Рассказы у Девяткиной 2

Все собрались в зале, чтобы поесть отменного изысканного печенья Девяткиной.

Девяткина смотрела на Лесина глазами полными любви и некоего чувства, похожего на печаль, которое, однако, печалью не являлось.
Из ее глаз лучилась целая река доброты, которая вливалась прямо в душу Ильи и укрепляла его.

"Ну что задумался, борец за трафик! - как всегда поддел его Герц, - принимай две печеньки! - С этим словами, Северский спихнул печенье с общей тарелки ложкой и продолжил - Ну, что печенье в джиэсэм формате умеешь принимать?". "Ты на меня кинул трафик, щас я тебя биллить буду", - парировал Лесин. "А я сахаром расплачусь, сказал Герц, но то ли из-за того, что уже дожевывал одно печенье, то ли случайно, как-то невнятно поставил ударение в слове, и в результате "расплачусь" прозвучало так, как будто Герц сейчас расплачется. Все рассмеялись так, что Герц чуть было не подавился этим самым печеньем.

Бейсик тем временем, полностью осознав свое кровожадное и бесповоротное ягуарство, полез по шторе наверх. Когда Девяткина заметила его доблестный подвиг, Бейсик был уже на полпути к гардине.

-Помню, как я в детстве лазала по деревьям, - начала Наташа, - мы летом забирались в школьный сад и трескали зеленые яблоки.
-Ну это святое дело, - вставил Герц.
-Как то раз мы полезли с Ленкой на одну большую яблоню. Там и яблок то особенно не было, но уж очень интересно было лезть по этому крепкому, основательному дереву. У него были огромные мощные ветви. Даже очень высоко от земли были отдельные ветки, на которых можно было безбоязненно сидеть.
-Да ты и сейчас похулиганить любишь, - улыбнулся Герц.
-Что есть, то есть, - подтвердила Девяткина и продолжила, - я полезла первой и уже добралась до самого верху, как вдруг откуда ни возьмись выскочила страшная собака. Она была не очень большой, но в ее глазах светилось что-то ужасное. Ленка еще не успела залезть и только собиралась запрыгнуть на нижний уступ, служивший как бы первой ступенью на дерево. "Ленка! собака! смотри! собака!" - закричала было я. Но Ленка не услышала или не обратила внимания. Собака приближалась. Я стала кричать ей, чтобы она скорее лезла на дерево, но Ленка замешкалась. Когда она вдруг услышала меня и обернулась, собака была уже очень близко. Вместо того, чтобы снова попытаться забраться, Ленка вжалась в ствол дерева спиной и замерла. Собака медленно и прямо шла на нее как-то по-волчьи посматривая по сторонам. На самом деле собака была едва больше среднего размера, но для нашего роста казалась просто чудовищем. Я стала судорожно рвать яблоки и кидать их в собаку, но с такой высоты попасть не могла.
Собака подошла к Ленке и остановилась в полутора метрах от нее: стала смотреть. Просто молча смотреть. Рядом со мной кончились яблоки и я перелезла на другую ветку. С другой ветки я продолжила обстреливать собаку. И вот одно из яблок угодило ей в голову. Чувство радости от попадания в цель и волнительное ожидание вдруг резко сменились холодным ужасом: Собака медленно подняла голову и посмотрела прямо мне в глаза. Я на миг испугалась, но уже в следующий я почувствовала уверенность и стала снова стрелять в собаку яблоками. Собака огрызнулась и отошла в сторону. Ленка с визгом бросилась бежать. Больше я ее не видела, а вскоре я узнала, что она уехала с родителями в другой город. Собаку я тоже не видела. Где-то час я тренировалась в прицельной стрельбе по собаке, пока собака не фыркнула и не поплелась куда-то вдаль. Я нарвала яблок, слезла и спокойно пошла к себе домой.

В магнитофоне тем временем звучала песня из пластилиновой вороны: вот раздался триумфальный звук, тот что ближе к концу песни, и ознаменовал очередной подвиг Бейсика, который уже цапал лапой железную гардину и исследовательски мякал где-то под потолком.

Лесин отправил очередное печенье в рот и вовремя встал, чтобы поймать Бейсика, который с диким воплем эссесовского парашютиста полетел вниз.