Ты говоришь

Ты говоришь мне который раз, что нет любви, что не может никто быть рядом и оберегать тебя и никого… никто никого. Но знаешь, отчего написаны книги, откуда «Идиот», «Мастер и Маргарита», «рассказ госпожи N», «В розовом блеске», «Псалом»? любовь – почти суть человека. Да, это суть, это корни – они утрачены нами. Думаешь, книги написаны из мечты? Мечта сама по себе не может создать эти книги. Намечтать о любви невозможно. Любовь есть, и привязанность лишь ее малая сторона. До любви нужно дорасти духовно. Ничего не ограничено одной стороной. Их, как минимум, две. А еще объективнее – большинство явлений мира человека многогранны. Любовь – это другой уровень, это форма бытия. Это другой уровень твоей личности, это иная форма существования и развития твоей души. Те грязные чувства, тот пепел, которые остаются после измены, то угасание, которое сопутствует разлуке, та нравственная тошнота, которая ощущается утром при виде неизвестного тебе человека в твоей постели – все это реально. Но этим свойством наделяем мы сами всю эту «правду жизни и взаимоотношений». От нас зависит ее существование, ее материальность, ее присутствие в нашей жизни. То, что ты пустишь в свою душу – обязательно войдет в нее, ведь она уже избалована, она уже не фильтрует нужное и ненужное ей, она уже опустилась куда-то вниз, к животному я, к инстинктному началу. И вот ты – кролик. Но разве ты кролик?
Не говори, что нет любви, если ты не можешь ее дать. Не говори, что это сказка, если у тебя не получается почувствовать, создать в себе любовь. Привязанность – жалкое слово, жалкий ручей, по которому с трудом просачивается то лучшее, что в тебе есть. Любовь – это вид творчества, а в творчестве живет душа. Более того – это взаимотворчество. Это искусство, которым заняты двое в одном месте в одно время. Это картина, которую создают два неразлучных художника.
Не любовь – порождение сказок, фильмов, воображения, книг, стихов. Это даже смешно. Фильмы, книги, Тадж-Махал, румба и твой внимательный, ласковый взгляд – порождения любви. Ты правда думаешь, что по-другому.
Почти каждый человек надеется, желает страстно, чтобы кто-то заботился о нем, ждал его домой, был рядом, одобрял и оберегал его. И чтобы он ни сделал, его любили бы вопреки всему. И этот почти каждый надеется, что как-нибудь, ну как-нибудь однажды, когда-нибудь, желательно, пораньше произойдет, наконец, эта чертова благословенная встреча. И больше уже не будет одиноко ни утром, ни вечером, ни днем, ни там, ни здесь. И чьи-то нежные руки, обжигающие губы, преданные, восхищенные глаза, искренние слова и легкие, ненавязчивые поступки будут раскрашивать серые будни и развеивать по ветру, по небу жалкие сомнения в завтрашнем дне, жалкие рутинные убеждения в отсутствии любви и тому подобную чушь. Особенно мерзкие мысли о собственной «никомуненужности», автономности, независимости…
Это трудно. Я не могу спокойно смотреть как ты зеваешь. Меня передергивает. Еще ты думаешь, что наша суть – инстинкты. Прости меня, я – фанатка Фрейда, поэтому начиталась об инстинктах. Эти твои убеждения – так просто проще. Мне скучно, когда «проще». Это как скучная простая работа, не требующая реализации твоей личности. А стоять на месте или выполнять простую однообразную работу для меня – смерти подобно. Не могу не стремиться к любви, ведь она – вдохновение, она – самоценность, она – приключение, она позволяет стать лучше, обостряет восприятие. Я мечтаю заботиться, оберегать, прощать, ценить, быть благодарной… я хочу приключений, я хочу шторма. И иногда от нетерпения у меня дрожат руки. И знаешь, пусть весь город перетрахается и молится на инстинкты, пусть плывет по течению, пусть вступает в ряды Серых Умных Меркантильных Мышей, умудренных опытом, с пыльным мозгом и засаленной душой, со скучными немолодыми глазами… я умру со скуки в этой Партии Серых.
Кстати, ты что-то там про мистику трепался… не смеши!