Вот десерт! Любовь...

Зачем тебе весь мир,
С его зловещим ядом,
Кошмарный жуткий пир,
Воняет тухлым смрадом.

Все гости за столом,
Пришли крови напиться,
Приправлено всё злом,
И ад из стен струится.

Вот, блюдо занесли,
Три легиона бесов,
Там совесть запекли,
Для общих интересов.

Накинулось зверьё,
На дичь после охоты,
И с диким рёвом, всё моё,
Сожрало до блевоты.

Вот, подают добро,
Варёное с слезами,
Им бесам всё одно,
Они злобней с годами.

Вот нежность привели,
В цепях и с кандалами,
К увеселенью завели,
Чтоб попинать ногами.

Там кротость, святость,
На столах их лежат,
Надежда, вера милость,
Ну, разве бес всем дорожит?!!

Дрожат в темнице и томятся,
Вся радость и улыбка,
Им ужасы всё чаще снятся,
Их жизнь сейчас так зыбка.

Вот правда на столе лежит,
Заколотая в ложь,
Слюна у бесов всё бежит,
На окровавленный и острый нож.

Питьём там, выжата природа,
Немного есть там кислорода,
А чистая хрустальная вода,
Отравлена грибами зла.

А так же из питья там есть,
Угарный газ и ядов смесь,
Убийств и ненависти смесь,
Напитки мерзостей всех есть.

Вот так, в угаре вольном пьяном,
Застолье бесовское продолжалось,
А главным стало планом,
Сожрать любовь не испытавши жалость.

А вот десерт! Ввели любовь,
Она вошла без слов,
И голову склоняя, лишь боль,
Проговорила, как много тут воров.

Всех чувств и сил добра,
Как много всего зла,
Какие подобрать слова,
Любовь в себе их не нашла.

Только лишь сказала, люблю,
И тут же замолчала,
Пришед исполнить миссию свою,
И часа боли всё ждала.

Всех бесов в чувства приведя,
Своим не грозным словом,
Их злобу до кипенья доведя,
Как будь-то приговором…

Все заорали как один,
Распять! Её бродягу,
И сговорившись как один,
Убить! Её беднягу.

Зачем она нам, портит всё,
Злодейства наши открывая,
Мы отомстим ей в раз за всё,
Гвоздь за гвоздём, вбивая.

Вот первый бес вскочил,
И гвоздь с размаху вколотил,
Ещё бил,бил ещё что было сил,
Он хохотал всё бил и бил.

Второй и третий легион…
Глумились над любовью жадно,
А кровь хлестала с всех сторон,
А им плевать, всё ладно.

Последний гвоздь удар, и всё!
Любовь в бреду проговорила,
Люблю! И дух свой испустила,
Любовь на веки всех простила.

Вот только бесам не понять,
Любовь, воскреснет к жизни,
Её злодеям не отнять,
Любовь ведь больше жизни.

Мораль стиха ведь такова,
Любовь не властна бесам,
Её чистейшая душа,
Не поддаётся зла процессам.

Нельзя её убить ни чем,
Она бессмертна, вечна!
И нет в ней зла совсем,
Любовь веками непрочна, вечна!