток, под паковые льды,
И со страной великой поднимались
У флотской неподъёмной борозды.
И если есть сегодня Честь и мера
Для флотских дел, что где-то позади,
Ты не стыдись, спроси у офицера,
О чём забыли новые вожди?
Он всё расскажет, правду не нарушит,
Молчат лишь «флотоводцы – мастера»,
Язык запал и заложило уши,
В почёте канитель и мишура.
Не доложить! Поддакнуть, успокоить,
Лизнуть, слегка угадывая масть,
А правда кресла нового не стоит –
Расти и быть единственная страсть.
Стоят, как призрак, флота единицы
И давит боль отсеков и кают,
А «флотоводцы», больше от столицы,
По кабинетам флот воссоздают.
И жалкие потуги новой правды
116
Нам дарит неуёмный «мореход» –
Оркестры, маршировки и парады,
Да всё кровавит сумрачный восход.
В моря ведут от флота каскадёры –
Легли бездарно курсы корабля,
И захлестнула флотские просторы
Жестокой хваткой мёртвая петля.

НАЗНАЧЕНИЕ НА ПЛ ПР. 613 ЗАМОМ
Классы, Классы – наш фарватер,
Вы – картушки добрый свет
И вторая Альма Матер,
Малоохтинский проспект.
Подучили, взяли пробу,
Знали чем людей занять!
Не любил свою учёбу
Лёха Мамин вспоминать.
Снова Север, те же скалы,
К службе стойкий интерес,
Те же волны, те же баллы
Да другой служебный вес.
Прибыл в качестве полпреда
И доволен всем вполне –
У НАЧПО идёт беседа
В кабинетной тишине.
Показалось, от удачи,
Закружилась голова!
Что ни слово – то задачи,
А на деле – всё слова.
Разговор и прост, и спорен,
В тишине, не при свечах,
Но НАЧПО тот был Падорин,
Мудрость есть в его речах.
Хоть от первых впечатлений
Обольщаться не должны,
Был НАЧПО из поколений,
Знавших истины войны.
Он, как все, кричал и славил,
Жил под лозунгом, в борьбе –
Память добрую оставил
Всё же флоту о себе.
На ходу писалась книга,
117
Назначение – финал!
При беседе у Комбрига
Тот вдруг Мамина узнал!
Вспомнил тральные проводки,
Часть знакомого следа,
Выводил и эти лодки
Мамин в трудные года!
Был Комбриг слугой устава
У медвежьего угла,
И о нём по флоту слава
Впереди привычно шла.
И моряк то он от Бога,
А плавбаза – дом родной!
Жил один «давно и долго»,
Редко виделся с женой.
Со своим суровым оком
Не был склонен к мелочам,
Назывался «Серым волком» –
Проверял всех по ночам.
Службе вдруг заметит мило –
А комбриг вам, не репей!
«Отыщи бутылку «шила»,
Только сам, гляди, не пей!»
Знал – материя первична,
Но сознанием грешил!
За отсутствием «Столичной»
По привычке «шило» пил.
…Говорил, что еду в отпуск,
Повидать, мол, надо дом,
Если сдашь зачёт на допуск,
Значит ты почти старпом.
Нас одним крестили миром –
Понимаешь это сам,
Будешь добрым командиром,
Ты – моряк, не кой-то зам!
Вот такие повороты
Подарили времена!
Все пытались сдать зачёты,
Лодка лишь не всем дана.
…Дальше – план! Вставай на стражу,
Жизнь поехала, пошла!
Вот представлен экипажу,
Принял новые дела.
118
Командиром для порядка
Был в каюту приглашён,
Где в беседе очень гладко
Путь к сближению решён.
Мысли есть для общей темы
И знакомых череда –
Из одной они «Cистемы»,
Выпуск – в разные года!
Всё нормально, Мамин Лёха,
Лодка – это новый дом!
Жить решили без подвоха
И дела решать с умом.
С экипажем не братался –
Сослуживец – не дружок!
Из знакомых оказался
«Механический движок».
Лейтенант – судьбе отрада,
Тёртый службою калач:
Он – травила, он – эстрада,
Он трудяга и хохмач.
И должны заметить, кстати,
Флотской службе не в укор,
Что об этом лейтенанте
Шёл по флоту разговор.

ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ «ПОДВОДНИКА» ЛЁХИ МАМИНА
От сохи партийный взлёт,
Прошлых судеб хроника!
Лёха Мамин познаёт
«Прелести подводника».
Не забудет он вовек,
Как мечту печальную,
Тесный лодочный отсек –
Службу изначальную.
Тральщик часто вспоминал,
Как времён наитие,
И с устройства начинал
Первые открытия.
Мамин был уже не юн,
Что ему фантазии?
Ясно – лодочный гальюн
Сложен для «оказии».
119
Лодка – бочка и бидон,
Стала грозной странницей,
А подводник, как Гвидон,
Но с огромной разницей.
Где знакомый тральный ют
И слепое рвение,
Да простор былых кают?
Ни к чему сравнения!
Вот она его мечта
Новая, великая!
Боже, Боже! Теснота
И нагрузка дикая.
Понял он – терпи, молчи,
Теснота – объятия!
Ест тяжёлые харчи
Трудных судеб братия.
Не казаться, надо быть!
Слово – хуже шёпота,
Прежде чем других учить –
Набирайся опыта.
Не пытайся оголять
Всех извилин качество,
И безумно проявлять
Замово чудачество!
Вдохновение не в счёт,
Коль в душе сомнение –
Риск подводника ведёт,
Как одно мгновение.
У водицы – бирюзы,
Времечка бездонного,
Это первые «азы»
Счастья обретённого.
…Путь прекрасен, ясен, чист
У причала славного –
Мамин взял «Зачётный лист»
И учился заново.
С переноской пропахал
Все отсеки тесные –
В синей робе постигал
Истины известные.
У подводной борозды
Не нужны рыдания –
Всех спасают в час беды
120
Опыт, мысль и знания.
Не карьера, не навар,
А начало равное!
…Есть подводный ординар –
Он мерило главное.

МАМИН СДАЁТ НА ДОПУСК К УПРАВЛЕНИЮ ПЛ 613 ПР.
Чтобы быть хорошим командиром,
Не обязательно быть отличным гинекологом
Капитан 2 ранга Жан Свербилов

Допуск – это не потеха,
Коль горит огонь в груди,
Если ты прошёл флагмеха,
Значит к штурману иди.
А флагмех в бригаде – сила!
Поучал, но не корил,
Сдал зачёт – бутылку «шила»
Соискателю дарил.
У него такая мода
И с «сухим законом» счёт!
Мамин с третьего захода
Умудрился сдать зачёт.
Утаил флагмех ухмылку,
Удивившись, экий зам!
А потом решил – бутылку,
Согрешу, но заму дам.
Не смутился Мамин Лёха,
Прочитал ухмылку в срок!
А бутылка? Что ж, неплохо,
Пригодится «пузырёк».
Путь дальнейший обозначен,
Ведь зачёт – не абордаж,
Вот и штурман озадачен
Тем, что знаний есть багаж.
Дальше спрашивать неловко –
Расписался на листе!
Знал он – в ОВРе подготовка,
Как всегда – на высоте.
Пропахал все Мамин дыры
От «азов» и до «основ» –
В ОВРе были командиры
С подготовкой штурманов.
121
Командиры знали створы
И сигналов смутный «крик»,
Моря Баренца просторы –
Шквал, заряды, «мордотык».
Часть отеческой баллады,
Где с судьбою вечен спор,
В плане был НШ бригады –
С ним отдельный разговор.
Занят он – ценил минуту
И назначенный момент –
Звали все его «Мобуту»
И вдобавок – «Вторчермет».
Уходящих в «автономку»
Наставлял порядка страж,
Чтоб хранили «оцинковку»
От патронов на гараж.
Ясно и без теоремы –
«Вторчермет» давно таков!
Кто не вёз – имел проблемы
При проверке допусков.
Был НШ – сама досада,
Но для Севера родня –
«Зам! Зачем всё это надо,
Что ты хочешь от меня?
Всем известно, что на флоте,
Не страшны вам облака,
Что ни зам – уже в почёте!» –
Так НШ острил слегка!
Мамин Лёха! Он не тает
И глядит почти в упор –
Карты честно открывает,
Свой с комбригом уговор.
Говорит легко и смело!
Оборвал НШ: «Речист!
Вот теперь другое дело,
Покажи зачётный лист!»
И уже не смотрит косо –
Зам – не – зам, своя семья!
Есть причина для опроса –
Весь набор от «А» до «Я».
И вопросы были строги
На искомый результат!
Заявил НШ в итоге –
122
«Ты теорией богат!»
И ещё добавил зычно:
«Море – это не парад!
Пусть тебя проверит лично
Командир! И мне доклад».
Так по жёрдочке и бровке
Зашагал упрямый зам –
Погружения, швартовки
Командир проверил сам.
Понимал! Такая участь!
Море – это не земля,
С ним «боролись за живучесть»
По отсекам корабля.
Ни к чему обычный ропот
Там, где есть судьбы навал!
Командир огромный опыт
До конца передавал.
…Дорожи великим мигом,
Если шанс на встречу дан,
С Русским истинным комбригом,
Тем, что вывел в океан.
Наш комбриг отлично мерил –
У него намётан глаз!
В море Мамина проверил
И команду дал – «В приказ!»
Что проблемы мировые?
Рядом слава и почёт:
Так случилось, что впервые,
Зам на допуск сдал зачёт.
Но НАЧПО не поздравляет –
От него идёт укор:
«Вроде библию читают
В экипаже с неких пор?»
Понял Мамин, удружили!
Что ж, хватало подлецов,
Но в ответ: «То мы решили –
Надо знать врага в лицо!»
А НАЧПО опять – «Проворен!»
И подумал – может врать!
Что ж, НАЧПО тот был Падорин,
Приказал одно – «Убрать!»
А потом вне всяких правил,
Словно праведный отец,
123
Лёху Мамина поздравил
И добавил – «Молодец!»
…Эко счастье накатило
Долгожданное в миру!
С командиром пили «шило»
Да под чёрную икру.
Говорили не для смеха,
Улыбаясь без конца,
Что подарок от флагмеха
Греет флотские сердца!
Есть деревья, нету леса,
Правда, есть ориентир!
Сообщим для интереса –
Кто был Лёхин командир.
…Не прошёл в завесе мимо –
Получил сигнал и всплыл!
Наша лодка «Хиросима»
Выбивалась вся из сил.
Временной на деле фактор –
Коль беда, то невзначай,
Не надёжен был реактор,
Значит лодку выручай!
Всё не сразу прояснилось –
После драки главный спор!
А беда? Беда не снилась
Никому с недавних пор.
Торопись, ты очень близко,
Приказания не жди!
Шёл тогда в стихию риска
Жан Свербилов впереди.
Остальное всё известно –
Был к нему начальник строг,
А потом отметил честно –
«Командир исполнил долг!»
Ни к чему теперь детали –
Есть архив, как часть следа,
За кормой года и дали,
А Подвижник – навсегда!
Так эпоха жгла и била
За немыслимый просчёт!
…Командир – моряк Свербилов,
В сердце пламенном живёт!
124

ЛЁХА МАМИН НАЗНАЧАЕТСЯ СТАРПОМОМ
И ПОЛУЧАЕТ ЗВАНИЕ
В море работал один камбуз!
Из разбора комбрига

Дайте люстры, а не свечи,
Переплавилась руда –
Лёхе Мамину на плечи
Словно снег, легла звезда.
К старшей воинской фаланге
По заслугам приближён,
И сегодня в «третьем ранге»
Пьёт вино и «шило» он.
Для мальчишника причина:
Звёзды – это не пустяк!
Женщин нет, одна кручина,
Каждый третий холостяк.
Гороскоп его удачен
И красив, как точный стих!
Он – старпом! Уже назначен –
Позаботился комбриг.
Правда, есть одна досада,
Старый кадровый резон,
Ждёт знакомая бригада
И соседний гарнизон.
Прикипели, как ракушки,
Под привычный шум и гам,
К бухте старой и осушке,
И к знакомым берегам.
Перевод – не испытанье!
Наполняй скорей бокал –
«Встреча – это расставанье»
У суровых, серых скал.
Наша Русская загадка
И славянская печаль –
Служба, словно лихорадка,
А прощаться часто жаль.
По душе слова – не речи
И бокалов скромный звон –
«Расставанья – это встречи»,
Старый дедовский закон.
…Жили мы легко и строго,
125
Жезл носили в рюкзаке,
И века вела дорога
Часто, быстро, налегке.
Покидали базы – дыры,
Так велел великий долг!
Гордость флота – командиры,
Шли искать иной порог.
Люди Чести и приказа –
Флот для нас до капли свой,
А дыра – родная база,
Часть России вековой.
Нас моря не укачали,
Нам они, как честный дар,
Мы там судьбы размечали
Под Петровский ординар,
Там крестили нас широты,
Приучали к декабрю!
Мы – России патриоты,
Кто не знает – говорю!
Прорастаешь семенами,
Если в дело ты влюблён,
И таким, как Лёха Мамин,
Слава, почесть и поклон.
Пролегли родные вехи,
Как достойных судеб весть,
Наши скромные доспехи –
Вера, Родина и Честь!

СЛУЧАЙ С ЗАМОМ, НАЗНАЧЕННЫМ ВМЕСТО МАМИНА
Мы уходили в автономку,
И вот тогда, в подарок нам,
На нашу дизельную лодку
Служить явился новый зам.
Прощай, Полярный, и с рассветом
Ушли в холодный океан –
Нам в это памятное лето
Был шанс по службе верный дан.
В загрузке точные торпеды
И все продукты про запас,
Нам снились славные победы –
Ведь командир подводник – ас!
А новый зам – идейный воин,
126
Входил с утра в служебный раж,
Был славной партии достоин –
Учил сурово экипаж.
Вещал про съезд, что это веха,
Капитализму, мол, конец,
Что дисциплина – мать успеха,
А он, как минимум, отец!
Вот так, под говор замполита,
Шли тихо в заданный район,
В походе скрытность не забыта,
Она подводнику – закон.
Под утро всплыли без печали
Перекурить и подышать,
Но все по делу замечали,
Чтоб враг не смог атаковать.
На мостике царили страсти,
И каждый был красив и юн,
А зам, по праву высшей власти,
В надводный ринулся гальюн.
На море штиль – стекло водица!
И сердце просится в полёт,
И начинает чаще биться…
Но вдруг сигнальщик: «Самолёт!»
Что делать, мы отлично знали,
Нам глубина, что вам окоп,
Вмиг погрузившись, приподняли
Незаменимый перископ.
Сам командир у перископа,
И, словно не в своём уме,
Увидел вдруг, что чья-то жопа
Мелькает справа по корме.
Вот на тебе – дурные вести,
Тут скрытность лодки не в цене,
Ведь зама нет (жетон на месте!),
А зам остался в гальюне! ...
Продулись, время не теряли,
Картина из весёлых снов:
Мы зама быстро подобрали –
В дерьме, живого, без штанов.
Зря зам на классиков ссылался
И на «Науку побеждать»,
Не к месту как-то обосрался,
Пришлось в Норвежском отмывать.
127
Поход удачно обошёлся,
Таков подводников удел.
А зам? Зам с лодки перевёлся –
Ушёл служить в политотдел.

ПОРТ ЛИНАХАМАРИ, ИСТОРИЧЕСКИЕ ШТРИХИ
Лёха Мамин, он в ударе,
Хоть расклад житейский прост!
Здравствуй! Порт Линахамари,
База – Северный форпост.
…Протоптала Русь дорожку,
Время в датах, именах!
Здесь на царский стол морошку
Поставлял лихой монах.
В Кремль церковные уделы
Проложили борозду –
Шла в московские пределы
Сёмга свежая во льду.
Но Российский путь неведом –
Оказался край ничей,
Старый храм порушен шведом
Там, где Трифонов ручей.
Скоро маятник качнулся –
Стали тёплыми ветра,
И монах сюда вернулся
Под защитою Петра.
Судьбы старых поколений
Ленин, как ракиту, гнул –
Разбазарил земли гений,
Сталин их стране вернул.
…Не гарем, но отдых личный,
И судьбину не коря,
Там, где штаб, был дом публичный –
Отдыхали егеря!
Вместе – выдумки и были
Затянул военный жгут,
Женщин этих утопили –
Гавань «Девкиной» зовут.
Мы на старом пепелище,
Где стоял Российский дом,
Вовсе истины не ищем,
Часто выдумкой живём.
128
Перед танковой преградой
Не дрожи, как тонкий лист,
Та стена явилась правдой,
Что оставил нам фашист.
Скалы северной сторонки
Погасили пленных стон –
Штольни там военной гонки,
Для врага – укрепрайон.
Всё замыслил для победы,
Не война – почти игра!
Не спасли его торпеды –
Прорывались катера!
Сколько надобно поклонов
Там, где лёг российский сын?
Скалы брал герой Леонов,
Порт – упорный Шабалин!
Вот такой набор неброский
Я сегодня увидал!
Говорят, что Малиновский
С суши порт освобождал.
В заключении рассказа
Нам напомнят времена –
Встала здесь морская база,
Знать стране была нужна!
…Новый век, иные лица,
Дури будничный размер!
Нет бригад – одна граница,
Предан флотский офицер!

СЛУЖБА В 42 БРИГАДЕ ПЛ
Что вы держитесь за конец,
Как гимназистка за…?
Из указаний
швартовой команде

Как положено – доклады!
Флот докладом дорожил –
Мамин прибыл в штаб бригады
И комбригу доложил.
Слух идёт обычно следом,
Словно катится калач!
В целом добрая беседа,
Пожелал комбриг – «Удач!»
129
И добавил, мол, не диво –
В службе каждому дано,
Здесь большая перспектива,
Продвигаться не грешно.
С командиром говорили,
Обсуждали новый план,
Знали, ждут труды и мили
И суровый океан.
«Привыкай к родному дому!» –
Командир удаче рад –
Отпуск ждёт, дела старпому
Сдал и убыл в Ленинград.
Служба новая венчала –
Мамин службу торопил,
Но случилось – у причала
Как-то якорь утопил.
Всё не легче час от часу,
И обидно ведь вдвойне –
Якорь – цепь до жвака–галса
Оказалась вмиг на дне.
Не кричи, не возмущайся,
Если тонут якоря –
Экипаж учить пытайся,
Ждут походы и моря!
Не держи в кармане фигу,
Сунь её себе под нос!
Вот и вызвали к комбригу –
Ожидается разнос.
Знал, пришёл не для парада,
Но смекалкой жил народ:
«Я штаны надел, как надо,
Точно – задом наперёд!»
Стало ясно без намёка,
И не стал комбриг пытать –
Пар был выпущен до срока,
Он изрёк одно – «Достать!»
И великое мерило
Завершило казус враз –
Был за две бутылки «шила»
Найден «катер-водолаз».
Якорь быстро зацепили,
В клюз загнали через час,
И комбригу доложили –
130
Так положено у нас!
Есть у Мамина сноровка,
Как старпом – на высоте!
…Шла к походу подготовка
В повседневной суете.
Опыт был – не первогодки!
Впереди удачи взлёт –
И готовился на лодке
Основной её расчёт.
Сами данные вводили –
Подготовка дорога!
И в атаку выходили
На условного врага.
И для будущей победы,
Без торпедных флотских баз,
Здесь готовились торпеды
Экипажем не «на глаз».
Дорожили флотской маркой,
И без мелочных опек,
Отмывали их соляркой
И грузили в свой отсек.
А в отсеке, как на юте,
Лодке это не в укор!
Торпедист и здесь в мазуте,
Как замасленный минёр.
Повели привычно сроки,
Не случился перебой,
Отстояла лодка в доке
И почти готова в бой.
Есть свои у флота мерки –
Помогай, но не «гуди!»
Как положено, проверки,
Ожидали впереди.
Отмечаем между делом –
Чабаненко – был комфлот!
И его ещё заделом
Жил тогда подводный флот.
Ведь на службе не играли
В записного казака,
Если лодку проверяли,
То всегда наверняка.
«Проверяльщикам» не рады –
Это всем известный факт!
131
Проверял их штаб бригады
На конечный результат.
Как итог – комбригу слово
На его лихой расклад:
«Лодка к выходу готова!»
И наверх пошёл доклад.
Применяй свою уловку
У далекого угла –
И на месяц в автономку
Лодка гордая ушла.
Скрытность нужная в почёте,
Скрытность флотская в цене!
На Фарерском развороте
Затаилась в глубине.
Командир, в порядке правил,
Не нарушил ритуал –
С автономкой всех поздравил,
Зам «молитву» зачитал.
Всё поведали, успели,
Слово – истинный аванс,
Хором мы обычно пели –
Подпевалы – не для нас!
Не предвиделись антракты,
Перерывы не с руки!
Потекли часы и вахты,
Как надежды ручейки.
Опыт будет, но с годами,
Это каждый понимал,
И в походе Леха Мамин
Всё, что мог, перенимал.
Поутру однажды всплыли
На зарядку, не домой!
Оказалось буй тащили
Аварийный за собой.
Мамин эти горе – мили
И с годами не забыл!
Шторм гудел и волны били –
Он на качке трос рубил.
Понимал, не до бравады,
Коль нагрянула беда,
Знал одно, что так и надо
Поступать ему всегда.
Он – старпом, не малолетка,
132
Автономка – не финал!
День и ночь велась разведка
И вносилось всё в журнал.
Это – честная работа,
Не причуды – миражи!
Извлекают из отчёта
«Жемчуг» мудрые мужи.
…Роковые дни и мили,
Промелькнули, как листок!
Лодку вовремя сменили –
Курс проложен на восток.
Затопило счастье встречи
И волнения река –
Впереди любовь и речи,
Что согреют моряка!
Завершилась судеб гонка –
Здравствуй гавань и причал!
…В этот раз без поросёнка
Лодку сам комбриг встречал.
У крутого перевала
Жить по чести довелось –
Время лучших выбирало
И вращало судеб ось.

МАРШАЛ Р.Я. МАЛИНОВСКИЙ ПОСЕЩАЕТ ЛИНАХАМАРИ
Лёха Мамин в авангарде
Проявлял служебный пыл –
И дежурным на бригаде
В день воскресный заступил!
Плохо, видимо, икалось –
Мамин старший, он за всех!
Ведь к обеду разбежалось
Всё начальство, как на грех.
На плавбазах жизнь в разгаре –
За обедом тесный круг!
На беду в Линахамари
Малиновский прибыл вдруг.
У Министра путь неведом –
Знал на Севере места!
И вослед своим победам
Ехал видно неспроста.
Отложил полёт немного,
133
Министерские дела,
И хорошая дорога
В порт знакомый повела.
Все Министру очень рады –
Если в плане, то встречай!
«Волги» две на пирс бригады
Подкатили невзначай.
Тут заметили погоны –
Лёха Мамин на причал!
И Министру Обороны
«Смирно!» – лихо прокричал.
Был вопрос – не удивились,
«Где НАЧПО и где Комбриг?»
Мамин чётко – «Отлучились!
Были здесь в недавний миг!»
Но Министр заметил – «Дома!?
Вызывай из-за стола!
Всю бригаду на старпома
Оставляют, во дела!
Заместительство, ребята,
Даже в этом уголке –
Говорю, должно быть свято,
Как граница на замке!»
Без обычного нахальства,
Подождав недолгий срок,
Для бригадного начальства
Выдавал Министр урок.
Удивился переменам –
Да, «сегодня – не вчера»,
Осмотрел плавбазу «Неман» –
Часть трофейного добра.
Чем могли, тем и почтили
За нежданную «любовь» –
Свите всей обед накрыли
На плавбазе «Н.Столбов».
За столом обед – не стычка,
Угощайся, не скучай!
Министерская привычка –
Не компот он пил, а чай.
Долго встречу вспоминали!
Через месяц флот узнал,
Что НАЧПО с комбригом сняли –
Удивительный финал!
134

И ТАКОЕ БЫЛО…
Вспоминать дано и надо!
Коль подводник, то навек –
Гавань, дом – твоя бригада,
Тесный лодочный отсек.
Стали дизельные лодки –
Замечает строгий взгляд,
За причалами у сопки
Дровяной устроен склад.
Есть при складе «маркитанка»
От сегодняшних веков –
Наша добрая гражданка,
Что любила моряков.
Слух пошёл – для этой стервы,
Коль придёт на север ночь,
Моряки несут консервы
И любить её не прочь.
Замполит, слуга устава,
Ткал свою крутую нить:
«Ах ты, флотская шалава!» –
Так пытался устыдить.
Но пошло всё перекосом
И в ответ: «Меня ломать?
Ты учи любить матросов
Нашу Родину, как мать.
Я у этого причала
Знай, салага, в дни войны
Всех матросов выручала –
Крест несла, как часть вины!
И давно живу по Чести,
Знаю лодки – корабли»! –
Показала: «В этом месте
Стажировку все прошли.
У тебя во рту окурков
Было меньше, говорю!»
Зам, из новеньких придурков,
Ей в ответ: «Я не курю!»
135

НАЗНАЧЕНИЕ КОМАНДИРОМ ПЛ 641 ПР
НА 4 ЭСКАДРУ ПЛ В ПОЛЯРНЫЙ
На службу не набивайся,
от службы не отбивайся.
Выпускник Морского кадетского
корпуса В.И.Даль

Под оркестры, а не лиры
Закаляет жизнь металл!
Кандидатом в командиры
Лёха Мамин первым стал.
От залива и до кромки,
Где легли в торосах льды,
Он изведал автономки –
Там ищи его следы.
Если служишь не для вида,
Не играешь в поддавки,
Значит служба, как коррида,
Где отсутствуют быки!
Но не всё же служба – свалка,
Хоть она всегда за Честь?
Есть на флоте и рыбалка,
Коль озёр вокруг не счесть.
А рыбалка, знай, не вахта,
Не толкают вас взашей!
Это просто часть антракта
Моряков и алкашей.
Мамин в сборе, он не зритель,
Ни к чему большой улов!
Рыбу он ловить любитель,
Если есть хороший клёв.
В этот раз ушли на сутки –
Ждал заманчивый простор!
…О медведях ради шутки
Завязали разговор.
Пограничники – соседи
Сообщили, что в лесу,
Нарушают вновь медведи
Следовую полосу.
Травля добрая, ей Богу,
Чисто флотскому подстать!
Но медведя на дорогу
Зря решили поминать.
136
Через сопки – перевалы
Добрались до озерца –
Из камней лежат завалы
И не радуют сердца.
Вмиг запасы разложили,
И за призрачный успех,
Все без митинга решили
Выпить «шила», как на грех.
Мамин? Он не засиделся –
Знал на озере места,
Где секрет его имелся
У высокого куста!
Обошёл вокруг водицу –
Есть заброс, как «первый блин»,
Торопись уединиться –
Коль рыбачишь, то один.
«Рыбаки» ещё сидели,
Там, напротив, вдалеке,
Ясно – пили, но не пели,
Есть запасы в рюкзаке!
Замахали вдруг руками,
Заорали наугад –
И подумал Лёха Мамин,
Что зовут его назад.
Видно слишком «перебрали» –
Пей, коль можешь, не ленись!
Из того же, что орали,
Разобрал он – «Оглянись!»
Оглянулся, не до вздоха,
Никуда беду не деть!
Удивился Мамин Лёха –
Ходит рядышком медведь.
У простуженных окраин,
Под осенний ветерок,
Он, как истинный хозяин,
Доедал чужой паёк.
Обходился с Лёхой мило –
Сыт сегодня и вчера!
Всё сожрал, осталось «шило»,
Из домашнего добра.
Нет ружья, а мы не в тире,
А медведь – не пьедестал!
Мамин враз на все «четыре»
137
И собакой лаять стал.
Неожиданно, банально
Он спасался от угроз –
Лаял очень натурально
И в атаку шёл, как пёс.
Не затеял мишка драку
И, почти без суеты,
Молча глянул на «собаку»
И попятился в кусты.
Где испуг, не до рыбалки,
Тельник ближе к телу свой!
Все ломать решили палки
Так, на случай роковой.
Есть шутник! И на карачки,
Стал, как Лёха Мамин, вдруг,
И пошли, пошли подначки
Под неведомый испуг.
Не клади секрет на полку,
Расскажи, коли не лень,
Этот случай по посёлку
Разлетелся в тот же день.
Счастья нет на белом свете,
Расплелась смешная нить!
В гарнизоне даже дети
Стали Мамина дразнить.
С шуткой дети перебрали,
И в загадочной «дыре»,
В «Лёху Мамина» играли
На заснеженном дворе.
Шутка всё-таки не драма,
И от шутки не дрожи!
Раз одна спросила дама –
«Как всё было, расскажи!»
Всё! Достали! Дела ради
Появился свой резон –
Рапорт срочно по команде
Написал комбригу он!
Не суди оригинала
У заброшенной земли –
Так случилось, так совпало
И его перевели.
Он – старпом, но вышли сроки,
Службу правил, а не пир!
138
А обиды, не пороки –
Он отныне – командир!
Случай этот ординарный
У медвежьего угла!
…Снова Мамина в Полярный
Жизнь спиралью повела.

СЛУЖБА ЛЁХИ МАМИНА В Г. ПОЛЯРНЫЙ
Лёха Мамин! Он в Полярный,
Через Мурманск – на Восток!
Здравствуй, город благодарный,
Флота славного исток.
В прошлом – флотская столица,
Где крестила флот война,
Нынче – флота единица,
Новостройки! Новизна!
Память прошлая с собою,
Словно старое окно –
«Чёртов мост» ведёт к «Прибою»
И отныне тут – кино!
Не картина, а картинка –
То – кафе! Не хмурьте лоб!
Наша «Ягодка» – «Снежинка»,
По народному – «Сугроб».
Место славного замеса,
Без призора и удил!
Холостяк, алкаш, повеса
Время здесь и проводил.
Время – вовсе не цунами,
Светит старая звезда –
То сияет ДОФ огнями,
Символ знаковый всегда.
Вспомнил Мамин: «при параде»,
Слева кортик, как закон,
При одной своей награде
Приходил на танцы он.
Нет, не те сегодня лица
В холостяцком «ремесле»,
Где вы, славные девицы,
И «шалавы», в том числе?
Тесен мир для офицера,
Коль вернулся он домой!
139
Встреча! Бусырев Валера,
Однокашник, Боже мой!
Так случилось и совпало,
Встреча – словно бурелом!
Приютила лодку Пала –
И на лодке он – старпом!
У Валеры служба в «плюсе» –
На ракетной лодке – друг!
Разошлись на встречном курсе –
Разговоры? Недосуг.
Не суди нас время строго –
Ждёт начальник и дела!
…По Душенова дорога
К штабу Лёху повела.
В «Кадрах» всё по ритуалу –
Не допустят перекур,
Доложили адмиралу –
Он всегда суров и хмур.
Завершил беседу миром,
Как эскадренный пророк:
«Становитесь командиром –
Назначаю жёсткий срок!»
Впереди труды и лавры
И назначенный ранжир,
А пока не бьют литавры –
Мамин – юный командир!
Но, однако, отличили –
Дали лодку, не венок,
И зачётный лист вручили –
Малой формы «Бегунок».
Дальше служба, не путина,
Прошибает пот и дрожь –
Корабельная рутина,
Под которую живёшь.
Наш комбриг привычке верен –
Под размеренный аврал,
Лёха Мамин был проверен,
Сам Акимов проверял.
Ни к чему игра – уловка,
Видно всё наверняка –
Погружения, швартовка
И атака ОБК.
Помогают часто Боги,
140
Если труд тебе за Честь!
Так сказал комбриг в итоге:
«У тебя задатки есть!
Не решают суть зачёты –
Это маленький редут!
Командирские высоты
В спешке, помни, не берут!
Прорастут не сразу всходы –
В свежей почве семена!
Помни: службы и походы –
Командирская цена!»
Не приходит опыт разом,
Служба – это не редан!
Был эскадренным приказом
Новый допуск Лёхе дан.
…Проверяют делом мили,
Как суровый оселок!
По обычаю обмыли
На плавбазе допуск в срок!

4 ЭСКАДРА ПЛ – ИСТОРИЧЕСКИЕ ШТРИХИ
Корректуру жизнь вносила
И по лезвию вела,
А «эскадренная сила»
Поднималась и росла.
Вот они – не самородки
Удивляют строгий глаз,
Это дизельные лодки
У причалов и плавбаз.
Это – «дизельные ранги»,
Это времени следы!
Это их сияют флаги
У Полярной борозды.
В пику бурям и невзгодам
Создан Родины оплот –
33-м давним годом
Повенчал эскадру флот.
Дышит прошлое войною –
Помнят эхо берега!
Тут, под тяжкою волною,
Били страшного врага.
Флот гордится именами –
141
Не оборвана струна!
А Герои – вечно с нами,
Память славная важна!
В мирный час эскадра в гору
Свой несла великий груз –
К Средиземному простору
Проложили лодки курс.
Этот строй – не часть парада,
Не картина, не экран –
Это целая бригада
Покоряет океан.
Там не выручка дневная
В замусоленной руке –
Это служба боевая
От России вдалеке.
Там Союза интересы
У скрещения дорог,
Где подводные завесы
Выполняли главный долг.
Опыт – нужная заначка,
По заслугам и в цене,
А в награду – труд и качка
На размашистой волне.
Путь эскадры грозной славен –
Доля наших моряков!
Ведь отсюда Лев Чернавин,
Ларионов и Сучков.
Здесь одна испита чаша
Под усталостью времён!
Здесь служил и «Дядя Саша»,
И Даньков, и Паргамон.
Не оркестры и не лиры,
А суровые ветра!
Здесь взрослели командиры –
Честной службы мастера.
Командиры – память, лица,
Как картушки давний свет!
Есть наследники традиций,
Да былой эскадры нет.
Но хранят давно архивы
Даль походов, а не лесть!
На века, как память живы,
Благородство, Слава, Честь!
142

КОМАНДИР ЭСКАДРЫ ДАЁТ УРОК
Всё в стране решали кадры –
Командир эскадры – «волк»!
А подводники эскадры
Понимали в кадрах толк.
Адмирал с крутым покроем
Сам держал в руках бразды –
Всю войну прошёл Героем,
Но остался без Звезды.
За спиною судеб дали
И походов соль и пот,
Но таких не за медали
Уважал российский флот.
…Вот на рейде, в час удачи,
Лодки бросят якоря –
Лично первые задачи
Принимает он не зря!
«Тройка» числится находкой –
Не дала задача сбой,
Командир эскадры с лодкой
Возвращается домой.
Понеслись команды зычно,
Командир на лодке – спец!
На причал летит привычно
Вмиг бросательный конец.
Но не поданы швартовы –
Неудачен был бросок,
Адмирал изрёк: «Ну что вы!»
И решает дать урок.
Знай упрямую породу –
Не ударит в грязь лицом!
Но сорвавшись, рухнул в воду
За бросательным концом.
А дежурный так невольно
Крикнул «Смирно!» не с руки!
Адмирал пробулькал: «Вольно,
Не спасёте, дураки!»
Неприятную минуту
Подарил ему аврал!
…Через час к себе в каюту
Командиров всех собрал.
Не орал, не суетился,
143
Но, однако, дал приказ,
Чтоб концы бросать учился
Каждый боцман – в сутки час!
На причале состязались
Наши чудо – боцмана,
Адмирала опасались,
Понимая, их вина.
Дело шло без показухи
У подводницких основ,
Адмирал – ходили слухи –
Сам то был из боцманов.
Знать не зря чесались руки –
Есть душевное родство,
Он пытался для науки
Показать всем мастерство.
За труды – да воздаётся!
Сам свои высоты брал –
Был хорошим флотоводцем –
«Вверх» назначен адмирал!
Офицер? Он благодарен!
Расставались, как с отцом,
…Был ему штурвал подарен,
Но с бросательным концом.
ИСТИНЫ КОМБРИГА В.И. АКИМОВА
Труд корабельный – он в почёте,
Для истин есть ориентир:
Старпом всё делает на флоте,
А «остальное» командир!
И возмущаться вы не вправе –
По смыслу флот и в этом прав:
Не всё записано в уставе,
Ведь командир и сам – устав!
Имей мозги, не только глотку,
На случай трудно уповать!
Старпом, назначенный на лодку,
И командиром может стать.
Но мостик крут – не для облома,
И лодка – вовсе не окоп,
Знай! Для хренового старпома
Не предназначен перископ.
По рангу мы давно не дети –
144
Не бьёмся в переборку лбом:
Наш командир за всё в ответе,
За «остальное» – лишь старпом!

ЛЁХА МАМИН О СУДЬБАХ ПОДВОДНИКОВ
В слепой, немыслимой страде,
Вы славных судеб первогодки,
Христос ходил лишь по воде,
А под водой ходили лодки.
Времён иные облака,
Иные вехи, государства –
Писал благую весть Лука,
Не зная лодочного царства.
Давал нам истины «Завет»
Своей строкой легко и строго,
Но в нём подводных истин нет,
И лодка – это не от Бога!
А суть подводная проста –
Приказом власть её вручала,
И лодку милостью Христа
Эпоха с морем повенчала.
Ведёт подлодка жёсткий спор,
Курс глубиной её проверен,
А командиру не в укор,
Что он в походе суеверен.
…На лодке поднимают флаг –
Она становится родною,
А счёт проблем на стапелях
С доской даётся закладною.
Решать задачи успевай,
А то снесёт тебя потоком,
Под громкий крик – «Давай, давай!»
В угоду датам, лицам, срокам.
Приказ – приказом! Не война!
И по приказу уходили!
Не всех вернула глубина
И неразгаданные мили.
Подводный будничный покрой –
Одна, единая награда!
Живой и мёртвый есть Герой,
И все считали – так и надо.
Аварии наперечёт
145
На флот провалами явились,
А сколько забывает флот
Подводных бед, что не случились?
Задай немыслимый вопрос,
Не принижая честь мундира –
«Помог подводнику Христос
Или сноровка командира?»
В вопросах слышен разнобой,
И в этом давняя превратность!
А может быть дана судьбой
Своя в отсеке вероятность?
Выходит, в море сам решай,
И над причудами не смейся,
Одно понятно – не плошай
И больше на себя надейся.
Сухой случайно гонит лист –
Своя идёт в природе схватка!
Подводник вечный фаталист,
Заложник службы и порядка.
Сердца под северный набат
Разбили сумрачные даты,
И если мёртвый виноват –
Живые больше виноваты.
За смерти, подвиги и риск,
Что скрыты тяжкой глубиною,
На базе – скромный обелиск,
Венок – над мрачною волною.

5 СРЕДИЗЕМНАЯ ЭСКАДРА КОРАБЛЕЙ ВМФ
Достойный счёт веди обратный
Туда, где были мы страной,
А наш противник вероятный
На карте числился штабной.
Был наш Главком не в роли барда,
А флотоводцем и спецом,
И Средиземная эскадра
Считалась флотским образцом.
Он проявлял свою заботу,
А Кремль свой флот не предавал!
В противовес 6-му флоту
Главком эскадру создавал.
Шли корабли, не зная страха,
146
Не били боль колокола,
И не посконная рубаха
У флота славного была.
Лицом к лицу стволы и флаги,
И мощь нацеленных ракет –
Хранили гордые фаланги
И миру – мир, и паритет.
Эскадра, новая основа,
Жила от Родины вдали,
Где каждый час вздымало слово
Красу и силу – корабли!
От трудной службы не устали,
Не вышибали клином клин –
Там русской славою сияли
Афон и Чесма, Наварин!
Свободной птицей память рвётся,
Горит, как яркая звезда,
Здесь обретали флотоводцы
Свой опыт в тяжкие года.
И прошлый опыт – флота мера,
Не мрак, не призрак пустоты!
Вела достойная карьера
Их на великие флоты.
Там прорастали семенами,
Да жаль, ростки мы не храним!
Гордись, Россия, именами
И поклонись сегодня им.
Времён и судеб перекличка –
Их бескорыстный, честный путь!
Хоть упрекать и есть привычка,
Эскадру не в чем упрекнуть.
Другие дни, иные мили –
Печальна об эскадре весть!
…Потомки, знайте, мы там были –
Страну хранили, Флаг и Честь!
147

ЛЁХА МАМИН ПОСЕЩАЕТ КУБУ
С ОТРЯДОМ КОРАБЛЕЙ
От хорошей жизни пить не бросают,
спортом не занимаются
Из флотских баек

Если ты на курсе верном –
Утверждайся и иди!
В дальнем море, Средиземном,
Два похода позади.
От судьбы достойной факты,
Пусть не слава и почёт,
А надёжные «контакты» –
Иностранным лодкам счёт.
Доказательства – не слухи,
Не собрание, не сход!
Очень трудно «дизелюхе»
Догонять атомоход.
Для атаки, коль придётся,
Тут любой контакт в цене –
Можно с лодками бороться
Даже в этой глубине.
…В море, Богом позабытом,
Слух пошёл, как облака,
Куба ждёт! Пойдут с визитом
Лодка, танкер, БПК!
Неисправность, словно рана,
А замена – шум и гам!
Лодка Мамина вне плана
Шла к Кубинским берегам.
Веселеют души, лица –
Панорама – бирюза!
То Кубинская столица
Гордо радует глаза.
Бьёт накат крутой и пенный –
Слово лучше подбирай!
Это – край благословенный,
Благодатный, славный край.
Лёха Мамин улыбнулся
И заметил втихаря –
Да! Колумбу приглянулся
Островок такой не зря.
Все на Кубе коммунисты,
148
И дорога им ясна!
…Встреча! Справа штаб Батисты,
Слева – крепость, старина!
Но Батисты нет в помине,
Уж иная греет цель –
Правит островом отныне
Неуёмный друг Фидель!
…Мамин в роли пионера
Удивляет экипаж –
Посетили Варадеро,
Безусловно, лучший пляж.
Для достойного замеса
Каждый солнышком согрет –
Пиво есть, то бишь – «сербеса»,
На мулаток жаль запрет.
Зам являл свою «науку» –
Убеждённо, не со злом,
Поучал, чтоб эту «штуку»
Завязали все узлом.
Безнадёжные порядки
От партийного листа!
Удивляли зря мулатки
И красивые места.
Хоронить надежду рано,
Есть зацепка впереди!
Посетили «Тропикано»,
Где мулаток – «пруд пруди».
Тот же «узел», те же спицы,
Только новенький «артист» –
Шоколадные девицы,
Зам и рядом «особист».
…Новый день, увы, субботник –
И работа, и пикник!
Есть матрос – лихой работник,
Есть «мачете» и тростник.
Тут везде посажен густо
Фрукт изысканный для нас,
Как российская капуста
Подрастает ананас!
Живность вроде незнакома –
Есть, однако, и свои!
Глянь! Резвятся будто дома
Наши твари – воробьи.
149
Удивляют чудо – птички
Вместе с солнечным деньком –
То колибри – невелички
Зависают над цветком.
Что ж, мозоли – не нарывы,
Потрудились моряки!
Но бывают перерывы
Там, где рубят тростники.
Вмиг проявлена привычка –
Выпит «местный самогон»,
И неслась не перекличка –
Песня русская вдогон.
В день последний, на банкете,
Развернули флотский руль –
Веселились, словно дети,
Брат Фиделя был – Рауль!
И под тосты – «Вива, Куба!»
Колыхалась судеб твердь!
Говорить по пьянке любо
Про «Свободу или Смерть!»
…Хорошо упаковали –
Фрукты, овощи зимой!
Службу отдыхом назвали
И направились домой.
Не от пьянки, а с устатку,
Мамин грустно песню пел
И жалел, что он мулатку,
Трахнуть так и не успел.
Бьёт волною шаловливо,
Дымка – радость, пелена!
Здесь у Кольского залива
Флот великий и страна,
Да и водка, лучше рома,
Вкусен русский бутерброд!
Лодка в базе – значит дома,
Позади большой поход!

ВСТРЕЧА ПОДВОДНИКОВ 4 ЭСКАДРЫ ПЛ
Оркестра медь и марш у стенки,
Размётки новой штрих прямой –
Встречай! Идут из Средиземки
Подлодки гордые домой.
150
Они проверены штормами,
Туманом, бурей и жарой,
И вместе с жёсткими ветрами
Свой корабельный держат строй.
Не слышно залпов орудийных –
Уже закончилась война!
Но это их – красивых, сильных
Встречает Родина – страна.
Легли легендою на створе –
Веди знакомым лодкам счёт!
Накат притих, смирилось море,
К причалу – правый поворот.
Вас любят, ждут – глядите в оба,
Бросайте беспокойный взгляд –
Комфлот встречает, это Лобов,
Он принимает сам доклад.
Есть миг торжественный на свете,
Как волн далёких бирюза –
Родные лица – жёны, дети
И доли трепетной слеза.
Их не суди, Россия, строго –
У этой чувственной реки,
Вмиг ошалели от восторга
Судьбы достойной моряки.
И вновь поход неординарный
Вписал в архив жестокий век!
Гуляет старенький Полярный,
Подводник – главный человек!
С сердцами люди, а не кадры –
По Чести благодарный стих!
Они – подводники эскадры,
И Мамин Лёха среди них!

ЛЁХА МАМИН ЖЕНИТСЯ
Боевую подготовку
Завершили без удач!
Отпуск есть, и вдруг путёвку,
Предложил бригадный врач.
Всё решилось быстро, просто,
И на сбор – короткий срок!
Впереди «Аврора» – Хоста,
Флотской жизни уголок.
151
Позади труды и мили –
Север, холод, снег и мрак!
Как на флоте говорили –
Отпуск – это не пустяк.
Самолётом добирался,
К сроку нужному успел!
Трое суток отсыпался –
Ел и спал, да спал и ел,
Но не пил, ушла привычка,
Стал мудрее с неких пор –
Умным пьянка – обезличка,
Дуракам – с судьбою спор.
В октябре душа – водица,
Красота, почти что сон,
А вокруг родные лица –
Будто флотский гарнизон.
Мы всегда идём по следу,
Если есть надежды след!
Как-то утром на беседу
Пригласил его «начмед».
О врачах не судим чохом –
Их то доля горяча,
В нём узнает Мамин Лёха,
Как ни странно, флагврача!
В море, в качестве заначки,
Торбу он носил, как флаг,
Содержимым в ней от качки,
Завсегда спасал салаг.
В торбе – винтики, шурупы,
Шайбы, гайки на заказ!
Их на качке, явно «трупы»,
Собирали каждый раз.
Обходилось без провала –
Удивлялись, посмотри,
Это лучше помогало,
Чем тарань и сухари.
И «начмед» – какие годы!
Ностальгия неспроста –
Вспомнил дальние походы
И полярные места.
Прошлой памятью богаты –
Вроде есть и новый дом –
Счастье! Южные пенаты,
152
Мы же помним о былом.
…Для здоровья – интереса,
Отлежал слегка бока,
И повёл лихой повеса
Жизнь свою холостяка.
Солнце женщин подкоптило
И, казалось, это рай –
Если есть в запасе сила,
То любую выбирай.
Не спеши к удаче мимо,
По возможности – греши!
Всё сегодня разрешимо –
Развлекайся от души.
Счастье мы порой пытали,
И оно светило нам,
Скроем всякие детали –
Это вовсе не для дам.
Не ошибка, вышла проба,
Танцы – место для ума:
Там его одна особа
Пригласила вдруг сама.
Жизни светлая полоска
Закрутила, понесла!
Дама из Североморска
В жизнь суровую вошла.
Зря жениться зарекались
Глупой, ласковой весной!
Через месяц расписались –
Стали мужем и женой.
Оказалось, не туманы,
Судьбы флотские ведут!
Коль любовью лечат раны,
То её всегда найдут.
Отпуск – миг! Живой, угарный,
Сок берёзовый весной!
Встретил Мамина Полярный
С юной флотскою женой.
Расплескался – удивился
Неуютный гарнизон –
«Это ж надо! Покорился
Холостяцкий бастион!»
Так поддался Мамин пробе
В непонятной суете!
153
Свадьбу справили в «Сугробе»,
Как всегда – на высоте!
…Все мы жён любили пылко
Под мигание тревог,
Не считая, «Север – ссылка!»
Выполняли просто долг.
Словно груз несли погоны,
Долг обязывал сердца,
И в краях суровых жёны
Были с нами до конца.
Их не тронули дилеммы:
Выбрать что в слепой дали?
Наши флотские проблемы
В женских душах пролегли.
Отогрели, отпылали,
Запрудили судеб гать!
В край, куда цари ссылали,
Уезжали отдыхать.
Реалистки, не святоши,
Не курсистки давних лет!
Им легли на плечи ноши,
Словно тяжесть эполет.
Не сломались, не устали
От бесчувственных вестей,
Всё испили, испытали
И взрастили нам детей.
Скромным домом дорожили
Там, где стылые снега!
Скажем так – они служили
У родного очага.
Где восход порой туманен,
Где у скал заснежен склон,
За мужчин всем жёнам Мамин
Шлёт свой пламенный поклон!

КОММУНИСТ МАМИН НА СЪЕЗДЕ КПСС
Знай, под северным накатом,
Мостик – это пьедестал!
Лёха Мамин делегатом
Не случайно, знаем, стал.
Не менял своей походки
И привычкой давней жил,
154
У причалов лодки, лодки –
Ведь в Полярном он служил.
Командир, краса бригады,
Долг отдавший глубине!
Молод был, имел награды,
Плюс – подводники в цене!
На известного атлета
Походил он с юных лет,
А для зама, как примета,
Лучших не было примет!
Делал зам свою карьеру!
И ходил на флоте слух,
Он считал, сродни размеру,
Должен быть моральный дух.
Командир в большом фаворе –
Политорганы учли
И его, себе на горе,
В делегаты возвели.
Конференция набатом
Нас венчала и звала –
Командир стал делегатом
От «медвежьего угла»,
От земли, где есть опора,
Где отеческий оплот,
Помним, в Кремль он убыл скоро,
Представлять великий флот!
…Зам не спит! Везде «экраны»,
Мамин – это наша стать!
Для него готовы планы –
Будет часто выступать.
Ведь была у зама хватка –
Он и щит, и даже меч!
С делегатом до десятка
Запланировано встреч.
Съезд идёт, стоим «на вахте!»
И успех в трудах куём,
Да в конечном результате
Всё «отличников» даём.
Мы фантазией богаты –
Нынче пашем, завтра в бой!
Убывают делегаты,
Но мечту везут с собой.
И от истинного лоска
155
Наш комбриг не отстаёт!
Где причал Североморска –
Командира катер ждёт!
Так встречаем мы полпреда,
Командира – молодца,
Встреча – первая беседа
У знакомого крыльца.
Стол без меры кумачовый –
Дань партийным чудесам,
Мамин Лёха – он готовый,
Рядом с ним надёжа – зам!
Зал гудит, почти в разгаре
Торжество великих встреч,
Мамин вроде не в ударе,
Но, однако, начал речь:
«Хорошо в советском доме,
Кто не трудится – не ест!
…Нас собрали всех в Обкоме,
Делегатов флотских мест.
Чтоб не вышли перекосы,
Так сказали: «Надо знать,
Даже умные вопросы
Не пытайтесь задавать!»
Вот вагон, как для парада,
Мы вдвоём, не слышен гам!
Коньячок – судьбе награда,
И к московским берегам.
За окном мелькнули дали,
Не качало, наконец!
На вокзале всех встречали,
И на «Волгах» – во Дворец.
Там вручили «дипломаты»,
Ручки, деньги на расход,
Поменяли всем мандаты,
Всё спокойно, не поход!
Красота, а не стихия,
Будто дан на счастье чек!
И в гостинице «Россия»
Я – как «белый человек».
Жизнь, как будто, на экране,
Деньги есть, поёт душа!
Целый вечер в ресторане
Пили водку не спеша.
156
А когда душа взыграла,
Выходил известный срок,
Был для флотского закала
Взят армянский коньячок.
От дороги – переезда,
Мне не снились чудеса!
И проспал я, а до съезда
Оставалось полчаса.
Как на флоте торопился –
Ничего с утра не ел,
Левой – галстук, правой – брился,
Но к открытию успел.
Всё случилось честь по чести,
Тут не лодочный отсек,
В зал, считай, входили вместе –
Я – и праведный Генсек.
На подъёме и настрое
Умудрялись хлопать в лад,
Съезд приветствовали стоя,
Дальше был большой доклад.
Цифры, сроки – всё понятно,
Может что-то я проспал?
И Генсек не очень внятно
С тем докладом выступал.
Мы – за Родину в ответе,
Долг – хранить и охранять!
Остальное есть в газете –
Все умеете читать».
Завершил беседу рано,
И шумел довольный зал!
Выступать, что нам не странно,
Лёху зам не приглашал.

В ОКЕАН – ЧЕРЕЗ УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР
Почему при сдаче на допуск оценки
ставят в зависимости от званий?
Чтобы офицер с молодости
привыкал к несправедливости!
Из флотских баек

…В «Кадрах» – старая свобода,
Коль предложат – откажись!
Он – старпом атомохода,
157
Вот такая «бляха» – жизнь.
Путь служебный прост и ясен,
Не для званий и наград!
Мамин так сказал: «Согласен!»
И в душе был просто рад.
Провожала вся бригада –
Боль щемящая в груди!
Расставаться жаль, а надо,
Что там будет впереди?
Тем, кто знает, я не стану
Всё подробно повторять!
Флот живёт давно по плану –
Плану надо доверять.
В планах все труды и мили,
И восходы и закат!
Планы флоту приносили
Настоящий результат.
Что по плану, то по праву,
Неудачу планом крой –
Планы флотскую ораву
Направляли, словно строй.
Мы вперёд смотрели в оба,
Как цыплята от крыла!
Планом в Палдиски учёба
Лёху Мамина вела,
Где от каторги Петровской
Время дышит стариной –
Уголок с судьбой неброской
Дан подводникам страной.
«Рогервик» когда-то звался,
А потом «Балтийский порт»,
И Эстонии достался,
Как случайный бутерброд.
Тут по совести учили –
«Паству» в строгости пасли!
Вот и корочки вручили,
Вот на «мрамор» занесли.
Так от осени до лета,
Завершив учебный план,
Выводила эстафета
Экипажи в океан.
Ведь учёба – это пропуск,
Под немыслимый заказ!
158
Лёха Мамин сдал на допуск
В Штабе флота в этот раз.
Но комдив иначе мерил
«Закорючки» на листе –
Лёху Мамина проверил
Сам в походной суете.
Не терпел житейской мути,
Да и числился в «спецах» –
Если спрашивал – по сути,
Коль ругался – то в сердцах!
Весь прокуренный, громила –
Лёхе Мамину подстать!
В меру пил коньяк и «шило»
И судьбу любил «пытать».
Нас учил за дело браться
Так, как пахарь у межи:
«Наступи себе на яйца,
Только Родине служи!»
Он сказал: «Заметна хватка,
Да и навык твой хорош!»
И добавил для порядка –
«Опыт здесь приобретёшь!»
В море волны – переливы,
Бед неведомый капкан –
Нас великие комдивы
Выводили в океан!
…В базе он в порядке правил
Громких слов не говорил –
Лёху Мамина поздравил
И, прощаясь, закурил!

МАМИН – СТАРПОМ НА РПК СН ПР. 667 А
Что делать, если командир в море
не знает что делать?
Надо объявить боевую тревогу!
Из флотских баек

А вы ходили в автономку,
Меняя тёплую постель,
На прочный корпус – мышеловку
Так, на одиннадцать недель?
От океана до причала
Подводник – истинный аскет!
159
Не зря страна ему вручала
16 сумрачных ракет.
Нам скажут, трудности – нюансы,
Никто подводника не гнал –
Был рад, что не несли сеансы
Зловещий ядерный сигнал.
Увы, подводники – не дети
На флотском, чистеньком листе!
За боль российскую в ответе
Года висели на кресте.
Готовность, даты, сроки, «циклы»,
Времён и судеб неуют!
Они – подводники привыкли
Вершить свой пламенный дебют.
Просторы гордо покорили,
Прошли впервые страшный путь,
И чтоб сейчас не говорили –
Их точно, не в чем упрекнуть!
Не Божий промысел – стихия,
А сухари – не пироги!
…Они сполна в года лихие
Отдали Родине долги!
Гудит нам флот колоколами
И рвётся времени аркан!
Старпом – подводник Лёха Мамин
Уходит снова в океан.

ОПЕРАЦИЯ ПОД ВОДОЙ
Под водой не укачала
Лодку длинная волна –
Суток десять до причала,
Жди подводника, страна!
Время мили подытожит,
Не наделит нас бедой,
Да ещё и Бог поможет
Здесь, в Атлантике седой.
Где отметка нулевая,
Где в сеансы ждут сигнал,
Наша служба боевая
Это всё же номинал!
Есть что надо из запасов,
Да здоровье – дефицит!
160
…Занемог наш штурман Власов,
Говорят – аппендицит.
Не помогут тут приказы –
Локоть можно не кусать,
Не дотянет он до Базы,
Надо штурмана спасать!
Операцию не сглазим,
Не загубим сгоряча!
Есть «добро» на пропуск связи
И надежда на врача!
Вот она лихая проза,
Где профессия в цене!
Мудрый врач майор Морозов
Всё готовил в глубине.
Для текущего момента
Лёха Мамин подошёл,
Сделал в роли ассистента
Юрке Власову укол.
Не спешите хмурить брови –
Вытирайте липкий пот!
Есть разрез, зажим для крови,
Операция идёт.
Так в Атлантике далёкой,
Где спасали моряка,
Оказалось очень лёгкой
У Морозова рука!
Отдавая дань порядку,
Трудной службе боевой,
Лёха Мамин вёл прокладку,
Для старпома – не впервой!
Экипажу стало ясно –
Зря под «ложечкой сосёт»,
В море вовсе не опасно –
Врач проснётся и спасёт.
Жаль, не выбиты скрижали –
«Дело делайте вот так!»
Все врача зауважали:
«Ну, Васильич! Ты мастак!»
Говорили мы нередко –
Океан суров и крут!
Служба в море, как разведка,
И туда не всех берут.
…Ясно нам, в походе длинном,
161
Все не зря едят харчи!
И не только аспирином
Выручали нас врачи.
Ведь когда, под ночкой южной,
Подводила красота,
То Васильич, если нужно,
Всё «разматывал с винта».

ВОЗВРАЩЕНИЕ С БОЕВОЙ СЛУЖБЫ
Всплыли в ночь! Тревога тает,
Бьёт по корпусу волна,
Тут Сеть – Наволок мигает,
Там громада Кильдина,
Всплыли, словно отрубили,
Тот, кто рядом, это – свой!
Позади труды и мили
Третьей службы боевой.
Лёха Мамин! Он вернулся!
Из отсеков схлынул мрак,
Показалось, улыбнулся,
Светом Летинский маяк.
Свежий воздух безупречен –
Запах есть и йода вкус!
Этот миг – велик и вечен,
Как последний точный курс.
Так «Варяг» входил когда-то,
Но у времени – реки,
Не мигал им Седловатый,
Без огней шли моряки.
Стали мы уже иными –
Заросла беда быльём!
…Обменялись позывными
Вмиг с дозорным кораблём.
Сердце пламенное бьётся
У своих, родных широт!
Справа Торос остаётся,
Всё! Последний поворот!
Здравствуй, Ягельная! Дома!
Свет печального окна –
Ждёт усталого старпома
Настоящая жена.
162

ЯГЕЛЬНАЯ, МАРШАЛ К.К. РОКОССОВСКИЙ
И СЫН КОМАНДИРА ПЛ «С-80»
(Из прошлого Базы)
Вспоминаем факт неброский
Мы сегодня не по снам!
…Зам Министра Рокоссовский
Разбираться прибыл к нам.
Он давно слуга порядка
И вояка, не пророк!
Знал, что «ЭС – восьмидесятка»
Не вернулась в Базу в срок.
Есть минута – передышка,
А у маршала вопрос:
«Это что там за мальчишка,
Он, я вижу, не матрос?»
Все моментом замолчали,
Ведь ответ – одна печаль!
А ребёнок на причале
Всё смотрел в морскую даль.
Сына знала вся бригада,
Повзрослевшего юнца,
Каждый день, считал он, надо
Из похода ждать отца!
Ожиданье стало правдой
У печальных серых мест –
В шапке с флотскою кокардой
Нёс и он тяжёлый крест.
Маршал всех рукой в сторонку,
Глядя грустно и в упор,
Подошёл один к ребёнку
И повёл с ним разговор.
Вот они беда и лихо
Прочертили по судьбе!
…И мальчишку очень тихо
Маршал вдруг прижал к себе!

МИНИСТР ОБОРОНЫ МАРШАЛ Д.Ф. УСТИНОВ
ПОСЕЩАЕТ 3 ФЛ ПЛ
Свои у Сталина приёмы,
Своя надёжная рука –
Его железные наркомы
163
Служили, да наверняка!
И от военного закала,
От «Оборонки» – там пролог!
Шёл по законам перевала
Нарком Устинов, смел и строг.
На власть дана большая квота,
Был не проситель, а таран,
И сделал многое для флота,
Коль флот вернулся в океан.
Его служебные обряды
Не министерской высоты –
Чужды картежи и парады,
И слуг огромные хвосты.
…Северодвинск, плавбаза «Волга»,
Каюта флагмана, как дом,
К подлодкам трудная дорога,
Где изучает их нарком.
Вела его в отсеки проба
И лодок атомных строка,
Министр сегодня – не особа,
Он входит в роль ученика.
Реактор новый «под парами»,
Где он от страха не дрожал,
Учил подлодку вечерами
И «работягам» не мешал.
Не дилетантская основа,
Не популярный перебор –
Учил и требовал сурово,
И на расправы не был скор.
Не дивный гость, не воевода,
Не визитёр и не слуга –
Он делал дело для народа,
Ему Россия дорога!
…А вот и маршала погоны –
Гордись завидною судьбой,
Его, Министра Обороны,
Встречает северный прибой.
Бывал не раз! Ему и рады,
Вокруг знакомые места –
Вникает в точные доклады
И в суть «Ракетного щита».
Министр наркомовской породы
Спешит к подводникам, пора!
164
Там ждут его атомоходы –
Надежда наша – крейсера.
Всё по законам атрибута,
Везде его заметен след,
Вот передышки есть минута –
Ведут в казарму, на обед.
Толпа военных – это свита!
В удачу флотскую поверь –
Этаж, казарма, всё закрыто,
Толкнул: «А это что за дверь?»
Но там не ждут, уже невязка,
Притихли все, открывши рот,
Дежурный громко (есть повязка!)
Команду «Смирно!» подаёт.
Казарма – это не загадка,
Такой не видел много лет!
С дороги он, и для порядка,
Проходит быстро в туалет.
И он не мрачен, он не туча,
Всё замечает по пути,
Но к писсуарам – мусор, куча! –
Ему не просто подойти.
Изрёк, а шутка, как награда
Для «адмиральского двора» –
«Да, флотским подходить не надо,
В штанах, знать, метра полтора».
Шутник Министр! Не шутка – ласка
От министерской высоты,
Но на лице комдива краска –
Уж он прощупает «хребты»!
Зато подлодки у причала
Явили сказочный наряд,
И злость ушла у адмирала,
Да и Министр подлодкам рад.
…Он из суровых поколений,
Мужал от сталинской грозы –
Любил подлодки вне сомнений,
Особо новые «азы».
Не говорун, не подпевала,
Не от случайных величин –
Его Россия поднимала,
И он её великий сын.
Не Паша – взводный от десанта
165
И не приказчик записной –
Министр советского заката
Последний, верный, коренной!
А умер вроде бы случайно,
И приуныл суровый флот,
Но, говорят, за смертью тайна,
Как привидение живёт.
Не жизнь, а трудная дорога –
Не выбирают времена,
Но мы судить умеем строго –
Нам роль Устинова ясна!
ЦК КОМСОМОЛА ПОСЕЩАЕТ 3 ФЛОТИЛИЮ
Мародёром назвать тебя мало –
Комсомолец, ты… мать!
Из флотских баек
Так начальник Военторга
Возмущался, а пока –
…Пролегла на флот дорога
Комсомольского ЦК.
Комсомольский Бог пророком
Посетил наш дальний кров
И смотрел суровым оком
На громады крейсеров.
А его, в лихом заказе,
Все боялись, наконец,
Разместили на плавбазе –
Новый финский образец.
Много надо дефицита –
Вывод верен и толков!
Погляди, какая свита,
Сколько умных едоков.
Всё НАЧПО готовил лично,
Шеф – партийное бревно!
Поставлял к столу привычно
Лишь отборное зерно.
От партийной аксиомы
Военторг – давно лабаз,
С этим выводом знакомы,
Правда, счастье не для нас.
Как всегда, мораль двойная,
166
От щедрот своей руки –
Есть и рыбка заливная,
Есть икорка и грибки.
Как почтили – удивили,
В кой-то век такой «посол»,
Срочно сёмгу отловили –
Ценен сёмужный посол.
Очень радует погодка
И не холодно ничуть!
В море атомная лодка
От причала держит путь.
Всё размеренно и знатно –
Мощь великая видна,
«Прокатили» и обратно,
Не дошли до Кильдина.
Дух моральный укрепили,
Засияли, как рубли,
В Базе много ели – пили
И хвалили корабли.
Вот и в море побывали –
Распрекрасные дела!
Комсомолка помним – Валя,
В свите кажется была.
Обойди её икота!
…Флот надеждою согрет,
И сияет память – фото,
Как свидетель прошлых лет.
Уезжали, словно Боги!
Не Мамай и не война,
Опустели Военторги –
Нет там больше ни хрена.
Но сводила перед съездом
Судеб буйная река!
Командир в Москве, проездом,
Побывал в самом ЦК.
Комсомольцы не пропали
На разломе – рубеже!
…Комсомолку помнишь Валю?
У кормила вновь уже.
167

МАМИН ВСПОМИНАЕТ…
Ни к чему давно зазнайство,
Коль страна не додаёт,
Стал подсобные хозяйства
Создавать великий флот.
Мясо было в дефиците,
И тогда, в текучке дней,
Если сеть еда в корыте,
Заводили все свиней.
На дивизии породу
Подыскали! В чём вопрос?
Рады первому приплоду,
За хозяина – матрос.
А от тыла, как обычно,
Прибыл шеф – великий спец,
Поросят проверил лично,
Как заботливый отец.
И матросу сам учтиво
Указания даёт:
«Эта свинка для комдива,
Эта мне, друг, подойдёт!»
И НАЧПО, и замполита,
Не обидел, не забыл,
Погулял вокруг корыта
И уехал срочно в тыл.
Без сучка, без заковырки –
Тыл у нас – контроль, учёт!
Приказал повесить бирки:
«Кто их позже разберёт?»
Всё матрос исполнил точно,
Он приказам доверял,
Бирки есть, но как нарочно,
Часто их приплод терял.
С флотской выучкой и смаком,
Через сотню нудных дней,
Чёрной краской – «кузбаслаком»,
Он пометил всех свиней.
Вот теперь иное диво,
Настоящий детектив –
Хрюшу ту, что для комдива,
Подписал, как есть – «Комдив»!
Вот и хряк – какое рыло!
168
Хряк поменьше не забыт –
Подписал «Начальник тыла»,
А другому – «Замполит».
Есть «НАЧПО» – свинья, что надо,
Все поставлены на кон,
Будет знатная услада,
Вкусный, праздничный бекон.
Но своя на флоте мерка
И от тыла свой пророк:
На дивизии проверка,
Подошёл, как видно, срок.
И в знакомые пенаты,
С «проверяльщиком» на грех,
Прибыл гордый и усатый –
Долгожданный мудрый шеф.
Осмотрел хозяйство грозно
И прикинул новый вес,
Говоря почти серьёзно: –
«Намечается прогресс».
Заглянули на минутку –
Торопились! На ходу,
В ту особую закутку,
Оказалось, на беду.
На свиней с пометкой, глядя,
«Проверяльщик» обалдел –
Собрались, как на параде,
Вместе – «штаб, политотдел».
Тыл, известно, наша сила!
Шеф суровый бросив взгляд,
Приказал: «Найти белила
И покрасить поросят!»

ШЕФ 3–Й ФЛОТИЛИИ – ЛЮБИТЕЛЬ САЛА
Время судьбы расписало –
Шёл на ТОФ атомоход!
Старшим Шеф, любитель сала,
Был назначен на поход.
Отдавая дань мундиру
И привычке, в этот раз,
Он напомнил командиру,
Чтобы сала был запас.
«Будет всё для адмирала!» –
169
Не помощник, а рука!
Тыл сказал, что нету сала,
Забирай живьём хряка.
Хряк, так хряк! Матрос, верёвки,
И под трудный перепляс,
Хряк из новой упаковки
Был у трапа через час.
Дальше всё, как по этапу,
Дали в лоб, чтоб не визжал!
В лодке хряк, за ним по трапу
Поднимался адмирал.
Потекли часы и мили –
Труд подводникам знаком!
Сало быстро засолили
С красным перцем, чесноком.
Так своей достигли цели
От засолки мудрецы –
Вместе с Шефом сало ели,
Он отметил – «Молодцы!»
…Говорим, чтоб нынче знали,
Корабельные мужи –
Все приказы выполняли,
Нам ведь только прикажи!

ИСТОРИЧЕСКИЙ ШТРИХ: ОТ «К-137» ДО «К-279»
Для любой смертельной схватки
Есть реальность и мечта –
Мы то знали недостатки
У «Ракетного щита».
В планах был удар ответный
В час неведомой грозы,
Но на выстрел «пистолетный»
Шли в Атлантику «АЗЫ».
Прорывали – проходили
Все «системы» в глубине,
А за лодками следили –
«На войне, как на войне!»
Лодки вроде не в капкане
У «ничейного двора»,
Но шумели в океане –
В поддавки была игра!
И на лодке, нам известно,
170
Роковой суров сеанс!
Кто сейчас ответит честно –
«Для удара был ли шанс?»
Мили жёсткие достались
И с врагом суровый счёт –
От врага мы отрывались,
Так гласил всегда «Отчёт».
От Рыбачьего на деле,
Если цель была важна,
На «хвосте» враги сидели,
А назад – до Кильдина.
Но не ведал флот сомнений –
Посылал своих во след,
И «отсутствие слежений»
Проверял «родной сосед».
Замечаем для порядка –
Тяжек воинский урок!
Под водой слепая схватка
Продолжалась долгий срок.
Не пристало удивляться –
Пустовали берега!
Флот ходил! И с ним считаться
Мы заставили врага.
Есть и польза от науки –
Благодатная пора!
Лодки шли иные – «Буки»,
Новой вехи крейсера.
Вот надежда основная,
И не надо громких слов!
Это лодка головная,
Командир на ней – Фролов.
Раскрывали мы загадки –
Пусть враги бегут вдогон!
Отстрелялись по Камчатке,
Взбудоражив Пентагон.
В штабе новое искали
От утра и до утра –
От причала отстреляли,
Цель ясна – БП «Кура».
Что прогладили, то – гладко,
Было не до бирюзы!
И заметим для порядка –
Не обижены «АЗЫ».
171
Дали быстро, как успели,
Коль синица есть в руке,
Для «АЗОВ» иные цели –
На другом материке!

ГРЕМИХА, 11 ФЛОТИЛИЯ ПЛ
Удивлял суровый век
Часто необычно –
Вот в Гремиху наш Генсек
Прибывает лично.
Там проблема решена
За столом и сразу,
Посещения цена –
Дали флоту Базу.
Есть Гремиха – городок,
Непогоды, сводки,
У причала стали в срок
Атомные лодки.
С удивлением смотри,
Поклонившись в пояс,
Незабвенная «К-3»
Посетила Полюс!
Не стояли за ценой –
На врага замашка,
Вот и крейсер головной
Первая «Букашка».
И «сенатор» мудрый есть –
Командир – основа,
Оказали флоту честь –
Выбрали Фролова.
…Боль Гремихи – боль своя,
Клятва Гиппократа!
Капитана Соловья
Улица нам свята.
По Бессонова идём,
Сердце громко бьётся.
«Ка-восьмую» долго ждём,
Вдруг она вернётся?
Ты прости за слёзы, флот,
Атомные дали
Нас вели уже вперёд –
Мы не опоздали.
172
Флота истины усвой –
Лейтенантов просим,
Из широт высоких свой
Мы удар наносим.
Вспоминаем, не стыдясь,
Прошлого отрезки,
Связь времён и с флотом связь,
Балтин да Куверский.
И Устьянцев без прикрас
Связь и память наша,
Да за всё прости ты нас,
Как же, дядя Саша?
Поколение бойцов
Уж уходит тихо –
Ради дедов и отцов
Помни их, Гремиха!

ЛЁХА МАМИН – КОМАНДИР РПКСН ПР. 667-Б В ГРЕМИХЕ
Не для кадровой обедни
Для старпома новый взлёт,
Это – истина, не бредни,
Просто рос великий флот.
Не давал Комфлот отмашку –
От причуды нет следа!
Ведь достойных на «Букашку»
Назначали в те года.
И над флотом, как известно,
Не сгущались облака!
Командир? Конечно лестно!
Лёха Мамин – он в ЦК!
Кабинеты, словно плёсы,
Где партийный люд снуёт,
Лёхе Мамину вопросы
Босс партийный задаёт.
И один как бы нарочно
Задан был на этот раз –
«Сможет ли подводник точно
В море выполнить приказ?»
«Вот партийные проказы!» –
Про себя, а не в ответ,
«Все я выполню приказы,
Вскрою только лишь пакет!»
173
Что ж, ответ вполне удачен –
«Сохраним планете мир!»
…Лёха Мамин! Он назначен,
Он – «Букашки» командир.
Сдал на допуск, что не диво,
Сроки есть и точный план,
И с опекою комдива
Снова вышел в океан!

ЛЁХА МАМИН НА ЖЕНСОВЕТЕ ДИВИЗИИ
Женсовет, как женсовет,
Он всегда в почёте!
Есть идеи, денег нет
Для него на флоте.
…Шёл с трибуны просто гром,
Да ещё без меры –
«Позабыли милый дом
Наши офицеры!
Есть причины, нет концов
На суровом свете,
Подрастают без отцов,
Как сироты, дети.
То походы, то моря –
Роковые мили!
Поразмыслишь, скажешь зря
Замуж выходили!»
«Командиров в том вина!» –
Объявила дама,
И, естественно, жена
Записного зама.
Продолжался разговор
Безнадёжным спором –
Жён идейных с неких пор
Стало с перебором.
Матерился флот всегда,
Что об этом речи!
Мат – не главная беда,
Не страшней картечи.
Вот и Мамин «бля да бля» –
Говорит, пророчит!
Далеко от корабля
«Бля», как мышь проскочит!
174
Не согнулся он в дугу
В месте незнакомом,
И сказал: «Вас, «бля», могу
Взять к себе старпомом.
Вы отмените поход,
Станет жизнь нормальной,
И составите на сход
График идеальный!»
Никуда проблем не деть –
Зря шумим активом!
Мы любили «по****еть»
Целым коллективом.
Речи – не колокола,
Болтовня – не дело!
Информация дошла
До политотдела.
Был нарушен давний мир
И порвались струны –
«Матерился командир,
Да ещё с трибуны!»
И НАЧПО в припадке сил,
«Кукарекал» зычно –
Он Комдива попросил
Разобраться лично.
В оборот был Мамин взят,
Но не удивился,
И сказал в ответ: «****ят!
Я не матерился!»
А Комдив! Какие дни!
Честен, прост и ясен –
«Да – сказал! ****ят они!
Я с тобой согласен!»

ЛЁХА МАМИН СТРЕЛЯЕТ ИЗ ВЫСОКИХ ШИРОТ
Смогли на флоте разобраться,
Подлодка – флота этажи!
Ведь ей не надо прорываться
Через «Системы – Рубежи».
Когда наступит время счёта,
То не найти её следа –
Спасут высокие широты,
Помогут так, как никогда!
175
И это время не забыто –
Был у ракетчиков аврал!
Мы помним, Щепочкин Никита,
Проблемы в узел собирал.
А мысли все вмещались в плане –
Был Лёха Мамин в штабе – свой!
Ведь в Ледовитом океане
Просчёт не нужен роковой.
И вот надежда появилась,
Но впереди пока салют!
В Окольной лодка загрузилась
И уточнила свой маршрут.
Проложен курс легко и тихо –
Надёжен «Комплекс» и компас!
Прощай, суровая Гремиха,
И ожидай с удачей нас.
Знал командир – Россия с нами,
Не дрогнут флотские ряды!
С комдивом вместе Лёха Мамин
Ушёл под паковые льды.
И в нужный срок краса и сила
В район назначенный пришла,
Лёд двухметровый проломила
И аккуратненько всплыла!
В судьбу – рулетку не играли!
И здесь, у северных седин,
С ракетной палубы убрали
Куски – остатки крепких льдин.
«Готов к учебному накалу!»
Успеху главному вдогон,
Вмиг две ракеты по сигналу
Ушли на дальний полигон.
Настала новая эпоха,
И отодвинута война!
Узнает позже Мамин Лёха,
Что точно цель поражена.
Вот так просторы вековые
В урочный час покорены!
Вершили подвиг рядовые,
Великой родины – страны.
Осталась боль воспоминаний
И благодарный честный стих,
Как эра опыта и знаний,
176
А не реляций прописных.
Великий флот для нас достался –
Он не стоял на якорях,
А нужный опыт обретался
Не в кабинетах, а в морях!
…Стрельба – судьбы подводной веха!
Когда закончился поход,
То всех «родителей успеха»
Не смог вместить атомоход.
Ясна закваска, не загадка –
«Героев» появился строй!
Но мы заметим для порядка,
Что Лёха Мамин – он Герой!

АВТОРСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Высокой памятью мы живы,
Что флотский узел завязал,
И может быть не все мотивы
Я прошлой памяти сказал!
И не поведал громогласно,
Что флот не каста и не клан,
Что в океан ходить опасно
И что коварен океан,
И что не все вернулись в Базы,
И что походы так важны,
Что выполняли мы приказы
И были Родине нужны,
Что океанская прописка
Легла над нами, словно мрак,
И что живёт на грани риска
Судьбой повенчаный моряк,
И что поход зарёю ранней,
Под роковые холода,
Есть беспокойство расставаний
И, что нередко, навсегда!
Что груз времён давил на плечи,
Приказов жёсткие слова,
Что в море грело счастье встречи,
А дома – моря синева!
И что в России полусонной
Непросто счастье обрести,
Что рядом с пропастью бездонной
177
Лежат пространства и пути,
Что не жалели жизни мили,
Что флот держался на спецах,
А всё, что нынче мы забыли,
Хранится в генах и сердцах!
Что флота – жёсткая опека,
Что Долг ведёт нас и мечта,
Что у железного отсека
Есть и уют, и теплота!
Что бескорыстно мы дружили,
Гордились Родиной – страной,
И всю энергию вложили
Во флот великий и родной,
И что от дикого помола
Нас захлестнул водоворот,
Что развалилась наша школа
И обездолен русский флот!
Что наших судеб Эвересты
Не скрыли северные льды,
А океанские реестры
Хранят великие следы.
… От Баз и до ледовой кромки
Ищите прошлой славы дни,
Нам позавидуют потомки,
Что всё свершили не они!
Кому сегодня интересно
О наших судьбах что-то знать?
И, показалось, неуместно
Стихами боль напоминать.
Прости, товарищ и воитель,
Я – офицер, а не пророк,
Я – не поэт и не учитель,
Я всё поведал между строк!
178

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
ШТАБНОЙ ОРДИНАР
Известно суждение Наполеона о равновесии «ума и характера» для воена-
чальника. Такое же равновесие «ума и характера» должно быть свойственно и
представителям Штаба флота, особенно для Северного. В чём специфика Штаба
Северного флота? Театр плавания и использования сил флота для боевой подго-
товки ограничен небольшим пространством и глубинами, что налагает особую
ответственность на Штаб флота. Выходы и входы в Базы, организация использо-
вания полигонов в условиях Севера сопряжено с высоким риском. Так как всеми
атомными лодками управляет Штаб флота, на него и ложится ответственность
за соблюдение мер безопасности. Отсюда следует, что начальник Штаба флота и
офицеры штаба должны иметь высочайшую подготовку.
Мне довелось непосредственно наблюдать деятельность 4-х начальников
штаба флота, трое из которых были назначены с должностей Командующих фло-
тилий, а один из них – адмирал В.Н. Поникаровский с должности начальника
Штаба ЧФ, а до этого прошедший школу оператора в должности зам. началь-
ника ОУ ГШ ВМФ. Деятельность В.Н. Поникаровского разительно отличалась
от деятельности других начальников штаба – у него было в достатке не толь-
ко «ума и характера», но и высокой операторской подготовки. Фактически, В.Н.
Поникаровский окончательно сформировал школу успешного и безаварийного
использования атомных подводных лодок. Жаль, что на его багаже штаб флота
жил приблизительно до 1985 года. Подобных себе В.Н. Поникаровский подбирал
на должности начальников ведущих управлений – это начальник УБП контр-ад-
мирал И. Швецов, начальник ОУ контр-адмирал В. Дудин и другие. После ухода
В.Н. Поникаровского на ведущие должности нередко назначались удивительно
посредственные начальники. В.Н. Поникаровский лишён чванства и высокоме-
рия. Когда понадобился во время инспекции Министра Обороны корабль – цель
для атак инспектируемыми подводными лодками отряда боевых кораблей (ОБК),
он лично приехал на крейсер «Мурманск», стоявший после докового ремонта в
пятисуточной готовности, и решал все организационные вопросы, связанные с
кратчайшим выходом корабля в море. А мог бы и команду дать! Кстати, что ка-
сается крейсера «Мурманск», то этот корабль, особенно в период командования
им П.Г. Святашовым (впоследствии НШ ЧФ, вице-адмирал) успешно обеспечил
подготовку командиров ПЛ. Пожалуй, нет ни одного командира из многоцелевых
ПЛ, кто не выходил бы в атаку по крейсеру «Мурманск».
Если исходить из пользы дела, на должности НШ СФ не должно быть случай-
ных людей. Видимо, их целесообразно назначать после службы в ГШ ВМФ, чтобы
начальник штаба не вздрагивал от звонков, исходящих из Главного Штаба от клер-
ков, знал, что такое Главный Штаб и не боялся отстаивать интересы своего фло-
та. К сожалению, с середины 90-х годов должность НШ СФ виделась карьерным
трамплином, что привело к гибели ПЛ ПЛ «К-219», «Комсомолец» и «Курск».
Меня сейчас некоторые «Герои» трагедии «Курска»пытаются упрекать за
стихи в книге «Крест косой Андреевского флага», где я утверждал, что «Курск»
погиб не от мин и не от лодки НАТО, а предположил, что лодке не «хватило
глубины», не зная на момент написания стихов истинных причин гибели «Кур-
ска». Они пытаются оправдать себя тем, что «в целях экономии моторесурса»
179
дали «Курску» этот район, т. е. сознательно нарушили «Правила использова-
ния полигонов». Враньё и жалкие оправдания. Сместите точку гибели «Курска»
западнее на 15 миль, а южнее на 10 миль и она окажется на глубинах под 200
метров. Просто стыдно и трудно признаться, что прошляпили, проглядели все
– от УБП до Начальника Штаба флота, а КП флота не подстраховал. Мне недав-
но один из «адвокатов» заметил: «А чтобы изменилось, если бы «Курск» погиб
на глубине 200 метров?» Я отвечаю, что факт нахождения лодки на 100 метро-
вой изобате говорит о потере навыка и великой школы Штабом флота. Нас учил
адмирал В.Н. Поникаровский, что «лодка должна ходить и погибать по науке»,
т.е. каждый на своём уровне должен выполнить свои обязанности – командир,
НШ флота, КП флота, Комфлот. Так как от случайности никто не застрахован, то
должны быть исполнены все закономерные вещи. Примеры: «Правила использо-
вания полигонов» запрещают одновременный выход и вход атомных ПЛ в Мо-
товский залив. ОД СФ нарушил это правило, в результате чего столкнулись ПЛ
«К-140» и «К-373». При возвращении с боевой службы ПЛ «К-308» по ФВК-3, ко-
мандира не предупредили о том, что слева в полигоне находится ракетный крейсер
«К-490», что привело к столкновению этих лодок, к счастью без последствий. Вот
что такое Штаб флота и КП! Меня можно упрекать, что я не подводник. Да, это
так. Но 7 лет по моим маршрутам, утверждённым НШ СФ, ходили все атомные
ПЛ в полигонах БП. Я твёрдо знал, что если бы по моей вине лодка оказалась на
100-метровой изобате, меня бы немедленно сняли с должности. Не хочу казаться
и быть умнее тех, кто сейчас служит в Штабе флота. Не вина их, а беда, что они
потеряли школу и навык. Опыт и навык – это не багаж, который хранится в чемо-
дане, опыт и навык всегда в действии. Но когда флот стоит, откуда навык и школа?
По этому поводу в своей книге «Россия – Русь, последняя свобода» я написал:
«А «Курск»?Ты «Курск», поэт, не трогай –
Его губила вся страна!»
Сейчас уместно провести аналогию между состоянием флота с состоянием
Западного Особого военного округа на момент 22 июня 1941 года. Сталин за свои
ошибки не простил Командующего Округом генерала Армии Д.Г. Павлова – рас-
стрелял его, также и Путин за прохлопы руководства страны крайними назначает
Командование Северным флотом. Суд, который закончился над Комфлотом Г.А.
Сучковым – тому пример.За развал страны Ельцина не судили, за взрывы в Моск-
ве, за гибель людей под крышей Аквапарка, за сгоревший «Манеж» спроса нет ни
с мэра, не с господина Президента. Вывод один – в условиях безвременья нельзя
идти ни на какие сделки, всё исполнять по уставу и по закону. Есть ресурсы на
один корабль, он должен ходить в море. Нет ресурсов – уходите в отставку, как это
сделал адмирал Н.С. Мордвинов, морской Министр в 1802 году.
Флот практически за последние 10-12 лет избавился от всех адмиралов, не
согласных с политикой Кремля. Подбор идёт по принципу преданности. Флот в
угоду власти занимается «показушными мероприятиями» – то в Индийский океан
идёт «на честном слове и одном крыле», то новый Министр «летает» на «ТУ-160»,
после чего он гробится, то к визиту господина Президента подают крейсер «Мо-
сква» или БПК «Чабаненко», то выводят на рейд ТАВРК «Кузнецов» без хода, то
на Балтике собирают жалкие брежневские остатки для Президента. Невольно хо-
180
чется сказать: «Держат флот, едрёна мать, чтобы рейтинг поднимать!» или «Флота
нет, но есть уже всё же яйца ФАБЕРЖЕ». Должна быть система повседневной БП,
далёкой от показухи. Энергия у командования флотом и офицеров одна – если
что-то ушло в «свисток», то немедленно скажется трагедией (пример гибели «К-
159» и позорного провала, опять-таки, показушных ракетных стрельб). Остаётся
только сказать:
«Жаль ракеты, словно ком,
Поперёк застряли!
Убедил вождя Главком –
Мы и не стреляли!»
В России с 1816 года по 1826 год было совершено около 15-ти успешных кру-
госветных плаваний, а мы через 200 лет после кругосветок и за последние 15
лет вышли в Индийский океан и кричим, как о достижении. Стыдно и обидно
смотреть на вас, господа Главкомы, Министры и Президенты. Господин В. Путин
и не представляет пропасти, в какой находится флот. Но Главком и Министр не
пытаются поставить вопрос ребром или уйти в отставку. Только принципиальная
позиция Главкома заставит Кремль задуматься о проблемах флота. Более того,
нет кораблей, но на глазах продолжается развал системы подготовки кадров для
флота. Здания училищ разваливаются, быт ущербный. Как можно на фоне нефтя-
ных и газовых офисов содержать в бытовой нищете будущих защитников Родины,
когда они не могут по настоящему помыться и, простите, «отправить естествен-
ные надобности». Нет училищ – нет проблем! Уже раздаются голоса, что можно
готовить штурманов в гражданских ВУЗах, да и вообще – зачем нужны Училища?
«Сословный Мандаринат» готов забрать под свои конторы Адмиралтейство, зда-
ния Училищ – их интересует только нажива. Их дети учатся и живут за границей,
а Россия нужна, как полигон, где проводят антироссийские реформы, где убивают
и зарабатывают деньги.
В дни юбилеев модно вспоминать Петра Великого и его детище – Флот. Ис-
тория сохранила случай, когда церковный вития Платон в Петропавловском Со-
боре, во время молебна по поводу победы при Чесме, сошёл с амвона и ударил
посохом по гробнице Петра Великого, призывая: «Восстань и воззрей на своё
детище – Флот!» Но один из деятелей Екатерины Великой, зная состояние флота
сказал: «Если Пётр встанет, он всем задаст!» Так что, господа, опасайтесь при-
зывать Петра!
Сейчас модно говорить, что флот и раньше не был готов. Что американцы сле-
дили за нашими лодками, даже в терводах следили за «Акулами», что ракетами
«Томагавк» американцы могли уничтожить весь флот. Напоминаю придуркам и
неучам, а возможно, сознательным фальсификаторам, что война внезапно начи-
нается для тех, кто живёт в «шорах» мирных договоров. Нарком Н.Г. Кузнецов
показал, как надо готовить флот к войне. И уверяю всех, что о периоде, который
охватывает моё повествование, у руля флота стояли достойные адмиралы. И даже
10% ядерной мощи Северного флота хватило бы для того, чтобы Америка стала
«глухой и слепой». Напоминаю, что в этот период Северный флот в ходе боевой
подготовки выпускал до 30-ти баллистических ракет в год с высокой точностью,
как правило с оценками «5» и «4».
181
Жива российская привычка, даже если ты виновен, оправдывать свои дейст-
вия. Нельзя забывать, что можно быть и умным, и образованным, и Героем, но
когда ты причастен к гибели такой лодки, как «Курск», надо хотя бы промолчать.
Всё свершилось. Несите достойно свой крест, господа. Иногда ставьте себя на ме-
сто отцов тех моряков, которые погибли на «Курске». Понятно, вы не обучались
в Пажеском и Кадетском корпусах, и до сих пор считаете, что формула: «Честь
имею!» означает, что это вы имеете честь. На самом деле, если поглядеть в «Сло-
варь русского языка» С.И. Ожегова – это есть «формула вежливости в речи, обра-
щённой к вышестоящему лицу». Напоминаю это для того, чтобы ваши ошибки не
повторяли будущие адмиралы.
Начальник Штаба и Комфлот должны работать в единой связке, первый не
должен считать, что он уже Комфлот, а второй – что он уже Главком. Напоминаю
некую статистику для будущих НШ Северного флота (для тех, кого уже сняли,
напоминать бессмысленно – они всю жизнь будут считать, что пострадали без-
винно). Из 28 начальников Штаба СФ за всю его историю, ни один начальник
Штаба отдельно от Командующего СФ не снимался, а если снимался, то вместе
с Командующим. Так, вместе с В.П. Дроздом был снят И.Ф. Голубев-Монаткин,
вместе с В.И. Платоновым снят В.И. Сурабеков (кстати, основная вина за столк-
новение крейсера «Чапаев» и эсминца «Осмотрительный» в марте 1952 года ле-
жала на Сурабекове), вместе с В.А. Поповым снят М.В. Моцак. За всю историю
флота только три начальника Штаба стали Командующими – В.И. Платонов, В.Н.
Чернавин и О.А. Ерофеев. Два бывших начальника Штаба стали Командующими
СФ, но после прохождения службы в другой должности – это А.Г. Головко и Г.М.
Егоров. Следует заметить, что совсем недавно начальник Штаба и Командующий
СФ были похожи на телезвёзд. А кому это нужно на фоне убогого флота?
Кое-что о кадровой политике. Непонятно, как начальник Штаба флотилии,
прослуживший на многоцелевых лодках, становится Командующим 3 флотилии,
а потом и начальником Штаба флота (при нём погибли «К-219» и «Комсомолец»).
Непонятно, как Командующий 1-ой флотилии через год с небольшим после ги-
бели лодки «Комсомолец»» становится начальником Штаба флота. Это результат
кадровой политики бывшего Главкома ВМФ В.Н. Чернавина.
Не хочу умолять ничьё достоинство, но утверждаю – адмиральские звания
и звания Героев, полученные флотоводцами при СССР, были весомее, чем при
Ельцине. И кто тут и кем только не стал.
Говорят, американцы в аттестациях указывают такое качество офицера, как
«везучий» и «невезучий». В этом есть глубочайший смысл. Если исходить из это-
го постулата, наш Главковерх «невезучий» – посетил Северный флот в апреле
2000 года, в августе погиб «Курск», посмотрел показное учение на Балтике летом
2003 года с участием кораблей СФ – в августе погибла «К-159», вышел в море на
учение кораблей СФ – ракетная стрельба лодки была сорвана.
Всё, о чём я пишу, знаю досконально. Ещё неизвестно, кто полезнее для флота
– посредственный начальник Штаба или высокоподготовленный офицер Штаба
флота. Но давно известно – только настоящий начальник Штаба имеет настоящий
штаб. Флоту нужны новые Поникаровские, Голосовы, Святашовы, Искандеровы,
Швецовы. Их надо готовить и подбирать заранее, исключая всякую случайность.
Честность, профессионализм, прямота, умение действовать в критической ситуа-
ции – вот основа. Да будет так!
182

МАМИН ПОЛУЧАЕТ ЗВЕЗДУ ГЕРОЯ
И НАЗНАЧАЕТСЯ НАЧАЛЬНИКОМ ОТДЕЛА
ПОДГОТОВКИ РПКСН
Не до ордена. Была бы Родина
С ежедневными Бородино.
Поэт М. Кульчицкий

Не гадал, не думал Мамин,
Что от трапа корабля,
Поведёт за орденами
Жизнь до самого Кремля.
Брежнев речь держал устало –
Не пророчил нам беду,
И по списку в центре зала
Дали Мамину Звезду!
Поразительные вести,
Удивительный накал –
Выпит был со всеми вместе
И шампанского бокал.
Жизнь внесла в анналы точно
Удивительный восход!
В Академию заочно
Поступил он в тот же год.
Есть тропинка для успеха,
Но судьба рванула нить –
Возраст, главная помеха,
Надо с лодок уходить.
На здоровье квота – мера,
И на истинный задор!
В Штабе флотская карьера,
Где не рубка – коридор.
Прозвучал приказ, не шёпот,
Принимай, коли не слаб –
Есть и знания, и опыт,
Ждёт таких высокий Штаб.
Строго, буднично, неброско
Путь – дороженька легла,
Красота Североморска
Удивляла, как могла.
Но для истинной удачи
Скручен день, как береста,
Нынче новые задачи
183
У «Ракетного щита».
Офицеры – самородки
Жить в трудах обречены –
Шли ракетные подлодки,
Мир спасая от войны.
Надо вновь стоять на страже,
Надо Родине не врать,
А готовить экипажи
И готовность проверять.
Это – судеб эстафета,
Не карьерная молва!
Много окон, много света,
Ручка, стол и голова.
Командира в нём не спишем –
Ведь его запомнил флот,
И о Мамине услышим,
Он – Российский Патриот!

МАМИН О ЛУЧШЕМ НАЧАЛЬНИКЕ ШТАБА СФ
В. Н. ПОНИКАРОВСКОМ
Был нравом крут, а на лицо суров,
Судьбой проверен атомных подлодок,
А нынче он – в плену бумажных слов,
Штабных страстей, оперативных сводок.
Всё сведено в едином кулаке,
А нити флота требуют развязки –
Он всё решал без шума, налегке,
И шли к нему, я знаю, без опаски.
Был флот – так флот, не принято считать,
Но в ближней зоне только три десятка
Атомоходов! Надо управлять,
Ведь море не прощает беспорядка.
И в дальней зоне наши корабли –
Там два десятка лодок ждут сигнала,
Но боевую службу мы несли
Заботами седого адмирала.
А карта обстановки? Ведь не зря
До мелочей к докладу оформлялась!
Он видел всё, как в строчках букваря,
И карта им уверенно читалась.
Он беглым взглядом суть определял
И не прощал шаблона и рутины –
184
Умён и мудр! Он флотом управлял
И лодки знали нужные глубины.
Начальник Штаба! Он порядок чтит,
И за него всегда стоит на страже,
А память адмирала не хранит
В период тот погибших экипажей.
Стал адмиралом полным точно в срок,
И службы где-то близился экватор!
…Даёт он в Академии урок
И честно служит, лучший оператор.
Ты многолика Родина – страна,
А до конца сама не понимала,
Что людям всем назначена цена,
Но флоту, помним, лучших ты давала!

ИТОГОВАЯ ПРОВЕРКА
ГЛАВНЫМ ШТАБОМ СЕВЕРНОГО ФЛОТА
Проложил былой расчёт
Торные дороги,
Главный Штаб спешит на флот
Подводить итоги.
Как, известно, на Руси
Вовсе не до скуки –
Чтоб не спали караси,
Есть на свете щуки.
И везёт со всех концов
Самолёт обычно,
Группу флотских мудрецов –
Всех встречают, лично!
Не ударим мордой в грязь
Под восходом спорным –
И накормим, торопясь,
Всех зерном отборным.
Затянули пояса –
Впереди напруга,
Появился сам – краса
Адмирал – хапуга.
На него смиренно глянь –
Выглядит не Ванькой,
Соберёт на флоте дань
«Шилом» да таранькой.
Коль в помине нет щенят
185
И монеты звонкой –
Он на выдумки богат,
И возьмёт тушёнкой.
По повадкам – старый волк,
Проверял со вкусом,
И в проверках видел толк,
Что являлось плюсом.
…Главный Штурман – это стать,
Вечная «невязка»,
Он умеет проверять,
Такова закваска!
Сколько прыти, сколько сил
В обстановке дельной,
Он линейкой прищемил
«Что-то» параллельной.
Не мозги, а инструмент,
С ним трудны дебаты –
Даст совет в один момент,
Ими мы богаты.
Всё под дых, да каблуком,
Да по сердцу бритвой –
Мы давно уже живём
Штурманской молитвой.
Указания куёт,
Тужится в «разводке»,
Знает, правда, мудрый флот
Как водить подлодки.
Штурмана всегда мужи –
Этот – для парада,
Ты на деле покажи,
А учить не надо.
…Флота истинный кумир,
Ко всему готовый,
Появился «командир» –
«Проверяльщик» новый.
«В Академию иди!» –
Просто избавлялись,
В Главном Штабе вот, поди,
Как обосновались!
Со своих былых высот
Знает суть урока –
Он-то уж проверит флот,
Он в проверках – дока.
186
А расклад на деле прост
И привычна мера –
Как котёнка, да за хвост,
Тащит офицера…
…Вот ещё один блажной
Крупного масштаба,
«Проверяльщик» записной
И гроза для штаба.
Может рыкать и рычать –
Всё без перемены,
Лучше «шилом» накачать,
Он убавит цены.
Для него бутылка – вздор,
Поглядите – трезвый!
Две – хорош, три – перебор,
Но в работе резвый.
…В голове не дырка – клюз,
Ручка, три блокнота,
Он из этих, он – ОУС,
Сложная работа.
И по слухам, и молве
Сделан из железа,
Нет, однако, в голове
Места для нареза.
«Флот спасаем только мы!» –
Хватка Монте – Кристо,
От флагштока до кормы
Замечаний триста!
За промашку всё равно
Полной мерой взыщет,
И в изюминке говно
Как итог – отыщет!
В результате снова кол –
Вечная опала,
Пароходы на прикол,
А трудяге мало!
Не бригадный, но подряд,
Проверяет скопом,
В Главном Штабе, говорят,
Числится Эзопом.
…Стоп, тревога в том числе –
Шутят Бонапарты!
Мы, естественно, в скале
187
Разложили карты,
Обстановку нанесли –
Азбука и гаммы.
Ждут сигналы корабли –
Пишем телеграммы.
«Проверяльщиков» не сглазь,
Эки, первоклашки!
Вот уже несут на связь
Разные бумажки.
Но и мы давно штыки –
Телеграмма! Срочно!
Отстрелялись моряки,
Хорошо, что точно!
Завершён удачно «бой» –
Байки, разговоры,
Все красуются собой,
Впереди – разборы!
Флот остался на плаву,
Поднимай стаканы.
…Дань собрали и в Москву
Едут басурманы.
Флот, известно, наша боль,
Наши параллели,
Отыграли честно роль,
Так, как мы умели.
В службе всё не усмотреть –
Мели да оковы,
За Россию умереть
Были мы готовы!
Повидали перебор,
Всё решалось чохом,
Вопреки, наперекор –
Такова эпоха.
Уплывет прошлый плот,
Нет ему прикола –
Создан был хороший флот,
А для флота – Школа.
188

ЛЁХА МАМИН ОБ ИНСПЕКЦИИ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ
Корми инспекцию отборным зерном,
добрее не станет, ленивее точно
Из указаний комдива

Мамин, прошлое листая,
Помнит планов наворот,
Как инспекция крутая
Проверяла мощный флот.
…Впереди оценки, счёты
И обид житейских стон,
А пока что самолёты
Приземлились на бетон.
Время трудное не хаем
И, судьбину не коря,
Мы инспекцию встречаем
У родного пустыря.
Память флоту освежили
Без обычной суеты –
Гордо планы разложили
Министерской высоты.
Торопись, вникай в детали,
Не стучи в колокола!
Север часто проверяли,
Коль путина подошла.
За оценки все в ответе!
По науке, вдалеке,
Уж на сёмгу ставят сети
На заброшенной реке.
Безупречно «брадобреи»
Министерский пишут акт,
И от сёмги – не добрее,
А ленивей – это факт!
«ПКЗ» постройки финской
Приютил родной причал –
Соской вкусной, материнской
«Военторг» на ней торчал.
Колбаса, икорки малость,
Коньячок, лимон, вино –
Очень чётко поставлялось
Лишь «отборное зерно».
От тепла – на сердце искра,
Души просятся в полёт,
189
А инспекции Министра
Уважает, вроде, флот!
Скопом собраны артисты:
Плавказарма – мелкота,
И на ней одни статисты
От случайного листа.
Дальше вывод мемуарный –
По погонам узнаём!
Есть ещё инспектор Главный,
Для него иной приём!
Для него своя поставка
От мозолистой руки –
Персональной чести «лавка»
И в обслуге – рыбаки!
Заложили в обувь стельки
Для вояки на меху,
И сварили из форельки
Небывалую уху.
Укорять его не смеем!
Маршал знал бои – войну,
Впрочем, выглядит Кощеем,
В корень зрит и глубину,
Да своим аршином мерит,
Как шестом, любое дно,
Никому давно не верит
И Министру заодно!
Что же нам они пророчат
Под неведомый мотив?
Флота часть рассредоточат,
Засекая норматив.
Мы давно стоим «на стрёме»
И команду гордо ждём,
Корабли в родимом доме
Все по «точкам» разведём.
Отдаётся дань порядку –
Ставят просто на дыбы!
Генералы на Камчатку
Полетели до стрельбы.
Вывел Матушкин подлодку –
Принимай БП «Кура»,
Есть успех, читаем сводку –
«Отстрелялись на ура!»
От проблем мы не икали,
190
Но проблемы каждый день –
И подвижную искали
Для инспекции мишень.
Флот великий не устанет
Видеть очень далеко –
Лодка атомная тянет
Корабельный щит легко.
В час урочный погрузилась,
Время «Че» – бинокль протри!
И победа появилась –
Щит один, а дырок три!
ОВР в надёжной обороне,
Ищет мины все подряд,
И взрывает в полигоне
Шнуровой ещё заряд!
Подвела немного хватка –
Вместе с миной, как на грех,
Оглушили для порядка
Рыбу всю и уток всех.
Для уверенного счёта
Ноша флота нелегка!
Сам начальник штаба флота
Собирает ОБК.
Не по плану, а до срока,
В трудный день календаря,
Крейсер «Мурманск» шёл из дока
Непосредственно в моря.
Нормативом испытали!
Не позорили мундир –
Все тогда на флоте знали,
Святашов там командир!
Он для флота – как находка,
Обойдёт любую мель –
Вот торпедой наша лодка
Поразила «Мурманск» – цель!
…От привычки – неустойки
Есть провальные дела!
И для акта, всё же двойки
Та инспекция нашла.
Повидавший маршал виды,
Не любивший ложь и лесть,
Утверждал не для обиды –
«Вам над чем работать есть!»
191
Вроде выводы суровы,
Но его слова в цене –
«Корабли боеготовы,
Север, флот, готов к войне!»
…Маршал был для флота другом!
За проявленный успех,
Поощрили по заслугам,
Наказали, но не тех!

КАК ВОЖДИ ПОСЕЩАЛИ СЕВЕРНЫЙ ФЛОТ
Прибывают коль вожди,
Жди переполоха,
А добра от них не жди,
Такова эпоха!
Крайний Север – дикий край,
Но не знали мы то,
Что считал его за рай
Мудрый вождь – Никита.
Тут с погодой повезло –
Дни стояли ярки!
Он подумал: деньги – зло,
И долой «полярки»!
Вот и славная «К-3»
С Полюса явилась,
Вся изранена, смотри –
Слишком торопилась.
Гордый Полюс покорён –
Приказали: «Надо!»
И Никита удивлён –
Будет и награда.
Есть пределы у высот,
Что ни говорите,
Как «дубина» нужен флот
Грозному Никите.
…Огради от всех забот
Нас, Творец – Создатель!
Посещает гордый флот
Новый созидатель.
Оптимист, умён и смел,
Очень ласков с нами,
В разговорах преуспел –
Будем с орденами!
192
Крейсер «Киров» посетил –
Вытянулись в стойке,
Говорил и не шутил
Всё о перестройке,
Обещал и чудеса,
Да грозился НАТО!
Будет мясо, колбаса –
Заживём богато.
Мы стояли на земле –
Верить, ох, опасно!
Это, видимо, в Кремле
Заживут прекрасно.
Прокатился калачом –
Масляные лица!
Где ты, горе – Горбачёв,
В образе провидца?
…Перерыв в тринадцать лет –
Время новой власти,
Флот в развале, флота нет,
Беды да напасти.
Посетил и Путин флот –
Славное начало!
В море с ним атомоход
Вышел от причала.
Мощный флот «заколесил» –
Наблюдай картину!
И по мере хилых сил
Выгибает спину.
Недалёк в моря вояж,
Хватит на полсмены,
Все вошли в служебный раж –
Вековые гены!
И Главком безмерно рад –
Тихо счастье множит,
Справки есть – готов доклад,
Ох как «щас» доложит.
И поднимет массу тем,
Утверждая: «Что вы!
Много есть у нас проблем,
Но боеготовы!»
Есть привычка на борьбу –
Качества добились,
И стрелять из РБУ
193
Мы не разучились.
Море грома и огня –
Пыль пускать таланты,
Удивляются полдня
Только дилетанты.
Вдруг ракеты, словно ком,
Глупостью застряли,
Убедил вождя Главком –
«Мы и не стреляли!»
Не давите, как котят,
Если бьют набаты –
Коль ракеты не летят,
Вы и виноваты!
Жалок нынешний парад,
Что рядиться в тогу?
Вождь увиденному рад,
Вот и слава Богу!
Он на флоте, как дитя,
Но ума палата –
На квартиры даст шутя
Три сертификата.
Взгляд пронзителен, как сталь,
Правда, стелет пухом,
Вместо денег – вот медаль,
Укрепляет духом.
Нам опасно обещать,
Обещанье – враки!
На лице лежит печать
Мудрого вояки.
Достояние – вожди,
Мы их любим пылко,
Есть подарок, погоди,
Тельник, бескозырка!
Вождь спешит благодарить –
Непременный фактор!
Эх, ему бы подарить
Атомный реактор.
Как удачи элемент,
Чтоб жилось в охотку,
Вот бы в Кремль на постамент
Списанную лодку!
Флот негоже забывать
В кабинетном споре,
194
Их бы всех, едрёна мать,
В штормовое море.
А в Гремиху – всё жульё,
Пусть ведут дебаты,
Там готовы на жильё
Дать сертификаты.
Ну а в качестве наград,
Для Кремлёвской чести,
Наш полуторный оклад
С нашим морем вместе!
…Завершён визит – игра,
Для раздумий пища,
Эх вы, горе – крейсера,
Флота пепелище!
Есть досада, счастья нет,
Есть долгов удавка,
А элита – флота цвет,
Нищая, как шавка.
Как сегодня, так и впредь,
Дороги погоны,
Будем гибнуть и гореть –
Приготовьтесь, жёны!

ЛЁХА МАМИН О ШТАБЕ СФ БЕЗ ПРИКРАС
Не бери судьбу за глотку,
Коль случается заскок!
Утопить любую лодку
Корабельный может кок.
Совесть нам даёт команду –
Надо с совестью дружить!
Можно скрыть любую правду,
Можно правду доложить.
Правду всё–таки скрывали,
И по Чести говоря,
На себя «неправду» брали –
С ней порою шли в моря.
Хуже, если посылали,
И ломали судеб ось –
И тонули, и пылали,
Всё надеясь на «авось».
Разум есть на всё и мера!
Оставаясь на плаву,
195
Часто ставилась карьера,
А не жизни во главу.
Подводила флот неправда,
Это флотскому не в честь!
Говорили сверху – «Надо!»
Мы в ответ кричали – «Есть!»
И вели вперёд пророки,
Не Всевышнего рука,
Нарушались планы, сроки,
Отпуска и допуска.
Отдавалась дань приказу,
Так что планы строй – не строй!
Коль живым вернулся в базу,
То считай, что ты Герой!
Флоту я упрёк не брошу –
Не спешу хлопок сорвать,
Мы несли такую ношу,
Что способна надорвать!
Но служили, не ломались,
И на краешке Земли,
От нагрузки надрывались,
И губили корабли.
Есть от прошлого масштаба
Честный вывод, как совет,
Не любой начальник штаба
Мог сказать на деле – «Нет!»
Сбросить связку роковую,
Заявить, мол, флот прости!
Даже службу боевую,
Доложив, перенести.
Что теперь мозгами клацать
И считать, что был ты чист?
Лодку «Двести девятнадцать»
Загубил ведь карьерист.
Заживёт ли эта рана?
А у флота много ран!
С неисправностью вне плана
Шла подлодка в океан.
Что разборы и дебаты
За далёкой пеленой?
Где десятки виноваты,
Есть виновник основной.
Флот могучий озадачен –
196
Перевёрнут комом блин!
Был виновником «назначен»
Почему-то Шабалин.
Вот и Совесть, Честь и Вера,
Правовая суть и соль!
Для кого-то флот карьера,
Для кого-то это боль!
…Штаб большой – большие скрипки,
Штаб большой – привычки раб!
Знайте! Главные ошибки
Совершает Флотский Штаб.
Не всегда на флоте гений
Нам решение куёт,
И ошибочных решений
Принимает много флот,
Знает промахи, прохлопы
Флот могучий, основной,
И за этим остолопы
Странной высятся стеной.
На суровом развороте
Рвётся нужное звено –
Ведь не каждому на флоте
Мыслить правильно дано!
Пункт командный – часть успеха,
И ОД давно не кок!
Для кого-то он помеха,
Для кого-то поплавок.
Штаб не место для карьеры!
Погляди со стороны –
Не статисты, офицеры,
Штабу флотскому нужны.
Всё заполнено по штату,
Прочен кадровый редут,
То больного, то по блату
В Штаб высокий приведут.
Ведь «статисты» – собачонки,
Лают «вниз», и то слегка!
Ведь у них дрожат ручонки,
Сзади «ёкает» кишка.
Назначались и тупицы
Под размеренный аврал!
Лямку тянут единицы –
Я ни капли не соврал.
197
Примитивные замашки
Проявляла трутней рать!
Ведь они могли бумажки
Не писать, перебирать.
Был и пьяница – «покойник»!
Совокупностью примет,
Штаб, простите, не отстойник
И не флотский лазарет.
Помни, флотская столица,
Развяжи слепую нить –
Можно умному учиться,
Дурака нельзя учить!
Не поможет вам уловка,
Вмиг проявится цена!
Знай! Для Штаба подготовка
Персональная нужна.
Время многих развенчало,
И теперь иной масштаб!
Флот стоящий у причала,
Не загубит даже штаб.
…Есть баран – слуга подвоха
От неведомых веков!
Видел много Мамин Лёха
Кабинетных мудаков.
Как потоком многоводным
В безутешные года,
Флотом атомным – подводным,
Управляет Штаб всегда.
Были странные «разводки»
У заснеженной межи –
То «сводили» наши лодки
Флотской глупости мужи.
Нужен ум, а после сила
И командный голос – крик,
Флот порою «проносило»,
И ущерб был невелик.
«Курск» погиб! Ищи причины,
Отвечай коли не слаб!
На опасные глубины
198
Лодку ведь направил Штаб.
Позади разбор наивный –
Не себя, других виним!
Где же был оперативный
Да и пункт командный с ним?
Мы давно не пионеры,
Верим фактам, не мечте!
Помнят флота офицеры
Флотский Штаб на высоте.

ЛЁХА МАМИН О ГЛАВНОМ ШТАБЕ
В ПЕРИОД РАЗВАЛА ФЛОТА
Главный Штаб, как старый стих,
Эко привалило!
Половина там своих –
Обойдёмся «шилом».
Можно флот и проверять –
Мы не «лыком шиты»,
Ведь на Севере – не рать,
Это часть элиты.
Для успеха есть таран,
Ни к чему дивиться!
Сводим нужных в ресторан
И найдём девицу.
Да и флот пока в чести,
Как остатки счёта!
Надо всё же дорасти
До проверки флота.
Здесь иные этажи
И иные мили!
От теории мужи
Часто нас учили.
Странен «кадровый приплод» –
Если есть квартира,

По вине КП СФ «сводились» ПЛ «К-490» с «К-308», «К-140» с «К-323». На учении
по атаке ОБК, из-за ошибки Штаба, БПК «Нахимов» чуть не протаранил ПЛ «К-255». Из-за
бесконтрольности КП СФ и по вине одного Героя погиб тральщик «БТ-730». В г. Лодейной
памятником бездарному ОД СФ стоит судно «Байкал» типа «Обь». На совести Штаба СФ
гибель ПЛ «С-80» и «К-8», «К-219», «Курск» да и «К-159».
Если исходить из «Закона больших чисел», то здесь полная ясность: с 1961 по 1986 год
(т. е. за 25 лет) на Севере погибла одна атомная ПЛ «К-8», а за последние 17 лет – 4 атомные
ПЛ. Всё это – последствия «человеческого фактора»..

199
Брали в Штаб «зелёный плод»,
А не командира!
Словно рыбья голова
С призрачным масштабом
Загнивала вся Москва
Вместе с Главным Штабом.
И у «кадровой реки»
Кабинет, не сети!
Появлялись дураки
И блатные дети.
Как под флотское пшено,
Словно волки рыщут!
И в изюминке говно
Всё-таки отыщут!
Нам давно не до обид –
Всех ведь не обижу!
Каждый свой имеет вид –
Я бездарность вижу!
Вижу времени салаг,
Гибких, как резина,
Начитавшихся бумаг –
Голова – корзина!
Крохобор – не новизна,
Истина с пробором!
Где ты Ванька – старина,
Сила крохоборов?
От обносков наш аврал –
Заржавели латы!
Боже, кто их подбирал,
Заполняя штаты?
Горбачёвская руда
Плавилась отлично,
И затронула беда
Флот Великий лично!
Ведь торговый беспредел
Мёдом мазал марки –
Вёз в столицу бракодел
Флотские подарки.
Флот Великий без войны
Погибал для счёта!
Было нам не до страны,
А стране – до флота!
Начинали зад лизать,
200
Как блины у тёщи!
Флот хотели показать –
Показали мощи!
«Проверяльщики» в цене –
Нарастили лавку!
«Курск» погиб по чьей вине?
Кто ушёл в отставку?
Позабыла флот страна,
Дело всё в «Прорабе»!
На Кремле лежит вина
И на Главном Штабе!
Боже, флотские ряды,
От вранья устали!
У последней борозды
Флот великий сдали!
Не сдаются души в плен –
Совесть не забыта!
Верит в счастье перемен
Флотская элита.
Зарастёт печали гать,
Загорятся свечи!
Флоту надо помогать
Что об этом речи?
Не нажива, не навар:
Кабинеты – клетки!
Штабу нужен ординар
От Петровской метки.
Не даём давно, изволь,
За коня полцарства!
Море лечит раны – боль –
Вот оно, лекарство!
ШТАБ ФЛОТА В АВГУСТЕ 1991 ГОДА
Вела из Питера дорога,
И я узнал в своём купе –
С утра в России правят строго
«Ребята» из ГКЧП.
На службу «дёрнули» до срока…
…И зная, как неловко врут,
Вёл осмысление урока,
Который нам преподают.
Начальник Штаба в силе снова –
201
Гудит, как улей, флотский храм!
Портрет Генсека Горбачёва
Он приказал: «Убрать к херам!»
Другой из племени ретивых
Слал демократам грубо мат,
В его манере виден вывих,
Но он твердит про автомат.
В финале всё решилось матом,
А автомата – не достать,
Придурки есть у демократов,
Их просто незачем стрелять.
В Политотделе правят списки,
И все расправы впереди,
Живут и тешатся на риске
Партийной вольницы вожди.
В Москву спешили стрекулисты
Отправить пламенный доклад,
Что все в восторге коммунисты
И рвутся в бой, и на парад.
Шифровка мудрая готова –
Доклад на подпись, и Комфлот,
Всё прочитав, вздохнул сурово
И ручку медленно берёт.
Но Первый зам даёт устало
Совет Комфлоту по уму:
«Доложим устно для начала –
Исход не ясен никому!»
…В столице страсти поостыли –
Начальник штаба снял запрет
И приказал, чтоб водрузили
На место старое портрет…
Победа!? Есть по ней вопросы,
Погибших, Боже, упокой …
…Вот Горбачёва из Фороса
Доставил господин Руцкой.
Как повелось, «разбор полётов»
На верность родине вели,
И, разбираясь с нашим флотом,
Шифровку хитрую нашли.
Спасла шифровка адмирала –
Карьере новый рост дала,
И верность власти подтверждала
И не подписана была.
202
Наш флот успехом озадачен –
Когда прошли тоска и страх,
Комфлот Главкомом был назначен,
А все росли, как на дрожжах.
Политотдел? Их разогнали,
И патриотов крик заглох,
…А как дышали, как дышали,
Надеюсь – был последний вздох.
На фоне тех событий грозных
Ржавели мирно корабли …
…Да, в списках неблагонадёжных
И Лёху Мамина нашли.

ЛЁХА МАМИН О БЫВШЕМ КОМАНДУЮЩЕМ 3 ФЛОТИЛИИ
ПЛ ВИЦЕ-АДМИРАЛЕ В. БЕСКАРАВАЙНОМ. КТО ОН?
Кто к знамени присягал единожды,
тот у оного до смерти стоять должен!
Пётр I

Когда из «Пущи беловежской»
Пришла команда на развал,
То нам вожди сказали веско:
«Союз жить долго приказал!»
Народ тогда поторопился
Делить «Надежду и Оплот»,
На Украине появился
Свой, извините, даже флот.
В России все до боли просто –
Баран, он и в Кремле баран!
Российский Крымский полуостров
За что был Украине дан?
За что щедроты в год неблизкий,
Кто счёт ведёт календарю?
Мы помним, как Богдан Хмельницкий
Пришёл к Московскому царю.
Он бил челом – не принуждали,
Своих проблем невпроворот,
Но Украине другом стали –
Хорошим другом в трудный год!
…Мазепа – меркой Украины,
Отныне главный патриот,
Петру, как враг ударил в спину,
203
Но завершил Полтаву Пётр!
И не позволила Победа
Мазепе стать героем дня –
Пытался он руками «шведа»
Таскать каштаны из огня.
Мы все восточные славяне,
Ведём историю одну,
И боль несём в единой ране,
Но очень помним старину.
Напомним факт, для флота дивный,
Как свой «Мазепа – адмирал»,
Главкомом фота Украины
На дележе недавно стал.
Он из «стратегов», северянин,
На крейсерах в моря ходил,
А вот теперь, продажный Каин,
Флот Черноморский, наш, делил.
Есть «самостийный флот»! О, слава!
И адмирал нам бред несёт,
Что Украина, как «держава»,
Века имела мощный флот!
«Флот» – это чёлн! Вдобавок «база»,
И слава «базы» пронеслась –
Я говорю в конце рассказа:
Та база Хортицей звалась.
…Слыхали, что разочарован,
«Главком», что был силен, удал!
Готов и он к России снова
Примкнуть, но очень опоздал.
Флот разделили Черноморский,
Есть Севастополь – боль страны,
Но разберёмся мы по-свойски –
Мазепы больше не нужны!
Дружить? Дружи! Плати валютой
За газ и нефть – они в цене,
Не надо ненависти лютой,
А сало есть – вези ко мне!

ЛЁХА МАМИН РАССУЖДАЕТ –
ЗА ЧТО СНИМАЮТ КОМФЛОТОВ?
Флот трудами подрастает,
Превращается в оплот,
204
Если флотом управляет
Убедительный Комфлот.
Шла под Северным накатом
Слава к флотским мудрецам –
Их фамилии набатом
Бьют по пламенным сердцам.
Вспомни давнюю картину –
Как достойно и легко
Стал в военную годину
Здесь Комфлотом Головко.
Чабаненко ветераны
Помнят в трудные века,
Может поздно, но не рано!
Есть на флоте БПК.
Не от книжного канона,
Не от красного словца,
Знали Лобова Семёна –
Командира и отца.
Без угроз и разговоров,
В ритме флотского труда,
Поднимал наш флот Егоров
В переломные года.
Был не ставленник Кремлёвский,
А подводник коренной,
Гордость флота – Михайловский,
От флотилии честной.
Что-то мы не понимали,
Но на всё причина есть!
Почему одних снимали,
А другим такая честь?
…Знаем – высшая условность
От заведомых основ,
Как всегда, боеготовность,
Есть она – боеготов!
И московские пророки
Отдавали моду дням –
Назначали флоту сроки
По различным степеням.
Но на флоте – курс келейный,
Для войны порочный курс,
Есть корабль перволинейный,
Нулевой моторесурс.
Вымпела сияют, флаги,
205
Да за флот болят сердца –
Очень гладко на бумаге
У причального конца.
Был процент не полной правдой:
Мы, как будто на мели,
Неисправны сплошь и рядом
Были наши корабли.
Но шумели перекличкой,
Что готовы для войны –
Врать российскою привычкой
Были мы обречены.
«Вещь в себе» – боеготовы!
На бумаге точен счёт,
Если выводы суровы,
Виноват ли был Комфлот?
«Проверяльщики» шалели,
Проверяя «флотский щит»,
Но Комфлотов пожалели –
Так нам прошлое гласит.
…Флот – большая группировка,
И на всё назначен срок,
Боевая подготовка –
Это главный оселок!
В вечном пламени накала
Был не сладок наш калач –
Служба силы поднимала
На решение задач.
Шли в моря без передышки,
На атаку ОБК,
И стреляли не по книжке,
Что ж, случалось, в «облака».
А в БП свои моменты –
Ближе к телу тельник свой!
Корректировать проценты
Можно умной головой.
Не на сто, но есть примета,
И чуть-чуть нам подойдёт!
Говорил мудрец Гелета,
Что «учётом флот живёт».
И ещё, БП – не пьянка,
Это выполнил, то снял,
Флот, похожий на подранка,
План обычно выполнял.
206
«Проверяльщики» – не Боги,
Не для флота реверанс:
Подведут свои итоги,
Но сойдётся наш баланс.
И Комфлотов, как известно,
Пощадил слепой закат,
Для потомков, скажем честно –
За БП никто не снят.
За успех – большая квота,
И призы, и ордена –
И заслуга в том Комфлота,
И оценка, и цена.
…Где сошлись «Большие числа»,
Там закон, не просто чушь,
Цифра радугой зависла –
Флот терял до сотни душ.
Минус – плюс, не до обмана,
Можно службу и «поднять»,
И «усилить», как ни странно –
Цифра старая опять.
На алтарь ложились жизни
Ради гонки круговой,
Ради Родины – Отчизны
Рисковали головой.
Цифра эта – для учёта,
Кто-то свыше понимал,
И на Севере Комфлота
Он за «цифры» не снимал,
Но журил размером фразы –
Был на это аргумент:
Попадал Комфлот в приказы,
Сочинённые в момент.
Если гонка – торопыга,
Результатам верь – не – верь!
Из штанов, ура, не прыгай –
Заложи процент потерь.
…Не забыл никто картину,
На неё не бросим тень:
Укрепляли дисциплину
Мы на флоте каждый день.
Жизнь – простая лихорадка,
Что про флот ни говори!
«Дисциплина – мать порядка»
207
От зари и до зари.
Замы ставили зарубки,
Лезли змеями из кож:
Это – грубые поступки,
Это – «мягкие», но всё ж!
Помним, будто сговорились,
От учёта – знатный прок!
Арифметике учились
И умнели в нужный срок.
Полюбились им моменты
Те, где можно удивлять,
И «отличные» проценты
Научились вычислять.
Об одном они жалели,
Что процент – не ординар,
Выше сотни не имели,
Если б двести, во навар!
И на трудном повороте
Мы держались на ногах,
Но известно, что на флоте
Кто-то числился в бегах.
Такова была порода!
По своей, видать, вине
Где-то бегало до взвода
По размашистой стране.
Возвращались снова к тыну,
И менялся вновь учёт.
Скажем так, за дисциплину,
Не снимался наш Комфлот.
…Годы трудных поворотов
Повели легко назад!
Из пятнадцати Комфлотов
Каждый третий, знаем, снят.
Сталин крут на разговоры,
Слово – выше, чем закон.
И Комфлот – матрос с «Авроры» –
Был привычно обвинён.
Стали нынче мы мудрее,
А тогда суров был спрос –
Не туда, мол, батареи
Разместил «Комфлот – матрос».
Всё сложней гораздо было –
От Душенова наш счёт!
208
Батарея эта сбила
Первый вражий самолёт.
Судьбы флота колыхнулись,
Как за тучами звезда –
Лодки новые столкнулись,
Сталин снял тогда Дрозда.
Коль разверзнется пучина
И погибель принесёт,
Значит есть на то причина –
Жизнь Комфлота не спасёт!
Почитай доклады – сводки
И спеши умом понять,
Если гибнут наши лодки,
Как же флотом управлять?
…Время шло и вроде гладко,
Но недолог перерыв:
Гибнет «Эс-восьмидесятка»,
Через год – в Полярном взрыв.
Что случилось, не сокрыто,
Поступил и в Кремль сигнал,
И разгневанный Никита
Чабаненко быстро снял.
Суть не в пламенном напоре –
Не спасает флот порыв!
Лодки гибли чаще в море,
В базе был случаен взрыв!
От жестокого урока
Сникла Севера земля:
Михайловский снят до срока –
Неугоден для Кремля.
Трудно с глупостью бороться,
Глупых – целые полки!
И не стало флотоводца,
У руля – волевеки!
От Кремлёвских перевалов
Вместо дела – бред и зло,
И количество провалов
К катастрофе привело.
Оборвались судеб чётки,
И немного погодя,
В срок короткий гибнут лодки –
209
По две лодки на вождя.
Власть в России ослабела,
Но делила этажи,
Поднимались в гору смело
Безнадёжные мужи.
Знать свои у власти мерки,
Дорог свой, но сукин сын,
Чёртик свой из «табакерки»,
Что любил Кремлёвский тын.
Офицер? Он озадачен –
Это что за разворот?
Вот уже в Москву назначен
Безнадёжнейший Комфлот.
Власть худая повернула
Разум в нашей голове,
Что могло, то и тонуло,
Не до флота ей в Москве.
Время дури, краснобайства,
Годы странной целины,
«Курск» – вершина разгильдяйства
Флота, власти и страны.
Боже! Мёртвых упокоил,
«Безработных», как на смех,
Путин всех «трудоустроил»,
Но «героев» снял не всех!
…Лижем зад, ногами сучим,
По паркету ходим в лад –
Будет так, взамен получим,
Вновь немыслимый расклад.
Супостату отвечаем,
Да не те давно ряды!
И таранькою мельчаем
У Каспийской борозды.
Истин видимых немало
Нам история даёт:
В силе власть – она снимала,
В силе власть – и в силе флот.
Рассуждает Лёха Мамин –
Не ему вождей учить!
Если истина за нами,
Значит с нею будем жить.

При Горбачёве погибли «К-219» и «Комсомолец», при Путине – «Курск» и «К-159».
210
АФОРИЗМЫ И МЫСЛИ ОТ ЛЁХИ МАМИНА
Худо, когда в дивизии,
недостаёт провизии
Козьма Прутков
1
Эки флотские замашки –
Дарят все ему тельняшки,
Президенту, не на шутку,
Дайте боцманскую дудку!
2
Рулевой наш и владыка
Не вязал обычно лыка
3
Если грозен ты и прав,
Не поможет костоправ
4
Удивляй морской культурой,
Если карты с корректурой
5
Был, как мы, Великий Кормчий,
«До вина и баб охочий»
6
У него один изъян –
Он нормален, если пьян
7
Он, не зная стиль чекиста,
Пакость делал очень чисто
8
Вывод точен, вывод ясен –
Флот не грозен, флот – опасен!
9
Был маркиз, осталась лужа!
Есть Главком, у нас не хуже
211
10
Вместе с ним душа поёт,
Значит он один не пьёт
11
Коль не вяжешь лыко сам,
Поручи! Пусть вяжет зам
12
Флибустьеры пили ром,
А вот наш не пьёт старпом
13
Коль стрельба не удалась,
Свой прохлоп вали на связь
14
На погонах нет просвета –
Слава Родине за это!
15
Входит в флотский атрибут
Даже то, что нас е…
16
Ради подвига и сдуру
Закрывают амбразуру
17
Если пишешь мемуары –
Ври не выше ординара
18
Флот любить – твоя забота,
Не себя на фоне флота
19
Атрибут, как в горле ком:
Шлюпка, катер и Главком
20
Хочешь плачь, а хочешь блей,
Нет на флоте кораблей
212
21
Долбоёб для командира,
Как свинцовое грузило
22
Командира, друг, цени –
Ты сидишь в его тени
23
С диссертацией новатор!
Академия – соавтор.
24
Говорит, что он радетель,
У него сам Бог свидетель
25
Вносит он в свои скрижали,
Как его все уважали
26
Флот живёт, коль в гарнизоне,
Флотский ёбарь есть в «законе»
27
Верил правилам – бумагам,
По ****ям ходил «зигзагом»
28
Там, где есть надёжный пласт,
Флоту нужен и балласт
29
«Проверяльщик?» Ублажай!
Да себя не унижай
30
Жезл носил и новый ранец,
Но, однако, был засранец
31
Не умел ходить по трапам –
По паркету шёл нахрапом
213
32
Посмотри на это рыло –
Флот ему давно кормило
33
Правил чаще в перегиб –
Сверху кант, внутри изгиб
34
Был он честным клептоманом,
Брал в казне, не из карманов
35
Льёт нам на уши бальзам
Душка наш – надёжа зам
36
На лице бульдожья марка –
Годен он для зоопарка
37
Помни истинный завет –
Офицеров бывших нет
38
Моряком гордись страна –
Он дошёл до Кильдина
39
Оглядись! Гардемарины,
Не воруют ли картины?
40
Если глаз – не ватерпас,
То проверь гирокомпас
41
С горя пей сто грамм с утра –
Вспомни Кормчего – Петра
42
Знаменитый был «тапёр» –
Всё, что мог, он с флота пёр
214
43
В мемуарах так кичится,
Что пора ему лечиться
44
Узнаю я по походке
Друга с атомной подлодки
45
Бывает и у гения
Хреновое решение
46
Штаб в дыму, не видно зги,
Череп есть, ищи мозги
47
Прилетела вдруг звезда –
Не к тому и не туда
48
С высоты пришла награда
И опять, кому не надо
49
На Российской полосе
Пил один, страдали все
50
У него вся пядь во лбу,
Значит служит он «в штабу»
51
Не туда пошёл талант –
Жил в нём вечный интендант
52
Помни друг, на флоте «шило» –
Настоящее мерило
53
От Главкома директива
Часто хуже детектива
215
54
Он рулит, седой и зрячий,
Но не «тает» всё Рыбачий
55
Угадай, лихой народец:
А Главком наш – флотоводец?
56
Штурман наш – почти что Беринг,
Покоряет баб и берег
57
Хоть тонка была кишка,
Гадил он исподтишка
58
Закатилось вдруг светило,
Что не грело, а коптило
59
Он давно считал отсеки
За домашние сусеки
60
Наш комдив живёт с масштабом,
«Шила» выпьет и по бабам
61
Он на звёзды и нашивки
Баб ловил, как на наживки
62
Наш ОУС без авантюры
Красить так любил бордюры
63
Жизнь свою тогда итожишь,
Коль второй раз и не можешь
64
Рулевой наш – мысли взлёт,
Всё, что топит, достаёт
216
65
Коль проблема есть с « руками»,
То дружи с кадровиками
66
У приличного минёра
Между ног не просто фора!
67
Помни! Истинный ковбой
Всё своё несёт с собой
68
У хорошего Комфлота
Есть простор для поворота
69
Друг! В «критические дни»,
Не жену, а флот храни
70
Ясно и не в день получки –
Довели наш флот «до ручки»
71
Отличает и не гений
Показуху от учений
72
Если просит дуралей –
Ты ему ещё налей
73
Говорил и думал туго –
В этом главная заслуга
74
Он беду, что ходит рядом,
Ощущал обычно задом
75
Не к лицу такому чину
Пить и жрать на дармовщину
217
76
Вот и вышло время «ЧЕ»,
И добавка на плече
77
Каждый истинный мудила
Дует на своё кадило
78
В голове одно дупло,
Но зато каков трепло
79
Коль с умом и в меру пьёшь,
Значит флоту подойдёшь
80
Не греби одним веслом
С очень преданным ослом
81
Если хочешь подлечиться –
Надо выпить, не напиться
82
Ври – не та дистанция,
Подвела локация
83
На то сподручней опираться,
Что не способно прогибаться
84
Знай! Хороший «артиллёр»,
Ствол прочистил и протёр
85
Убеждал меня ракетчик –
Он за Родину ответчик
86
«Ошибаемся мы редко!» –
О себе твердит разведка
218
87
Вспоминают «БЧ-5»,
Если нет воды опять
88
Коли знатен и богат –
Не сорвись, дружок, в шпигат
89
Чтоб осталась целой жопа –
Стой подальше от гайдропа
90
Знай, минёр, что это – ют,
И карьеру здесь куют
91
Если ты не обалдуй –
Иногда на воду дуй
92
Не стреляй из РБУ,
Друг, в соседнюю трубу
93
Кто в моря ходил! Блевал!
Кто патроны подавал
94
Флот за «Рост» его простит –
Сверху рос, как сталактит
95
Друг привычки старой ради
Подходил к торпеде сзади
96
Флота нет, но есть уже
Всё же яйца Фаберже!
97
Он у моря был, не в море –
Нос же свой держал на створе
219
98
Всё, пошёл по бабам страж,
Поправляя такелаж
99
Уточнили на поверке,
Он – наставник пионерки
100
Проверял он даме стан,
Будто свой родной секстан
101
У хорошего старпома
«Шило» есть не только дома
102
Так любил девиц и баб,
Что считал за бабу штаб
ОТ ФЛОТА – К ПОКАЗУХЕ!
Проиграли в поддавки
Флот Кремлёвские годки!
Лёха Мамин
В Кремле и вывод и совет –
Там всех одной согрело думой!
Где скажет Путин, и рассвет,
Придёт над Родиной угрюмой.
Страна привыкла к чудесам,
И в показухе есть оправа:
Вдруг Президент поверит сам –
Мы – океанская Держава!
…Вот все сусеки подмели,
Нашли запас былой солярки,
В кулак собрали корабли
Ещё лихой советской марки,
Потом, под бури – холода,
Расчистив новые завалы,
И, как в счастливые года,
Свои покинули причалы.
Сегодня у Балтийска слёт,
220
Как дань текущего момента!
Собрал Главком всё, что плывёт,
И удивляет Президента.
В цене лишь старое вино,
А нам по нраву эта драка!
Дошёл до ручки флот давно,
А вот теперь – до Скагеррака.
На всю усталую страну
Главком ведёт доклады быстро –
Учёл учений новизну
И наставления министра.
Министр торопится вдогон,
Как настоящий воевода,
Пилотку сунув под погон,
Представить планы до похода.
Полпред и свита на «Ура!»
Являют силу молодую!
…Зачем с «Гранитом» крейсера
Пришли на Балтику седую?
Фантазий накатили ком
И обошли, похоже, Грина:
Гнал корабли сюда Главком,
А не Российская Доктрина.
О, Боже, призрачен восход,
И наши планы не допеты!
Гони сюда атомоход
И покажи врагу ракеты.
Берётся флотом старый брод
Под крики, явно волевые:
Всё, что плану в этот год –
«Крупномасштабно и впервые!»
Подъём высок, да горек спуск,
Не бей рекорды роковые!
Погиб при показухе «Курск»,
И не простили флот живые!
Не надо новой меркой шить –
Опасна глупая команда!
Привыкли Родину смешить,
Но, знавших флот, смешить не надо.
Стоять умеем, не ходить
И объяснять причины внятно,
Но Президенту угодить
Сегодня всё–таки приятно.
221
Российский пламенный недуг
Прижился, кажется, навеки –
Иметь опасно рьяных слуг,
Что прошибают лбом отсеки.
Скромней подъём не можем брать,
Нет – нет, желание прорвётся –
Там приукрасить, тут приврать,
Надев личину флотоводца.
Из истин старая видна:
У нас на всё готова свита!
Достанет многое со дна
И соберёт весь флот в корыто.
Бредовых множество идей,
На них даны, как видно, квоты –
Всё для России, для людей
Вершат слепые патриоты.
Не теребите старых ран
На океанском полумраке!
Веками преданный баран
Страшнее вражеской атаки.
Товарищ Путин не простак,
Мы ждём – он отыграет в прятки,
И скажет: «Что-то здесь не так,
Переборщили вы, ребятки!»
…Но вот выходит на борьбу
С врагами грозна армада –
Всех выручает РБУ,
Тут брызги выше водопада!
Дрожат с натуги берега,
Нептун в испуге и русалки,
Топи «условного врага» –
Кто разберётся в этой свалке?
Ах, сколько дыма и огня,
Какие красочные мили,
Успех какой! Как за полдня
Мы Президенту угодили!
…Чтоб зря водицу не месить,
Забыв, где истинная веха,
Нам очень хочется спросить
По высшей правде Главковерха.
«В России всё идёт на лад!» –
Но мы из слов наелись каши!
Где ваш, товарищ Путин вклад,
222
Где корабли сегодня ваши?
Вам показали новый класс,
Но не напомнил Запевала,
Что это – Брежневский запас,
Всё, что осталось от развала.
Не дело вымыслом гореть,
Играя в призрачные схватки,
Да с тихой гордостью смотреть
На флота жалкие остатки!
Нет для России стапелей –
Не видно вашего задела,
И нет тут ваших кораблей,
Но строим для других умело.
Одно ученье в смутный год –
Без доказательств теорема!
Всё это просто эпизод,
А не Великая Система.
Какие будут впереди
От старой преданности всходы?
Что Президенты! Есть Вожди,
Они заказывают оды.
На всех и вывод, и урок –
Мы теребим родную рану!
Но от учений всё же прок,
Коль флот выходит к океану.
…Найдётся новый рулевой,
Вернёт развенчанную Веру,
Но а за то, что флот живой,
Поклон наш флота офицеру.

ЛЁХА МАМИН И ОДНОКАШНИКИ
Чтоб хер стоял и деньги были,
И чтобы девы нас любили!
Лёха Мамин

Соберёмся, времечко обсудим,
И о многом переговорим!
После тоста скажем – «Живы будем!»
И одной печалью догорим.
Прошлое, как счастье, за плечами –
Не согнули нас календари!
Дружбою – кристальными ключами,
223
Живы мы от памятной зари.
Жаль, до срока многие сгорали,
Не жалея пылкие сердца,
Но зато Отечеству не врали
И служили флоту до конца!
Вот и факт по времени печальный –
Наливаем горькое вино!
Что ж, помянем, умер Женька Фалин,
И других помянем заодно.
Хороша курсантская основа,
А закалка флотская – в зачёт!
В разговорах шумных вспомним снова
Свой великий и добитый флот.
Доля нас давно растормошила –
Покуражить были мастера!
Пили водку, и нередко «шило»,
И порой «гудели» до утра!
Где времён высокие напевы,
Где эпоха буйных скоростей?
Где вы дамы, девы, королевы
И шалавы всяческих мастей?
Где ночей бессонное коварство,
Где она – тревога бытия?
Нам на век одно досталось царство:
Дом – корабль и флотская семья!
И пройдя немыслимые дали
Над водой, а чаще под водой,
Мы своё Отечеству отдали –
Всё, как есть, под Северной звездой!
Под свои задачи, мили, сроки –
Боль успели в узел завязать,
И узнав великие уроки,
Можем всё Отечеству сказать!
Наше слово вроде не зубило,
Наши речи просто понимать –
«Что же ты защитника забыла,
Русь – Россия! Мачеха – не мать!»
... Громко, для текущего момента,
Мы не будем преданно орать!
Обругаем снова Президента
И его бессовестную рать,
И заметим – сузились просторы,
Приглядишься – вроде не война,
224
И живут вольготно мародёры,
Выгребая золото до дна!
Травим байки флотские – не дамы,
А любой травила – не простак!
Тост за однокашника – Адама,
За его проверенный коньяк!
От судьбы суровой и авральной
Слишком беден Президентский грош!
Коньячок, конечно, самопальный,
Но по вкусу – знатен и хорош!
Чтоб здоровью не было убытка,
Коньяки ценились по годам!
Подойдёт названье для напитка
Не «Агдам», а всё-таки «Адам»!
Новый тост, как старая награда,
Как судеб привычное клише –
И уходит, кажется, досада
И светлее вроде на душе!
Мы себя отныне судим строже –
Привыкаем к новым временам,
Наши встречи стали всё дороже,
Всё нужнее встречи стали нам!
От закала, старого чекана,
Лёха Мамин – флота номинал,
На крутых широтах океана
Всех друзей нередко вспоминал.
Он сказал: «Товарищи и братцы!
Коль судить о нынешней поре,
Надо чаще всё-таки встречаться,
Не Лицей! Но также в октябре!»
Так и быть! На этом порешили –
Не качнул компанию смешок!
... Истин мы давно не ищем в «шиле»,
Но, однако, пьём на посошок!

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Есть в русском офицере обаянье…
Поэт Г. Суворов

Распахнулась счастья штора,
Где судьба переплелась –
Лёха Мамин! Он из ОВРа,
225
Там его земная связь,
Там его родная жила
И служебная шкала,
Корабли, краса и сила,
И достойные дела,
Там его начало – веха,
Командир и экипаж,
Достопамятное эхо
И жестокий каботаж.
Пропахал, перепроверил,
Времена опередил,
В службу честную поверил,
Утвердился, утвердил.
От тавота и от юта,
Да от трального угла,
Поднимался в гору круто
На великие дела.
Оказалось, как ни странно,
Он от службы не устал,
А взрослел, и очень рано,
Обретался, обретал! ...
…Помни! Есть огни и створы,
Мели есть и глубина,
Это главные опоры,
Что вместили времена.
И из этого богатства,
Где такой суровый край,
В вековой стихии братства
То, что нужно выбирай.
Не хитри, не пресмыкайся,
Не ищи в тиши места,
Начинай и начинайся
Гордо с чистого листа.
В трудный час дерзай умело
На служебном этаже,
Проверяет судьбы дело,
Если дело по душе.
Год за годом – вот ступени,
Поднимайся, торопись,
Не сгибай свои колени,
Не сдавайся, не ленись.
Разберись, где есть надежды,
Где простые миражи,
226
Где заумные невежды,
Где бездарные мужи.
У крутого перевала
Нет случайных величин!
Флоту, знай, недоставало
Не статистов, а мужчин.
Знай, они в слепом аврале,
Под служебною пятой,
На себя всю тяжесть брали
И спешили за мечтой!
В счастье им – родные склянки,
Не лавровые венки,
Марш – «Прощание Славянки»,
Корабельные гудки…
…Флот – великое мерило,
Не обманет никогда:
В силе флот – с Россией сила,
Слабый флот – и с ней беда.
Флот достойный – это школа,
Где основа – корабли,
Что стоят не у прикола,
А несут свой флаг вдали!
Кораблям нужны походы,
Как обычный ритуал –
Сильный флот родные всходы
Закаляет, как металл.
Флот одной единой строчкой
По делам за всё воздаст,
Видит он под оболочкой
Пустоту и главный пласт.
Он просеет и измерит
Зёрна все – золотники,
А потом тебе поверит
Так, как верят моряки.
От морской живёт культуры,
От истоков, от веков,
Он не терпит авантюры
Дураков – волевиков!
Погляди! Сияет строго
И по Чести гордый флаг,
От традиций путь – дорога,
Флот хранит их, как очаг.
Он гордится именами,
227
Поредевший держит строй!
Вместе с флотом – Лёха Мамин,
Он сегодня мой герой.
Да, герой не безупречен,
Как российский офицер –
Был он, есть и будет вечен,
Как фарватера промер.
Он служил стране, не ахал,
И страну свою любил,
Коль случалось – «женщин трахал»
И бывало – «шило» пил.
Лёха Мамин – стать Алёша,
От времён великих спец –
Он, известно, не святоша,
Он трудяга, наконец.
Он вояка и служака,
Флота русского костяк –
Понимал всегда, однако,
Служба – это не пустяк.
Был ей верен до предела,
Был опорой в трудный год,
Для святого годен дела,
Настоящий мореход!
Долг исполнил беззаветно,
Не искал счастливых мест,
Гордо, искренно, предметно
Свой пронёс по жизни крест.
Позабудет он едва ли,
Как у Северной межи,
Флот и Лёху предавали
Безнадёжные мужи!
Отличишь от пустослова
Офицера в грозный час,
Он – великая основа
И, особенно, сейчас.
…Офицеры! Пети, Лёхи,
От природы – мудрецы!
Вы – заложники эпохи
И великие бойцы.
228

ЭПИЛОГ: «МЫ ВЕРНЁМСЯ!»
Мы вернёмся туда,
Где холодные бьют океаны,
Где осенней порой
Удивляет небес изразец!
Возродится земля
И залечит глубокие раны,
Нас сплотила беда –
Значит флоту ещё не конец.
Память наша светла,
И хранит вековечное братство,
Так названья хранят
Неподкупных времён корабли!
Мы прошли высоко –
Не сдавали страну за богатство,
Офицер – патриот
Не меняет судьбу за рубли.
По заслуге былой
И по Чести не всем воздается,
Говорим, как живём,
В это время годин – полумер!
Флот вели в океан
Адмиралы, спецы – Флотоводцы,
А у пультов стоял
Беззаветной судьбы офицер.
В нас Петровский закал,
Да и флот настоящий за нами!
Отслужили стране,
Как служили Отечеству встарь,
Не жалели себя,
Не сгибались под злыми ветрами
И сложились долги
На Российский печальный алтарь.
Греют наши сердца
Благодатные Совесть и Вера,
А авральный порыв
Беспокойным мерещится сном –
Гены флота прочны,
Офицерская Честь – не химера!
И в уставших сердцах
Безупречный стучит метроном.
Рвётся старый мотив –
229
Не случайны ни судьбы, ни даты,
Не случаен и цвет
У Российских берёз и рябин!
Мы, Россия, твоих
Безутешных просторов солдаты,
От высоких широт,
От туманов и трудных глубин.
…Флот вернётся в моря,
Где пророчат бездонные дали,
Где слепую волну
Накрывает метельный заряд!
Нам сродни непокой –
Мы от жизни ещё не устали,
Мы уходим в века!
…Это наш не последний парад!
КОНЕЦ
Санкт-Петербург
17.03.2004 года

230
ПРИЛОЖЕНИЕ К ПОВЕСТВОВАНИЮ
«ОФИЦЕР ФЛОТА ЛЁХА МАМИН»
ПОМЯНЕМ РУССКИЙ ФЛОТ
Что ж, дошли, и призрачный рассвет
Нам назначил тяжкую дорогу!
Скажем честно – флота в общем нет,
То, что есть, не флот – и слава Богу.
Будем меньше гробить и тонуть,
Да чудить привычкой Бонапарта,
Не спеша осмыслим новый путь –
В первом классе нынче наша парта.
И не надо щёки надувать –
Довершилась Пиррова победа,
Можем тихо «плавать и нырять»,
Позабыв законы Архимеда.
Надоело Родину смешить
И слезою капать на жилетку –
Теоретик флотский будет жить,
Вспоминая долго Пятилетку.
Постоим, докурим, догниём,
Отрыдаем и залечим раны,
То, что не пропили, то пропьём –
Пусть Создатель ходит в океаны!
У причалов наши якоря,
Где, как боль, застыли экипажи,
Зная, что судьбе благодаря,
И для них наступит час продажи.
«Минск» и «Киев» проданы, как тварь,
Нет у флота нового «Варяга»,
«Флотоводец» – странный пономарь,
Под крестом Андреевского флага.
«Кузнецов» обузою стоит –
Гордость он и флотская окова,
Да внесён в продажный кондуит
Славный крейсер с именем Горшкова.
От Кремля и вывод и совет,
Он – и школа, и основа знаний –
Если флота у России нет,
Слава Богу, нет и замечаний!
Флотоводец новый на мели,
В бой морской играет на экране
231
И на картах! Флота корабли
У причала, а не в океане.
Приглядись, почти авторитет,
Что ему большая распродажа?
Заложил нам новенький корвет,
Правда, годен он для каботажа.
Воплотил идею – «Берег – дом!»
По асфальту торопись без риска,
Не поход, а выход нам знаком,
Всё в ремонт – и до Северодвинска!
Юбилеи будут, будет речь,
Пьянка будет буйная с досады,
Только нечем Родину беречь –
Не спасут паркетные парады.
Океаны сдали навсегда –
Предал флот не протрезвевший Каин,
Флот чужой – жестокая узда,
Он в морях единственный хозяин.
А Главком, как преданный слуга!
Ты прости, Российская сторонка,
Обживаем с горя берега –
В море нас утопят, как котёнка.
В голове опилки, не мозги,
Не свои зализываем раны,
Не считаем грозные круги,
Что явили вольные Балканы.
Митрофаны, горе – простаки,
Уступаем, стонем и канючим –
Флот порезан, преданы полки,
Прошлое не знаем и не учим!
…Приутих заносчивый Пегас –
Не прельщает выручка дневная,
Нам ещё аукнется Техас,
Вкусная телячья отбивная.
Там, где блажь, заметен перекос –
Глупость от Кремлёвского канона!
В поддавки играем – «Нет угроз!»
Говорят для нас из Пентагона.
«Кто не с нами, тот не патриот!» –
Не приемлю страшного упрёка!
За свою Россию и за флот
Давит боль от памятного срока.
Патриот я, Господи, прости –
232
Разговор – досада, не крамола!
Где ты флот, который был в чести,
Где времён потерянная школа?
Бесполезен громкий разговор,
Безнадёжно с глупостью бороться –
В моде вор, хапуга, мародёр,
Безысходность в сердце флотоводца!
Пролегла кривая борозда
И судеб неведомая сила –
Не вина, а флотская беда,
Нас с Кремлём сегодня разделила.
Верь! Всевышний всё-таки спасёт
От судьбы убогой и позора!
…Постоим, помянем Русский Флот
Тихо у Никольского Собора.

КРЕСТ КОСОЙ АНДРЕЕВСКОГО ФЛАГА
Какие, Господи, достались времена –
Гербы меняем, вывески и флаги,
Да флот забыла стылая страна,
И гибнут «Курски» нынче, не «Варяги».
И нет войны, и грозного врага,
И нет «величеств» больше и «сиятельств»,
Но Мать – Россия также дорога,
Как флот российский – жертва обстоятельств.
По кабинетам непонятный спор,
В сердцах тревога смутного набата,
А коль о флоте слышим разговор –
Знать юбилей или иная дата.
«Владыка на море» – дословно «адмирал»,
С арабского, заметим, перевода,
Да вот в морях забыт давно аврал –
Не стало флотоводцев у народа.
Как борозда и как водоворот,
Так две эпохи встретились на стыке,
И стал обузой настоящий флот –
В Кремле, не в море, новые владыки.
И что ни год, ещё печальней весть –
Нет, не престижна флотская карьера,
И стыд за флот! Какая флота Честь?
Какая Честь для флота офицера?
Как говорится, потерпеть изволь,
233
Но строй смыкает флотская фаланга,
И давит тяжесть – вековая боль,
Косым крестом Андреевского флага.

ФЛОТ ВОЗРОДИТСЯ
Живой надрыв и грубый разворот,
И флотских судеб звонкие спирали,
Когда вождями предавался флот –
Такое мы в России наблюдали!
Делился трон и плакала земля,
Россия – Русь, страдалица от страха,
Да догнивали тихо стапеля
Великого Петровского размаха.
Взошло зерно и собирался сноп,
Явились судеб новые колодцы –
Мы помним! Были Чесма и Синоп,
И были у России флотоводцы.
…Не видят в спешке новые вожди
Ни флот, ни судеб праведных примеры,
Взрастили в нас забвение в груди –
От власти отвернулись офицеры.
Уж гордость, как обуза, не в чести,
А честность ныне – буйство и крамола,
А вера власти – Господи, прости,
Есть лицедейство грубого помола.
Помимо власти возродится флот,
Ведь с нами обретённое богатство,
Которое надеждой воздаёт –
Честь, Совесть, Вера и морское Братство!
Санкт-Петербург,
03.04.2004
самопожертвовании, любая шутка, байка или розыгрыш, всегда являлись
своего рода отдушиной, непременной составляющей флотской службы. Корни
своеобразной человеческой разрядки нам следует искать в прошлом. Так, если
обратиться к воспоминаниям выпускников Морского Кадетского Корпуса, то эти
традиции закладывались ещё со времён учёбы, когда ценились меткое словцо,
точный афоризм или безобидная шутка. Например, бывший кадет С.С. Шульц
вспоминал: «Морской Корпус помещался в большом трёхэтажном здании, фасад
которого выходил на Неву и занимал участок, ограниченный 11 и 12 линиями.
Против них помещались Патриотический (на 10 линии) и Елизаветинский (на 13
линии) институты. В Корпусе говорили: «Среди двух роз сидел матрос!»
Юные кадеты (как в будущем и курсанты Училища) прекрасно разбирались в
человеческих качествах своих воспитателей и наставников, и нередко давали им
нелицеприятные прозвища. Так, по воспоминаниям бывшего кадета князя П.П.
Ишеева, одного из корпусных дежурных офицеров лейтенанта З.Н.Геращеневского
кадеты прозвали «Обалдуем» за его грубость. Мало того, решили над ним
подшутить. Вот что вспоминает кадет: «В те далёкие времена в объявлениях
журнала «Новое время» публиковались длинные столбцы лиц, искавших работу.
Особенно кучера, лакеи и дворники. Мы написали груду открыток, вызывая их
в одно и то же время на квартиру «Обалдуя». Представляете ли вы себе, что
делалось в назначенный час у его квартиры? Десятки обманутых людей обрывали
звонок, кричали, ругались, не стеснялись в выражениях, требовали вернуть им
деньги за проезд. «Обалдуй», как говорится, рвал и метал».
Воспитанник Корпуса Б.Б. Лобач-Жученко в «Записках последнего гардема-
рина» вспоминал: «Кадеты были обижены назначением вместо любимого Дирек-
тора Морского Корпуса адмирала А.И. Русина малоизвестного капитана 1 ранга
В.А. Карцова, да ещё зятя Морского Министра. Старшая гардемаринская рота
выразила своё неудовольствие, учинив скандал на весь Петербург. Балом в Мор-
ском Корпусе 6 ноября открывался в то время светский зимний сезон. Для своих
матерей и сестёр гардемарины получили пригласительные билеты, которые по
сговору были организованно переданы проституткам с Невского, с обещанием им
денежного вознаграждения. Многим из них удалось пройти на бал, который был
скандально сорван».
Как вспоминал бывший кадет Сергей Колбасьев, во все времена измена ка-
детскому братству каралась с предельной жестокостью. На этот счёт в Морском
Корпусе из поколения в поколение ходила такая легенда, которую передаём со
слов князя В.В. Барятинского: «Произошло это при царе Николае Павловиче.
Царь должен был приехать в Корпус на праздник 6 ноября, а гардемарин фон
Дезин с группой своих товарищей должны были обрушить цепной потолок, когда
Государь войдёт в Большой Зал. Но заговор не удался. Фон Дезин за два дня до
праздника узнал, что его отец – флигель-адъютант – приедет на праздник, и, же-
лая спасти отца, сообщил об этом начальству. Заговор провалился. Но дело этим
не кончилось: участники заговора, узнав про измену фон Дезина, заманили его в
Компасный Зал и зарубили палашами. И с тех пор каждый год, в ночь на 6 ноября,
бродит привидение – это Дух фон Дезина».
270
Естественно, некоторые новички, желая убедиться в рассказанном, в 12 часов
ночи прокрадывались в Компасный Зал с надеждой увидеть привидение. Зная
о любопытстве новичков, кто – нибудь из старших кадетов, надевал на себя
простынь и старался напугать их. Иногда получалось так, что в Компасном Зале
появлялось по нескольку «привидений», что пугало не только новичков, но и тех,
кто пытался их напугать.
Сергей Колбасьев в своей повести «Арсен Люпен» несколько по другому
трактует эту легенду. По его версии предателя замуровали в стене Компасного
Зала. И уже много лет спустя, во время ремонта, скелет предателя с остатками
полуистлевшей форменной одежды был найден в одной из стен.
В стенах Морского Корпуса было много безобидных розыгрышей, шуток, но
Петровский кадет не опускался до воровства картин и до пьянства, хотя нередко
кадеты бравировали тем, что они настоящие «морские волки» и для них бутылка
рома – это пустяк!
И как тут не вспомнить кадетское шутливое четверостишие:
Моряк стучится в двери рая –
Апостол Пётр ему в ответ:
– Куда ты, рожа пропитая,
Для моряков тут места нет!
Байки, воспоминания Лёхи Мамина, которые предлагаются автором, имели
место на флоте, а некоторые уже переросли в легенды. Так что автору осталось
только включить их в стихотворный размер. Считаю, что данное повествование
найдёт доброго и благожелательного читателя, а некоторым напомнит о его флот-
ской службе.
Генеральный Директор фирмы «Балтийский Эскорт»,
офицер-подводник Северного флота
А.Г. БАБУРОВ
Санкт-Петербург, 15.05.2005
271
ВСТУПЛЕНИЕ
Сплелись суровы дороги –
Жизнь от нашивки до звезды!
Где заблудились наши Боги,
Там мы оставили следы!
Года свои предугадали
И сами выбрали моря,
А жизнь Отечеству отдали,
Сложив судьбу у алтаря.
Так вышло, не было наживы,
Вся суть крестьянская видна,
А то, что мы остались живы –
Щадили просто времена!
...Когда бросаешь камень в воду,
Поторопись считать круги,
И лейтенантскую свободу
По жизни очень береги.
Но мы камнями не бросались
И нам кругов не нужен счёт,
А вот по жизни – состоялись,
И говорим – «Спасибо, флот!»
Ветрами гнуло нас, но стоек
Судьбы проверенный закал,
И под Полярною звездою
Никто, обычно, не сникал.
Вели года по дырам флотским,
Где жизнь крута и нелегка,
Где скромно, искренно, неброско
Легла стезя выпускника!
Служили, верили надежде,
Других в ошибках не виним,
А память флотскую, как прежде,
Святым сокровищем храним!
Ещё горит душевный пламень,
А старый кант надёжно вшит,
И, как бывало, Лёха Мамин
Поведать баечку спешит.
Его эпоха не щадила,
Но от крутых спасала мер –
Он, по привычке, был «травила»,
А так – российский офицер!
Давно испытанный рассказчик
272
И в части «травли» – образец!
Был сам события участник
Или свидетель, наконец.
И без сомнения – служака,
Проверил дыры вдалеке,
Но оптимистом слыл, однако,
И не простыл на сквозняке.
Он, к вам сегодня обращаясь,
Напомнит баек перебор –
За достоверность – не ручаюсь,
Возможно – это просто вздор!
...Узнать желаешь офицера?
Его ты байкой испытай!
Коль есть в тебе былая вера –
Ты эти байки прочитай.
ГУБА УРА, ВИДЯЕВО,
ТАК ЖИЛИ И НАЧИНАЛИ
Вспоминай и не убудет –
Память честно воздает,
Память нашу совесть будит
И хранит усталый флот!
…Есть бараки у причала,
Есть суровый флотский быт,
Лейтенантские начала –
Опыт тот, что не забыт.
До квартиры, Боже, сроки!
Жди назначенный момент –
Городок барачный, сопки,
Есть кирпич, везут цемент.
Есть дороги, как ухабы,
Для секретной стороны,
Помещение для штаба –
Две плавбазы от войны.
Есть судьба не для парада
И уставов жернова!
Говорил комбриг нам: «Надо!»
Вот и все его слова.
Он для нас давно икона –
Трудным морем окрещён,
Выше всякого закона,
Потому что сам – закон!
273
Есть вечерние проделки
В тесноте сырых кают –
Командиров «посиделки»,
Где обычно норму пьют.
Были в том ареопаге
Люди, знавшие войну,
Дань отдавшие отваге,
Защитившие страну.
Им в одном не пофартило –
На спиртное был запрет,
Но спасало души «шило»,
Выпьешь стопку – и согрет.
Лейтенантские потоки
Шли тропой передовой –
Привозили водку в сроки,
Выпил, значит вроде свой.
Но ковались строго кадры –
Безупречен флотский блок!
Впереди штабы, эскадры
И карьерный потолок.
…Затерялась где-то дата
И ночей полярных мрак!
Наш старпом сказал: «Ребята –
Гости вы, идём в барак!»
Передвижникам картинка
Безупречных славных лет!
Кухня, стол и керосинка,
Да на сопке туалет.
Коридор – почти терраса,
Где прогнил дверной косяк,
Есть из старого запаса
«Шило», водка и коньяк.
Стол накрыт – жены забота,
И секрет её руки:
Сёмга есть, селёдка, шпроты,
Есть икорка и грибки.
Есть тарелки и стаканы,
И родной брусничный сок –
Что нам наши рестораны
И на выпивку зарок?
Коль старпом – крутая хватка,
Коль потомство, то сыны!
Видим, детская кроватка
274
Примостилась у стены.
На стене не кортик – шашка,
Не покров – из шёлка флёр!
Просто рваная тельняшка,
Заменившая ковёр.
И старпом – видна порода,
Любопытством не казнил –
Суть «ковра» поведал гордо
И проблему прояснил –
«Сын растёт, переживаю,
А тельняшка – как совет,
Я сынишке прививаю
К службе свой иммунитет!
Нам моря и океаны
Надорвали столько жил!
Может быть кому-то странно –
Не хочу, чтоб сын служил!»
Видно думал слишком узко,
Коль расклад дальнейший прост!
Есть хорошая закуска –
Поднимаем «Третий тост!»
…Годы шли, лечило время,
И с тельняшкой опыт – зря!
Сын, старпомовское семя,
Как и он, ушёл в моря.

КАК СДАВАЛИ ФЛОТУ ГОЛОВНОЙ КРЕЙСЕР
Заметим кратко, фильм банальный,
Нам показали не вчера!
В рыбалке есть национальной
Свои на флоте мастера.
В полярный день и злую стужу
Без режиссёра – мудреца,
Ловили мы форель и кумжу,
Нередко – сёмгу и гольца!
И к обстановке не убогой
Могли б артистов пригласить,
Чтоб в «рыбный день» отличной сёмгой
В застолье честном закусить.
А вот, когда идёшь по краю,
Понятно – тут не до пиров!
...Сдавалась лодка головная –
275
Краса подводных крейсеров!
На ней Конструктор Генеральный,
Конструктора систем, ракет,
От ВПК народ нахальный –
Лишь сёмги для банкета нет.
И Председатель Госприёмки,
Герой, проныра – адмирал,
По части сёмги мастер ловкий,
Всех рыбаков к себе собрал.
Свою задачу прямо ставил,
Отбросив сходу канитель!
...Вот сейнер маленький доставил
Купцов в рыбацкую артель.
Обмен – за «шило»! Очень чётко –
Смекалкой жил советский флот!
Через неделю, мол, подлодка
Их в нужном месте заберёт.
Всё хорошо при сильной хватке –
Надежду ставьте во главу!
Стрельнула лодка по Камчатке
И курсом в точку рандеву.
От испытаний все устали,
Но чтоб успеть до темноты,
Ход под водой приличный дали –
О сёмге главные мечты!
Былой настрой уже не нужен –
В сердцах царил покой и мир,
И командир ушёл на ужин –
На вахте – сменный командир!
Ждут ордена, значки, медали
И счастье призрачных высот,
Но что-то там не угадали
И прозевали поворот.
Так банка – мель нашла героя,
А пар ушёл не в тот гудок!
И лодка нового покроя
С разбитым носом встала в док.
Тут наступил итог авральный –
Виновных кто-то там искал,
И лишь Конструктор Генеральный
Из горя пользу извлекал.
Он пополнял копилку знаний
И, как на вахту, в док ходил –
276
Таких натурных испытаний
Ещё никто не проводил!
А сёмга? Сёмгу раздобыли –
Силён на флоте аппетит!
Все на банкете ели-пили,
А факт аварии – забыт.
КАК МИНИСТР ОБОРОНЫ ДАЛ ФЛОТУ «ШАПКУ С РУЧКОЙ»
Флот ценить умеет быстро
Глубину и честный пласт!
От Главкома до Министра
Всем свою оценку даст,
Всем свои запишет строчки
В исторический листок,
И расставит в тексте точки,
Лишь подумает чуток!
Есть вопросы для отчёта,
Что предъявит флотский штат:
«Что вы сделали для флота
И каков ваш результат?»
Говорят – пляши от печки,
Если слишком не устал!
...При Министре нашем Гречке
Флот надежду обретал.
Сохранил нам Гречко марку,
И за северный закал,
В свой приезд вернул «полярку»
И по Чести обласкал.
Новой радовал получкой,
Флот бездумно не морил,
И заметим, «шапку с ручкой»
Гречко флоту подарил.
Это время не забыто
И не смято, словно воск!
...Из Москвы явилась свита
Прямо к нам – в Североморск.
Вертолётная площадка,
Адмиралов трезвых строй!
У Министра, для порядка,
Оказался свой настрой.
«А на флоте что, не зябко?
И на свой манер почин?
277
Почему едина шапка –
Разбери, где главный чин!»
Продолжал, как на замахе,
Мысль заветную свою –
«Генералов по папахе
Я обычно узнаю!»
Вот в салон вошли привычно,
Вертолёт пошёл на взлёт –
Сам на лодку прибыл лично
И вопросы задаёт.
Любопытство как взыграло,
И ему не до угроз:
«Почему не адмирала
Штат на лодке?» – Был вопрос.
«Есть традиция за нами –
Отвечал Главком в тот раз –
Адмиралы кораблями
Не командуют у нас!»
Но Министр шутлив и светел,
И, как видно, не простак!
Он Главкому вдруг заметил:
«Всё же что-то тут не так!»
И ещё сказал попутно:
«Для таких ракет – гляди!
В нашей части сухопутной
Генералов пруд пруди!»
Есть причина для обеда –
Мысль не брошена на слом,
И продолжена беседа
За обеденным столом.
Адъютант явился робко,
По повадкам – знатный спец!
С ним – открытая коробка,
В ней – новейший образец.
«Образец» Министр в охапку –
Видно делом дорожил!
И загадочную шапку
Для осмотра предложил.
Козырёк – на загляденье
От фуражечных примет,
Не подходит, вне сомненья,
Новой шапке синий цвет.
Все в оценке были строги –
278
Подошла бы под пальто,
А Главком сказал в итоге:
«Это всё-таки не то!»
Оказалось много мнений,
Чем страдали мы всегда!
«Я устал от предложений!» –
Так изрёк Министр тогда.
Заронил надежды семя
Или флоту очень льстил?
...Вот Министр – летело время –
Севастополь посетил.
Все подумали сначала –
Пошутил Министр слегка,
Но команда прозвучала:
«Всех собрать на БПК!»
Удивились странной прыти,
Что ж, Министр не кой-то франт!
«Шапку вашу покажите
Вы, товарищ лейтенант!»
Напугались: «Вот те нате!»
Про себя: «Едрёна мать!»
В черноморском аттестате
Шапку сложно отыскать.
Черноморец отличился
Так, как было на веку!
Быстро с шапкой появился,
Даже бирка на боку.
И Министр людей не мучил:
Шапку, как разбора цель,
Вдруг Главкому нахлобучил,
Будто наш «СГ» – модель!
Продолжал легко и плавно
Речь, однако, не шутя:
«Утвердил я вам недавно
Шапку нового шитья!
Вот она – бери по праву,
Надевай и путь далёк!»
...И особенно по нраву
Оказался козырёк.
А Министр, слуга народа,
Удивлять не перестал –
Командир атомохода
Адмиралом скоро стал!
279
«А КОМАНДИР НАХОДЧИВ ВАШ!»
Комбриг любил порой похвастать,
Лихие вспомнив времена!
...Ракетой новой «П – 120»
Надёжно цель поражена.
Этап закончился серьёзный –
Пришла пора передохнуть,
И адмирал – инспектор грозный
В Штаб флота направляет путь.
Прошла инспекция удачно –
Об этом знает и Главком!
Комбриг команду гаркнул смачно
И приказал, мол, с ветерком.
Торпедный катер на редане
Летит, торопится на взлёт,
Есть сёмга в старом чемодане –
Дарить умел тогдашний флот!
А вот и рейд Североморский –
Звучит размеренно – «Аврал!»
И говоря «Добро!» по – свойски,
Спешит на выход адмирал.
И мастер истинной атаки,
Хранивший Северный редут,
Стоит и ждёт на полубаке,
Когда швартовы подадут.
Да получился факт досадный –
Команду кто-то «промудил»,
И гордый катер в пирс парадный,
Ход не сбавляя, угодил!
И чемодан, и адмирала,
Как ветром сдуло на причал,
Но командир во всё «забрало»
Команду «Смирно!» – прокричал.
Перепугалась наша свита,
На странный глядя абордаж,
Но адмирал изрёк сердито –
«А командир находчив ваш!»
И притаилась с горя База –
Горят калёные угли!
Уже готов макет приказа
И для раздачи «фитили».
Но мудрость есть у сильных мира,
280
Есть и команда, как металл:
«Не смейте трогать командира!»
...А позже он комбригом стал.

ЗАБОТЫ КОМБРИГА 55 БРИГАДЫ
Ему ракетная бригада
Ночами снилась неспроста –
Душе усталой, как награда,
Его былая высота!
И вот однажды, за бутылкой,
Когда распахнуты сердца,
Он о своей бригаде пылко
Вёл разговоры без конца.
...Служили мы не для парада –
Была нагрузка велика,
Но содержали для детсада
Коров и, главное, быка.
Матрос? Ему давай сгущёнку –
Он принимал её легко,
Но всем известно, что ребёнку,
Коровье нужно молоко.
Однажды ночью, в злую стужу,
Хозяин – бык, а не слуга,
Из хлева вырвался наружу
И показал свои рога.
Не поклонялся он погону –
Глаза его кроваво – злы!
Гонял людей по гарнизону
Да и сорвался со скалы.
Спасая, зря перетрудились,
Несчастье было велико –
Коровы все, как сговорились,
И не отдали молоко.
Доярка утром как не билась,
Ругая громко белый свет,
Но всё по – новой повторилось,
И молока детишкам нет.
Собрал умы начальник тыла
И речь держал издалека,
И вот собрание решило –
Где отыскать себе быка!
В совхозе славном в эти годы
281
Решить смогли проблему в срок –
Нашёлся из мясной породы
Хороший маленький бычок.
Торпедный катер у причала,
Бычок загружен, и вперёд!
Его бригада вся встречала –
Спасён детсадовский народ.
А как воспрянули коровы,
Бычка увидев, и легко,
Детишкам отдавали снова
Своё парное молоко.
...Мне вам доказывать не надо –
Нужна надёжная рука!
Обречено на гибель стадо
Без настоящего быка.

КАК ГЕРОИ – КАТЕРНИКИ ПЕРЕПУТАЛИ ЦЕЛЬ
Штаб умов великих рать –
Времени примета,
А спроси – куда стрелять?
Не найдёшь ответа.
Но стреляй, коли не лень,
Расставляя точки,
Если грозную мишень
Завели на бочки.
Если цель на берегу –
Тут слепому ясно,
И коварному врагу
Будет, ох, опасно!
В море давняя беда –
Ведаем по Чести,
Цель, известно, никогда
Не стоит на месте.
Исключить нельзя прохлоп
В безымянном споре –
Как с дубиною циклоп
Ходит лодка в море.
В море цель определить –
Для науки тема,
А врага опередить –
Целая проблема!
...Есть на флоте мастера –
282
Вестники победы,
Это наши катера,
Что несут торпеды.
По плечу любой редут
Им на самом деле –
Если в бой они идут,
То утопят цели.
Были в давние года
Жёсткие проверки –
Проверялся флот тогда
По высокой мерке!
Цель – эсминец на ходу,
Есть район и сектор,
Есть Комфлот, и на беду,
Адмирал – инспектор.
В облаках плывёт луна,
Словно на экране,
Три отчаянных звена
В море на редане.
Цель огромная видна,
Будет бой, не драка –
Пусть сегодня не война,
Но нужна атака!
Грозный флот не подведём –
Все успеху рады,
За торпедами идём,
Приготовь награды.
Ближе к цели – Боже, брак!
Вытянулись лица –
Оказалось, то «Рыбак»,
Нет нигде эсминца.
Это что за перебор,
Что за неустойка?
Для бригады в море спор
Завершила двойка!
А «Рыбак» во всю волну
Так орал: «Ребята!
Развязали вновь войну
Эти суки с НАТО!»
...Перевесил горький миг –
Выход не удался,
И наказан был комбриг,
В общем, отстрелялся!
283

1970 ГОД. ВСТРЕЧА С «ВЕТЕРАНАМИ»
Мы угрожали и не гнулись –
Страна Советов – великан!
В год юбилейный замахнулись
Вдруг на маневры «Океан».
Волна качала и мутила,
Жизнь удивляла полосой,
А бухта Тюва приютила
Нас безупречною красой.
Не понаслышке вроде знали
Колхоз рыбацкий в те года –
Сюда, как видимо, ссылали,
Вела и пьяная беда.
Весенний день довольно длинный,
Лелеет солнышко бока,
А рядом колокол старинный
Стоит давно у маяка.
Как удивляет панорама
И медь, горящая огнём,
И боль поруганного Храма,
И вязь старинная на нём.
О, где вы, русские кумиры,
На стыке курсов и дорог?
Пётр Первый лил из них мортиры,
Но брал один из четырёх.
... «Будь сильной партии достоин!» –
Гудел вокруг бумажный вал!
То ушлый зам, партийный воин,
Нас к новым взлётам призывал.
Листки, газеты и экраны –
Поверь партийным чудесам!
Нужны матросам ветераны?
Мы знали – их отыщет зам.
Как угадали, отличился,
Одну неделю погодя –
Он с ветеранами явился
Да в день рождения вождя!
Один – будёновец доныне,
Его Будённый уважал!
Второй заверил, что в Берлине
Флаг над рейхстагом водружал.
Вот это истинный подарок –
284
Для донесения раздел!
И будет зам красив и ярок,
И удивит политотдел.
Беседа – только часть удачи,
Учитесь, флота мастера!
Поставил зам свои задачи,
Матросы крикнули «Ура!»
Тут власть партийная решила –
«Коль ветераны – то в чести!
Им после встречи можно «шила»
Графинчик целый поднести!»
Что ж, угощаем их по-русски,
Как руки старые дрожат!
Но пьют вояки без закуски
И рюмкой очень дорожат.
Ведут немыслимые речи,
Который старше – тот речист!
Но заму шепчет, взяв за плечи,
На ухо что-то «особист».
Услышал зам крутой и сытый –
Тут отрицай – не отрицай:
Один – махновец недобитый,
Второй – обычный полицай!
Зам закричал: «Гоните стадо!»
А «ветераны» всё равно
Твердили: «Есть у нас награда –
Носили с Лениным бревно!»
Был взгляд у зама соколиный,
Но он считал, что это – сон!
...Из Тювы колокол старинный
В Полярный был перенесён.

АДМИРАЛ С ГРУЗИНСКИМ АКЦЕНТОМ
Байку давнюю для счёта
Друг поведал, не соврал!
...Так случилось, у Комфлота,
Был помощник – адмирал.
Сын грузинского народа,
В бытность знал его Главком –
Не в ладах он, вот порода,
Был с российским языком.
Шутки сыпались моментом –
285
Юморил суровый флот –
Что в плену с таким акцентом
Враг его не разберёт.
Проверялась раз бригада –
Мы традиции храним!
Утром справку для доклада
Положили перед ним.
Из ОУС лихой служака
В писанине преуспел,
И пока читалась справка,
Адмирала взглядом ел.
Тот не вёл свои дебаты –
У него намётан глаз!
«Почему, изрёк, пиз даты
И уже не в первый раз?»
Мат, как будто на вокзале,
Оскорбили до суда!
«Я не «то», что Вы сказали,
Не был «ею» никогда!»
Не добавить, не убавить,
Коль язык, как помело!
Адмирал сказал: «Отставить!
Почему тут нет число?»
Завершилось всё по чести,
Адмирал концовке рад!
Дата есть – стоит на месте,
И наверх пошёл доклад.
«ЧЕЛОВЕК!»
Пришла подлодка из похода,
Считай, почти под Новый год,
И командир атомохода
Добро команде дал на сход.
Столы по случаю готовы,
И врач – майор, любивший флот,
Спешил, коль поданы швартовы,
За гарнизонный поворот.
Лови минуту яркой встречи,
Успей удачу обрести –
Любовь большая давит плечи,
Но этот груз легко нести!
Судьба на миг околдовала –
286
Как много счастья и огня!
Но было выпито немало
Вина и водки за два дня.
Побыл за пазухой у Бога,
Ударил в колокол сплеча,
Но так случилось, что тревога
Звала нетрезвого врача.
Служака он, а не растяпа,
Да вышел с водкой перебор!
И, покачнувшись, рухнул с трапа
В морскую воду врач – майор.
Но всё же вынырнул и точно
В одежде мокрой к трапу плыл,
А «Человек за бортом! Срочно!»
Матрос испуганный вопил.
Все в этот день немного пили,
Но службу флотскую несли –
Багром майора зацепили
И, как положено, спасли.
Тепло бывает и в стакане –
Явил заботу шустрый зам!
Врача согрели в финской бане
И дали «шила», не бальзам.
И врач изрёк: «Служу отсекам
Под блеском русских эполет!
Впервые назван Человеком
За двадцать многотрудных лет.
Такая славная опека
Присниться может лишь в бреду,
Отныне в роли Человека
В моря далёкие уйду!»
...Мы крест несём давно привычно
И не сгибаемся нигде!
«Минёр» и «штурман» – как обычно,
Но Человек, когда в воде!

ШУТКА СТАРПОМА
Закончив третий факультет,
Оставив грусть в Компасном Зале,
Ушли на флот, как в белый свет,
Но повстречались на вокзале.
Друг – командир, а я минёр,
287
И точно следуя примеру,
Вели о флоте разговор –
О том, как делали карьеру.
Кто службы флотской не постиг,
Тот потерял напрасно годы!
Вот другу вспомнился комбриг
Особой, истинной породы.
...Комбриг бутылку брал на грудь,
А коль в стакане мало было –
Он говорил: «Плесни чуть-чуть,
А то маленько зазнобило!»
Но дело знал наверняка,
И поседел, как видно, рано –
Прошёл на разных БПК
Он все широты океана.
Не допускал при шутке брак
И слыл большим оригиналом –
«Пока поймут, что я дурак,
Надеюсь, стану адмиралом!»
Штормов и шквалов верный сын,
Не унижавший офицера,
За выход выпивал графин,
И что ему такая мера?
Известно флоту, спирт – не ром!
И вот старпома осенило –
В каюту флагмана старпом
Поставил два графина «шила».
Сменялись вахты без числа,
Но, как известно – «В море – дома!»
А шутка с «шилом» подвела –
Комбриг потребовал – «Старпома!»
В каюту стук, затем доклад!
Комбриг, под рокот океана,
Налил, кося недобрый взгляд,
Из двух графинов два стакана.
«Ну что, старпом, давай за флот,
И будем живы и здоровы!»
Старпом один стакан берёт,
Потом второй за флот суровый.
Нагрузка не бросает в дрожь,
Но продышавшись, чуть бледнея,
Сказал комбригу: «Спирт хорош,
Вода бывает холоднее!»
288
«Ну ты, старпом, большой нахал,
Хотя свою не знаешь цену!»
Комбриг теперь отлично знал,
Какой боец идёт на смену.
Всё также курс в морях верстал
И жил, известно, не по книгам –
Он вице – адмиралом стал,
А наш старпом – лихим комбригом.
...Была им встреча суждена –
В годах два гордых ветерана,
Но не качала уж волна
Бутылку водки, два стакана.
ДОСРОЧНОЕ УВОЛЬНЕНИЕ В ЗАПАС
Была у флота карта бита
И крахом кончилась игра –
Команду дал Хрущёв Никита,
И стали резать крейсера.
Так потянулись беды следом –
Мы виноваты без вины:
Все офицеры к дармоедам
Своей страной отнесены.
Иные в Армии приметы
Стратегами оглашены –
Спасут Отечество ракеты,
А пушки больше не нужны!
И наступила лихорадка –
Пришла ракетная пора!
Несли ракеты для порядка
И крейсера, и катера,
Несли их лодки, самолёты,
Но мы сильней грозим врагу
И набираем обороты –
Ракеты, вот, на берегу!
Но кадры – вечная основа,
Ракетчик стал в большой цене –
И спохватились в спешке снова:
Где взять ракетчиков стране?
Ломались судьбы и карьеры,
Но крик не слышен: «Помоги!»
И гордость флота – офицеры,
Вмиг надевали сапоги.
289
Кто не согласен – тот не с нами,
Им закрывали быстро рот
И отправляли мичманами
Ещё дослуживать на флот.
Был крут и строг партийный норов,
Крепка надменная рука!
...Попал ракетчик из минёров
На берег в новые войска.
Но он моряк, слуга стихии,
И в этом бесконечно прав –
Как, почему в года лихие
Его стихия не подплав?
Такая служба не прельщает,
Хотя в беде он не один!
А море бьёт, но не качает
Громаду острова Кильдин.
Судьбе минёр не покорился,
И где-то теплилась мечта –
Он с безнадёжностью пустился
Писать начальству рапорта.
Да видно был плохой писака,
И зря тревожил этажи,
Но получал ответ, однако –
«Служи и больше не пиши!»
Ему мерещилась «гражданка»,
Да способ выбран не с руки –
Таким, как он, прощалась пьянка,
А продвигались дураки.
Но мысль пришлась благая кстати,
Нарушив службу и покой –
Он подчинённых до занятий
Крестить стал ласковой рукой.
И был при всех не атеистом –
Твердил, как с чистого листа:
«Христос был первым коммунистом,
А мы – сторонники Христа!»
Слух до начальства обернулся –
Любовь до слухов горяча!
Решили, юноша свихнулся,
И срочно вызвали врача.
Но врач, весёлый бедолага,
Увидел за бедой – виной,
Что притворяется салага,
290
Но доложил, что он блажной.
Диагноз прост и очень ясен –
Врач слов на ветер не бросал:
«Устал, для службы не опасен!»
И валерьянку прописал.
Политотдел собрался срочно,
Но лейтенант хранил кураж –
Крестил НАЧПО и, как нарочно,
Читал усердно: «Отче наш...!»
И застрочили стрекулисты,
Что надо честью дорожить,
И что такие коммунисты
На флоте не должны служить!
Всё завершилось малой кровью –
Его видать Всевышний спас!
Он был уволен «по здоровью»
Почти немедленно в запас.
...Храни нас всё-таки Всевышний –
Мы у тебя не просим рай,
Но коль в судьбе и ты не лишний,
Нас дуракам не выдавай.
КРУТОЙ КОМФЛОТ СЕВЕРНОГО ФЛОТА
Поведём один рассказ –
Слушай, коль охота!
К нам назначили в тот раз
Нового Комфлота.
Тяжела его рука,
Нет в речах загадок –
«Послан я самим ЦК
Навести порядок!»
Офицер, увы, смущён –
Снова за нос водят!
Ведь порядок, помнит он,
В тумбочках наводят.
Знает истинная рать –
Флот давно не рота!
Флотом надо управлять –
Вот стезя Комфлота.
Он же был всегда суров –
Спросит, вмиг икота,
Так воспитан, и готов
291
Всё отдать для флота.
Оргпериод объявил,
Спрос – по высшей мерке,
Надрывали много жил
Да вели проверки,
Офицер на каждый день
План писал привычно,
А писать ему не лень,
Коль прикажут зычно.
Но ржавели корабли
И бледнели флаги,
Да плодились, как рубли,
Странные бумаги!
В службе – комплексный подход,
Дорожите баллом –
На БП выходит флот
Скопом и навалом.
Но обычен результат
В красной упаковке –
Прежний флот и старый штат,
Новые уловки!
А Комфлот – ЦК оплот,
Ко двору пришёлся,
Оказалось позже, флот,
Сам с собой боролся.
Натянули крепкий шнур
Буйные кумиры –
Ловко красили бордюр
Флота командиры.
Поутихла спесь и лень,
Отошла бравада,
Но скрывалась каждый день
Наша боль и правда:
Коль доложишь – виноват,
И в тебе причина,
Надо было бить в набат,
Но боялись чина!
Продолжали мы слегка
Жить и удивляться,
А в итоге – гибнет «КА –
Двести девятнадцать!»
Посмотреть со стороны –
Вроде всё по чести:
292
Нет начальственной вины,
Стрелочник – на месте!
Присмирели мастера –
Каются умело,
Но сказать пришла пора:
Кто и что не сделал?
Что укрыл служебный раж,
Кто стелил соломку?
Кто, как жертву, экипаж
Выгнал в автономку?
Нам по нраву ордена –
Радуют парады,
И привычка есть одна –
Разделить награды.
В дележе у Первых роль –
То, как делят, ясно!
А ответственность и боль
Разделить опасно.
...Всё случилось, как назло,
Труд его – не лишний!
Что? Комфлоту не везло?
Судит пусть Всевышний.
Завершён комфлотов срок,
И звезда светила,
А энергия в песок
Тихо уходила.
Не на флоте – знать пора,
Утверждаем кратко:
Если гибнут крейсера –
Нет в стране порядка!
И ТАКОЕ БЫВАЛО
Погода дрянь, коль верить сводке,
Так Север норов кажет свой!
Посредник всё-таки на лодке –
Идём на поиск призовой.
Район нарезан по расчёту
И круг задач определён,
А приз Главкома нужен флоту
Да и бригаде нужен он.
Циклон сместился, и погода
Сменилась, будто бы во сне,
293
И корабли, не сбавив хода,
Подлодку ищут в глубине.
Атака будет в час урочный –
Всё знает флотский офицер!
Вот самолёт поставил точно
Нам отсекающий барьер.
Жди миг назначенной победы,
Как ждут загадочный улов –
Готовы точные торпеды
И ждёт в углу торпедолов.
Но получилось всё навалом
На тризне наших похорон –
Вдруг СРТ с рыбацким тралом
Нарушил заданный район.
Тут из проблем сплошные баллы –
Смелей бросай печальный взгляд:
На мачте старые сигналы,
«Рыбак» же пятится назад.
Пришла пора готовить кранцы,
Коли беда не за горой –
Несут «Летучие голландцы»
Команду пьяную порой.
Но всё минута прояснила,
Когда прослушали «волну» –
«Рыбак» вопил, что тянет сила
Его назад и в глубину.
Как оказалось, не нарочно,
«Рыбак», как резаный орал –
Команда – «Всплыть!» сказала точно:
Попала наша лодка в трал.

ПРАВДОЛЮБ ГРИША ИВАНОВ
Был Григорий прост, как правда,
Как солдатское каре!
Но медаль – его награда
Знаменитого ВВМУРЭ.
Он судьбой не озадачен –
Ясно всем, имеет вес!
Был на ТОФ служить назначен
Лейтенант из РТС.
Думал, что ему до срока
Цель великая видна –
294
Даль звала Владивостока
И великая страна!
Торопясь на службу смело,
Жил надеждой старых снов –
Телеграмму дал для дела:
«Буду... дата... Иванов!»
Птица важного полёта?
Флот привычками живёт –
Уж у трапа самолёта
Кадровик салагу ждёт.
Правда – выглядит сурово,
Теребя фуражки кант,
Ожидал он ИВАНОВА,
А спустился лейтенант.
Узнаёт его едва ли,
Говоря без лишних слов:
«Телеграмму вы давали?»
«Я, так точно, Иванов!»
Кадровик ногою в шину –
Ноша, ясно, по плечу!
Приказал: «Садись в машину!»
И подумал – проучу.
Но не стал беднягу мучить –
Торопился, в штаб пора,
Был уверен – жизнь научит,
И особо – крейсера!
Крейсер – точно не забава,
Кадровик, почти пророк!
Лейтенант, слуга устава,
Сдал зачёты точно в срок,
Вник во все проблемы лично,
Веря призрачной мечте,
«Служба» выглядит прилично
Да и сам на высоте.
Как росток тянулся к свету
Меж естественных преград –
Получил старлея к лету
И уехал в Ленинград.
Знал, пора остепениться,
Не рядился за ценой,
И знакомая девица
Стала флотскою женой.
Месяц кончился медовый
295
И святой любви поток,
Семьянин, на всё готовый,
Знал, что ждёт Владивосток!
Жизнь готова к повороту,
Планом полнится душа:
Мол, супругу на работу
Там устроят кореша.
И, казалось, счастье близко,
Да звучит отказ в ответ –
«Паспорт есть, нужна прописка,
А у вас прописки нет!»
Ни к чему любые споры –
Не поставишь рубль на кон,
Тут иные разговоры,
Коль у нас такой закон.
Позабудь про честь мундира
У знакомого рожна –
Для прописки всем квартира
Знай, как минимум, нужна.
На жильё имели право
И на отдых, и на труд –
Есть бездомная орава,
Коль квартиру долго ждут.
По привычке офицерской
Верил каждый патриот,
Что его в стране советской
Защитит великий флот!
«Новосёл» служил по правде
И надеждой всё же жил –
Он, как надо, по команде
Все проблемы изложил.
Подвели его кумиры,
И в душе осталась боль –
«Не предвидится квартиры,
Подождать лет пять изволь!»
Офицер, вне всяких правил,
На Кремлёвское крыльцо,
Для Подгорного отправил
Дорогое письмецо.
Думал, нет ему препона,
Знал, пора лечить недуг,
Н.В. Подгорный – Председатель Президиума ВС СССР в то время.
296
И решил – слуга закона
Разорвёт проблемы круг!
Правды ж нет на белом свете:
Не поверил он словам –
«Ждите!» – сказано в ответе
И прописка будет вам.
Что за странная награда,
Что за вечная беда?
Он решил – добраться надо
До Верховного Суда!
Все в письме расставил точки –
Конституцию блюди!
Ждал распустятся листочки
И придут к нему вожди!
Знал, что борется за дело,
Правду ставит во главу!
И с оказией умело
Отослал письмо в Москву.
...Тут нелепица вне плана:
Позвонили – не дрожи!
«В шесть встречайте Чойбалсана ,
Командиру доложи!»
А дежурил Гриша честно
И хранил лихой настрой,
Чойбалсан – ему известно –
Был Монголии герой.
Отдавая дань кумиру,
Посчитал визит за честь
И поведал командиру:
«Чойбалсан прибудет в шесть!»
Торопитесь – встретить надо,
Было так – и будет впредь!
Быстро строилась команда
И сияла солнцем медь!
Шутка многих не смутила –
Пошутили не со зла:
С мясом фура подкатила –
«Чойбалсана» привезла.
Командир – лиха порода,
Был опаснее огня –
Заберите, мол, урода
Чойбалсан – Маршал, Герой Монголии. В те времена, мороженые туши мяса, постав-
ляемые на ТОФ, в шутку на флоте называли «чойбалсан».
297
Поскорее от меня!
...Кто ещё устроил смуту?
Он отличник, не алкаш –
В командирскую каюту
Вызван был Григорий наш.
Не банкет – молчат бокалы,
Разговор, не юбилей!
Но вокруг иные баллы –
Удивляется старлей.
В голове неразбериха –
Он к такому не привык!
Разговор затеял тихо
Настоящий кадровик.
Проверял, видать, на пробу –
Верь – не верь его словам:
«В Академии учёбу
Предлагаем срочно вам!»
План стратегов прост и ясен –
Кадровик – великий спец:
Знал, для флота был опасен
Этот праведный боец!
...Счастье ходит рядом с горем,
Как шеренги на парад –
Дал согласие Григорий
И уехал в Ленинград.
В результате передряги
Не объявлена война –
Дали комнату в общаге,
Где прописана жена.
Не ушёл он в оборону,
А законов знал предел –
И глядел, как на икону,
На него политотдел.
...Байки в памяти остались –
Продолжал Григорий спор!
Правдолюбца опасались
Все на флоте с неких пор.
298
КАК МАТРОСЫ СПАСАЛИ СЕРГЕЯ ЛАЗО
Вот и кончилась война
Под восточным солнцем –
Дали мы за всё сполна
Яростным японцам.
Не щадил матросик жил –
Русские мужчины!
Лет по семь тогда служил,
И без «годковщины».
Были деньги на табак –
Сталина полушки,
Продавались – не пустяк!
С водкою чекушки.
Если выпил – понесло,
Нападали тучей!
Вымещал матросик зло
Так, на всякий случай.
В обстановке полумер
Всё решалось миром –
Назначался офицер
В город командиром.
И под трепетный восход
Не казались бандой –
Шли матросы в культпоход
Воинской командой,
Но не знали тормозов
В роковые сроки!
...Пьеса шла «Сергей Лазо»
Во Владивостоке.
Театральная страда –
Флот нельзя обидеть!
Эту пьесу в те года
Так хотелось видеть.
А в театре красота –
Правду рассказали!
Вот и заняты места
В настоящем зале.
В перерыве все в буфет –
Денег накопили,
И любители конфет
Сергей Лазо – герой Гражданской войны, сожжён в топке паровоза японцами.
299
Чаще водку пили.
Новый следует антракт –
За героя, вместе,
Часть матросов, это факт,
Выпила по «двести».
Всё бы было ничего,
Да видна угроза –
Уж готовы сжечь его
В топке паровоза.
Вот и следует допрос,
Ждите перемену!
Тут-то пьяненький матрос
Выскочил на сцену!
«Мы врагов опередим –
Встанем все горою
И погибнуть не дадим
Русскому герою!»
Торопись, коли беда,
Не спасёт походка,
И «японцы» кто куда
Убегали чётко.
И «Лазо» – артист не ждал
От матроса трёпку –
Место точно угадал:
Сам запрыгнул в топку.
Вот и двинулись полки
Да на сцену строем –
Заверяли моряки:
«Мы умрём с героем!»
Лишь «Лазо» нашёл предел –
Неудобна поза –
Он под выкрики сидел
«В топке паровоза».
Перекручен сильно руль,
Разгулялась вахта!
...Дальше был уже патруль,
Срок и гауптвахта.
НЕВЕЗУЧИЕ КОРАБЛИ
От партийных, видимо, околиц
Вёлся счёт порой не по рублям,
И в награду – имя «Комсомолец»
300
Назначалось нашим кораблям.
Но на флоте сильном и могучем,
Где ценить умели красоту,
Крестник был обычно невезучим
С именем великим на борту.
В море жизнь сложней, чем на экране,
И не все на флоте мастера,
А в любом далёком океане,
Говорят, есть «чёрная дыра».
В службе вроде все поднаторели,
Но была с гидравликой беда –
С комсомольским именем горели
На подлодке в первые года.
Был эсминец гордостью эскадры –
Комсомола пламенная стать!
Выходил нередко на парады,
Правда, в море не умел стрелять.
Помним, было нам не до улыбки,
Но шутить хватало всё же сил –
Как-то из-за штурманской ошибки
Шведский берег лодку «приютил».
Вот тогда-то сумрачный народец
В свой ударил призрачный кимвал –
Ту подлодку – «Шведский комсомолец»,
Не смущаясь, точно обозвал.
Потрясла Россию, помним, сводка –
Стал пожар причиной основной!
«Комсомолец» – атомная лодка
Утонула раннею весной.
Имена вместились в чёрной раме,
Подтвердив мужское ремесло!
...Не везло нам часто с номерами,
Да и на «Варягов» не везло.
КРУТОЙ АДМИРАЛ
Он прослыл крутым и шумным,
И острил на свой манер –
Мол, лицо не делай умным,
Ты же флотский офицер!
Но взрослел от ординара –
Был на это образец!
Превращался в адмирала,
301
Как прославленный отец.
Насаждал свои порядки –
Мог прочистить и промыть,
Но, однако, без догадки,
Знал когда, кому хамить.
Со своим большим погоном
Уходил на левый фланг,
Становясь хамелеоном,
Там, где есть повыше ранг.
Возвращаясь к нужной теме,
К будням значимых примет,
Знали мы – в связной системе
Позывной его – «Эстет».
...Вышла грозная армада,
Пахнет морем и весной,
И летит его команда
По флотилии честной.
Всё накатано привычно –
Проявляй великий пыл!
Материть по связи лично
Адмирал в морях любил.
Открывай скорей забрало –
«Ёбом» свой успех куём –
Слышен голос адмирала:
«Это я, Эстет! Приём!»
Отшумел, отбаловался,
Строя личный пьедестал,
И вперёд по «трупам» рвался,
Да Главкомом всё ж не стал.
Не коптит, а часто светит
У экранного окна!
...Всем известно, Шельму метит
Бог в любые времена.
СУДЬБА КРЕЙСЕРА
«Киев» – крейсер наш могучий,
Неподъёмный, головной,
Был, по меркам, невезучий
Вместе с нашею страной.
Стал он призрачным оплотом,
Там, у Северной Земли,
С вертикальным точным взлётом
302
«Яки», нет, не помогли!
Поначалу были рады –
Ах, какие крейсера,
Головная боль эскадры
От заката до утра!
Великан из великанов,
Да итог по сути мал!
Но на нём Эльдар Рязанов
На халяву фильм снимал.
Знали все – опасна ссора:
Вмиг заткнёт Рязанов рот,
Не похож на режиссёра,
Впечатление – Комфлот!
Верь киношной небылице –
В кадре «Киева» краса,
А на палубе девицы,
Как несчастий полоса.
Но на рейде он, однако,
Бочка, бридель, глубина!
Ах, какая железяка –
Хорошо, что не война!
Наблюдай смышлёным оком,
Коль часы спокойно бьют –
Над родным Североморском
«Яки» с грохотом снуют.
...В пенсионном слышно стане,
Что в столице, у Днепра,
Получают «киевляне»
На квартиры ордера.
«Голь на выдумки богата» –
Справку с «Киева» цени!
Раньше пели: «Мы с Кронштадта!» –
Нынче с «Киева» они!
Такова уж доля наша,
Коль с жильём давно завал!
Наш известный друг Аркаша
Справку тоже «срисовал».
Так в лихом ажиотаже
Киев многих приютил –
Ветчина была в продаже,
Бог их, видимо, простил.
Локоть всё-таки кусают,
Да цветочки отцвели –
303
Там Россию вспоминают
Флотских судеб москали.
... «Киев» всё же на просторе –
Он и мощный, и живой,
В Средиземном, помним, море
Был на службе боевой.
У врага приём ответный –
Как за «Киевом» следил!
Но на выстрел, да ракетный,
Он к нему не подходил.
А поход, считай, для плюса,
Хоть нагрузка велика!
Жаль, что нет моторесурса –
Всё истратил ВПК.
Мили были полосаты,
После промаха – успех!
Отстрелял свои «Базальты»,
Удивляя вся и всех.
Трудный век ему достался –
Неизбывные мечты,
Но Министру показался
У Балтийской широты.
Но мешали снова кочки
И тяжёлое весло –
Оторвало «Киев» с бочки
И на берег понесло.
Неудобная стоянка
Да жестокие ветра –
И громадину – подранка
Все спасали до утра.
...Время шло, уж нет Союза,
Бьёт иной в железо вал –
Крейсер, флотская обуза,
Без ремонта догнивал.
Позади его успехи
И горящие огни –
«Киев» в качестве помехи
Оказался в эти дни.
Перед властью, что ни странно,
Бесполезно бить челом
И кричать, что крейсер рано
Отдавать ещё на слом.
Не желали воеводы
304
Кораблями дорожить –
«Киев» мог – какие годы?
Флоту русскому служить!
Всё продали остолопы
За Иудины рубли!
... «Киев» шёл вокруг Европы
Вдаль от Северной Земли.
НАСОС ДЛЯ ПЕРЕКАЧКИ КОНЬЯКА
Флот сохранил родное свойство
На все эпохи и века –
Так и вершит своё геройство
Из-за простого дурака,
Так и живёт лихим обрядом,
Так и ведёт с судьбою спор –
Дурак и подвиг ходят рядом
В единой связке с давних пор!
Мы в этом смысле пионеры –
Такое можем городить!
Всё это многие примеры
Сегодня могут подтвердить.
...С концами уходили в воду
Все тайны – так заведено,
Но повезло атомоходу –
Он не ушёл тогда на дно.
Что ж, есть причина для разбора,
Коли оставлены следы!
Ракетный крейсер «К – 140»
Стрелял тот раз из под воды.
Команда «Старт», но нет ответа,
Не крикнуть гордое «Ура!»
Лишь в шахте вздрогнула ракета
И непривычно замерла.
Понятно стало – всё возможно,
Тут бесполезны шум и гам,
И гнали лодку осторожно
К Новоземельским берегам.
Ракетчик нужен, не мыслитель,
Что может подвиги венчать!
Вот и решили – окислитель
Из той ракеты откачать.
А экипаж учить не надо –
305
Он не такое перенёс!
Легко исполнена команда,
Да быстро «выдохся» насос.
В запасе хватка, как наука,
До предстоящего суда!
Открыта кремальера ДУКа,
И всех спасла тогда вода.
...Подлодка в Базе, что не диво –
В скрижали вписана глава
Умом достойного комдива
И командира БЧ – 2!
Сошлись комиссии в разборе –
Мужи: лампасы, ордена,
Решить спешили в шумном споре
Причина в чём и чья вина?
Так и осилили находку,
Подумав скопищем слегка –
Насос поставлен был на лодку
Для перекачки коньяка.
Удаче всё-таки не рады,
Хотя качнулись этажи,
Но экипажу дать награды
Решили думные мужи.
Да не прошла такая ласка –
А вдруг случится перекос?
А вдруг проявится огласка
Не про коньяк, а про насос.
Решили, словно загадали,
Свершив обычный перегиб –
И орденов, увы, не дали,
Хотя никто и не погиб.
Но на волне иного взлёта
Зажглись карьерные дрова –
Забрал комдив с собой в Штаб флота
И командира БЧ – 2!

СТРАХ
Известно, страх решимость множит,
И человека не узнать!
И человек в горячке может
Ну просто суперменом стать.
... Матроса ищут – не иголку,
306
На флоте случай был таков!
Сбежал матросик в самоволку
В посёлок ближний рыбаков.
Там можно выпить на халяву,
Рыбачку с горя полюбить,
Но комендант решил – облаву
Устрою ночью, так и быть!
И, как положено для флота,
Решал задачу до конца –
Пошла обычная «охота»
На рокового беглеца!
Забыв девицу – незабудку,
Среди мелькающих огней,
Матрос нырнул в собачью будку
И притаился тихо в ней.
Считай, его не понукали –
Сам проверял лихую стать!
Матроса всё же отыскали,
Но не смогли назад достать.
Зря суетились и орали –
Матросик нёс победный крест!
Что ж, будку срочно разобрали,
Ну а матроса – под арест.
... Старпом в судьбе не ставил точку –
Был жизнью скроен на века!
Любил, нередко, в одиночку
Себя порадовать слегка.
Плавбаза финская, каюта,
Где «шило» льётся по усам,
Но изменилось счастье круто –
В каюту рвётся грозный зам!
Расправы близился экватор,
Но продолжая старый спор,
Старпом нырнул в иллюминатор
И с тыла вышел в коридор.
А зам орал: «Сейчас взломаю!»
Старпом, как рыцарь на коне,
Воскликнул: «Здравия желаю!»
Ещё добавил: «Вы ко мне?»
Прошла волна от водопада –
Поверьте фактам, не словам!
И зам подумал – это ж надо,
Ещё добавил: «Я не к вам!»
307
... Старпом уверен – он новатор,
Себе, как Богу доверял!
Ещё нырнул в иллюминатор,
Но, к сожалению, застрял!
ОФИЦЕР – НЕ СОБАКА!
Дважды в день на полубаке,
Где команда курит впрок,
Выдавали для собаки
Мяса лакомый кусок.
Пёс безродный – потеряшка
Прибежал издалека –
По душе ему тельняшка
И огромный БПК!
Был кобель, увы, дворняга
С незавидною судьбой,
Лаял в час подъёма флага
И молчал, когда отбой.
Время близилось к походу,
Но жалели псину зря –
Добрый пёс, себе в угоду,
Вышел в грозные моря.
Вынес всё – шторма и качку,
В час досуга веселил,
Вспоминали мы морячку,
А по суке пёс скулил!
... Третий месяц истекает,
Гордо пройденный этап!
База глаз уже ласкает –
Для Комфлота подан трап.
Пёс в событии великом
Милый берег не забыл –
Пробежал по трапу с рыком
И Комфлота чуть не сбил.
Поглядели мы вдогонку
И решили – так и быть!
Пёс случайную болонку
Начал пламенно любить.
Коль пошла такая драка,
Флот шутил на свой манер –
Что не вынесет собака,
Стерпит флота офицер!
308
Не нужна собаке маска,
Коль инстинкты подвели!
Для морей не та закваска –
Обходил пёс корабли.
ПЛОСКОЕ – КАТАТЬ, КРУГЛОЕ – НОСИТЬ!
Флот – суровая структура,
Им гордиться не грешно!
Правда, флотская фактура,
Часто выглядит смешно.
Мы от службы не устали
И в неё судьбой вросли –
Всё, что плоское, катали,
Всё, что круглое – несли!
Что мудрить! На самом деле
Был в трудах великий флот –
Мы без дела не сидели,
Нам знакомы соль и пот.
Труд на флоте не напрасен:
Удивлялись – под дождём,
Мы железный корпус красим
И медяшке блеск даём.
Коль случалось где-то, что-то –
Не спешили флот корить!
Экипаж сдавал зачёты,
Чтоб беду не повторить.
Так, в знакомом ритуале,
Мы привычки обрели –
Коль погода, то стояли,
В непогоду – в море шли.
Поклоняйся океану,
Только истину усвой –
Если делать всё по плану,
То наступит в деле сбой!
Отменяем, назначаем,
А потом по мере сил,
Мы успешно выполняем
То, что кто-то отменил.
Забывать сегодня рано,
А, возможно, ни к чему –
Флот, хотя имеет планы,
Но вершит всё по уму!
309
Есть свои на шутки сроки,
Есть проверенный наказ!
Наши флотские уроки
Бескорыстно греют нас.
Время боль разбередило,
Уронив на раны соль!
... Байка флотская ходила –
Я напомню вам, изволь.
На побывку, так бывает,
Сохранила память след!
Внук в деревню прибывает –
Моряка встречает дед.
Старый дед – лихой вояка,
Послуживший при Царе,
На судьбу смотрел двояко
При ином календаре.
Вспоминал! По царской воле –
Вспоминать ему не лень –
Мяса им давали вволю –
Целый фунт на долгий день.
Всё же власть считал законной,
Но в душе иное мнил,
И в тряпице за иконой
Два Георгия хранил!
Разговоры нараспашку –
Не стояли за ценой!
Деду внук свою тельняшку
Подарил – «Носи, родной!»
Как река текла беседа,
Бабка деду: «Помолчи!»
Но упрёк звучит от деда –
Флот, мол, зря жуёт харчи!
На обиду внук не падок,
Но желает дать урок:
«Завтра флотский распорядок
На недельный, скажем, срок!»
Без проблем дела решили,
Время позднее ценя,
Вместе с дедом поспешили
План составить на два дня.
Помогала и старуха:
В доме бабка – голова!
«Возим сено, если сухо,
310
Если дождь – везём дрова!»
... Внуку море по колено
У родимой стороны –
На телегу грузят сено,
Посчитали – три копны.
Дождь закапал, что не странно –
Вспоминай, соображай!
Всё, как есть, согласно плана –
Сено срочно выгружай!
Повела в лесок дорога –
Не опустишь рукава!
Коль по плану – значит строго:
Грузят мокрые дрова.
Небо вроде прояснилось –
Значит, планы не забудь!
И команда повторилась –
Выгружай, за сеном в путь.
Подросла на флоте смена
В службе нашей не простой:
Дождь идёт, в телеге сено,
И звучит команда – «Стой!»
Это что за остановка,
Что такое вдруг стряслось?
От Главкома, мол, шифровка –
Поломалась где-то ось!
Выгружай! Гори в работе,
Оставляй великий след!
Ось проверим, как на флоте –
Тут и понял службу дед.
Жизнь бессмысленна, не скрою,
Флот не знаешь – промолчи!
Мы не то вершим порою,
Но не зря едим харчи.
ОТ ПЕТРОВСКОЙ ЧАРКИ – ДО РЯДОВОЙ ПЬЯНКИ
Появились перемены
Под железною пятой,
Но традиции, что гены,
Далеко не звук пустой!
Укатали судьбы мили
Вместе с блеском эполет –
Очень многое забыли
311
Мы в текучке новых лет.
Якоря, компас в законе,
Курсы, галсы да пути,
Но во флотском лексиконе
Слово «чарка» – не найти.
Лучше не было подарка
В те лихие времена –
Ведь Петром Великим чарка
На века была дана.
Нам она порой, как солнце,
Ударяла по глазам –
С дыркой в чарке было донце,
Чтобы пил матросик сам.
От обеда до заката –
Не запрету вопреки!
Выпить чарку – это свято,
Так считали моряки.
Флот своим суровым оком
Память давнюю ценил,
Дорожил былым уроком
И традиции хранил.
Адмирал в походе длинном
Не рядил и не судил,
А всегда с гардемарином
Время выпить находил.
В винах толк на флоте знали –
Ни к чему об этом спор,
Но не вина удивляли,
А душевный разговор.
Не вино текло, а слово
В те, старинные года,
В этом главная основа –
Так считали господа!
Время сильно флот измяло
И нахлынуло тоской –
Всех Россия подравняла
Пролетарскою рукой.
Наказаний нет телесных,
Все – бойцы и кореша,
Но бурбонов много местных
И в кармане ни шиша.
Офицер отныне с форсом –
По труду достался чин,
312
Он не пьёт с простым матросом,
Для беседы нет причин.
Вспоминай, была картина,
Как в Полярном адмирал,
Унижал гардемарина
И покорных подбирал.
Якобинец по замашке,
Потерявший тормоза,
Подчинённые – букашки,
Он – оракул и мурза!
Всем известная порода –
Бесноватый и больной,
Продвигался в службе бодро
Экзекутор записной.
Нас такие не сломили
Под партийный аргумент,
И всегда на флоте пили –
Был бы к этому момент.
Смысл застолья прост и ясен –
Пили в холод, пили в зной,
Кто не пил – уже опасен,
А, возможно, и больной.
Набирались до икоты,
По заслугам, по годам –
Тост «за встречу» и «зачёты»,
И, особенно, «за дам».
Всё же трезвыми бывали,
Не считая время сном,
Часто звёзды обмывали
«Шилом», водкой и вином.
Закрывались счастья двери,
Коль расклад жестокий прост –
Заглушал нам боль потери
Молчаливый флотский тост.
Но в привычном переборе –
Повторять я не устал –
Третий тост – «За тех, кто в море!» –
Настоящий ритуал.
Шёл народ за «шилом» следом
И не ждал на то приказ,
И порой перед обедом
Нитка «шила» грела нас.
Не стучали каблуками –
313
«Будь потише, ты, нахал!»
Молча чокались руками,
Чтобы зам не услыхал.
Тесный круг – твоя опора,
Твой обыденный почёт,
Пили мы для разговора,
А тихушники – не в счёт!
Отмечаем без утайки –
Флот хранит высокий стиль,
И живут о пьянках байки,
А, возможно, в байках быль?
ПЕРВАЯ БАЙКА
Если море роковое –
Непогода правит бал!
Раз эсминец из конвоя
В жесточайший шторм попал.
Не дождаться сверху милость –
Что ни день – гудят шторма,
И с винтами отломилась
На крутой волне корма.
Час последнего парада!
Командир – судьбы кумир,
Прокричал: «Одна есть правда –
Я с винтами командир!»
Вот такой он был по сути,
Затевая страшный спор!
Пил один в своей каюте,
Пил судьбе наперекор.
Отомстить фашистским гадам
Он давно уже успел,
И таким лихим парадом
Свой мотив последний пел.
В ад мостил свою дорогу,
Позабросив все дела,
Но Комфлот прислал подмогу,
И она не подвела.
Командир, себе обуза,
Да давно матросам свой –
Был спасён, но в виде груза,
Пьяный, сонный и живой.
Шла война и не прощали –
314
Эта истина в цене!
Командира расстреляли –
«На войне – как на войне!»
ВТОРАЯ БАЙКА
В море – дома, на берегу – в гостях!
Вице-адмирал С.О.Макаров
Не обидела природа –
Ей секрет, видать, знаком!
Командир атомохода
Слыл отличным моряком.
Служба – дело основное,
Но не гнул людей в дугу,
В море в рот не брал спиртное,
Если пил – на берегу!
Он – кумир былой удачи,
Говорил друзьям не зря:
«В море выполнил задачи,
И на днях уйду в моря!»
Прикипел к привычке прочно,
Будто падал комом с гор,
Тут Совет Военный срочно
Командира – на ковёр!
Две звезды и два просвета –
Где ты третья? Украшай!
Для Военного Совета
Есть задача, и решай.
Любопытство заиграло –
«Пьёшь зачем на берегу?»
Он в ответ: «Я адмирала
Все заветы берегу!
Море – дом, в морях – дороги,
Берег – гость, душа поёт!
Коль в морях порядки строги,
Но в гостях то кто не пьёт?»
Дисциплина – мать порядка,
Если смотришь с высоты –
Адмирал заметил кратко:
«Я такой же, как и ты!»
За душевным переливом
Все решили – так и быть!
315
... Стал он истинным комдивом,
Продолжая в Базе пить.
ТРЕТЬЯ БАЙКА
Непогода, и во двор
Выгнать жаль собаку,
Всё же штурман и минёр
Вышли на рыбалку.
За спиной коловорот,
«Шило» для подмоги –
Знает истинный народ
Снежные дороги.
По азарту их суди –
Рвутся, словно кони,
Мудрый штурман впереди
В лыжном марафоне.
Штурмана давно в цене –
Просто самородки,
Водят, да на глубине,
Атомные лодки.
Тундра штурману пустяк –
Ребус для детсада,
Он по ней ходить мастак,
И учить не надо.
А в озёрах рыбы тьма –
Подставляйте сумки!
Говорят, порой сама
Прыгает из лунки.
Кумжа ловится, голец –
Эко прикатило!
А минёр в рыбалке спец –
Может и тротилом.
Путь до озера далёк –
Вот и запуржило,
Хорошо бы костерок
И стаканчик «шила»!
Не рядились за ценой –
Сопки укатали,
Пропустили по одной –
Дальше не считали.
Вроде кончился поход –
Новая забота:
316
Сверлят очень крепкий лёд
Два коловорота.
Комендант вдруг налегке
Со своим резоном –
Десять лунок на катке
Рядом с гарнизоном!
Расхреновые дела –
Шумная огласка!
Оказалось, подвела
Штурмана невязка.
Что ж, добру не пропадать,
Что нам незадачки?
И решили допивать
«Шило» из заначки.
РАЗВЕДКА – ЭТО КРУТО!
Нас залив Тонкинский ждёт –
Красота из сказки!
Во Вьетнаме бой ведёт
Флот американский.
Тут без счёта вымпела,
Но не для парада –
То вершит свои дела
Грозная армада.
Наша доля высока –
Говорим нередко,
Свой корабль под «Рыбака»
Выслала разведка.
Успевали мы везде –
Точная замашка!
И важна нам на воде
Всякая бумажка.
Совершали свой налёт,
Направляясь следом –
Мусор наш, коль сбросит флот
Нового соседа!
Пошутили те слегка –
Янки дело знали,
И советский РЗК
«Мусорщик» прозвали.
Привыкай к чужим волнам –
Вместе месишь тесто,
317
Янки часто наши нам
Выдавали место:
Широта и долгота,
Пеленг назначался –
Точность есть, и неспроста
Штурман удивлялся.
Так у памятной земли
Нас сводили мили –
Самолёты в небо шли
И Вьетнам бомбили.
Сосчитаем каждый взлёт,
А потом посадки,
И доложим всё на флот
В заданном порядке.
Но летать во всей красе
Было им опасно –
Возвращались, да не все,
Становилось ясно.
... В окуляр точней смотри,
Сохраняя плёнку!
Доедали сухари,
Рыбу да тушёнку.
Но зато суров народ –
Родина за нами!
Встретим в море Новый Год
С ёлкой и блинами.
На армаде – торжество,
Даже зависть: «Ух, ты...!»
Есть у них на Рождество
Овощи и фрукты.
Транспорт есть – какой почёт –
Знатный и богатый!
Нас включили в общий счёт:
«Мусорщик» – девятый.
Зам в ответ: «Большой запас!» –
Вытянулись лица!
«Есть банан и ананас –
Можем поделиться!»
Флотской гордости закон
Нарушать не смели!
Не ходили на поклон –
Ели, что имели.
Жизнь суровая сложна,
318
Как судьба – злодейка,
Но чужая не нужна
Жирная индейка.
Подбирали, как зерно,
Мусор по заливу,
Да тянули за звено
Важную наживу.
... Мужика в морях не строй –
Женщин нет, обидно!
Снилось всякое порой,
И признаться стыдно.
Но случилось – и на днях
Стал на якорь, диво –
Белый лайнер весь в огнях,
До чего красиво!
Славным выглядит итог –
Благодарны дали!
Там ансамбль «Сто длинных ног!» –
Мы не ожидали.
Разбираемся с трудом
В свете пересуда –
Не ансамбль, публичный дом,
Но девицы – чудо!
Не ударим мордой в грязь –
Натерпелись знатно!
Тут приносит новость связь:
«Всё для вас бесплатно!»
Что ж, на очередь смотри –
Счастье есть на свете:
Номер наш сегодня – три!
Мы – в авторитете.
Командир в ответ со злом
Криком костолома:
«Завязали х..р узлом
И развяжем дома!»
Вот такой итог благой
Был на самом деле –
Вместо нас пошёл другой,
Мы и не хотели!
Мудрый зам, времён карат,
Как всегда – неистов!
Говорил: «Какой разврат!
Вот капиталисты –
319
Загнивают столько лет,
Стоит ли дивиться?»
А матрос ему в ответ:
«Чьи же там девицы?»
Горячился эрудит:
«Сущность ... агрессивный...»
Но вопрос опять звучит
Про девиц наивный.
Поднимаем якоря –
Дальше от разврата!
Но фантазия не зря
Флотская богата.
Было ясно, даже зам
Думал: «Это ж надо,
Приобщиться мог бы сам –
Не нужна награда!»
Если дрогнули ряды,
Тут не до морали:
Мы себе не от нужды –
По привычке врали.
Подходил к концу поход,
Дни сменялись днями!
Снился в море пароход
С яркими огнями.
ЛЮБОПЫТНЫЙ ЗАМПОЛИТ
В океан спешил спасатель,
Покидая свой причал,
Зам – великий наблюдатель,
Всё для дела подмечал.
Впереди, ура, экватор –
Познавательный поход!
Зам башку в иллюминатор
И приветствует народ.
Вот и отданы швартовы,
Продолжается аврал –
Поворот, в моря готовы,
Да учёный зам застрял.
Флот суровый озадачен –
Где вы взяли чудака?
Из стройбата зам назначен,
И торчит, как пень, башка.
320
Помогать пытались заму,
Но не ладились дела!
Он одно твердил упрямо –
«Задубела голова!»
Что ж, уловка – не удавка,
Коль откручены винты –
Зам живой, на шее вставка –
Разновидность красоты.
Газорезка на заводе,
Слой асбеста – не дрожи,
Завершили дело вроде
Настоящие мужи.
... Постигал азы упрямо,
От похода не устал –
Говорят, приличным замом
Бедолага позже стал.
Помогла такая малость –
Не случайная беда!
И извилина осталась
Для успеха навсегда.
ФЛОТСКИЕ ГЕРОСТРАТЫ
Герострат – грек из города Эфес. Сжёг в 356
году до н.э. одно из семи чудес света – Храм
Артемиды Эфесской.
Советский энциклопедический
словарь, М. 1982
Мы подрожать манере стали странной
И удивлять прошедшею бедой!
...Подводный крейсер с лодкой иностранной
На Севере столкнулся под водой.
И вмиг под звуки русского набата
Сорняк ползучий памятью встаёт –
То адмиралу слава Герострата
Спокойно спать сегодня не даёт.
Почти взахлёб, без видимых стеснений,
Ведёт рассказ кондовый ветеран
О том, как лично он – подводный гений,
С подлодкой НАТО совершил таран.
В мозгах, как видно, что-то перепутал –
С ракетной лодкой странная игра!
321
Простим его – наверно бес попутал,
А может выпил стопочку с утра.
В лепёшку нос – сравнения богаты,
А значит и акустики конец,
Торпедные разбиты аппараты,
Но адмирал – герой и молодец!
Коль дуракам не писаны законы –
То нам на флоте с ними веселей,
Жаль, пропадали всё же миллионы
Советских незапятнанных рублей.
И новый выход – дурь необозрима:
Глядел и он вперёд наверняка,
Но та же лодка, горе – «Хиросима»
Таранила большого «Рыбака».
Хоть слава Герострата накатила,
Но совесть есть от пламенных начал!
Ему ума и хитрости хватило –
Он о втором таране промолчал.
«Учиться!» – говорил нам вождь – «Учиться!»
И мы учились у суровых скал,
Но если хочешь к славе приобщиться –
Поведай быль, как старый адмирал.
Слыхали мы – в России полудикой
Летят букашки разные на свет!
... «Попал в дерьмо – так лучше не чирикай!» –
Ну до чего проверенный совет.
Лукавые сказители не новы –
Им быть в тени, как видно, не с руки!
И нам поведать умники готовы –
Какие все на флоте дураки.
И что, скажите, многого добились?
И где сегодня главный результат?
Как проститутки, сходу оголились,
А адмирал – не первый Герострат.
Был флот могуч – и что его порочить?
Но много тех, кто нынче не устал
Пророков новых из придурков корчить
И возводить дерьмо на пьедестал.
... Спеши соврать, коль славою подуло,
Достав из ножен деревянный меч,
Но промолчи о том, что утонуло
И что не смог ты лично уберечь.
322
КАК БЫЛ ДОРАБОТАН РАКЕТНЫЙ КОМПЛЕКС
Мне командир атомохода
Поведал сказочный момент!
... Случилось так, в начале года,
На лодку прибыл Президент.
Понятна стала тяжесть груза –
Гость – Президент спускался в люк,
Но Президент он – не Союза,
А Академии Наук.
Главком Горшков почти в ударе –
Его сегодня не узнать!
Спешил, как – будто на пожаре,
Ракетный крейсер показать.
Но командир, рождённый веком,
Свою задачу точно знал
И, продвигаясь по отсекам,
Устройство лодки пояснял.
Порой вносил по делу ясность:
«Даёт ракетный комплекс сбой!»
Мол, в нём «блуждает» неисправность
И проявляется порой.
Главком зашикал очень ясно,
И командира так, слегка,
Одёрнул, зная, что опасно
Идти на ссору с ВПК.
Но командир про комплекс снова
Плетёт свою крутую нить,
И Президент изрёк сурово –
«Ребята! Надо устранить!»
«Ребята» делом дорожили
И честно приняли упрёк –
Они с наукою дружили,
Заверив: «Всё исполним в срок!»
Вот так подвижники «сражались»,
А флот подвижников любил!
И с ВПК в друзьях остались,
И доработан комплекс был.
Быть калачом опасно тёртым
И проводить экспромт с листа!
... Он адмиралом стал четвёртым
Из командиров, неспроста.
323
«ДОМОВОЙ»
Храним секреты связи строго
В своей системе основной!
И был у флагмана любого
Свой персональный позывной.
Не пошутили – угадали,
Ты эту истину усвой,
И позывной комбригу дали –
Отныне флагман – «Домовой».
Случилось как-то, от накала
Гудел помехами эфир –
Стрельбой командовал немало
В тот день наш главный командир.
Умел держать бригаду строго,
Как мудрый воин удила,
И всех команда «Домового»
Вперёд вздымала и вела!
Конец приходит и заботам –
Комбриг спешит к себе домой!
... Звонок! Вопрос обычный: «Кто там?»
Ответ досадный: «Домовой!»

«КАК СЛУЧИЛОСЬ? ПОКАЖИ!»
Гавань – дом, морей начала,
Отдыхают корабли!
Справа – слева от причала
Два эсминца, как рубли.
Корабли, считай, что надо –
Настоящая краса,
Миноносная бригада –
Для противника гроза!
Жаль, что служба – торопыга,
То тревога, то аврал!
Адмиральский флаг комбрига
На ветру с утра играл.
Повезло комбригу в малом
С непонятной стороны –
Стал недавно адмиралом:
Был участником войны.
У него по делу мера,
Не жалел трудов и жил –
324
Век стоял за офицера
И матросом дорожил.
В этом главная оправа,
Честным слогом говоря!
... Вот эсминец, тот, что справа
Стал готовиться в моря.
Открывай пошире око –
Вот дымок пошёл в трубу,
Вот в разгаре подготовка
На торпедную стрельбу.
Впереди в морях победы –
Моряки покажут класс!
Вот загружены торпеды –
Основной боезапас.
Всё готовь по высшей мерке –
Услужить матросик рад!
Вот торпедный для проверки
Развернули аппарат.
Но матрос не так как надо
Цепь стрельбы закоротил
И эсминцу, тот, что рядом,
В борт торпедой угодил.
Для начальства факт не скроем –
Оцени высокий миг!
С новоявленным «героем»
Уж беседует комбриг.
Не шумел, вперёд не рвался –
Приучила так война:
«Как случилось?» – Добивался
Тихо он у пацана.
И матрос повёл по следу –
Всех опять опередил,
И вторую в борт торпеду,
Как и первую, всадил!
Сделан вновь обычный вывод,
Коль пошла игра не в масть,
Был объявлен оргпериод –
Изучали все матчасть.

У НАС РЕШЕНИЙ НЕ МЕНЯЮТ
С судьбой не следует бороться
И брать её на абордаж!
325
... В кильватере авианосца
Спешил корабль разведки наш.
Беда случилась у громады –
Какой-то случай правил бал,
Матрос из палубной команды
За борт негаданно упал.
Но не закончились полёты –
Шли самолёты без конца,
Но мы, свои закончив счёты,
Решили вызволить бойца.
Всё есть – от шлюпки и до кранца,
Советский флот не подведёт!
Спасли легко американца –
Замёрз, но наше «шило» пьёт.
Сияет радостью улыбка,
Твердит «сенкью», кивает «йес»,
Тараньку разминает шибко
И наш грызёт деликатес.
... Вот катер рассекает дали!
Хотя и не было войны,
Но мы подвоха ожидали
С американской стороны.
Но всё случилось честь по чести –
Был командиру неспроста
Вручён охотничий «Винчестер»,
Его давнишняя мечта.
Как говорится, удружили,
Хотя довольны все сполна!
На флот немедля доложили –
В ответ, однако, тишина.
Вот вышел срок, вернулись в Базу,
Свой завершив успешно спор,
Но командира в Штаб и сразу,
Как говорится – «на ковёр».
В момент поставили отметки
Под старый окрик «Не пущать!»
«Кто разрешил корабль разведки
Американцам посещать?»
Что ж, путь для мудрости заказан –
Штаб командира не простил!
Он был немедленно наказан
За то, что промах допустил.
Но за кордоном непоседы
326
Вели в газетах свой рассказ
О том, что мы не людоеды,
Но водка крепкая у нас,
И как спасли, как откачали,
Что на такой поступок – спрос,
И в благодарность что вручали,
И что в восторге тот матрос.
Когда проявлена отвага –
Случился новый поворот!
И через МИД пришла бумага
Почти немедленно на флот.
Об этом позже говорили,
Что был в бумаге слов запас:
Комфлота в ней благодарили,
Как будто он матроса спас.
А командир? На флоте знают,
Что он наказан без вины –
У нас решений не меняют,
И извиняться не должны.

НОВАЯ ЗЕМЛЯ – ЯДЕРНЫЙ ПОЛИГОН
По душе напор и натиск
Да неистовый порыв,
Полигон Семипалатинск –
Неудачный вышел взрыв.
Торопились, знать, до срока
Сделать главные дела,
Но увы, боеголовка,
Не испытана была.
Не впервой провалы-беды,
И решила мудрых рать,
Спецголовку для торпеды
Сразу в море испытать.
Приказали для резона
Не за совесть, а за страх,
Отыскать для полигона
Место в северных морях.
Как привычно атакуем –
Предложил не идиот:
Полуостров, мол, Нокуев
Для подрыва подойдёт.
Уважали Кузнецова –
327
Мы давно такого ждём!
Он изрёк тогда сурово:
«Полигон другой найдём!»
У него в достатке знаний,
Крепок кормчий у руля!
Предложил для испытаний
Остров Новая Земля.
По судьбе, через колено,
Утверждая, риск велик,
Поломав аборигена,
Повезли на материк.
Знать любили очень пылко –
На Руси любить не грех!
«Президент» их – Тыко Вылко
Собирал по тундре всех.
Слухи разные ходили
Под родимый ритуал –
Может быть не отловили?
Кто по сопкам их считал.
…В свете нового порыва
Наша истина груба –
Подходила для подрыва
Вроде Чёрная губа.
Не до крыш, одни стропила,
Силы флотские утрой!
Время судьбы торопило
И вело туда «Спецстрой».
Край работы непочатый,
Но упёрся грозный флот,
Обещал помочь Курчатов,
«Если флот не подведёт!»
Так в плену судьбы-мороки
И за временем вдогон,
Были выдержаны сроки –
Обозначен полигон.
Всё по Сталински сурово –
Не крестились, коль не гром,
И вдобавок в Рогачёво
Возвели аэродром.
Есть начальник, не икона,
Без него тут строй – не – строй,
Шефом стал для полигона
Знайте, Стариков – Герой!
328
Он – подводник, непоседа,
Бурлаком тащил дела –
И в войну за ним победа
По пятам привычно шла.
Помогала и сноровка –
Без заряда, на плаву,
Проводилась тренировка,
А доклады шли в Москву.
На суровом перевале,
У опасной борозды
Кузнецов наш был в опале –
У Горшкова все бразды.
Дорожили люди сроком,
Дело сделать – не соврать!
Но сказал Горшков с упрёком:
«Вам бы лишь рапортовать!»
Но судить с наскоку рано
Под отеческую хмарь –
Привезли овец, барана
И подопытную тварь.
Всё доставили, достали,
Постояли за страну!
…Корабли на рейде встали,
Послужившие в войну.
И сдержали честно слово –
Посмотри, заметит взгляд,
Для подрыва всё готово,
Есть под тральщиком заряд.
Помогала и природа –
Вдруг тумана пелена
Поредела, а погода,
Киносъёмке, ох, нужна!
«Ноль!» – команда прозвучала,
И от матушки земли,
Всё листочком задрожало –
И тонули корабли!
Не до крика, не до вздоха –
Заметался материк,
Это – новая эпоха
И времён великих стык.
Вмиг пошли в Москву доклады –
Гордость рвётся из груди!
Впереди – почёт, награды,
Да и взрывы впереди.
329
4 ЭСКАДРА ПРОТИВ АМЕРИКИ
Давно известно – космонавты
Для нашей Родины в цене,
Но не всегда удачны старты –
Мы проиграли на луне.
В Кремле, на уровне эмоций,
Решили – силы соберём,
Корабль запустим, но на солнце,
И нос Америке утрём!
«Сгорим!» – заметил между прочим
Один учёный не с руки!
В Политбюро сказали: «Ночью
Запустим, что мы – дураки?»
Такая русская причуда,
А может русская беда?
На грани дури и абсурда
Дела вершили господа.
Вожди, пророки да кумиры –
Все покуражились сполна,
И закрывались нами дыры
Во все лихие времена.
Печальны призрачные дали
И горек истинный успех,
Но мы надежды оправдали,
Да океан вернул не всех.
Как видно, было не до спора,
Коль нас Отчизна позвала –
Мы часто в роли каскадёра
Вершили трудные дела!
... Беда ходила вдоль планеты,
Когда Хрущёв, являя прыть,
Решил советские ракеты
На Кубе срочно разместить.
Карибским кризисом венчала
Судьба Отечество не зря –
Четыре лодки от причала
Ушли в далёкие моря.
Вот гимны громкие допеты,
Вот поутих походный гам,
Вот вскрыты важные пакеты –
В них курс – к кубинским берегам.
Спеши скорей в пучину ада –
330
Там не война, а просто блиц!
Подлодки встретила армада
Числом под двести единиц.
Вверху – в Штабах, красиво вроде,
Не опечален флотский глаз,
Но кто давал на переходе
Такую скорость в этот раз?
Не от случайного изъяна
Нарушен скрытности закон –
Шуми в просторах океана
И ставь свою судьбу на кон.
Нет, не жалели русских Штаты,
Цветочки мира отцвели,
А чтобы были результаты –
И на таран порою шли.
Тут не до флотского порядка –
Держись, коль Родина велит!
В момент, когда велась зарядка,
Уже кипел электролит.
Известно – силу ломит сила,
Была, как видно, в этом суть –
Ума в Штабах чуть – чуть хватило
Назад подводников вернуть.
И завершилось дело миром –
Вези домой ракетный клад!
«В Москву!» – Команда командирам –
«Немедля прибыть на доклад!»
Виновных отыскали быстро –
Генштаб своим уроком жил!
Вопрос звучит от Зам Министра –
«Всплывать кто лодкам разрешил?»
Ответ обычен, как находка,
Прошёлся знатной чередой –
«Не может дизельная лодка
Ходить всё время под водой!»
О, Боже мой! Какие годы,
Какая дурь календаря!
«Я думал, что атомоходы
Ушли с задачею в моря!»
... Мели отеческий Емеля
И открывай пошире рот –
Никита пригласил Фиделя
И показал ракетный флот.
331
В своём не Божеском хорале
Мы научились лишь карать!
И по привычке врали, врали
И продолжаем нынче врать.
Не дорожим судьбой и миром,
Лампасы любим и чины!
... Награды всё же командирам
Чуть позже были вручены.

РАКЕТНЫЙ ЗАЛП
Мы помним залп 8 – ракетный,
Что ясность полную вносил,
Он не был мерою ответной,
А был проверкой наших сил.
Стреляли просто, как умели,
Пытаясь мощь изобразить,
Но из восьми – четыре цели
Смогли ракеты поразить.
Опять симметрии приметы
Стояли, словно на посту –
Остались в шахтах две ракеты,
А две взорвались на лету.
Где мастера и ваша классность
В морях, а не на берегу?
Увы, такая вероятность
Играла на руку врагу.
Разбор – не флотская рутина!
Шли слухачи и нюхачи –
Лампасы, звёзды – во картина,
В чём разберёшься – не молчи.
... Рабочий люд имел привычку
Недокрутить, недовернуть,
Где нужен болт – он вставит спичку,
Где нужен глаз – готов зевнуть!
И у станка нередко квасит
Да похмеляется слегка,
А что не нужно – то закрасит
Его не твёрдая рука.
И докопались, домудрились –
Открылась глупости глава!
А то бы беды все свалились
На командира «БЧ – 2».
332
Вот так закончились дебаты
И череда ракетных бед –
Во всём остались виноваты
Наш «гегемон» и военпред.
ЖЕНЩИНЫ, ЖИВИТЕ МИРНО!
Ой вы, горе – гарнизоны,
Ох ты, Северный размах!
Где вы, жёны и не жёны,
И любви запретной страх?
Не всегда по шерсти гладко –
Это кто к чему привык!
... Дом с балконами, площадка,
Две квартиры точно в стык.
Женщин две, почти знакомы,
Рядом жить обречены!
Слева – дверь жены старпома,
Справа – замовой жены.
Их заметишь по походке,
Если взглядом чуть раздел!
Муж – старпом служил на лодке,
Замов крест – Политотдел.
Был старпом от океана –
Он в него корнями врос,
Приходил домой нежданно
И трезвонил грозно: «СОС!»
Повторялся и нередко
На площадке этот звон –
Подмечала всё соседка,
Видно, был на то резон!
... Мы шутили по привычке:
Муж, учти, не домовой!
Избегай семейной стычки –
Позвони: «Иду домой!»
Офицеры – не придурки,
Уходите от беды –
Уберёт жена окурки
И не нужные следы.
Ты не Цезарь, вне сомнений,
А супруга – не княжна!
Знай, жена вне подозрений,
Если Цезаря жена.
333
... Вновь поход и автономка –
Посылал суровый флот,
А жена, как Незнакомка,
Яркой лилией цветёт.
Вот тревога отзвучала,
Вот пропали тормоза,
Вмиг супруга заскучала –
Погляди, блестят глаза.
Распрямилась, словно ветка,
Всех готова побеждать!
Говорили, мол, субретка –
Это что кому воздать!
В гарнизоне судьи строги –
Все копают в глубину!
Не держал никто за ноги
И старпомову жену.
Но живёт на дамах метка –
«Любопытство – не порок!»
Вот знакомая соседка
Свой решила дать урок.
Эта истина знакома –
Бзик у замовой жены!
... Зачастил к жене старпома
Лейтенант со стороны.
Замутила баба воду,
И в квартиру, был приём,
Странной прихоти в угоду,
Позвонила, как старпом!
Лейтенант крутой достался –
Так бывало испокон!
И удачно перебрался
Враз на замовский балкон.
До того случилась проба:
«Прыгай срочно – там сугроб!»
Прыгнул дурень – нет сугроба,
И «сыграл» случайно в гроб.
... Как напугана хитрюга –
Это видно по глазам!
Не ждала такого «друга»,
Плюс – домой вернулся зам!
Не защита – оборона,
Коль не веришь, то поверь –
Извинился «друг» с балкона
334
И пошёл легко за дверь.
«Это что за перекосы?» –
Приставал, как банный лист!
А потом жену за косы
Взял «рогатый» коммунист.
Объяснялась зло и пылко,
Но суров, увы, супруг –
На столе видна бутылка,
Что осталась от подруг.
Зам бутылкой грозно машет,
Удивляется жена:
«Уезжай к своей мамаше –
Ты мне больше не нужна!»
А жена старпома ручки
Потирала, говоря:
«Все мои соседки – сучки,
И гоняют их не зря!»
Вышла гордою походкой –
Торопилась на причал,
Там старпом вернулся с лодкой,
И корабль Комфлот встречал.
Дали звание досрочно,
Кроме праведных наград,
Поступил учиться очно
И уехал в Ленинград.
... Счастье Бог давно отмерил
И, как видно, не на глаз!
Зам жене уже не верил
Да и пил, как дикобраз.

ЛЕГЕНДА О ЛЕЙТЕНАНТЕ ВИКТОРЕ КОНЕЦКОМ
Там, где Храм Соловецкий,
Где уходит испуг,
Мне спасатель «Конецкий»
Померещился вдруг!
Он, качаясь и споря,
Весь в закатном огне,
В горло Белого моря
Курс держал на волне.
Где найти непоседу –
Ведь корабль, как звезда!
Он по лунному следу
335
Уходил, но куда?
Мне заметил приятель:
«Говорят рыбаки,
Что видали спасатель
У камней «Сундуки!»
... Офицер был от Бога!
Память вновь теребя,
Вспоминаю живого –
Вижу так, как тебя.
Не ищи в океане –
Ближе наша семья!
Помню, как в ресторане
Был с друзьями и я.
Вот и взгляд молодецкий –
Беспокоен и смел!
Это Витя Конецкий
К нам за столик подсел.
Говорю и не скрою –
Что мне ваш ананас?
Дева водку с икрою
Подавала для нас.
Но Конецкий ни грамма,
Нет, не пил! Не пойму!
А какая – то дама
Приставала к нему.
Мы же взяли с устатку –
Вечер грусть развязал,
Тут Конецкий десятку
Для оркестра отдал.
Он моряк – не деляга,
Так – то вот, кореша!
И печальное танго
Принимала душа.
Под дымок сигареты
Здесь, у скал без земли,
«Не рыдайте! – допеты –

В январе 1953 года лейтенант Виктор Конецкий участвовал в спасательной операции
«СРТ-188», который был выброшен на камни «Сундуки». «Сундуки» – это восточная часть
острова Кильдин, место роковое, основание нашего «Бермудского треугольника», в кото-
ром погибли ПЛ: «С-80», «Курск», «К-159». Конецкий проявил героизм и мужество, следуя
завету – «Товарища выручай!» 1,5 часа пробыл в холодной воде, что в последствии стало
причиной его ухода с флота.
336
Надо мной журавли!»
«Не до дам и до водки –
На душе перегиб!» –
Говорил, что на лодке**
Однокашник погиб!
Мысли чётко и внятно
Нас за ним повели –
«Мне одно непонятно,
Как его не спасли?
Что за дикие вести?
Где Начальник и Бог?
Был бы я в этом месте,
То бы точно помог!
Затерялись причины
Под звездой кутерьмы –
Погибают мужчины,
И получше, чем мы!
Всё смешалось на тризне
В ритме сумрачных нот –
Время лучшие жизни
Из пучин не вернёт.
Дальше с вами ни шагу –
Обо мне не судачь!»
... Мы по бабам в общагу,
Он пошёл на «Вайгач».
День полярный играет
Над высоким мыском –
Кто друзей не теряет,
Тот с тоской не знаком.
Торопитесь по следу,
Разверните свой кант!
Уходил, как в легенду,
Молодой лейтенант.
Боль жила в офицере
Та, какую не ждут!
Он то думал потери

Вольная трактовка стихотворения Алексея Жемчужникова «Осенние журавли». Эта
песня, по воспоминаниям выпускников 1951–52 гг., пользовалась большим успехом среди
морских офицеров во всех приморских ресторанах.
** Виктор Конецкий в одном из своих рассказов говорил о друге Славе, который погиб
вместе с подводной лодкой. Речь шла о ПЛ «М-200», которую протаранил эсминец «Стат-
ный», и о старшем лейтенанте В.А. Колпакове, который принял на себя командование лодкой
и погиб вместе со всем экипажем. Похоронен в братской могиле в Палдиски.
337
Обойдут, обойдут,
Пронесутся зарядом
У просторов седых,
А потери всё рядом –
Всё под дых, да под дых.
Если вечер – тревожно,
Если утро – темно!
Обойти невозможно
То, что нам суждено!
Вымпел вьётся и рвётся –
Время сложно верстать!
Так уж вышло, придётся
И потери считать.
Лейтенантские вехи
Под высокий заказ!
... Затерялись доспехи,
Что спасали не раз!
Жили ярко и просто,
Что пропало – цени!
Кола, Мурманск и Роста –
Моряка помяни.

ЛЕГЕНДА О ПИСАТЕЛЕ ВИКТОРЕ КОНЕЦКОМ
Этот случай прост по сути,
Как на Севере восход –
Замполит в моей каюте
Увидал «Солёный лёд».
Говорил, как тот дворецкий,
И горел святым огнём –
«Это что у вас, Конецкий?
Что вы знаете о нём?
У писак одна забота –
Ставить Родину на кон!
Запасник далёк от флота,
И не пишет правду он.
А напишет – то для форса,
У него дурак – герой!
Вывел этого, Альфонса,
Что позорит флотский строй.
Да и флот по сути хает,
Унижая нашу рать!
Таракан стрелять мешает –
338
Это ж надо так соврать!»
Я в ответ ему учтиво,
Чтоб притих нахальный зам –
«Эту книжку для комдива
Подписал Конецкий сам!»
Продолжал не флотской дамой,
Правду – истину рубил:
«Наш комдив – тот флагман самый,
Что обстрелян в море был!
И рассказ – святая правда,
Что так было – не вопрос!
Книгу я из Ленинграда
От писателя привёз».
«Ну, читай – одно бумага,
Только истину усвой –
Не стреляй, как тот салага,
С тараканьей головой!»
Я в ответ: «И вы поймёте,
Что у флота много ран!
А Конецкий? Он на флоте,
И сегодня – капитан!»
Зам подобен детективу –
Сник, как утром фонари!
«Только, это, ты комдиву
Ничего не говори».
Не сумел сказать я прямо,
Как кадет и господин –
«Много, очень много замов,
А Конецкий? Он один!»
... Дело вовсе не в укоре –
Всяк обидой знаменит!
Наш эсминец в тяжком море
Корабельный тащит щит.
Сохраним в порядке нервы,
Бой – на грани ворожбы!
Говорят, что Флагман первым
Всем покажет класс стрельбы.
Коль прекрасные начала –
Разберёмся без войны!
«Ход на полный!» – прозвучало,
За кормою – буруны.
Дым и грохот канонады –
Слышит ухо, видит глаз:
339
Крейсер наш стрелял, что надо,
Но не в щит, а точно в нас.
Дорожи, моряк, судьбою,
По возможности – молись!
Шесть болванок над трубою
С грозным свистом пронеслись.
Срочно – «Дробь!» К чему вопросы?
Торопитесь в первый класс!
Зам кричал: «Одни Альфонсы
На дивизии у нас!»
... Был разбор жестокий в Базе,
Жизнь бурлила, как вокзал,
А Комфлот в своём приказе
Только нас не наказал.
Все мы вышли из детсада,
Да суров на флоте спрос!
... Заму я из Ленинграда
Том Конецкого привёз.

ВИКТОР КОНЕЦКИЙ БЕЗ ЛЕГЕНДЫ
«Зачем служить хорошо,
если можно служить отлично?»
Лозунг в каюте лейтенанта
Г. В. Крылова

Кто так решил:
«Он – сухопутный франт!»
Кто посчитал,
Что приговор не страшен?
О, Боже!
Корабельный лейтенант
Кадровиком бездушным
Ошарашен,
Раздавлен
И разбавлен без воды,
Как чистый спирт
Зелёным лимонадом!
Вот так легли
Коварные следы
В его судьбе
Былым Кильдинским адом.
Он сердцем
340
Несгибаемым постиг,
Что прочности
Закончился загашник –
Понять его
Способен в этот миг
Моряк с эсминца,
Штурман – однокашник.
Судьбой принижен
Лейтенантский лоск,
Но проблеск встречи,
Словно знамя, реет!
Туда, туда –
К нему, в Североморск,
Где друг теплом
Душевным отогреет,
Где память
Безупречная горит
Восходом
Безмятежного полёта,
И где в каюте
Настоящий спирт –
Последний выдох
Сталинского флота.
Скатилась боль,
Как снег с высоких гор –
Тут слово годы
Юные листает!
Как лечит всё же
Флотский разговор,
Как ледяная глыба
Всё же тает.
И хороша его
Лихая жизнь,
И вроде нет
Служебного обвала!
Друг говорит уверенно –
«Держись!
И не такое, помнится,
Бывало.
Ведь ты моряк
И Питерский Подгот,
Ты – золотник,
Ты – крепкая порода!
341
Ещё вернётся
Красочный восход
И будет спета
Праведная ода!»
Друг успокоил,
Но не упредил
Да и не дал
Неведомые гранты –
Так и Колбасьев
С флота уходил,
Так не уходят
Нынче лейтенанты!
«Спасибо, брат!
А вот и вещмешок –
Мы не такую
Вынесем нагрузку,
Не поминай,
Давай на посошок,
Коль есть икра
И крабы на закуску».
А где-то слышен
Бешеный аврал,
А где-то всё решили
Скоморохи!
Флот не заметил,
Как он потерял,
Великого
Свидетеля Эпохи!
... Натянуты
Последние колки –
Тут неуместны
Праздничные речи!
Прощайте,
Роковые Сундуки,
А русский Север
Всё-таки до встречи.
Залечит время
Безутешность ран
И станет строчкой
Сумрачная нота –
Ещё пройдёт
Полярный капитан
В Полярный день
342
Сквозь Карские
Ворота,
Ещё придёт
Неведомый полёт,
Взорвётся сердце
От высокой трели,
А мы поймём
Его «Солёный лёд»
И мир любви
Весёлой акварели.
Восход, как счастье,
Бесконечно ал,
Но скажет он:
«В погоду я не верю!»
... О флоте он
Так мало написал,
Что нынче мы
Поверили в потерю.

НОВЫЕ ГЕРОИ
На развалах Русской Трои
Держим горестный удар!
Нынче новые герои –
То Бурбулис, то Гайдар,
То с плеча подарок барский
От пришибленных отцов –
Но не Минин и Пожарский –
Волонтёр Борис Немцов.
Реформаторы России
Не считают блажь за грех,
При Царе был, помним, в силе
Витте – граф, а нынче – Греф.
Мудрый Герман от природы
Без княгини ладит ус –
Дёргал даму из колоды,
А ему попался туз!
Где финансы и запасы –
Не народу снятся сны,
В фаворитах там – Чубайсы,
В фуражирах – Кудрины.
Грусть – тоска стучит по стенке,
Судьбы согнуты в дугу –
343
Обещают Матвиенки,
И работа есть Шойгу!
Там, где надо и не надо,
Ты прости её страна!
Хакамада, Хакамада –
Переключишь, вновь она!
Как мне тут не выпить с горя,
Как не взять бутылку впрок?
Не Распутин, но Григорий,
И Явлинский, и пророк.
Без штурвала и не в море,
Нынче «против», завтра – «да».
Где тут кофе, где цикорий,
Где тут мысли, где вода?
Нет! Скромней наркомы были
От мозолистой руки –
Как же форму возлюбили
Генералы – Починки!
Вот такие нынче клоны,
Могут кроить, но не шить –
Все хотят носить шевроны,
Да Отчизне не служить.
Но дебаты злы и жарки,
Для наживы – норов крут!
Это Путина «кухарки»
Своему народу врут.
Будь желанным и заветным,
Береги Кремля уют!
Нынче дурням кабинетным
Чаще Золото дают.
... Черномырдин с важным видом –
Не гусар и не денщик,
Не Денис и не Давыдов,
Он казак и газовщик!
Не поэт, что очень странно,
И редутов он не брал,
Не был, знаем, партизаном,
Но – казачий генерал!
Непонятные игрушки
От зари и до зари –
Как же любят побрякушки
«Генералы» – дикари!
Шаркуны на перепутье,
344
Хлябь болотная, недуг!
В подполковниках там – Путин,
«Генералы» все вокруг.
Казановы из вальяжных,
Табель – ранговый разряд,
Любят девочек продажных
И не прячут голый зад.
... От Петра привычка свята –
Ставь, что рубишь во главу!
Вот из Питера ребята
Прорубили дверь в Москву.
Замелькали колесницы
Мимо срезанных основ –
С подготовкой от «Зарницы»
Стал Министром Иванов!
Вот такая вот основа –
Жуков – воин, пядь во лбу,
Как узнал про Иванова –
Заворочался в гробу!
Не политика – порука,
Дела нет, но много слов!
Как война – то маршал Жуков,
Как игрушки – Иванов!
... Есть падение без взлёта,
Что ни речи – то сонет!
Ордена, лампасы – рота,
Флотоводцев что-то нет.
В Главном Штабе суматоха –
Появился, всем знаком,
Кузнецов – сама эпоха,
Наш испытанный Нарком!
Довели страну полпреды:
Флот российский – на краю!
Как узнал – воскликнул: «Еду,
Надоело быть в раю!»
Так спросил он: «Как же вышло?»
Но Главком: «Не устаём!
Повернули влево дышло –
Крейсера распродаём!
У причалов в перископы
Видим всё почти до дна,
Правда, лодки – самотопы
Тонут всё ж у Кильдина!»
345
Кузнецов вздохнул сурово
Под враньё и штатный ор,
И его крутое слово
Завершило разговор:
«В свете нынешней Доктрины
Всё, что ясно, то темно –
Тонут только субмарины,
А не властное говно!
Вместо вех – одни зарубки,
Берег – доля моряка!
Нынче тонут даже шлюпки
В обстановке бардака.
Власть – решили! – выше Бога,
Все при власти – кунаки!
Флот обходят, как чумного,
Камер – юные сынки!».
... Жизнь пресна, добавьте специй,
Где тот теннисный турнир?
Постарел, не пляшет Ельцин,
Дзюдоист наш Командир!
Вот такая вот короста –
Покраснела лишь стена,
Есть Кремлёвский Калиостро
И разбитая страна.
Неизбывные итоги
На измученной земле –
Если есть в России Боги,
То поверьте – не в Кремле!

НАСТОЯЩИЙ НАЧАЛЬНИК ПОЛИТОТДЕЛА!
Штурман в службе не был асом,
Но родной корабль любил –
Рос по службе, и на Классы
В Ленинград отправлен был.
В сердце новые напевы,
Что не виды – то сонет!
Все девицы – королевы,
И старпома рядом нет.
Ясно мудрому без плана –
Можно выпить и поесть!
Время есть для ресторана
И в кармане деньги есть.
346
Заказал уютный столик –
Закружилась голова!
Он моряк – не алкоголик,
Нынче флот его – «Нева».
Всё проснулось, что уснуло,
Пей, коль можешь, без конца –
И на подвиг потянуло
Благодарного бойца.
Ближе к ночи – кофе чашку,
Рассчитался, не солгал,
И надев шинель, фуражку,
С гордым видом пошагал.
... Подвиг – Родине служенье!
На Литейном, в меру сил,
Регулировал движенье –
Всё, что мог, затормозил.
Тут менты к нему сбежались,
Стали к мудрости взывать –
Офицер в ответ: «Зажрались!
Флоту честь не отдавать?»
Задержать его хотели,
Он же был тому не рад –
Хоть держался еле – еле,
Но метелил всех подряд!
Отличился штурман знатно –
Задержали, донесли
И отправили обратно
На родные корабли.
Отлучили, исключили,
Но НАЧПО, почти отец,
Вдруг спросил: «Тебя избили?»
«Я избил!» «Ну, молодец!»
Фронтовик он и вояка,
Говорили – очень строг,
Но простил его, однако,
Вот такой был эпилог.
... Пил он всё же после в меру
И в руках держал штурвал –
Делал флотскую карьеру
И НАЧПО не забывал.
347

НЕУДАЧНАЯ ШУТКА МИНЁРА
Что не сказано – забыто,
Что сказали – то усвой!
Всё разведчики – элита,
Коль разведчик, то герой.
Охраняют тайну строго,
Промолчали – и не знай!
Помнишь, был товарищ Зорге?
Кузнецова вспоминай.
Есть секрет от номинала,
Есть внезапности праща,
Знаем рыцарей кинжала,
Помним рыцарей плаща!
За границу путь – дорога,
Умным Бог решил воздать!
А куда же, думал долго,
Мне посредственность девать?
Кто решит простые цели,
Кто распутает быльё,
Кто осмотрит все постели
И нательное бельё?
Все извилины утроим –
Ум настойчив, взгляд лучист!
Коль при деле все герои –
Флоту нужен «особист».
Появился воин новый
От загадочной узды –
Это тот же участковый,
Но у флотской слободы.
«Особист» нам не награда –
Дух спеши перевести!
Мусор есть – кому-то надо
Мусор вовремя мести!
... Не страшили повороты
И судьбы крутой навал –
Командир курсантской роты
Нам урок преподавал:
«Опыт – главная опора,
С ним и я на флоте жил,
Пей вдвоём для разговора –
Будешь знать, кто заложил.
Болтовнёй не увлекайся,
348
Будь особо не речист,
Сослуживца опасайся –
Может быть он «особист»?
Не выпендривайся шибко,
Замечай обрыва край,
Как с огнём – твоя ошибка –
С «особистом» не играй.
У него иная проба –
О себе он много мнит!
Не подначивай особо –
Он обиду затаит!»
Наставления в дорогу,
Как родительский наказ,
Нам по службе, слава Богу,
Помогали много раз.
Там, где северные дали,
У холодной борозды
Нам, известно, предлагали
Встать в чекистские ряды.
Всё же мы с горячим нравом
Оставались за межой –
Со своим родным уставом
Не совались в храм чужой.
Но клевали на приманку –
Этих только попроси!
Шли к другому полустанку
Недотёпы – караси.
Из таких вот, не иначе,
Словно новенький патрон,
«Особистом» был назначен
В наш лихой дивизион.
Не умел тянуть резину,
Надоедлив, словно моль,
Всех гонял за дисциплину –
Перепутав, видно, роль!
И за службу взялся круто –
Коль на тральщике аврал,
То его объект – каюта,
Что-то там он подбирал.
Правда, вышел казус скоро –
Вот в каюте наш боец,
Но нарвался на минёра,
А минёр на шутки спец!
349
Ветеран, лихой служака,
Все широты пропахал,
С патруля пришёл, однако,
И на койке отдыхал.
«Особист» не извинился –
На лице ума печать!
И минёра враз пустился
По привычке поучать.
Но минёр, вне всяких правил,
Мысль железную ковал,
И туда его отправил,
Где он маленьким бывал.
И вдобавок к той науке –
Ты минёра, мол, не тронь –
Вымыл с мылом быстро руки,
Повторяя – «Что за вонь!»
Без команды принял стойку,
Довершив немую связь,
Повернулся, и на койку,
Говоря: «Служи, карась!»
... Дорожили мы уютом,
И покой нам, что калач!
Впредь не шастал по каютам
Новоявленный слухач.
Не забыл он разговора
И обиды не прощал –
Подловил-таки минёра,
Как в каюте обещал.
... Мы гордились! Поглядите –
Наш Союз для всех пример:
На космической орбите
Северянин – офицер.
Проявляли мудрость знаний
И шаром катились с гор –
В тесноте былых компаний
Мы несли порою вздор!
«Посмотри, стоят бараки –
Ясно каждому – не сон!
Офицер, сродни собаки,
Обживает гарнизон.
Понимаем изначально –
За собаками во след,
Был запущен не случайно
350
Северянин – наш полпред!»
Наш минёр ругался смачно,
Да смеялись все вокруг –
«Пошутил, но неудачно,
«Особист» смыкает круг!»
Но минёр не в обороне,
Крайний Север – благодать!
На служебном марафоне
Просто дальше не послать.
Жил минёр своим масштабом
И на жизнь смотрел смеясь,
Не говел – ходил по бабам,
Позже шутка родилась:
«Штурман в море без оглядки,
«Особист» в засаду сел,
А минёр ушёл на б...ки,
Замполит – в политотдел!»

«СТРЕЛЯЙ В МОЙ САМОЛЁТ!»
Нам забывать сегодня рано
То время – помним мы о нём!
Считалось лодка, как ни странно,
Артиллерийским кораблём.
Сыграйте флотские горнисты
Напев, а я вам подпою!
Умели все артиллеристы
Стрелять уверенно в бою.
Остались памятные были,
А память сердцу дорога –
В морях подводники топили
Огнём коварного врага!
Ещё до атомного флота
Шли в полигоны лодки те
И, говорят, легко и просто
Сбивали цель на высоте.
Не обойти такого факта,
А в этом видимый резон,
Приз по стрельбе на ТОФе как-то
Подводный взял дивизион.
И эта правда не забыта,
Хотя спецы перевелись,
Стыдил тогда Хрущёв Никита
351
Бригаду из «Тридцаток – БИС!»
... Войне конец, и ветераны,
Исполнив долг великий свой,
Ушли лечить сердца и раны,
Искать надежду и покой.
Салаги, вот, надежда флота,
Стрельбу по «конусу» ведут –
Разрывы есть у самолёта,
А в «конус» всё не попадут.
Пилот – хохмач, храня браваду,
Кричал по радио: «Эй, флот!
Сейчас на «конус» пересяду,
А ты стреляй в мой самолёт!»
Команда – «Дробь!» Ни с чем остались –
Прицел? Поправки велики?
Лишь через месяц отстрелялись
Иной закалки моряки.
... Мелькнули дни, сменились годы –
Мы мир Отечеству спасли,
А в океан атомоходы
Ракеты в шахтах унесли.

НАЧАЛЬСТВО НАДО ЗНАТЬ В ЛИЦО!
Служака он, суров и крут,
Жил на замахе и пределе,
Его прозвали «Рыжий Курт!» –
Он рыжим был на самом деле.
Все говорили – волевик!
Любил шикарные фуражки,
Носил на лодке – так привык,
Кристально – чистые рубашки.
Судьбу и время не коря,
Всё вынес, выдюжил, не сдался,
Прошёл суровые моря,
И моряком лихим считался.
Чинил по службе точный спрос
И не терпел в делах нахальства,
Сам добивался, чтоб матрос,
Знал по фамилии начальство.
Но соблюдал людской закон
И точен был по высшей мерке!
... Перед походом как-то он
352
На лодку прибыл для проверки.
На нём с иголочки мундир,
Проверка флотская в разгаре!
Команду рявкнул командир –
Его зовём мы «Петя – Харя!»
В отсек спустились, где матрос
Готовил пост в отсечном быте,
Ему и задан был вопрос –
«Кто я таков? Мне доложите!»
Матрос молчал, потупив взор!
В ответ, негромко и сердито,
Начальник вынес приговор –
«На лодке школа позабыта!»
Матросик, сын степей и юрт,
Свой экипаж спасая, честно,
Изрёк при всех: «Вы – Рыжий Курт,
На лодке каждому известно!»
Взбешён был строгий офицер
И тем ответом озадачен –
Не принял сходу строгих мер,
Но оргпериод был назначен.
... Старпом же наш – чудак каков!
Салаг учил оригинально:
«Впредь говори – Вы Ушаков,
И будет всё у вас нормально!»

ЧЕСТЬ АДМИРАЛА
Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать...
Гавриил Державин

Спотыкается опять
Флот на ровном месте,
Правда, ушлые орать
Вздумали о чести!
Это что за мудрый ход,
Это кто там стонет?
Утопил атомоход,
А вот сам не тонет.
Как у камбалы плавник –
Эко распластался!
То Главком – не золотник,
353
На плаву остался.
Рвётся флотская струна
Под вождей и даты,
И рыдает вся страна,
А не супостаты.
Раньше надо призывать,
Быть не в обороне,
И в отставку подавать,
Если флот в загоне.
Удивлять не дело мир
Под дурные вести –
Не спасёт дрянной мундир
Выдумка о чести!
... Что даётся, то и есть,
Родина в развале,
Нам нужна по чести честь –
Предки честь знавали!
Служба – точно не игра,
Но в служебном раже,
Осознать давно пора –
Гибнут экипажи.
Заблудились в море днём –
Истина для слуха,
На душе горит огнём
Дурь и показуха.
Так учили – замолчи,
Если надо – спросят,
Будь попроще, не учи,
Умных не выносят.
И спасайся от беды,
Думай не о чести,
На погонах три звезды –
Значит всё на месте!
Не смешало время масть –
Прежние иконы,
Нам всегда любая власть
Выше, чем законы!
Безысходности венец,
И не до парада –
Только флоту не конец,
Если с флотом правда.
Из сегодняшних примет –
Флоту врать не надо,
354
А сказать на вызов – «Нет!»
Лучшая награда.
Адмиралы – мастера,
Встаньте в оборону,
Нынче есть одна игра –
Всё и по закону!
Моряком великим будь,
Для людей старайся,
Шире шаг и выше грудь,
И не прогибайся,
Береги любимый флот –
Честность силы множит,
Офицер тебя поймёт
Да и Бог поможет.
От Петра тебе дана
Служба без изъяна,
Всё простит моя страна –
Не простит обмана!
Дан Устав тебе не зря
В будничной основе,
И негоже гнать в моря
Флот на честном слове,
Продлевать моторесурс,
Сроки до ремонта!
... У причала точен курс
Нынешнего флота.
Долго в Базе нам стоять,
«Шило» лить в стаканы,
И без нас, увы, скучать
Будут океаны.
Разберёмся мы зато,
Словно на параде –
Служим всё-таки за что?
Может Чести ради?

СЕВЕРОМОРСК. ШТАБ СЕВЕРНОГО ФЛОТА
Вот здесь, у Кольского залива,
Под крики чаек – гордых птиц,
Штаб флота замер горделиво
И смотрит стёклами глазниц.
Накат ему не страшен пенный –
Он выше волн давным – давно,
355
Да и судьбой послевоенной
Ему гордиться не грешно.
Полярный – там его истоки!
Когда затих военный гул,
То Штаб в назначенные сроки
Через залив перешагнул.
Поступки предков своенравных
Не омрачают новых стен –
Горит огонь традиций славных
В годины смут и перемен.
Своё он прошлое не судит
И вспоминает трудный путь –
Другие в Штабе нынче люди,
Но это не меняет суть!
Стоит легко, без покрывала,
Красив на сопке, строен, строг –
Он повидал всего немало
И рассказать бы столько мог!
За ним легли морские дали,
Сияний северных игра!
Он помнит, как на рейде встали
«Тридцатки – БИС» и крейсера.
Была на флоте оборона,
И мы гордились той порой!
Вот катер Лобова Семёна
Обходит корабельный строй.
Живёт он нынче не парадом,
А всё глядит, не устаёт,
Своим печальным гордым взглядом –
Дела Егорову сдаёт.
Вот СКРы – время взлёта,
А позже, удивив слегка,
Пришли решать задачи флота
Краса и гордость – БПК.
Им не страшны крутые баллы,
Надёжен корабельный штат,
Не все в бригаде «Адмиралы» –
Есть «Тимошенко» и «Кронштадт».
Играли громкие оркестры
И не трещал небесный свод –
Встречали жёны и невесты

Штаб флота передислоцировался в губу Ваенга (с 1951 года г. Североморск) с 1 сен-
тября 1947 года.
356
Их, свой закончивших поход!
Флот подрастал и это правда
Времён, где лёг советский стык!
Явилась «Киева» громада,
И «Мурманск» старенький поник.
Но оказалось – «Киев» сложен,
И с ним проблем невпроворот,
А крейсер «Мурманск» был надёжен
И выручал суровый флот.
И сохранился факт неброский,
А штаб любому факту рад:
На этот рейд привёл Звездовский
С другого флота «Ленинград».
Мощнейший крейсер, что не странно,
И Черноморская краса –
Был единицей «Океана»,
А переход – не чудеса.
Флот – фактор мощи непременный,
Так утверждал Главком Горшков!
Вот появился «Современный»,
Где командиром Лыженков.
Росла бригадная основа,
Как долгожданная заря,
Под флагом гордого Фролова**,
Здесь покорившего моря.
Эскадра мощь свою встречала –
Закончив сдаточный поход,
Встал крейсер «Киров»** у причала –
Надводный наш атомоход.
Противолодочники в моде
Теперь на краешке земли –
Шла смена, были на подходе,
Уже иные корабли.
Что ж, для испытанного взгляда,
Картина флота – акварель,
Вот БДК стоит, как надо,
И опускает аппарель.
Видать готовится в Анголу,

** Г. Лыженков – первый командир головного эсминца пр.956, выпускник ВВМКУ им
Фрунзе 1965 года. За освоение корабля стал Лауреатом Ленинской премии.
*** А.Фролов – бывший командир 56 БЭМ, ныне вице-адмирал.
** Командиром головного крейсера «Киров» был капитан 1 ранга А.Ковальчук, ныне
контр-адмирал.
357
Ведь курсы и туда вели!
Что ж, БДК большую школу
Прошли от Родины вдали.
Года к годам, а метры к метрам –
Сбывалась дерзкая мечта!
Учебным настоящим Центром
Флот обзавёлся неспроста.
Мы от войны давно устали,
Подход же к памяти един –
Гляди, стоит на пьедестале
Подлодка «К-21».
День мирный бликами играет,
А Лунин продолжает спор –
Он точно место выбирает
И торпедирует линкор .
Рядком, как будто на экране,
Гляди! Картина из картин –
Торпедный катер на редане,
Жаль, что не видит Шабалин.
От Штаба справа – будто птица,
Вершит свой бреющий полёт,
То в даль заветную стремится
Времён военных самолёт.
На рейде флагман – не загадка,
Что в флотоводца не играл!
Виталий Зуб** – слуга порядка
И настоящий адмирал!
Он флотской, истинной породы,
И трудных судеб старожил –
На флоте за лихие годы
Своё здоровье положил.
Есть меньше флагман, правда в гору,
Его всё прошлое ведёт –
Комдив весёлый Колмогоров**,
Дела Гришанову** сдаёт.
Спешит, торопится эпоха,

** Подводная лодка «К-21» под руководством Н.Лунина во время войны торпедиро-
вала немецкий линкор «Адмирал Тирпиц», после чего он ушёл в Норвежские шхеры и впо-
следствии был уничтожен английской авиацией.
**** В.Зуб – вице-адмирал, командир 7-й эскадры надводных кораблей.
*** В.Колмогоров – командир второй дивизии, впоследствии вице-адмирал, начальник
штаба БФ.
** В.Гришанов – командир второй дивизии, впоследствии адмирал.
358

Но не трещит надёжный шов –
Уходит флагман Скоморохов ,
Назначен новый – Святашов**.
На 120-й перемена –
Дерзай по службе, если прав!
Готова для комбрига смена –
Уходит Дымов Ростислав**.
На всё у трудной службы сроки –
Вот Юрий Викторыч Крылов**,
Легко швартуется на ПОКе –
В Штаб флота прибыть он готов.
Комдив из ОВРа – в штабе старом
Его огромный кабинет,
И адмирал, видать, недаром
Шлёт Штабу новому привет.
Там, где причал, «надёжа наша»,
Как гренадер лихой стоит –
Начальник штаба Гусев Паша**
Вас метким словом удивит.
Он не похож совсем на барда,
Но в меру весел и речист,
Седьмая верила эскадра,
Что Гусев – главный юморист.
Он в разговоре чаще первый,
Да с дураком порой не мил –
И где его сегодня «перлы»,
Кто их потомкам сохранил?
Порядок служба любит пылко –
Медяшка пламенем горит,
Но ЗНШа Володя Пыков**
Всех, словно кучер, материт.
Считали – Пыков горд не в меру,
Но мы то знали, всё не так!
Сломали флотскую карьеру,
А он отличный был моряк.
…Цель поразили основную

** В.Скоморохов – командир 121-й БДК, капитан 1-го ранга.
**** П.Святашов – командир 37-й ДМДС, впоследствии вице-адмирал, начальник
штаба ЧФ.
**** Р.Дымов – командир 120-й бригады, впоследствии вице-адмирал.
**** Ю.Крылов – командир 23-й дивизии ОВР СФ, впоследствии вице-адмирал
*** П.Гусев – начальник штаба 7-й ОПЭСК, контр-адмирал.
** В.Пыков – командовал ТАКР «Киев», капитан 1-го ранга.

359
Ракетой новой далеко,
Не «Курск», а лодку головную
Привёл в Окольную Томко .
Печаль! Последний раз на флоте
Судьбой проверенный Главком –
Горшков на новом вертолёте
Рейд облетает с ветерком.
Тревога давняя не тает,
Холодный прошибает пот –
Кому, он думал, оставляет
Великий, неподъёмный флот?
Свои у Севера масштабы,
Своя у времени молва!
Известно, что начальник штаба,
Не просто власть, а голова!
Но штаб – не новая путина,
Не гонка к призрачной мечте
И не дорожка для трамплина,
Да и не планка к высоте.
И штаб – не место для облома,
Который смотрит свысока,
Да выполняет роль старпома
И знает всё наверняка.
Начальник штаба – это веха,
Он – образец и раритет,
Основа флотского успеха,
И гордость, и авторитет.
Пока на флоте не забыли
Времён и судеб этажи –
Мы утверждаем, в штабе были
Великолепный мужи.
Они вершины брали потом
И флот готовили к войне,
При них и флот считался флотом –
Не гибли лодки в глубине.
Не пустовали полигоны –
Спешили в море корабли,
Где полигонные законы,
Как верность Родине блюли!
Свои у времени расчёты
И странный кадровый подбор –

Е.Томко – командир 11-й дивизии ПЛ, обеспечивал госиспытания головной лодки «К-
525», впоследствии вице-адмирал, Герой Советского Союза
360
Не вышли лучшие в Комфлоты,
И что об этом разговор?
Министры, маршалы, герои
Прошли по штабу, как туман,
Но штаб не стал наследством Трои
И верит – выйдет в океан.
Поднимет новые эскадры
И флот отеческий с колен –
Здесь подрастают флота кадры
И верят в счастье перемен.
У этих брошенных окраин,
В годину смут и полумер,
Сегодня есть один хозяин –
Великий флотский офицер!
Он не показывает вида –
Хранит и честь, и статус свой,
Но знает – флотская обида,
Сильнее власти роковой.
Хотя Россия еле дышит,
Порыв её житейский слаб,
Флот верит, что она услышит
Сигнал, что посылает штаб.
И встрепенётся вождь Кремлёвский –
К нему вернётся Божий дар,
А Штаб родной Североморский
Удержит старый ординар.

ОТЗЫВ ЛЁХИ МАМИНА НА КНИГУ:
«РУКОВОДСТВО ПО ЗНАКАМ ЗОДИАКА И ПРАВИЛАМ
ЖИЗНИ В СЛУЖЕБНОМ КАБИНЕТЕ»

За труд и премия и лавры –
Взошла Парнасская Звезда!
Повымирали динозавры,
Не зная вашего труда
Лёха Мамин
Суть написанного в книге
Не прочитать, а в труд поверить,
И будешь ты без докторов
Автором данной книги является офицер
Северного флота
Капитан 1 ранга М.В. Кыбальный.

361
Своим аршином бездну мерить –
Упрям, находчив и здоров!
Нам не хватало сущей лепты –
А в книге вывод и урок,
Где все прописаны рецепты,
Чтоб быть здоровым долгий срок.
…Чтоб видеть новые рассветы
Под Божеством воздушных струй,
Блюди библейские заветы –
«Люби, не злобствуй, не воруй!»
Чтоб не случалось дел авральных –
Ты не балетный знай тренаж,
Партнёров Знак Зодиакальный
Знай, как молитву «Отче наш…»
А коль для праведного чина
Досрочно ставят пьедестал,
Сказать находится причина –
Он эту книгу не читал.
А под волной лихого спора
Не торопись, не колеси –
Знай группу крови у партнёра,
Коли не знаешь – так спроси.
Чтоб покорить в делах столицу
И цель увидеть впереди,
Ты пей не водочку – водицу,
Источник где-нибудь найди.
Готовься к важным переменам –
Обед противнику отдай,
Не жри и сделайся спортсменом,
И регулярно голодай.
Шагай здоровым бодро в гору,
Учи примером молодёжь,
Но будь готов и к «форс-мажору»,
Вдруг даму где-нибудь найдёшь.
Не ешь салаты в ресторане,
В привычках будь умён и строг,
Коль есть вода, то мойся в бане,
Получше то, что между ног.
Ты, как профессор, не заочник –
Напичкан мыслями сполна,
Храни любимый позвоночник,
Массаж пусть делает жена.
Закончив истинную читку,
362
Поняв, что ты почти пиит,
Устрой немедленную чистку
Всего, что всё-таки стоит.
Спеши в распахнутое лето –
Ищи бруснику на скале,
Стройней сегодня ты скелета,
Но долгожитель на земле!
Взгляд офицера-пессимиста
и оптимиста на прочитанное

ПЕССИМИСТ
Путь к осознанию не долог –
Вам подтвердит моя жена,
Что я уже почти Астролог,
Но толку нету ни хрена.
Не прибегаю к оберегам,
Поверив в книжный приговор,
А вот пока не стал стратегом,
Когда веду переговор.
Покинув гордую Пальмиру,
Хотел прогнуться я дугой,
И как-то книгу командиру
Дал, как подарок дорогой.
Он закатил глазёнки дико
И, как великий костоправ,
Сказал, своё нахмурив лико:
«Читай, салага, наш Устав!»
Добавил, что твою харизму
Исправлю на родной манер!
«Служи! А то поставлю клизму,
Ты не астролог – офицер.
Поменьше мудрых разговоров,
Я от полемики устал –
Вот видишь, я здоров, как боров,
А этих книжек не читал.
Когда по мне идёт атака –
Дурь нету времени валять,
Мне не до знака Зодиака,
А скорость надо вычислять!»
363

ОПТИМИСТ
Скажу для пущего момента –
Есть мысль у книжного труда!
Из хама нам интеллигента
Не сделать, братец, никогда.
Не хмурь свои густые брови,
Ты – офицер, а не холоп,
У командира группу крови
Узнай, и будет всё «тип-топ».

ПЕССИМИСТ
Я молодой, однако ранний,
Всё делал точно – по уму,
Постиг все тайны мирозданий,
А командира не пойму.
И не узнал и не добился,
А получил ещё удар:
«Ты почему с утра не брился?
Фуражка ваша – писсуар!»
Ещё сказал: «Так ты учёный?
А за тобою глаз да глаз!
Как оказался подчинённый
Ваш в самоволке в третий раз?»

ОПТИМИСТ
Всё ясно! Мне открылась тайна,
Что говорю – запоминай,
У командира, так, случайно,
Ты час рождения узнай.
И проведи вновь чистку почек –
Поверь же в книжный огонёк!
И служба словно ручеёчек
Пойдёт под солнечный денёк.

ПЕССИМИСТ
Мне командир сказал: «Подкидыш!
Ты из которых дикарей?
А может понимаешь идиш,
Как тот обрезанный еврей?
364
Я – командир, а не поручик,
Но провести могу и «шмон!»
А ты случайно не лазутчик –
Уж больно, братец, ты умён?
Ты из которых, пудель, тварей?
В какой родился стороне?
Всё ясно – ты пассионарий,
Но кто тебя прислал ко мне?
Не офицер ты и не ворог,
Хотя вполне приличный спец,
А по замашкам – гинеколог,
Но не подводник, наконец.
Откуда ты явился, взялся –
Пошли отцу мои мечты,
Чтоб чаще он предохранялся
И не плодил таких, как ты!»

ОПТИМИСТ
Не «сотвори себе кумира!»
Ну что нам долго колесить,
Всё проще – надо командира
На вечер в гости пригласить.
И повернётся осень к лету –
Поставь науку во главу:
Готовь китайскую диету –
Сырую рыбку и траву.
И упаси – не до «Столичной»,
Пойми меня, коль не телок!
На стол поставь сочок брусничный
И манной каши котелок.
Танцуй, как принято, от печки –
Гордись завидною судьбой!
Поставь ему тарелку гречки,
А из напитков – зверобой.
Скажи ему за ради Бога,
Что изменился русский флот –
Коль соблюдать диету строго,
Лет сотню каждый проживёт.
365

ПЕССИМИСТ
Жизнь, как родная изобата,
Я, приглашая, так сказал,
Мол юбилей, большая дата –
Для вас я ужин заказал.
Заметил он: «Взрослеет семя –
Надежда праведной Руси!
Приду, согласен, место, время?
И баб побольше пригласи!»
Пришёл и глянул очень мило
На стол, как поп на чудеса:
«Где водка, где коньяк и «шило»,
И где, салага, колбаса?
Я командир – не взводный Ванька,
И скроен прочно, на века –
А пиво где? И где таранька?
Валять не дело дурака!
Люблю икру, по нраву крабы,
А вы мне этот… зверобой!
А бабы? Где, салага, бабы –
Ты знай, что я – не «голубой».
Приказы не умеешь слушать
Ты у отеческих стремнин –
Я не козёл, чтоб травку кушать,
И не китайский Мандарин!»
…Я изменил свою походку,
Набрался смелости и сил –
На стол поставил «шило», водку
И пару «тёлок» пригласил.
И пили мы без юбилея,
Своё отечество любя,
А командир мой, не хмелея,
Забрал двух «тёлок» для себя.
А утром на подъёме флага
Сказал, меня сминая в ком:
«Всё пьёте, юноша – салага?
Несёт, простите, свежаком!
Поправьте срочно эполеты,
Учу я вас, как видно, зря…»
И было мне не до диеты –
Ушли в поход до декабря.
В морях учил меня по праву,
366
Но утверждал чуть-чуть нежней:
«Мне пацифисты не по нраву –
Мне моряки сейчас нужней!»

ОПТИМИСТ
Что получилось – то не горе,
А просто истины момент!
Считай, что был ты в «форс-мажоре»
И проводил эксперимент.
По книге всё с тобой расчислим
И будем жить, как на показ,
Лишь срочно ауру очистим –
В парилке снимем мор и сглаз.

ПЕССИМИСТ
Прости, живём на развороте
Мы от беды и до звезды –
Сегодня баня на учёте,
А в гарнизоне нет воды.

ОПТИМИСТ
Мы не отступим от новаций
И без водицы не сгорим –
Замрём в сеансе медитаций
И, словно Духи, воспарим.
Лишь доберёмся до спортзала
И всё исполним на «Ура!»

ПЕССИМИСТ
Соседка мне вчера сказала –
Спортзал закрыт позавчера.
Прости за книжную истому –
Перед тобой я повинюсь!
Приду, коли отпустят, к дому
И юным «Бобиком» напьюсь.
367
Авторская фантазия
Есть выход флотский для таланта,
Для сильных – это не вопрос!
Лечило время лейтенанта
И до старпома он дорос.
Спроси старпома: «Кто ты, где ты,
Что для тебя любимый флот?»
Старпом сегодня без диеты,
Но с новой аурой живёт.
Отбросил всякие вериги,
Как хлам в последнюю волну!
…Вмещая секс в размеры книги,
Он потерял давно жену.
Но не заплакал, не заахал,
Судьбы отеческой кумир –
Всех в гарнизоне перетрахал,
А «шило» пил, как командир.
Ходил в моря, сдавал задачи,
Бывал на службе боевой,
Не изменял своей удаче –
Упёртый, тёртый и живой!
Служил в стихии постоянства,
Любимой Родине не лгал!
Но отучал «эл-эс» от пьянства –
Меггометр в этом помогал.
Любой старпом на флоте – гений,
Считай – взрослеет адмирал!
Матросов после увольнений
Старпом на «градус замерял» .
Да вышел фокус на пределе,
Но он беду предвосхитил,
И утверждал в политотделе,
Что взял и просто пошутил.
Сам не читал мораль, как ктитор,
Перед судьбою не дрожал,
И, словно Главный Инквизитор,
В порядке лодку содержал.
В стихии флотской непогоды
Всё ж лейтенантов не жалел
На флоте ходила байка, что один офицер, пугая матросов, утверждал, что у него есть
прибор, который определяет степень пьянства. В качестве этого «прибора» он использовал
меггометр.
368
И поучал – «Я в ваши годы
Лишь гонореею болел!»
Махал словами, словно древком,
Учил – корабль твоя семья!
«Вам бегать по распутным девкам
Не запрещаю вовсе я!»
Порой и в речку входят дважды –
Старпом зря юношей корил!
И лейтенант другой однажды
Одну книжонку подарил.
Старпом, как истинный воитель,
Задал немедленно вопрос:
«Поведай, юный небожитель,
Откуда опус сей привёз?»
И прозвучал ответ банальный,
Как от знакомого дитя –
Издал, мол, в Питере Кыбальный
Такую книжку не шутя.
Жизнь продолжалась по спирали –
Лови удачи вечный миг!
Мы образ жизни выбирали,
Но не читали нужных книг.
И тут, на новом развороте,
Старпом сказал, прищурив глаз:
« Вся жизнь прошла на нашем флоте,
Как-будто смазанный оргазм!
Я пил порою беспробудно
И разрывал с природой нить –
Невинность, братец, очень трудно
На нашем флоте сохранить.
Нам лодки дали, не вручили,
В тиски смогли мы всё зажать!
И нас, как правило, учили
Не думать, а соображать.
Мы – настоящие мужчины,
Святым считается мудак!
И если веской нет причины –
Шнурки «обмоем» просто так.
Не изменю былой привычки –
Живу, как праведная рать,
Но закругляя битвы – стычки,
Смогу и книгу прочитать!»
369
Эпилог
В местах, где жили не парадом,
Где закалялись, как металл,
Старпом книжонку новым взглядом,
Как обещал – перечитал.
Быть может сила уходила –
Ведь жизнь – не только благодать!
Но мысль старпома осенила –
Он начал думать, не гадать.
Не стал на фоне всех «расстригой»,
Но проявляя интерес,
Вдруг подружился с этой книгой –
Стал меньше пить и сбросил вес.
И слух прошёл – остепенился,
Был новой истиной богат:
Стал командиром и женился –
Таков не книжный результат.
…Раз отпуск вёл его по миру –
Комдив впервые летом дал –
Он в гости прибыл к командиру,
Его лет десять не видал!
И разговор пошёл, как вече,
А командир, не старый дьяк,
Был очень рад нежданной встрече –
Не пил лишь водку и коньяк.
«О прошлой жизни не мечтаю!» –
Так командир ему сказал!
«Вот видишь – книжечку читаю!»
И эту книгу показал.

ТОСТ ЗА КОМАНДИРА
Когда обида бьёт вокруг,
А свой мотив поёт не лира,
Мы, собирая флотский круг,
Поднимем тост – «За командира!»
И вспомним молча времена,
Что забывать России рано,
Как нас «Холодная война»
Вела в пучины океана,
Как у далёких берегов
Шла настоящая охота,
370
Как знали мы своих врагов
И были гордостью для флота,
Как был послушен миг и мир,
Подвластны атомные дали,
Как настоящий командир
Учил служить не за медали!
Он был суров, но не был прост,
И не позорил Честь мундира!
.... Друзья! Поднимем гордо тост
«За Долг и Долю командира!»

КОНЕЦ
АВТОРСКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ
Так уж получилось, что я заканчивал вторую часть повествования о Лёхе Ма-
мине в период, когда шли спасательные работы на Камчатке затонувшего «Бати-
скафа». Глядя на всё враньё, несогласованность, жалкие потуги, на этих пресс
– секретарей и убогих знатоков, приходишь к выводу – флот загублен и предан,
нами руководят приспособленцы и бездари, люди – удобные для власти, мини-
стры, дети которых, как прокажённого обходят Армию и «проходят» службу в
Газпроме, банках, фирмах. Идёт великий жор – деньги, деньги и только деньги.
Понятие о совести и чести преданы забвенью, власть бездарна и неуклюжа. Свои-
ми действиями плодит среди офицеров своих противников. Не хочу давать советы
– их достаточно, да и никто не хочет слушать офицера, но убеждён – Россия не
возродится, пока не возродятся Армия и Флот, а офицер не займёт достойное ме-
сто в обществе, которое он занимал при Александре Втором. Ведь мы пытаемся
строить Россию и проводить те же реформы, которые проводил этот Царь, но
более умно и последовательно. Любой наследник Царя в России и рядовой дворя-
нин – это человек, получивший, как правило, военное образование.
Сегодня страшно не то, что офицер получает порою меньше дворника, страш-
но другое – потеряна вера офицера во власть и справедливость. Пишу об этом не
для того, чтобы кого – то поднять на баррикады, а для того, чтобы власть делала
выводы. И если нет денег, как говорят властные мужи, офицер должен иметь га-
зовую и нефтяную ренту, достойный дом и Родину, которая его не унижает. Вот
тогда он будет знать: «За кого же теперь умирать?».
Последнее время стало модным ссылаться на историю и говорить о России,
которую мы потеряли. Жаль, что властная элита выводов для себя не делает. На-
чиная с 15 –го по 20 –й век на Руси были проведены две великие реформы – поме-
стная и земельная. В ходе поместной реформы было создано сословие помещиков
– будущих дворян! Земля служила – со 150-ти десятин земли помещик поставлял
Царю одного конного воина. Из этого сословия и выросло офицерство и гвардия
в том числе. Плоды поместной реформы свела на нет Екатерина Великая, которая
подтвердила вольность дворян – т.е. крестьянина приписала непосредственно к
дворянину, хотя он всегда был приписан к земле. Теперь можно было не служить,
371
а жить на земельную ренту. Такую же ошибку повторяет В. Путин – властная
элита живёт на ренту, но не служит государству. Если царское дворянство, раз-
вращённое даровым богатством, вырождалось свыше 100 лет, то Путинская элита
уже с червоточиной – дети, деньги, недвижимость за границей. «Россия – место
для работы, Европа – место для добра!» Понятие патриотизма, чувства Родины
для Путинской элиты – химера.
Следует напомнить и такой исторический факт: ни один царь не удержался на
троне, если он посмел унизить Армию. Пётр Третий, за то что плоды Семилетней
войны свёл на нет, был смещён и убит гвардией. Да и Николай Второй, который
послал Балтийскую эскадру на Цусимскую гибель. Ведь все морские офицеры
понимали, что это бессмысленная жертва, но они умели «умирать по Присяге» и
до конца выполнили свой долг. А к чему это привело – нам известно. «Очаков»,
«Потёмкин», «Аврора» – Революция! Кто бы посмел тронуть Никиту Хрущёва,
если бы он не превратил офицера в свинопаса?
Господин В. Путин со своей Питерской «элитой» и корешами по учёбе и ра-
боте начинает повторять старые ошибки. Он хорошо усвоил уроки Ивана Грозно-
го, который создавал свою опричнину. И Путин создаёт свою опричнину, так как
знает, что смута живёт и зарождается в ближнем кругу. Вот он и облагодетельст-
вовал депутатов, министров, Генштаб, ФСБ, Прокуратуру, Суды. А Россией, как
управляли, так и управляют те же коммунисты и их дети в лице «Единой России».
Наши лодки нам уже помогают спасать бывшие противники, а возможно и на-
стоящие. Так пойдёт – скоро они будут и «защищать» Россию, а китайцы – пахать
землю от Камчатки до Урала.
До какого предела доведён флот, если флагманский корабль Балтийского фло-
та тонет на Неве, а курсанты Морского Корпуса Петра Великого гибнут в Фин-
ском заливе на шлюпке? Когда такое было? Воистину – что должно ходить – то-
нет, а что должно лететь – взрывается! Вспомните, как Президенту «показали»
ракетные стрельбы на Северном флоте в 2004 году! А ведь готовились! Как тут не
спросить – а наши ракеты вообще-то способны защитить Россию? Идёт тоталь-
ный обман на всех этажах власти, только бы при власти остаться! И самое глав-
ное – не нашёлся пока ни один адмирал, который бы, глядя на унижение флота,
поступил бы так, как Морской Министр адмирал Н.С. Мордвинов – подал бы в
отставку. Кишка тонка. Создаётся впечатление, что вся энергия властной элиты
направлена на показуху. Появилась масса регалий, друг друга награждают, в том
числе и тех, кто к флоту не имеет отношения. Понятно, приятно себя на паркете
проявить, коль море на замке! Да, хорошо, что возродили традицию собирать от-
личников на бал в Константиновском Дворце, но пора задуматься – а куда придёт
отличник после бала, в какой гарнизон и на какой корабль, сколько он будет по-
лучать? К сожалению, с флота разбегаются отличники и хорошисты, а девушки
шарахаются от нищих и бездомных офицеров.
Своё послесловие хочу закончить стихом, который был написан на одном ды-
хании, в состоянии, когда невозможно не выплеснуть всю офицерскую боль и
не вспомнить Н. Некрасова: «Я жить в позоре не хочу, но умереть за что – не
знаю!»
372
НАС ОПАСНО ТОПИТЬ!
Нас опасно топить,
Мы – России остатки,
Той Отчизны,
Какую уже не вернуть!
Тонем у Кильдина,
На Неве и Камчатке –
Под Андреевским флагом
Обидно тонуть.
Мы не верим теперь
Ни закону, ни кличу,
Да и знаем,
Что Вера стоит на кону!
Паразиты легко
Разделили добычу,
Негодяи свобод
Разорвали страну.
Предан флот,
А на Совесть в Кремле амнезия,
В маскарадном дыму
Самочинная рать!
Ты прости нас за всё,
Роковая Россия,
И скажи –
За кого же теперь умирать?
За какие долги
И какие проекты,
За какую печаль
Жизни должно отдать?
Нынче в моде иные
Партийные секты
И у Красной Стены
Для своих благодать.
Вот такие дела
И такие обновы,
Вот такой Президент
И такое меню!
Мы, Россия, теперь
Ни к чему не готовы –
Всё, что было, сломали,
Как лес на корню.
Что сломать не смогли,
373
То бездумно согнули,
Что осталось –
То нагло клюёт вороньё!
Нас не надо топить –
Мы уже утонули:
Веры нет –
А железо мертво без неё!
Не поможет сердцам
Разновидность канкана –
Константиновский Бал
И в значках лапсердак!
Нас нельзя обмануть –
Нам хватало обмана,
И от боли кричит офицер –
«Ну, бардак!»
Всё куда-то идём,
Уклоняясь от цели,
Всё наглее опричный
И подданный круг,
Поводырь, как слепец,
Рядом с ним пустомели,
И хапуги в чести,
И ворюги вокруг.
Русь! Россия! Земля!
Где твой подвиг библейский,
Где твой промысел Божий,
Скажи, наконец!
Европейский стандарт
И Министр Европейский,
И Российская боль
Офицерских сердец!
...Хоронить? Хорони!
Мы смертей не боимся –
Флот напишет без нас
Побеждающий том,
Гены флота прочны –
Мы огнём возродимся
И Господним перстом
Зло и нечисть сметём!
В августе 2005 года, после очередной показухи, Путин произнёс: «Такие уче-
ния не проводились последние 20 лет...» Лукавит Путин или искажает истину –
мне не ясно. Это в Путинском флоте учения не проводились, а в советском флоте
учения проводились на несколько порядков крупнее вплоть до 1991 года. Госпо-
374
дин Путин по незнанию посчитал два тактических эпизода с ракетными стрель-
бами за великое достижение, но он не напомнил – сколько кораблей и самолётов
было под его руководством на учении и сколько десяток лет назад.
Что касается проверки, к которой готовились весь год, что даже высотный
костюм пошили Путину, то это очередная показуха. Так боеготовность не про-
веряют, а «пускают пыль» в глаза народу. Конечно, более профессионально гос-
подин Путин мог бы судить о немецком пиве. Как тут не вспомнить Пушкина:
«Суди, дружок, не свыше сапога!» Коли в Ельцинско-Путинской России невеже-
ство считается за добродетель, а иллюзии – за выдающиеся достижения, как тут
не вспомнить: «Правильной дорогой идёте, господа!»
В заключении хочу поклониться офицерам флота, которые даже в этой безна-
дёжности ещё выходят в море.
А чтобы не заканчивать повествование о Лёхе Мамине на пессимистической
ноте, хочу верить, что придёт иной Президент и иной Главком при которых воз-
родится флот России и не будет позорно тонуть. Будем верить в будущее и подни-
мем Третий Тост «За тех, кто в море!»
ТРЕТИЙ ТОСТ
Когда услышим в переборе
Волну, что бьёт под облака.
Поднимем тост – «За тех, кто в море!»
За Долг и Долю моряка,
За грусть железного отсека,
За многотрудные года,
За флот и службу человека,
Что связан с морем навсегда.
За наше вечное богатство,
За флаг на новом корабле,
За наше пламенное братство
На русской вздыбленной земле.
За тесный круг в едином хоре,
За то, что служба – не игра!
Наш Третий Тост – «За тех, кто в море!»
А на закусочку – «Ура!»
Н. Гульнев
Санкт-Петербург, 7.08.2005 г.