Рассказы у Девяткиной 1

Бейсик сох под батареей смотря сумасшедшими глазами на банку паштета.
Лесин включил музыку, и из старого кассетного магнитофона стала доноситься ужасно знакомая песня из далекого детства.

Лесин вспомнил, как лет в тринадцать, или одиннадцать, или около того он интенсивно занимался английским. Тогда он все силился понять, о чем же так загадочно и пронзительно поется в этой песне. Тогда Лесин считал эту песню одной из лучших и думал, что так будет всегда: эта песня будет всегда для него одной из лучших и замечательных. Лесин позвал Герца и стал излагать ему эту мысль. Теперь же, конечно, Лесин понимал все до последнего слова и знал наверняка, что песня была невероятно простой. Но, тем не менее, звуки что-то шевелили внутри, и Лесин чувствовал себя совсем по-другому, как будто он был тем скольки-то-там-летним парнишкой.

Герц ухмыльнулся и как-то очень смешно напел песню уже из своего детства, коверкая мелодию таким образом, что она неописуемо забавно и так же нелепо напоминала и оригинал, и песню Лесина.

Лесин усмехнулся тоже, но не стал поднимать дикий хохот, как он обычно любил делать. За него это сделала Девяткина, которая разразилась бурным весельем с кухни и внезапно объявила, что печенья готовы.

В это время Бейсик, изображая заправского ягуара, бросился с диким шипением на банку паштета, которая стояла на полу поодаль от его миски.

Лесин весело посмотрел на котенка и сказал Герцу: "Мне кажется, что мы всю жизнь вот так вот бросаемся на банку паштета, совсем как Бейсик", - и продолжил: "Вот эта вот наша песня, которая лучше всех на свете, - эта все та же банка паштета".

Северский едва заметно кивнул четыре раза головой.
"Сегодня Девяткина покинет нас, - сказал тихо Северский, - у нее не осталось в этом мире паштетов".