Пасхальная неделя

Трехсвятская. Людей полно.
Я был на лавке, улыбался,
красиво шла она, не он и не оно -
опять-таки удачный день попался.

Последний день недели
и апреля. Пасхальный звон..
О, как мне ваши яйца надоели
и на полу мешающий гондон!

Порочными твои алеющие губы
казались между скучными людьми.
Зажглась моя сигара, нет, не Кубы,
а та, что между ног - предмет любви.

Белела маечка, наверно, с террановы,
и джинсы были цвета небесов.
Поймала ты меня в свои оковы,
а я мечтал, как буду без трусов

тебе в постель носить горячий полдник
и возле ног твоих устами лобызать,
я подарю белее белых роз шиповник -
цветок такой красивый, как бы не соврать.

А каждый вечер, встав на табуретку,
детсадовским юнцом побуду я,
рассказывать стихи моей нимфетке
про жизнь и смысл бытия...

О, что же может быть еще прекрасней? -
Слияние двух тел в ночной тиши
в порыве жгучем, сладострастном,
когда кругом не будет ни души.

Нога твоя нежна, как кожа у младенца,
а тело горячо, как доменная печь,
мой лысый друг, как сабля у Чеченца,
вздымался вверх, желал вражину сечь.

Врагов здесь не было. Лишь маленький домишко
вооруженный друг стремился посетить,
был крепок и силен, как с елки шишка,
с желанием тот домик затопить...

Но ветер вдруг подул, и я очнулся
на лавочке на Трехе восседав,
в заветные мечты по пояс окунулся
Oh, Spring, i'm crazy. Love, love, love...*

И повернув на лево бошку,
твоею жопой любовался я,
а рядом с ней заветное лукошко,
откуда вышла Родина моя.

Мы все оттуда, чтобы знали,
и не в капусту аист нас принес.
Мы появились после "трали-вали",
где был когда-то первый сенокос.

Ах, да, ведь всю неделю будет Пасха,
и глаз мой будут радовать принцессы:
красивые, брюхатые, с коляской,
Я вас люблю, аминь, Христос Воскресе.