сборник 90-х

***

Завесив шторы и открыв вуаль,
Белым-бела зима как Ваша кожа.
Опять полунамеками полна
Уставшая душа лежит на ложе,
Крылья распахнув.

Просушит перья солнечный камин,
Соломой вспыхнет и погаснет пламя.
Язык зардевший на холме зари,
И ветер пронесется красным пеплом.
В песках растают миражи,

Замочит дождь детей, бегущих прочь,
Волна коснется ног,
Идущих вдоль прибоя,
Соленый ветер сдует все кошмары,
Огромный пес слюной запачкал Вашу скатерть,
Глухонемые слуги смоют след ночей,
И чей-то холодок прорвется и подкатит
ненужных слов,
Полупустые фразы.

Столетние леса, дремучие внезапно.
Все, что в тебе
Так не охватишь взглядом.
Да это и не нужно розовым кораллам.




       Ностальжи

Желтые шары
В тебе родились,
В тебе летали,
За тобой скакали.
С четверга на пятницу
Краснели и искрились.
Улетели тихо.

Мягко отступая,
Все не уместились.
Крыльями махая
Бабочкой осенней.
Улетел тот день
На пятнистом самолете,
Описав тебя, капель,
И что-то с твоих снов списав.

Он держал штурвал
В солнечных руках,
Хаос всех миров
Перед ним лежал.
Незаметно притворилась вновь
Птицею любовь,
Песней разлилась,
Камешки глотая.
Камешки сосет,
Летом запивает.

День живет со слов,
Что раковины морские сочиняют,
Скрывая тайный смысл
В изгибах тел закостенелых.

И капнув на капот лимонный сок,
Феррари мчится вслед
За небом городов,
Пронзая уплывающие степи,
Но все равно за горизонт не успевает.

А из Китая прилетела пыль,
Скопившись ровным слоем на серванте,
Вдруг заиграли на рояле,
Не слыша за спиной шаги.
А шаг стал длиньше,
И в туфлях все жарко.
В них места было мало
Прошлою весной.
А этой пальцы вновь прижало,
И вечерами лестница прозрачна.

Здесь запах посторонний
В опочивальню вел.
Как сливу спелую
Он мял ее и кушал.
Наверное, любя.
Она была послушна.
Другая комната,
От любопытства сгорающая,
В окне торчала,
Узкая и длинная
И смотрит из-за шторы.
Как свет погас
И интерес пропал
К размытым силуэтам
Такой желанной стервы.

А город все хрипит простуженный,
В все лежит на сквозняке,
В рассветной полудреме не утюженный.
И в придорожной накипи
Багет, как в патине.

А было время –
Так ему хотелось яркого –
Под цвет банана или киви,
А ему картошку с огурцом
Все преподносить наяривали.

Прямые линии
Хотел он подглядеть, как рвуться
Сухожилия и швы у белой лилии.
Так подползал к озерам
Чистых помыслов,
И взглядом по словам бежал
Спокойным вечером
Вслед за запахом человечины,
Спящем на ветке.

И видел из башни коромысловой,
Что спишь ты, как лошади, стоя,
Рядом с молочной железой
Своей матери,
А затем уже с молодостью
Беспечной в обнимку.
И стреляешь взглядом
В молоко, омывающее
Врата Рая,
Разглядывая следы
Желтых шаров,
Улетевших в страну
Многих солнц.






       ОПТИМИСТИЧЕСКОЕ

Мы кричим в долгих снах,
И бежим по лесам
Гулким эхом таинственных чащ,
Вдоль по утренним льдам,
Ускользая от треснувших душ,
И намек на безлунную ночь
Утопает сомненьем в груди.

  Словно бисером вышита ночь.
Блеск в глазах, что надеждой прилип,
Растворился в бессоннице прочь.

Не сложилась мозаика слов,
И утихнет с рассветом мираж.
На местах не сидят эти дни,
А стрелою звенящей летят,
Сокращая наш день во сто крат,
Оставляя тропинку в лесу,
Что таит сто коварных преград.

Нет засовов на мощных дверях,
Что ведет по пульсации вен
На развилку, таящую страх,
Позабытый младым скакуном,
И наездником, мчавшимся вскачь
По ложбинам и площадям
        К той, что не спит в эту ночь,
У окошка платок теребя.

Вот по лужайке навстречу бежит
По излучине рек и дорог,
И пугающим топям болот,
Вслед за ветром солнце зовет.

И навстречу к нему на восток
Против клиньев, зовущих на юг,
Все к нему потянулось магнитом.

                Это то, что все знают в себе,
Но так редко приходится слышать.
 
Все жалеем о добрых словах,
Все побаловать и восхвалять
От души не хотим, не желаем.

Ну а что?
                Может быть, не убудет от нас.
Может быть, засверкает росой
Уж давно посеревшее утро,
И небритый, помятый, бухой,
Но счастливый и жутко родной.
А всего-то хвалебное слово!
И нет слякоти в душах заблудших.






***

Памяти мамы в ее день рождения,

       Весь мир пунктиром обведен –
       Сегодня есть, а завтра – стерто.
       Река, текущая в наш мир,
       Несет нас из него до срока.
       
       Сошла лавина кожей белых снов,
       Печаль по лабиринтам памяти блуждает,
       По нашим спинам пробегает дрожь,
       А сверху облака плывут и уплывают.

       И суть вещей теряла всякий смысл.
       В просветах окон нас не стало больше.
       Пустой квадрат стены с окошком в никуда.
       Твой дух все здесь, в моих глазах и сердце.

       Ты в форточку от нас сбежишь,
       От этакой тоски взлетишь свободой,
       И от собачки-суеты и тяжкого труда
       Неровными краями небосклона
       С попутным ветром в небо воспаришь.
       Но что же ты там, с этим счастьем
       Будешь делать?
       Коль нас нет там,
       Кто то же всеж встретит.
       В искрящихся контактах
       Показалися черты.
       Знакомый профиль.
       «Мама, папа – Вы?».
       «Нет, нет», - мелькнет в ночи,
       Сквозь призму сновидений.
       Зачем все это?
       Кто ответит мне.
       Зачем мы здесь –
       Унылые и злые,
       Везучие и удалые.
       Зачем приумножаем свою скорбь?

       А скальпелем порежут –
       Выйдет газ и спесь,
       И пустота стеклянными глазами
       Нас спросит: «А зачем вы здесь?».
       И вы, потупив взор,
       В ответ руками уж не разведете.
       
       
       ***
       
Прекрасный день -
Есть повод улыбнуться.
Взлететь с постели,
Вдоволь встрепенуться,
И расшвырять тоску и лень.

Когда еще тогда
Коль не в прекрасный день
Бежать в луга
Смеясь, что босиком,
Все без причины,
Просто так, вдвоем.

Вдохнуть небес
Всю ширь и вышину.
Калачиком свернешься.
А я упаду на сено рядом,
Руки разведу и буду ждать.
И заново простейшее пойму
Прекрасным днем, сегодня –
Я живу, с тобой в двоем.

       ***

       Ароматы сосновых лесов
       Приоткрыли врожденную дверцу,
       Просочились корнями в песок
       И достали земли моей сердце.

       В переливах прозрачность росы
       Разбудила прекрасные чувства
       Лодки выстроились у реки,
       Чтоб нестись в золоченые русла.
       






***

В твоих глазах скользило вдохновенье,
В зрачках парила стая птиц зовущих,
Пьянящий шепот несказанных слов
ласкает уши,
Чуть приоткрыты веки,
Полет ресниц и прядь густых волос
Напоминают, что кудесники все здесь воркуют,
И хрустальные мечты мне освещают уголки луны.

Сирены позовут под сень времен,
Нет сил уйти.
На парапете пыль,
И варят фонари манящую пыльцу,
И в свете напомаженные дамы
Проходят, унося Дали шаги.

Находят Ваше поведенье странным
Плывущие вдоль палубы причалы.
Когда-то эта нега Вас прельщала –
Плод юности фантазий и запрета.



       ***


Вы подарили мне
Цвет ночи,
Волшебным танцем
Излечив недуг,
Балет открывший
Счастье вдруг
Повис на крыльях
Серебристых ухищрений,
Открытых тел
Незримые пространства
Неслись ветрами
Прочь по водным зеркалам
И горным прядям.
Следы терялись в городах
Но снова находились
В мыслях о
Родных чертах.
***
август 2001

Дрожу весь в лихорадке,
Лежу здесь сам не свой.
Сиреневой лошадке шепчу:
«Вези домой».

И розовые линии
Кругами по стеклу,
На белоснежных лилиях
Я в космос улечу.

Парашютисты смелые
Смеются наверху,
И крысы рыже-серые
       Скребут в полу.

На мостовую сядут
Пять белых мух.
       А для детишек радость,
Что плохо для старух.

Откроется зашторенное
В мир окно
И сын мой – добрый молодец
Пойдет в кино.

Сеанс начнется вовремя,
       Потухнет свет,
И вспомнит небо серое,
Что ждет рассвет.

Захочет лимонадику
       Седой пастух,
Играл он с жизнью в прятки
       Среди пеструх,
       
       Что важно лишь здоровье
И бодрый дух –
       Кричал петух беспечный,
Пред тем как в суп…

 
       
       
       

***

Мы маемся в дороге бесконечной.
Судьба несет нас к морю
Синей речкой.

Меняемся, как тени облаков у света.
И, отрываясь навсегда,
       Вдруг снова вместе.

Горим секунды яркой фотовспышкой.
Обняться в кадре,
Чтоб потом злословить.

Живем подолгу, но не понимаем
Стремлений искренних.
В траве ключи теряем
От клеток певчих птиц.

Слепая ярость разум наполняет,
Не различая фальши городов.
Зеркальный мир, обняв, не отпускает.
И, обаяв за чаем, в лабиринтах тает.

       Приятно ускоряясь, исчезает прочь,
Оставив вновь одних перерождаться,
Быть одинокими и, отражаясь, плыть.
В реке забвенья голыми купаться.

Как лохи забывать и доверяться,
В огнях Манхеттена встречая свою ночь.

В глазах завязанных неспешно утихает
Забытый кем-то шепот стальных нот.

Узлов морских сюжет
Завязанных повсюду флагов.
И горделивых жестов
Необузданный поток
Заставит щуриться наутро, после встречи.

Зачем-то раним добрые сердца,
А перед - злыми преклоняемся и плачем.
И в том сильна их слабость без конца.

Вокруг кружатся
В сером пепле города.
И кто-то выпивает за удачу.

Стучат трамваи и идут года
В порывах судорог
Или в секундах счастья
Вершат судьбы.

Кто еще тогда,
А не сегодня и не как иначе.

Молчание дается нелегко
На черно-белом или красном фоне.

До нас уже придумано давно –
Слова и жесты,
Запахов синдромы.

Внимательно смотреть не в пустоту
Надоедает золотым оправам.

        И, озираясь, пятится вперед.
       Бежать назад, в круговороте дней
       Надоедает, но зачем-то надо.
 
Лежать в пыли, на время затаясь.
Клинок точить и хлебом попрекать,
В ночи сидеть у вечного огня,
По памяти брести,
Грустить и сочинять
Заветных слов
Волшебные мотивы
Вслух не озвученые, мыслями висят,
И таят, как сосульки, на весеннем солнце.
И что-то рассказать по-прежнему хотят.






***

Облака упали в лужи,
Серый пес бежит простужен.

Лист последний колыхался,
С веткой нехотя расстался.

Холод за окном разлился.
Снег бледнеет на асфальте.

По утру с трудом светлеет.
И, наверно, даже в классе.

Побегу я утром в школу
Средь дворов многоэтажки.
       
        По холмам и перелескам,
По мосту, что через речку.
Потекли людские реки.

Улыбнусь я утром маме,
Брату, спящему в кроватке,
Папе, что болеет долго.

  Выучу я все уроки.

Вот смеется третий «Г»,
Словно стайка воробьишек,
Кучка маленьких детишек
В коридорах школы пляшет –
Целый класс из первоклашек.

Вот за партой я сижу,
И в учебник погляжу.
В школе теплой и уютной
После осени простудной…


Памяти Абдухалика Мусаева

***

Туманным утром
На обрывках лета
       Чертил ассиметричные фигуры,
       И сердце билось
Времени не в такт.

       Сверкнув хвостом
       И черепицей крыш,
       Исчез к утру
Живой души поток.

       Застыв на век,
       Он превратился в камень,
В песчинку мирового бытия,
В красивую легенду
Солнечных полос,
       Проживших день
       Изгибов и провалов,
       Размытых очертаний,
       Запахов гипноз,
       В ладонях судьбы,
       А в глазах – акулы
       Плывут, ныряя в молоко.

       Их плавники, торчащие горой,
       Скрывали в глубине
       Ущелий гиблых
       Оживших мумий
       Свежие следы.

       В угоду им несет свой страх,
       Накрытый белым шелком.
       Достоинства завядшие цветы
       Разъело желчью и укрыло пеплом,
Утоптаны их завистью немой.
       
       В земле лежат их яростью зарыты
       Начала добрых дел.
В пучинах топей позабыты
       Блеск юности, на белом корабле
       Стоит лишь недостроенный дворец,
Сверкая на кладбищенских ворон
Белками воспаленных городов.

За эхом бесконечных
Коридоров и дорог
На мостовой лежал,
Дышать старался,
       Но вздохнуть не смог.

       Огонь в окне потух.
Себя не уберег.
За дружбу жизнь отдал,
И до конца не сдался.
Надежду в положительный исход
Искать в себе пытался.

На пиках у далеких гор
       Мутнел заката взор.
       На кладбище прощались дети гор
       С загадочным и лучшим человеком-горцем.



***
Реплика


       Быть может
       Испорчу своими словами
       Всю картину внешних эффектов.
       От неловких движений
       И поступков, порой безрассудных
       Все бегу, а куда – сам не знаю.
       В какую-то невесомость.
       Пустыни Сахара.
       И спрошу тебя,
       Сидящую в трубке,
       Что это за страх перед будущим?
       Которое уже наступило.
       А мы его все боимся.
       Сводим на нет наши шансы.
       Рискуя или не рискуя.
       Второе вернее чем первое.
       Смелость людьми уважается.
       Что же нами потеряно?
       Что же нам причитается?
       За смирение и терпение –
       Общеморальное удовлетворение?
       Заколачивающая гроб фраза.
       Кипяточком ошпарить хочется,
       И матом выругаться
       От таких вот правильных судеб
       И фальшивых героев безгрешных,
       Боящихся стать живыми
       И даже в мыслях сблизиться
       Они пожелают в одежде.


БЕЗДОМНЫЕ ДЕТИ


В картоне зарыты
Маленькие атлантиды.
На мостовых, в тьме проходных дворов
Спят, прижимаясь к
Материнской трубе теплотрасс,
Резанные на дольки
Перламутровые пластинки
Светящихся жизней и глаз,
Перевернутых фраз,
Вытекающих белым кефиром
На детских губах.

В их сказках
Высота небес упала.
Не признаются больше
Пустые обещанья
В конфетной обертке.
И полёт не отправится
Детство апельсиновый самолёт,
Голыми пятками сверкнув
Убежало за поворот мироздания,
В пустоту проходных дворов.
В вазах засохшие розы
Стоящие словно слёзы
На ледяном ветру, в глазах
Памятью о беззаботных колокольчиках,
Трезвонящих словно в морозы,
Съёжившиеся воробьи
На люках канализационных
Клюющих зерна пшена,
Чтобы остаться во сне
Тёплым комочком,
Созревающие как на дрожжах
Кодовые замки, угроза
Чтобы просто просуществовать
Сопливая изморозь подкралась
Холодом озноба,
Размазалась по городам
Брошена в воздух кем-то
Бисера щепоть
Радостными огнями бисер сверкает
В проваленных детских глазах
В канун Рождества Христова!
Приснись надежда им все же
В их холодных ночах
В их теплых мечтах.